Льются звуки, печалью глубокой. То рассыплются трелью высокой,. То замрут тихим всплеском волны. О чем вы рыдаете,. Что в вас жгучую будит печаль? Или в счастье вы веру теряете,. Иль минувшего страстно вам жаль? Ваша речь, для ума непонятная,. Льется в сердце горячей струей. Счастье, счастье мое невозвратное,. Где ты скрылось падучей звездой? Когда и правая и левая рука. Чрез волшебство поют на клавишах двухцветных,. И звездною росой обрызгана тоска,. И колокольчики журчат в мечтах рассветных,. Тогда священна ты, - ты не одна из нас,. А ты, как солнца луч в движении тумана,. И голос сердца ты, и листьев ты рассказ,. И в роще дремлющей идущая Диана. Всего острей поет в тебе одна струна —. Чрез грезу Шумана и зыбкий стон Шопена. И вся ты - как луна,. Когда вскипит волна, но падает, как пена. Я никогда не понимал,. А ныне слух мой различал. В ней чей-то голос сокровенный. Я полюбил в ней ту мечту. И те души моей волненья,. Что всю былую красоту. Волной приносят из забвенья. Под звуки прошлое встает. И близким кажется и ясным: То для меня мечта поет,. То веет таинством прекрасным. Она лилась концертным залом,. Как льются воды в водоем,. Как мы творим и как живем,. Она сейчас смычками пела. О близком нам, о дорогом,. И этот вечер в зале белом. Согрет ее живым теплое. Качнется в грохоте земля,. Она из залов и театров. Грозой покатится в поля. За армиями по пятам. Она пройдет, как бронепоезд,. И трубы медью пламенеют,. Над миром рассыпая гром Мы с грозной музыкой, мы с нею. Без свирели, без флейты, без скрипки,. Что бы значили эти улыбки,. Что везде караулят меня? Всё пронизано музыкой, песней,. Теплым вечером в роще чудесной. Светлый месяц под музыку спит. След ее затерялся в столетьях,. В древних брянских и брынских лесах. Я мелодию слышу и в этих. И когда твои горькие губы. Во мне слышатся медные трубы,. Что в поход собираться велят. Во мне чудится голос органа. Я могучим потоком раним,. И душа моя, словно мембрана,. Каждый звук повторяет за ним. В шуме под кленом,. В соловьиных коленах в саду,. И в твоем поцелуе влюбленном,. Что-то о музыке поминальное,. Что-то щемящее сверх понимания,. Что-то грустное, что-то печальное,. Что-то пустынное до одичания. Что-то скифское и курганное,. Что-то смелое и решительное,. Что-то самое значительное —. Ещё звучит в моих ушах. Седьмого вальса легкий шаг,. Как трепетанье птичьих крыл,. Как мир, который я открыл. В сплетенье нотных строк. Еще звучит тот вальс во мне,. Как облако в голубизне,. Как родничок в траве,. Как сон, что вижу наяву,. Как весть о том, что я живу. С природою в родстве. В тесной хате с разбитой дверью,. Где таится в углах суеверье,. То ли скрипка далекая плачет,. То ли сон, то ли жалоба ветра. От противника в двух километрах? Ночью темною, ночью туманной. Мне не спится от музыки странной. Ничего я в оконце не вижу,. Только музыка ближе и ближе. Едут пушки, рубеж меняя,. В двух шагах от переднего края,. Скрип колес по завьюженным кручам. Показался, как скрипка, певучим,. Будто в сказке, рожки и фаготы. Откликались па зон непогоды. Видно, музыки хочется очень,. Если пушки ноют среди ночи! Я этой музыкой застигнут,. Я, как баркас смоленый,. И, словно музыка, я всемогущ. Рокочут молодые струны - ванты. Я слышу перекаты доминанты,. А уличный фонарь - скрипичный ключ. Без музыки не проживу и дня! И в пенье птиц, ив шуме городов,. В молчанье трав и в радуге цветов,. И в зареве рассвета над землей Она везде и вечно спутник мой. В ней - просто миг и долгие века. И воскресить умеет и убить,. Заставит полюбить и разлюбить. Но разве может жить она без нас. Хотя бы день, полдня? Без наших дум и радостей земных,. Без мелочей смешных и не смешных?.. И, веря в торжество ее, - творим! Я звуки чистые ловил. На острия дрожащих веток,. Ко мне летели соловьи. Сквозь вьюгу пущенные светом. Все - музыка, в конце концов,. И потрясенная до дна,. Душа входила в пору таянья Как облако и как волна,. Как снежный день, как ночь слепая,. То сладостна, то солона,. То на изгибах зелена,. Такая в ней светилась сила! И всё, что было на земле,. Всё из нее происходило. Эту тонкую чистую ноту. Улетела она к самолету. Иль исчезла в горячей земле? Этот звук, непохожий на слово. Этот голос далекого неба,. Снова сумерки, крадучись, входят,. И оттуда, где скрипка поет,. Они за руку грусть приводят. И мне шепчут что-то свое. Даже музыке, тихой и дальней,. В час, когда еще дремлют огни,. Прежний смысл возвращают они. Оттого ли, что день угасает,. Но еще не окончился он,. И за окнами тает и тает. Его тонкий серебряный звон,. И простых предметов названья. Не могу я сложить в слова. Так мало на свете. Разгадать и понять нам дано! Только музыка может ответить,. Что сбылось уже, что суждено,. Но напрасно мгновенья теряю,. Нет ответа, решения нет! Еще не все цветы увяли,. Не вся осыпалась листва. Еще не все дожди упали,. И сказаны не все слова,. Никак не вырвется из лета. В просторы осени душа. И всё звенит, не умолкая,. В ней вечный отголосок мая,. И шорох трав, и плеск ручья. На все метели хватит счастья,. И сердце музыке причастно. И верит только ей одной. Как будто не было разлуки,. Как будто не было тоски,. И снова ласковые руки. Коснулись вдруг моей руки. Как щедро льются эти звуки. Я к ним протягиваю руки -. Замрет на миг и снова льётся. И солнце ласково смеется,. И дышит ласково земля. И у него учусь уменью. И петь, и радовать сердца! Стрела, висящая в полете,. И воздух огненный колотит. А за спиной - узоры луга. И море синее горит. И лука узкая излука. И вот, прислушавшись к работе. И девочка с горячей скрипкой,. А вечером - стрела в колчане. И тихо-тихо веют сны Ты - музыка, но звукам музыкальным. Ты внемлешь с непонятною тоской,. Зачем же любишь то, что так печально,. Встречаешь муку радостью такой? Где тайная причина этой муки? Не потому ли грустью ты объят,. Что стройно согласованные звуки. Прислушайся, как дружественно струны. Вступают в строй и голос подают, -. Как будто мать, отец и отрок юный. В счастливом единении поют. Нам говорит согласье струн в концерте,. Что одинокий путь подобен смерти. Едва лишь ты, о музыка моя,. Займешься музыкой, встревожив строй. Ладов и струн искусною игрой, -. Ревнивой завистью терзаюсь я,. Обидно мне, что ласки нежных рук. Ты отдаешь танцующим ладам,. Срывая краткий мимолетный звук,. Слышишь, раздается в роще. Что на этом свете проще. Клонит иву над водой. Что на свете веселее. Если любишь - мир чудесен,. Что на свете лучше песен. Я в музыку порой иду, как в океан,. Чтоб устремить ладью сквозь морок и туман. К звезде своей неясной. И парус и меня толкает ветер в грудь Я в темноте ненастной. Через горбы валов прокладываю путь,. Я чувствую себя ристалищем страстей. Смешением стихий, просторов и снастей,. Но никнут паруса, и в зеркале воды -. Ты, лик моей беды. О чем вы рыдаете, Что в вас жгучую будит печаль? Или в счастье вы веру теряете, Иль минувшего страстно вам жаль? Ваша речь, для ума непонятная, Льется в сердце горячей струей. Счастье, счастье мое невозвратное, Где ты скрылось падучей звездой? Всего острей поет в тебе одна струна — Чрез грезу Шумана и зыбкий стон Шопена. И вся ты - как луна, Когда вскипит волна, но падает, как пена. Я полюбил в ней ту мечту И те души моей волненья, Что всю былую красоту Волной приносят из забвенья. Под звуки прошлое встает И близким кажется и ясным: То для меня мечта поет, То веет таинством прекрасным. Но если завтра Качнется в грохоте земля, Она из залов и театров Грозой покатится в поля. Приподнимаясь, беспокоясь, За армиями по пятам Она пройдет, как бронепоезд, По ослепительным путям. И трубы медью пламенеют, Над миром рассыпая гром Мы с грозной музыкой, мы с нею Непобедимые идем. ВИКТОР БОКОВ Без свирели, без флейты, без скрипки, Без певучести соловья Что бы значили эти улыбки, Что везде караулят меня? Всё пронизано музыкой, песней, Откровенною радостью птиц. Теплым вечером в роще чудесной Светлый месяц под музыку спит. След ее затерялся в столетьях, В древних брянских и брынских лесах. Я мелодию слышу и в этих Завивающихся волосах. И когда твои горькие губы Негасимым огнем опалят, Во мне слышатся медные трубы, Что в поход собираться велят. Я могучим потоком раним, И душа моя, словно мембрана, Каждый звук повторяет за ним. Что-то скифское и курганное, Чернобыльное и полынное. Ещё звучит в моих ушах Седьмого вальса легкий шаг, Как вешний ветерок, Как трепетанье птичьих крыл, Как мир, который я открыл В сплетенье нотных строк. Еще звучит тот вальс во мне, Как облако в голубизне, Как родничок в траве, Как сон, что вижу наяву, Как весть о том, что я живу С природою в родстве. То ли скрипка далекая плачет, То ли сон, то ли жалоба ветра От противника в двух километрах? Ночью темною, ночью туманной Мне не спится от музыки странной. Ничего я в оконце не вижу, Только музыка ближе и ближе. Едут пушки, рубеж меняя, В двух шагах от переднего края, Скрип колес по завьюженным кручам Показался, как скрипка, певучим, Будто в сказке, рожки и фаготы Откликались па зон непогоды. Видно, музыки хочется очень, Если пушки ноют среди ночи! К роялю—молчаливой глыбе, способный высечь из нее огонь, взволнованно шагнул Ван Клиберн, худой и длинноногий, как Линкольн Я, как баркас смоленый, тупоносый, плыву в людской толпе разноголосой. Я слышу перекаты доминанты, А уличный фонарь - скрипичный ключ. Предельно восприимчива акустика, приобретают новый смысл слова, и, словно неозвученная музыка, струится над Москвою синева. И в пенье птиц, ив шуме городов, В молчанье трав и в радуге цветов, И в зареве рассвета над землей Но разве может жить она без нас Хотя бы день, полдня? Без наших дум и радостей земных, Без мелочей смешных и не смешных?.. Я звуки чистые ловил На острия дрожащих веток, Ко мне летели соловьи. Все - музыка, в конце концов, И, требуя проникновенья, Возникло музыки лицо, Ускорив ритм сердцебиенья. И потрясенная до дна, Душа входила в пору таянья Она Легко меняла очертания: Как облако и как волна, Как снежный день, как ночь слепая, То сладостна, то солона, То на изгибах зелена, То золотисто-голубая. Во мгле Такая в ней светилась сила! И всё, что было на земле, Всё из нее происходило. ЛАРИСА ВАСИЛЬЕВА Эту тонкую чистую ноту вывел ветер на узком стволе. Улетела она к самолету Иль исчезла в горячей земле? Этот голос далекого неба, этот отзвук осеннего дня что голодному, - корочка хлеба, что продрогшему - сполох огня. Даже музыке, тихой и дальней, В час, когда еще дремлют огни, Изначальный, печальный, прощальный Прежний смысл возвращают они. Оттого ли, что день угасает, Но еще не окончился он, И за окнами тает и тает Его тонкий серебряный звон, Расплываются очертанья, Забываются имена, И простых предметов названья Не могу я сложить в слова. Так мало на свете Разгадать и понять нам дано! Только музыка может ответить, Что сбылось уже, что суждено, Но напрасно мгновенья теряю, Нет ответа, решения нет! Только сумерки заметают Уходящий, гаснущий свет. И всё звенит, не умолкая, Манит мелодия твоя. В ней вечный отголосок мая, И шорох трав, и плеск ручья. На все метели хватит счастья, Подаренного нам весной. И сердце музыке причастно И верит только ей одной Как будто не было разлуки, Как будто не было тоски, И снова ласковые руки Коснулись вдруг моей руки. Я к ним протягиваю руки - Ладони музыкой полны. Замрет на миг и снова льётся Живая звонкая струя. И солнце ласково смеется, И дышит ласково земля. Завидую самозабвенью Неутомимого певца И у него учусь уменью И петь, и радовать сердца! И воздух огненный колотит над тихим посвистом травы. И лука узкая излука пастушьи сказки говорит. И вот, прислушавшись к работе деревьев, облаков и вод, струна, звенящая в полете, о человечестве поет. И девочка с горячей скрипкой, тяжелой для ее плеча, коснулась музыки с улыбкой иглой смычка, стрелой луча. Ключа скрипичного журчанье, смычка мгновенное молчанье, сердцебиение струны. Не потому ли грустью ты объят, Что стройно согласованные звуки Упреком одиночеству звучат? Прислушайся, как дружественно струны Вступают в строй и голос подают, - Как будто мать, отец и отрок юный В счастливом единении поют. Нам говорит согласье струн в концерте, Что одинокий путь подобен смерти. Что на этом свете проще Мирной песни пастухов? Ветерок, прохладой вея, Клонит иву над водой. Что на свете веселее Щебетанья птиц весной? Если любишь - мир чудесен, Счастье светлое лови!.. Что на свете лучше песен Расцветающей любви? Я чувствую себя ристалищем страстей Громады корабельной, Смешением стихий, просторов и снастей, Могучей колыбельной Но никнут паруса, и в зеркале воды - Ты, лик моей беды. Сайт управляется системой uCoz. ВЯЧЕСЛАВ ИВАНОВ Льются звуки, печалью глубокой.
Публикейшен право ру
Холодильники минск инструкции
Где можно взять быстро кредит наличными