Иначе говоря, классика, которой все восхищаются, но которую, по едкому замечанию Марка Твена, мало кто читает. В данном случае восполнить пробел можно не без удовольствия. Заклейменный некогда критиками как непристойный, роман привлекает искусным сюжетом, живыми, не чуждыми человеческих слабостей героями и добродушным юмором от предшественника Диккенса и Теккерея. Формат издания х мм средний формат Количество страниц Английская литература Классическая литература books you must read before you die Англия Зарубежная литература Сентиментализм Филдинг 18 век Любовь Библиотека всемирной литературы Все теги. В принципе, эта книга обо всем — о жизни в целом; соответственно это и книга на все случаи жизни, одна из тех книг, прочитав которую, получаешь незаменимый и неистощимый источник отсылок по отношению ко всему, что в жизни ни увидишь. А что такое жизнь? Это и отношения в их наиболее общем измерении человек с человеком , и отношения между родственниками, и отношения между представителями различных социальных классов, и, конечно, отношения между мужчинами и женщинами. Да, и еще это отношения между содержателями гостиниц и их постояльцами — я их выделяю отдельно, так как тема эта возникает на страницах книги очень часто, равно как и - в отношениях между родственниками, в сочетании с отношениями между мужчиной и женщиной, - особо выделяется тема отношений между отцами и дочерьми - отцы у нас души в своих ненаглядных дочках не чают — но только до тех пор, пока те хотят, что им предписано хотеть отцами, в противном случае пусть хоть с голоду подыхают. В самом деле, если всяких сомнительных и прямо неблаговидных поступков на страницах книги можно найти с избытком, то вот чтобы назвать кого-то стопроцентным негодяем… это звание безусловно заслуживает разве что один Блайфил. Сам Том в этом отношении более чем показательный пример. Ведь его можно назвать и вполне положительным героем и даже где-то чудесно-положительным — воплощением естественного, в противовес понятийному, благородства , однако же он оказывается совершенно бессилен хранить верность своей любимой Софии, не пропустив почти ни одной женщины, с которой сводит его судьба. И сколь искренне он ни сокрушается по этому поводу, а поделать ничего не может. Откровенно говоря, сомневаюсь, что и свадьба его вылечит хотя автор и не сомневается в этом. Люди слабы, говорит Филдинг, и даже лучшие из людей — страсти куда сильнее их носителей. В чем-то это касается даже и несокрушимого в своей добродетели Олверти — ведь и он был обманут Блайфилом и, выгнав Тома, поступил с ним очень жестоко и крайне несправедливо. Нет, никто не безгрешен, а тот, кто безгрешен, все равно может ошибаться. Что уж говорить о тех, кто и не претендует на обладание высокими добродетелями — всяк выкручивается как может. Вообще Гоголя и Филдинга роднит как минимум два обстоятельства. Оба — блистательные сатирики, причем я бы сказал, что чувство юмора у обоих очень схожее, гоголевское такое, то есть филдинговское, наверное. Второе обстоятельство — оба стоят у истоков реалистической школы в литературе — если Гоголь стоит у истоков русской классической натуральной школы как это верно отмечает все тот же Белинский , то Филдинг — можно сказать, что и мировой. Но это так, замечание к слову. Вообще, когда я вижу, что интрига сводится в основном к тому, выйдет там кто-то за кого-то замуж или нет — мне почти всегда становится нестерпимо скучно. Так случилось и тут — дочитывал просто для того, чтобы дочитать. Концовка же заинтересовала совсем другим — всю книгу Филдинг проповедовал реализм, а закончил самым махровым хэппи-эндом, где-то даже и с мыльно-оперным душком. Может, это тоже насмешка такая? Скорее, все же тут включается представление о том, что книга должна кончаться или совсем плохо трагедия или уж тогда совсем хорошо. В общем, и жили все долго и счастливо. Совсем как в жизни. Я уверен — эта книга чемпион по количеству упоминаний этого замечательного слова. При этом поначалу Филдинг скорее ироничен; по его мнению философ может формулировать какие угодно тезисы относительно, скажем, моральных предметов, но в жизни ведет себя, как и всякий прочий; далее, однако, Филдинг отдает полную дань уважения философии как высокой науке, прежде всего в лицах вечно-символических Платона и Аристотеля. Правда, затем получается, что появление Библии все равно всю философию как бы обесценило, но Памятуя об указаниях Генри Филдинга, на придираться к мелочам, а воспринимать произведение целостно и вспомнив, что критик, согласно автору, лишь шелудивый пес на заднем дворе творческой фазенды, выражаю автору свое восхищение с поправкой лишь на 18 век. К слову говоря, ссылки на образы, когда-то созданные Филдингом, упоминание его Тома Джонса, всплывают то там, то здесь, начиная с Джейн Остин и заканчивая Элис Сиболд. Несравнимым обозвать автора не получится, ибо в то же время ему через пролив улыбались другие острия пира под именами Вольтера и Дидро. Филдинг блещет необычайными разнообразными очень связными скачками мысли, каждую книгу начинает вступлением в собственное мировоззрение, его мысли по нынешним дня гораздо интереснее самого повествования, которое читаешь с живым интересом, но где-то, процентах на ти впадаешь в ступор и отчаянно зеваешь. Повествование затянуто, манерность речи начинает раздражать, а деление произведения на книги и обозначение глав, кажущееся сначала смешным и оригинальным, вызывает зевоту с явным риском вывихнуть челюсть. От истории по поводу отсутствия нормального портрета автора при жизни за английскую милю несет подлогом и, как водится, она заинтересовала меня намного больше всего прочего. В итоге один из портретов, выполненных после смерти автора, представился мне наиболее реальным на основании свежих еще впечатлений после чтения Тома Джонса. Хитрое лицо, что взирает с него на мир, наиболее соответствует собственным ожиданиям. Безусловно произведение было когда-то очень прогрессивным, дерзким, возможно даже скандальным. В Томе Джонсе автор воплотил самого себя, играя на общественном мнении, где на одной чаше весов человеческая честь, истинное благородство, на другой - косность, ханжеские выкладки и ложь людская. Противопоставляя себя свету Филдинг сказал о многом. О чести по сути и идет речь в произведении, хотя автор и пытается оправдаться сам, хотя бы перед самим собой. Рассказав читателям о самом сокровенном в лице Тома Джонса, Филдинг создал необходимую форму для будущих откровений. Например, господину Стивенсону с его мистером Хайдом. Тот, правда, пошел гораздо дальше, но исключительно сообразно времени. Наконец, Том Джонс чрезвычайно важен для всех любителей литературы, важен как одно из начал романистики, облаченной в легкую оболочку, но скрывающей при этом вполне серьезное содержание. Для меня "История Тома Джонса" относится к тому разряду книг, которые состоят из великого множества страниц, читаются долго, порой скучно, порой затянуто, но не позволяют мне поставить меньше самой максимальной оценки. Потому что за все это долгое, пусть порой затянутое и нудное, но все же незабываемое, путешествие по книге ты понимаешь, как же ты привык к автору и его героям-марионеткам, которыми, между прочим, Филдинг так искусно манипулирует: Персонажей поставили на огромную сцену, они по ней ходят, вертятся кругом, разговаривают, плачут-смеются, любят-расходятся, дружат-стреляются, а за сценой постоянно слышится голос, который заглушает голоса на сцене - это Филдинг сидит в первом ряду пустого зала и иронично комментирует все происходящее на сцене. Неотъемлемое присутствие автора в книге, одна из самых вкусных изюминок этого произведения. Филдинг знает, как надо общаться с читателем и поэтому не боится резко отрываться от сюжета и начинать говорить с нами о писательстве, о пороках общества или достоинствах современных героев. Дабы не заставить несентиментальную публику тошнить от идеальности Тома Джонса, который мало того, что красавчик и милашка, так ему еще не чужды доброта, сострадание, щедрость и прочие благородные штучки К тому же, как и у любого живого человека, у Джонса есть свои слабости и часто он может им поддаться, пусть и сильно жалея об этом. Например, переспать с чужой женой, будучи влюбленным в красавицу Софью, которую юнец добивается на протяжении всей этой книги. Очень часто, кстати, запоминаются больше второстепенные герои, нежели сам Джонс, который в некоторых местах буквально исчезает из книги. Например, сквайр Вестерн - отец Софьи - тиран и самодур, но такой забавный, что, хоть убейте, но я обожаю сцены с его участием. Сестричка его тоже недалеко ушла от брата - обожаю их обоих. Или Партридж, этакий Санчо Панса главного героя - человек хороший, но все же из низов общества, а стало быть совсем неблагородный: От себя лишь хочу добавить, что это очень вкусная классика. Не пересоленная, не жирная - чисто английское блюдо, может даже, с таким нейтральным приятным вкусом. Его очень много, но им нельзя объесться, и это очень хорошо. Эту книгу я припасла себе на праздники и тысячу раз не прогадала. Не просто не прогадала, но влюбилась в Генри Филдинга — едва ли не с первой строчки, с первой страницы. Филдинг воплощает собой редчайшее сочетание острого, ироничного ума и человеколюбия, доброты. Генри Филдинг владеет этим искусством в полной мере, и за это его невозможно не любить. Однажды поздним вечером, помолясь на ночь, почтенный мистер Олверти обнаружил на своей постели младенца, спящего сладким сном. Мистер Олверти, будучи человеком состоятельным и исключительно добрым, вырастил подкидыша как собственного сына и искренне его полюбил, что, разумеется, не всем пришлось по душе. Том Джонс из беспомощного ребенка превратился в весьма привлекательного юношу, не чуждого проказам и сумасбродствам, но честного, порядочного и с добрым сердцем. Мистер Олверти души не чаял в своем питомце, как и, надо отметить, многие окрестные девицы разных возрастов и сословий. Но на всеобщем обожании сюжета не построишь, поэтому в романе найдется место и предательству, и ошибкам, и алчности, и зависти, и обыкновенной человеческой глупости последнего, как водится, в избытке. Прелесть романа, однако, вовсе не в сюжете, но в том, чем он перемежается, а именно — в остроумных, на удивление свежо звучащих рассуждениях автора. Каждая из ти книг, составляющих роман, начинается небольшой главой, в которой Филдинг позволяет себе поговорить на отвлеченные темы. Тут и размышления о любви, и рассуждения о серьезном в литературе, и разбор высшего света, и чувствительные тычки в сторону критиков, с которыми, судя по всему, у Филдинга были особые отношения. Кроме того, по всему тексту этого восхитительно длинного романа разбросаны любопытные наблюдения — меткие и смелые, но никогда не изменяющие всегдашней доброте и снисходительности автора к слабой человеческой природе. Том Джонс — главный пример несовершенного, но прекрасного характера. О, недостатков у Тома полно, и приверженцам особо строгой морали уж точно будет к чему придраться. Как, казалось бы, сочетается в нем возвышенная и чистая любовь к Софье с многочисленными любовными победами, когда он пленялся другими очаровательными глазами? Так же, как в других сочетается дурное и хорошее, темное и светлое. Так же, как и все остальные люди, Том Джонс учился жить и не избежал ошибок. Разница лишь в изначальном стержне и в том, что ты будешь делать дальше со своими ошибками. Немалый комедийный талант Филдинга замечательно проявляет себя и в этом романе. Все это придает книге выразительности и глубины, позволяя ей выйти за рамки романа взросления или истории любви. Это был квест "Прочитай огромный классический роман за неделю". Пришлось пойти на этот невероятный подвиг ради эссе по зарубежной литературе. И был он крайне тяжел, честно говоря. Книга не то чтобы плохая, нет, она отличается всеми достоинствами классики: Но очень уж "История Тома Джонса" затянутая - так много лишнего текста даже в классике я не привыкла наблюдать. Мне кажется, ничего роман не потерял бы, если б сократить его на несколько десятков страниц, жервтуя какими-нибудь несущественными эпизодами, а их тут предостаточно, на самом деле. Зато, в отличие от многих писателей своего века, которые часто пишут одинаково, Филдинг - юморист. Это действительно свежо и здорово, такого я, пожалуй, ещё не встречала в классических романах. Правда, идеальности и добродетели тут всё равно слишком много. И поступков, которые лично мне кажутся неразумным неуважением к себе и ненужной, бессмысленной жертвенностью. Софья, скажем, не очень понравилась - именно из-за таких поступков, да и в целом приторный, чересчур сладенький образ, хотя Филдинг старался не делать своих героев безупречными, у него все, с оговорками все, имеют какой-то недостаток, какую-то слабость, это - не манекены, это - живые люди. Том Джонс, например - этакий Дон Кихот, даже свой Санчо Панса у него есть, гораздо более настоящий человек, чем Софья, со всеми его глупостями и опрометчивостью, добрыми намерениями и печальными последствиями этих намерений. Из второстепенных персонажей некоторые тоже понравились, побочные линии порой вызывали интереса больше, чем главная любовь Софьи и Тома. В целом вещь любопытная, особняком стоит среди подобных себе романов. Только вот всё же такая христианская мораль, такой образ добродетели и жертвенности меня скорее отталкивает, чем привлекает. Та читала этот роман взахлёб денно и нощно. Полагаю, основной причиной тому была зарождающаяся влюблённость к Лефрою, нежели само произведение. Изысканно-витиеватый, напыщенный, как барочная лепка, язык книги является одновременно её плюсом и минусом — для неискушенного читателя он усложнит восприятие и без того немаленького произведения, для ценителя же станет настоящей находкой. К нему нужно привыкать, если редко обращаешься к литературе доджейностиновского времени. Между происходящим на страницах романа и читателем постоянно веет автор, который по — английски тонко, но едко насмехается абсолютно над каждым своим неидеальным персонажем. Его колкая ирония не щадит никого. Филдинг высмеивает тот тип людей, которые позиционируют себя как ортодоксальных христиан, вершат дела отнюдь не богоугодные, а зачастую противоречащие Священному Писанию, которое они знают наизусть. Не более мягок он и с супругами, потерявшими к друг другу всякий интерес, а с теми, кто до мозга костей продажен — так и вовсе жесток. Всё это, конечно, правильно и замечательно до поры до времени. Можно хвалить автора за мастерски созданный калейдоскоп персонажей, за так точно переданный колорит и нравы Англии того времени, за искромётный тонкий юмор. Но когда между мной и книгой есть кто-то третий, который — лишний, а вовсе не запасной, да ещё и делающий выводы, которые можно сделать самостоятельно, я чувствую себя так, словно он разжёвывает мою кашу, а потом заставляет меня её есть. Не понравилось и то, что перед началом каждой части автор делает лирические отступления, в которых раскрывает все секреты дальнейшего повествования, а именно к каким литературным приёмам он приступил и для чего это было сделано. То есть снова заливает в читательский рот пережёванную кашу. Ну читатель же не олигофрен, он и сам её разжевать может. Ещё большую неприязнь вызывает навязывание христианского мировоззрения, патриархального уклада жизни и бесконечное морализаторство. Для людей со сформировавшимся мировоззрением, отличным от религиозного или принадлежащим другой религиозной секте, чтение этой книги превратится, если не в насилие над собой, так в стресс из-за отсутствия возможности возразить автору. Если же книга адресована юному читателю, к которому автор то и дело обращается, то явно не нашего времени, ибо у типичного представителя современного юношества микрухи в голове замкнёт задолго до встречи с главным персонажем, которая произойдёт лишь через сто страниц от начала романа. Разбавляя сюжет дискуссиями о сущности того или иного общепринятого понятия, он иллюстрирует их случаями из жизни героев, которые демонстрируют противоречивость и субъективность этих понятий и зыбкость теорий, на фоне которых незыблемо возвышается непоколебимое христианство. Разумеется, в правильном его понимании, уроки которого автор то и дело преподаёт, а не в том виде, в котором исповедуют его многие персонажи, над которыми автор подтрунивает до посинения. Воплощением правильного христианства здесь является, безусловно, мистер Олверти, что усыновил и воспитал не идеального, но благородного главного героя. Кстати, на английском его имя звучит как Allworthy , то бишь, Вседостойнейший — говорящие имена типичны для классики же. В то время как главный герой наделён одной из самых распространённых фамилий в Англии, что тоже сделано неслучайно. Доброта и благородство главного героя приносят ему сплошные неприятности и несчастья. Пусть автор в итоге и вознаградит его, а его антагонистов накажет, зачастую вывод напрашивается совсем не тот, на который господин Филдинг рассчитывал. И вообще, автор, как мне показалось, не столько озабочен судьбой своих персонажей, сколько созданием воспитательного трактата, который бы вместил по возможности все стороны жизни и свод правил, которыми читатель, по его авторитетному мнению, должен руководствоваться, когда сталкивается с той или иной ситуацией. Он раздаёт советы налево и направо, вплоть до того, стоит ли читать газеты. Тем, как умело это вплетено в комедийный сюжет и скомпилировано с нравоучениями, увольте, восхищаться не буду. Ощущение нереальности, искусственности и надуманности повествования — это вовсе не то, что мне хочется получить во время чтения. Зачастую те, кто задаёт каноны жанра и стоят у его истоков, имеют более талантливых последователей; при всём уважении. Время от времени я решаю, что хватит уже читать всякую легкую развлекательную литературу, надо бы и чем-то серьезным заняться. После чего выбираю книгу из программы филфака или из очередного списка "эту-книгу-должен-прочитать-каждый-образованный-человек" и начинаю самообразовываться. В этот раз мой выбор пал на классика английской литературы XVIII века - Генри Филдинга ух, как меня раздражает этот мягкий знак в варианте транскрипции ФилЬдинг. С умным видом я прочитала введение, повествующее о жизни писателя, покивала вслед рассуждениям критиков о роли Филдинга в истории мировой ну или хотя бы английской литературы, узнала дату написания и жанр произведения - плутовской роман. И после этого на месяц! И хотя умом я понимаю все эти рассуждения про новаторские приемы Филдинга, про его морализаторско-философские цели эпоха Просвещения, как-никак , про критику общества через его осмеяние, про историю нравов и прочие историко-филологические штучки, я все равно остаюсь читателем XXI века, поэтому мне постоянно в голову лезут "посторонние" мысли Я думаю о манерности и вычурности всех этих персонажей, эмоции которых как в диалогах, так и в проявлении чувств достигают такого размаха, что вызывают смех, а не сопереживание. Как можно впадать в такие крайности, да еще в течение такого короткого периода времени? Даже если гротеск и сатира. Больше похоже на театральную пьесу, чем на произведение основоположника реалистичного романа. Я думаю о наивности и доверчивости всех персонажей романа - как будто малые дети, ей богу! Неужели люди XVIII века действительно были такими? Или и это всего лишь литературный прием? Я думаю о том, что главный плут тут на самом деле тот самый Том Джонс, а не всякие там Партриджи и прочие мошенники вот Джонс клянется в вечной любви ненаглядной Софье, а уже через минуту изменяет ей буквально с первой встречной, да что там - живет на содержании у богатой любовницы, не прекращая при этом вздыхать по своему ангелу! Еще я думаю о том, что в романе мне встречается множество незнакомых имен реально существовавших персонажей, отсылки к каким-то событиям, которые для меня, если бы не примечания, остались бы пустым звуком. И потом я начинаю думать, как люди будут через пару сотен лет читать книги начала XXI века, где мне понятно если не все, то большинство подобных упоминаний, а им Я думаю, что люди на самом деле не так уж изменились - ведь до сих пор остаются популярными темы "найденышей", любовных многоугольников и, конечно, хэппи энды привет всем сериалам! В общем, на протяжении всего этого толстенного тома я постоянно отвлекалась, что, возможно, сильно замедлило чтение. Впрочем, это не значит, что я не получила от романа удовольствия. Достоинства и недостатки книги уравновешивают друг друга: Впрочем, думаю, на этом мое знакомство с Филдингом все-таки закончится, хорошего понемножку: Возможно, на мою оценку повлияло то, что я ожидала от книги совсем иного. Я ждала, что книгу будет сопровождать юмор, интересные и забавные ситуации, харизматичные персонажи. А все оказалось иначе, совсем. Ни капли юмора, в моем понимании, никаких забавных ситуаций и ни один герой мне не понравился. Написано очень затянуто, много обращений автора к читателю, к критикам, перед началом каждой новой "книги" целую главу автор совсем отходит от повествования. Как в большинстве английской классики, присутствует много религиозных поучений, филосовствования, что не добавляет, в моих глазах, привлекательности книге. Многие к нему очень хорошо относятся, так как он добр, джентльмен по воспитанию, хотя и не по происхождению, что служит ему во вред. Думаю, что если бы он обучался не дома, а в школе, университете, то он бы был осмотрительней, так как общение с другими людьми его возраста, могло бы его многому научить. Ведь в школах имеет место шуткам, издевательствам, подлости. А Джонс настолько хороший и добрый, что это аж приторно слащаво. И в итоге его предали, оклеветали. На протяжении всей книги с ним вечно что-то случается: Фортуна его не любит, практически до самого конца книги. Большая часть книга состоит из того, что ГГ едет, сначала просто из дома, а потом за своей любимой и его подстерегают неприятность за неприятностью. А также путешествие его любимой, за которой гонится ее отец, чтобы насильно выдать ее замуж, а она только и слышит неприятные новости о Джонсе. Все персонажи очень хорошо прописаны, что возникает ощущение, что это не просто придуманные люди, а реально существующие и автор лично с ними знаком. Очень многие, с кем сталкивается Джонс помешаны на деньгах и готовы на любую подлость ради копейки, хотя это и не далеко от реальной жизни. Вообще, книга меня очень утомила и я была очень рада, когда ее дочитала. Интересно было только последние из электронных страниц. Хотя она и входит в " books you must read before you die", но не думаю, что я бы что-то потеряла, если бы ее не прочитала. Ох и долго мы шли рука об руку с этой книгой! На самую каноничную их всех тем: При этом история была отлично разбавлена юмором и неидеальностью главного персонажа. И еще — прекрасной саркастичной манерой автора. Дело в том, что почтенный господин писал о всех подлостях и пороках в характерах возвышено и дифирамбами, а о всем искреннем и честном — с пренебрежительной издевкой. Ну в общем, как в обществе и принято. Веселил трусишка-Патридж, вроде и меркантильный, недальновидный в мелочах и на язык несдержанный, но все же неплохой и даже в какой-то мере честный. Не меньше веселил мистер Вестерн с его перепадами настроения и диаметральными кренами суждений, с его вспыльчивостью и ослиной тупостью, доведенной до такого абсурда, что он выступал разве что клоуном. И надо отдать должное его сестре — забавнее всего на этом играла она. К Софье вопросов нет, но она скучновата. Ей чуть-чуть не хватало червоточинки. Джонс — тоже забавный. Смотрит на луну, думая о любимой, и доволен такой пищей, забывая голод. Он помнит о любимой всегда — даже в постели со случайной попутчицей в придорожной гостинице образ Софьи — в его сердце Это так мило. Джонс — разный, тоже гиперболизированный в своем благородстве, всестороннем, кроме похоти в скобочках. Мистер Олверти слишком легковерен для такого благородства, которое ему приписывает. Очень уж просто он может отринуть года добрых чувств. Что-то в этом есть странное. И выходит, что мистер Вестерн честнее мистера Олверти, ибо его искренность — искренняя. У Олверти — тоже искренняя, но вот до того уровня благородства и проницательности, которые заявлены, не дотягивает. В этой книге много персонажей много побочных историй и многоуровневая Санта-Барбара в основе. Но куда английскому приключенческому роману без такого замеса?.. О, это шикарная книга. Читала много лет назад на русском, и подробно изучала пару лет назад на английском, в рамках моего увлечения историей английской литературы, после прочтения очень интересной классической литературоведческой работы " Становление жанра романа ". О, это удивительный роман, этот английский юмор середины 18 века, о! В этом легком юмористическом романе, который был задуман как сатира на нравы и обычаи, удивительно много чудесных и интересных рассуждений, которые так хочется цитировать, а события неспешно себе и неторопливо так развиваются на более чем страницах. Сейчас так уже не пишут, это классика. Море удовольствия, очень рекомендую. Дополнительная информация об издании Формат издания х мм средний формат Количество страниц Издания и произведения 8. Теги Английская литература Классическая литература books you must read before you die Англия Зарубежная литература Сентиментализм Филдинг 18 век Любовь Библиотека всемирной литературы Все теги. Эти книги тоже могут вас заинтересовать. Куриный бульон для души. Имя и фамилия в названиях книг. История Тома Джонса, найденыша Г. История Тома Джонса, найденыша Генри Филдинг. Чтобы продолжить, подтвердите емэйл вашего аккаунта. Укажите код, который пришел вам в письме.
Как замесить соленое тесто
Рецензии и отзывы на книгу "История Тома Джонса, найденыша" Генри Филдинг
Узоры для рисования
История Тома Джонса, найденыша
Панель приборов ауди а3 обозначения
История Тома Джонса, найдёныша
Как выглядят сэндвич панели фото
Филдинг Генри - История Тома Джонса, найденыша. Том 1
Положения манифеста об отмене крепостного права
История Тома Джонса, найденыша. Том 1
Бисмилляхи рахмани рахим молитва текст на татарском
Филдинг, Генри
Улица пляжная в ейске на карте
Филдинг Генри - История Тома Джонса, найденыша. Том 1
Вдв в составе ввс мво
Филдинг Генри - История Тома Джонса, найденыша. Том 1
Как сделать оладушки без
Рецензии и отзывы на книгу "История Тома Джонса, найденыша" Генри Филдинг
Victoria hdd 3.52 инструкция