Форум для трансвеститов, кроссдрессеров, их жен, родственников и друзей. Фото, советы, статьи, формирование фигуры, парики, обувь. Наше творчество, в любых его проявлениях, главное, чтобы от души! Контактная информация пользователя Лариса. Быть девочкой - приятнее, чем мальчиком! Основана на реальных событиях Детские грёзы. Девочкой быть приятнее чем мальчиком. Это я понял ещё в пионерском лагере, куда мама отправила меня сразу же после первого класса. Случилось это в начале семидесятых. Наш младший отряд располагался в летнем павильоне, разделённом на две половины. Одну половину занимали девочки, другую - мальчики. В один из дней, когда все ушли на спортивные игры, я и мой новый товарищ остались в павильоне. Наверно так и должно было случиться: Раскрытые шкафчики так и манили разнообразием платьев, юбок и колготок. Всё это было навалено в полнейшем беспорядке. Тут девочки нашего отряда оказались ничем не лучше мальчиков. Сейчас я уже не помню, кому из нас пришла в голову мысль переодеться. Что касается меня, то я сделал это с удовольствием. Мне давно хотелось узнать, что чувствуют девочки, одеваясь так, и вообще: Надев платье, я ощутил удобство и комфорт, о которых раньше не подозревал, как будто оказался в "своей тарелке". Я смотрелся в зеркало и не верил своим глазам: Мы ходили по павильону, присаживались на стулья и кровати, болтали и обсуждали новые необычные ощущения, делились впечатлениями. На мне было нарядное сиреневое платье с отложным воротничком и рукавами фонариками. Через тонкие синие колготки с узором просвечивали белые трусики. В такой одежде нужно было следить за собой и держать колени вместе. Я всегда завидовал девочкам в том, как они одеваются и ведут себя, а теперь получил возможность побыть в их роли. Я во всём им подражал. Когда я ходил, подол платья очень приятно задевал мои ноги, а когда сидел - уютно накрывал колени. Это было так здорово! Мы увлеклись и не заметили как вернулся отряд. Ребята посмеялись, но приняли наше переодевание в шутку. В выходные приехала мама, и вожатая рассказала ей об этом случае. Я признался, что мне понравилось одеваться как девочка. Так мама впервые узнала о моей "странности", и она не была в восторге от этого. Мне тоже показалось странным её отношение: Это я знал из её же разговоров. Я рос нежным, хрупким мальчиком, с пышными, красивыми волосами. Мама с завистью говорила: А я сидел с закрытыми от удовольствия глазами. Иногда к нам в гости приезжали родственники: Взрослые уходили за стол, а мы в соседней комнате играли в магазин и в ателье: Сестра радостно хихикала, сооружая для меня платье или юбку. Мне это очень нравилось, хотя я и боялся признаться. Так прошло некоторое время. Впечатления, полученные в лагере, не пропали даром. То, что давно меня смутно беспокоило, стало ясным. По телевизору часто показывали мультфильм: Как хорошо было бы и мне вот так вот превратиться в девочку! И я превращался в неё в своих снах. Ещё я любил детский фильм "Внимание, черепаха! А в только что вышедшем на экраны телеспектакле "Безумный день или женитьба Фигаро", пажа Керубино переодели в платье, туфельки и парик. Он танцевал в окружении девушек, и никто не догадывался о том, что он мальчик! Дома, оставаясь один, я брал мамину одежду и примерял. Всё делал аккуратно, раскладывая и развешивая по своим местам, чтобы она не догадалась. Мне казалось - мама рассердится, узнав об этом. Я помнил, как она отнеслась к моему переодеванию в лагере. Но её одежда была велика для меня. Собираясь на работу, мама часто одевалась в моём присутствии. Глотая слюнки, исподтишка я наблюдал как она застёгивает на спине бюстгальтер, надевает пояс для чулок, комбинацию, аккуратно расправляет чулки. Надев один, ставит красивую ногу на носочек, и приподняв кружевной подол, пристёгивает переднюю застежку. А затем, грациозно повернувшись - боковую. Надевает юбку, блузку, прихорашивается перед зеркалом, осматривая себя. Красит ресницы и губы. Приводит в порядок прическу. Для неё было естественно делать это каждый день, я же об этом только мечтал. Сколько красоты и грации я видел в её движениях! Я ей так завидовал! И хотел стать таким же как она. Но мне нравились платья, кружева и девичьи манеры. А агрессивность и самоутверждение, присущие сверстникам - были чужды. Конечно, я пытался вписаться в кажущиеся правильными стандарты, но получалось плохо. Однажды меня даже побили одноклассницы. Случилось это, кажется, в третьем классе. Я шёл после школы с двумя подружками из соседних домов. Мы поспорили и стали говорить друг другу колкости. Я оказался в одиночестве. Я был мальчиком, не таким как они, и девочки объединились против меня. Постоять за себя я не умел: Домой я пришёл - весь в слезах. После этого случая я разочаровался в себе как в мужчине. Лучше бы я родился девочкой! Так было бы удобнее, да и среди девочек я чувствовал бы себя комфортно. Мои качества - мягкость и слабохарактерность, как раз располагали к этому. Вскоре у девочек нашего класса началось половое созревание, они становились девушками, и я с завистью смотрел на изменения, происходящие с ними. Я мечтал о том, что изменюсь тоже и не буду больше мальчиком. Мне снилось как у меня растут груди, полнеют бёдра, расширяются ягодицы. Центр тяжести тела перемещается вниз, и я понимаю почему девочки так ходят и бегают. На физкультуре я не могу подтянуться на турнике, слабые руки не в силах поднять девичью попу. Моё трико, ещё так недавно висевшее на мне, теперь плотно облегает полные и красивые ноги, а футболка подозрительно оттопыривается спереди. То, что отличает меня от девочки - уменьшается и засыхает. В раздевалке у мальчиков я стесняюсь, прикрываюсь. Под разными предлогами перестаю посещать уроки физкультуры. Прячу свою тайну и от родителей, боясь как бы меня не отвели к врачу. Ведь я не хочу оставаться мальчиком. И вот мои бёдра становятся шире плеч, и я не могу больше прятать груди. Тогда я иду к маме и показываю ей то, что со мной произошло. Из за какого-то сбоя в организме я превратился в девушку. А может я ей и был? Мама охает и ахает, но делать что-либо уже поздно. Впрочем, она и сама теперь рада - у неё будет дочка. Вынужден смириться и отец. Родители покупают мне девичью одежду и переводят учиться в другую школу - там все уже знают меня как девочку. Я просыпался с большим сожалением. Мама собиралась на работу, а я лежал в постели и не мог дождаться, пока закроется дверь. Но вот щёлкал дверной замок, и я с нетерпением выскакивал из под одеяла; с замиранием сердца открывал шкафы в другой - женский мир, такой сказочный и манящий; доставал её вещи, одевался, и мне сразу становилось тепло и уютно. Женская одежда и бельё казались такими удобными и комфортными! Помню, как я впервые надел капроновые чулки. Они сильно отличались от тех, что доводилось примерять раньше - шерстяных или хлопчато-бумажных. Ноги приятно затянула тонкая, нежная и скользящая ткань. Как же мне нравилось залезть в таких чулках под одеяло, или присев, положить ногу на ногу! Мамины туфли, босоножки и сапоги уже подходили мне по размеру. Они легко надевались на гладкие от капрона ноги, удобно сидели и очень красиво смотрелись. А как волнительно было пройтись на каблуках! Юбки плотно охватывали талию и свободно спадали по бёдрам, блузки поражали своей нежностью и лёгкостью, а платья - удобством и красотой. Почему, ну почему я не девочка? Ведь мне так нравится одеваться во всё женское! Но увы, мои сны и мечты оставались только снами и мечтами. Жестокая реальность ставила меня перед фактом: Мне приходилось тут же снимать с себя всё это, опасаясь быть увиденным. Вскоре моя жизнь сильно изменилась, и я получил, наконец, возможность одеваться по-девичьи. Мне даже казалось порою, что я и есть девочка, а мальчиком вынужден быть только потому, что этого хотят другие. Мы жили в небольшом городке, в частном доме, состоящем из двух половин, с пристроенными сенями и резной верандой. Одну половину занимали мама, папа и я, другую - бабушка. Дедушка к тому времени умер. Перейти из одной части дома в другую можно было только через неотапливаемые сени. В сенях у нас был чулан. Там стоял большой сундук, куда бабушка складывала ещё хорошие, но по каким-то причинам вышедшие из употребления вещи: Когда я его обнаружил, то очень обрадовался, ведь в нём лежало много девичьей одежды. Там были платья, юбки, блузки, чулки, бельё - всё в чем ходила мама, когда была девушкой. И всё это подходило мне по размеру. Постепенно я пересмотрел весь сундук! Сначала я взял то, что мог: Чтобы хранить у себя, и надевать при каждой возможности. Они казались мне особенно женственными. Я видел, сколько поводов для стеснения доставляли они девочкам, когда случайно показывались из под их коротеньких платьев. Мне хотелось испытывать те же чувства. У меня впервые появилось собственное бельё. В то время женщины носили панталоны. Я видел их на маме и на одноклассницах в школе. С низом на резинках, тонкие и лёгкие, они плотно охватывали бёдра, попу и талию. Когда я впервые их надел, то понял - носить такие трусы приятно! Поверх панталонных штанишек я натягивал чулки и пристёгивал их к поясу. Мне так это нравилось! Кроме чувства удобства я испытывал восторг. То, что девочки так тщательно скрывали, от чего стеснительно всегда одёргивали платье - я надевал, носил и разглядывал в любое время! Я расстёгивал ремень, приспускал брюки, и моему взору открывались тугие беленькие штанишки. Они нежно просвечивали сквозь тонкую чулочную ткань. Чулки вверху были с широкими плотными кромками, которые тёмными лентами красиво опоясывали мои бёдра. Короткие бежевые резинки от пояса цеплялись за эти кромки застёжками и тянули их кверху. Я приподнимал рубашку, и становился виден сам пояс, застёгнутый сбоку на пуговках, и плотно охватывающий талию. Мне так понравилось носить все эти вещи, что надев с утра, я ходил в них, по-возможности, весь день. Ведь никто не знал, что у меня под брюками. Это было нечто большее, чем кратковременные примерки. Маленькая частичка моей девичьей жизни, скрытая от посторонних глаз. Кроме восторга я испытывал боязнь и стеснение. Казалось, что кто-то увидит надетое на мне женское бельё, или догадается об этом. Я постоянно следил за собой, одёргивал на себе одежду. Снять-то я его уже не мог! Ходить по-мальчишечьи в туалет стало совсем невозможно. Расстёгивая ширинку, я ничего не добивался: Чтобы добраться до того что нужно, приходилось спускать брюки, отстёгивать чулки, снимать панталоны. Я стал садиться по-девичьи, мне хотелось во всём быть похожим на девочку. Посещение туалета стало занимать много времени. Но я любил возиться с чулками и подвязками: При этом я действительно ощущал себя девочкой. Однажды я чуть не попался. Приехал на машине отец и велел собираться в баню. Я успел переодеться в туалете, но на бёдрах остались следы от резинок панталон. С ужасом я представил, как отец спросит откуда они. Пришлось устроить странный каприз с нежеланием ехать мыться. Однако этот случай не повлиял на меня, и я продолжал носить чулки и панталоны. Одеваться в платья и юбки пока не представлялось возможным. Бабушка всегда была дома. Только в утренние часы, сразу после ухода родителей на работу, когда бабушка думала что я ещё сплю, и не беспокоила, я переодевался девочкой полностью, всегда готовый спрятаться под одеялом. Ещё я любил забраться в чулан, где относительно спокойно находил и примерял что-нибудь интересненькое. А там было столько всего! Аккуратно я вытаскивал из сундука платья, юбки, блузки, чулки, бельё. Я нашёл даже корсет! У стены стоял старый обшарпанный шифоньер. Часами я крутился у зеркала, рассматривая как сидит на мне та или иная вещь. Однажды я услышал как бабушка идёт в чулан. Едва успел снять платье и закрыть сундук. Одеться я уже не успевал: Я всего лишь сделал движение в ту сторону, когда бабушка открыла дверь. На мне были только чулки, пояс и панталоны. Не зная чем прикрыться, я присел и испуганно сжался. Бабушка, ничего не сказав, вышла. После этого случая мне захотелось открыться ей, чтобы уже свободно ходить в девичьей одежде. Я почувствовал доверие к бабушке. Мне казалось - она способна меня понять. Ещё и раньше я любил ночевать на её половине дома. Я не боялся её как родителей. У бабушки мне хватало смелости даже спать в женском белье. Вдруг я проснусь уже девочкой?! Незаметно я раздевался, надевал комбинацию, и прямо в чулках нырял под одеяло. Возможно ещё тогда она увидела на мне женские вещи. Во сне я мог случайно раскрыться. Утром, пока бабушка готовила завтрак, я лежал в постели и представлял что я девочка. Вот я просыпаюсь, потягиваюсь, откинув одеяло сажусь. Подбираю под себя ноги, как это делают женщины, расправляю кружевной подол. Любуюсь собой в зеркале. Я выгляжу совсем по-девичьи, только волосы слегка коротковаты. Комбинация мягко облегает моё тело, и я прихожу в восторг от своего отражения. Шёлк и кружева делают меня похожим на принцессу. Окрылённый этим, я соскакиваю на пол, позирую и кружусь. И вот однажды, стоя вот так перед зеркалом, я понял, что сейчас покажусь бабушке и всё ей расскажу. Сердце ушло в пятки, когда я вышел в комбинации, панталонах и чулках на поясе. Я вынес на суд бабушке самое сокровенное, и не ошибся. Сразу стало как-то легко, словно гора с плеч: Дело в том, что мне нравится носить девичью одежду. Надевать платья, юбки и блузки, и нижнее бельё с чулками - тоже. Я всё никак не решался тебе в этом признаться. Можно, пока родители на работе, я буду переодеваться в девочку? Не знаю, что она подумала и почему так поступила. Может она тоже мечтала о внучке? Только в отличие от мамы не ругала меня и не стыдила. Как бы-то ни было, но я получил желаемое и стал свободно ходить при бабушке в том, в чём мне хотелось. С её позволения я снова тщательно пересмотрел содержимое сундука и взял оттуда уже много девичьих вещей. Мама в сундук заглядывала редко, и можно было не опасаться, что она что-либо заподозрит. Всё находящееся там она давно уже не носила. Да если бы и возникли вопросы относительно какой-нибудь вещи, бабушка нашла бы что ответить. Сказала бы что выбросила, или кому-нибудь отдала. У меня же появился свой уголок в шкафу в её спальне, куда я свободно мог попасть в любое время. Там и хранились все мои вещи. Как же я был счастлив, что не нужно больше скрываться! Теперь девичья одежда всегда ждала меня дома. Я приходил из школы и сразу переодевался. Девочкой было легко и уютно, я получал душевное успокоение. Особенно когда меня обижали. Я не умел драться, не доставало силы как следует ударить обидчика. Просто уходил в сторонку, чтобы не было видно слёз. Придя домой, я сбрасывал с себя всё мальчишечье, и надевал девичье. Обида затихала и наступал мир в душе. Я всё больше убеждался в том, что мне следовало родиться девочкой. Качества, которые были во мне, совершенно не соответствовали тому, что я видел в отце. Он имел атлетическое телосложение, был груб, задирист и любил выпить. Придя домой пьяным, рассказывал о своей хулиганской юности, драках, и одержанных в них победах. Да и теперь он нередко с кем-нибудь дрался. Он не вникал в мою жизнь, в мой внутренний мир, не знал какие у меня интересы. Единственное, что его задевало - это то, что я слабый и не умею драться. Он ещё не знал, что я переодеваюсь девочкой! Как-то он купил мне гантели, эспандер и дал книжку "Самоучитель по самбо". На этом его участие закончилось. Я же забросил книжку вместе с гантелями куда подальше, я стремился увидеть в себе девочку, а такие вещи не могли мне в этом помочь. Иногда мама, придя с работы и раздевшись, оставляла в кресле или на диване бюстгальтер, пояс и чулки. Отец, если ему нужно было сесть туда, с презрением сбрасывал их на пол: Пояс для чулок, взятый мной из сундука, был уже старый и потрёпанный. Чулки тоже были ношеные. Конечно я завидовал всему маминому, новому, о котором смел только мечтать. Однажды бабушка увидела меня сидящим у окна с чулком, надетым на руку. Последнюю фразу я сказал тихо, стесняясь. В жизни всё пригодится. Бабушка, а ты можешь купить мне чулки? У меня глаза загорелись. В капроновых ножки красивее смотрятся, это верно, девчонки поэтому их и любят, но удобства тут никакого. Постой-постой, а ты-то откуда знаешь? Красиво в них - так и скажи. Ладно, если уж так хочется - куплю. Я ведь не против. Я давно мечтаю о чёрных, но и в телесных тоже нравится. Купишь и те и другие? Ну что с тобой делать? Пояс для чулок тебе тоже нужен? Но мне бы хотелось не такой как сейчас, на пуговицах, а цельный эластичный, с ажурной вставкой спереди, такой же как у мамы. Да у неё в шкафу лежит, сейчас я тебе покажу, - я вскочил, намереваясь бежать в мамину комнату. А кстати, ты так и ходишь в панталонах? Давай мы тебе трусики купим? И вот в один из дней, вернувшись из магазина, она выложила передо мной новый пояс, белые кружевные трусики и две пары капроновых чулок! Бабушка видела, как страдает мама от грубости и пьянства отца. Наверно это и было той причиной, по которой она поддерживала моё влечение к переодеванию в девочку. Она думала что пока я расту, это только пойдёт мне на пользу - я стану мягче и смогу лучше понимать женщин. А для меня эта покупка явилась признанием меня в качестве девочки. Ведь бабушка купила мне настоящие женские трусы, капроновые чулки и очень удобный пояс. Он был похож на коротенькую, плотно облегающую бёдра юбочку, едва прикрывал мою попу сзади и оставлял на виду кусочек белых трусиков спереди. В сочетании с ажурной ромбовидной вставкой это смотрелось очень красиво и женственно. Из за того, что пояс был эластичный, закрытый, и для пояса довольно длинный, чулки пристёгивались к нему застёжками без резинок. В дальнейшем, когда я пришёл к мысли о моделировании женской фигуры, такая форма пояса оказалась весьма кстати. Иногда бабушка что-то шила на машинке, и мне нравилось наблюдать за ней. Заметив это, она стала приучать меня к шитью: И я заправлял нитку, наматывал шпульку, вставлял челнок, делал стежки. Со временем она стала доверять мне шить, и я сам перешивал те мамины девичьи вещи, которые мне в чём-то не подходили. Всё больше времени я проводил в девичьей одежде. Всё лето, как только родителей не было дома, я бежал в бабушкину комнату, открывал тайник и переодевался. В волосы я вставлял ободок, или делал причёску заколками, стараясь во всём походить на девочку. Бабушка только руками разводила: Каждый день, ну каждый день! Скоро совсем в неё превратишься! Говорил что так - мне просто нравится. Одевался и раздевался я тоже при бабушке, если случалось, что она была рядом. А бабушка, когда видела, что я делаю что-либо не так, меня поправляла. Так, например, она говорила, чтобы я надевал юбку через голову: А я не понимал, как это можно: Ведь я не девушка. И не придавал этим словам никакого значения. Но сейчас мне иногда кажется, что послушайся я тогда бабушку - моя жизнь сложилась бы по-другому. Когда-нибудь я стал бы женщиной и вышел бы замуж. Сбылась же другая бабушкина примета - я "пришил" себе память, зашивая на себе одежду. Но юбку я надевал так, как мне тогда казалось удобным. Я не думал о последствиях. Чтобы выйти замуж, необходимо было стать девушкой. Как это сделать - я не знал. От того что я переодевался, моё тело не изменялось. Правда бабушка говорила иногда, что у меня девичья попа, мне идут платья и юбки, и если бы я нарядился так на свадьбе, никто бы не усомнился, что я не девушка. От этих слов моё сердце радостно замирало: С нетерпением я бежал к зеркалу и осматривал себя со всех сторон, стараясь обнаружить начинающиеся изменения; примерял бюстгальтер, представляя как буду его носить. Но груди не росли, и я лишь только завидовал одноклассницам, уже обладавшим всеми девичьими прелестями. Они гордились тем, что становятся настоящими женщинами. И вот что я придумал: Получились вкладыши асимметричной формы. На одном я надписал: Теперь можно было носить бюстгальтер и мне. Я помещал вкладыши в его чашечки и у меня появлялись аккуратные девичьи грудки. Правильность их вида поддерживалась формованными пластмассовыми сеточками, а приятность ощущений - мягкой внутренней стороной. Вкладыши плотно прижимались к соскам, и мне казалось, что груди мои - собственные. Ещё я соединил бюстгальтер с поясом для чулок, двумя резинками с застёжками, которые пришил спереди. Благодаря этому чашки оттягивались вниз, как бы под тяжестью грудей, и сами груди при поднимании рук не смещались вверх. Чулки, пояс и бюстгальтер соединились в одно целое. Правда и одеваться теперь стало дольше - застёжек прибавилось, но зато я чувствовал себя очень комфортно. Когда я делал себе груди, то старался чтобы они выглядели естественно. Не были слишком большими или слишком маленькими, и располагались не слишком высоко и не слишком низко. Для этого я раздевался, и оставаясь в одном белье, подолгу крутился у зеркала. И вот однажды, когда я рассматривал свою грудь, оценивая, с улицы донёсся свист. На мне были только лифчик, трусики, пояс и чулки. Ноги подкосились и я сполз на пол. Неужели он увидел меня и то, что надето на мне? Учитывая тюлевые занавески на окнах и эффект затемнения комнаты, когда смотришь в неё снаружи - не увидел. Когда я на следующий день пришёл в класс, никаких разговоров не было. Я даже не представлял, каким образом объяснил бы товарищам своё женское бельё. Легко было стать изгоем, ведь я и так уже походил на девчонку. Каким же было счастьем - иметь у себя груди! Мне стали нравиться облегающие платья и приталенные блузки. Они выгодно подчёркивали эти мои очаровательные выпуклости и делали красивой фигуру. Чтобы казались полнее бёдра, я начал подкладывать в пояс вату. Так, постепенно, женские формы стали важнейшей составляющей моего девичьего облика. Ты что, подделал груди? Я застеснялся и повернулся было спиной, но тут же сообразил: А зачем они тебе? У всех они есть. Мне давно нужно было в этом признаться. Мне часто приходилось слышать: А так бы хотелось быть девочкой! Это моё, мне в нём хорошо и удобно. А теперь ещё и груди. С ними так приятно! Мне не хочется снимать бюстгальтер! Бабушка посмотрела на меня строго: Разве этого не достаточно? Что ты ещё такое придумал? Но мне было недостаточно. Я мечтал о том, чтобы с этим жить. Приближались осенние каникулы, и я поставил себе целью провести их полностью в женской одежде, стараясь вообще её не снимать. Это уже нельзя было назвать переодеванием. Как девочка, я надевал всё женское прямо с утра и ходил так до самого вечера. Никто кроме бабушки меня не видел, и мне это сходило с рук. Если кто-то и приходил, то я прятался в чулане. Заканчивалась осень, сени не отапливались, и я закутывался в старую мамину шубу, которая висела тут же, в шифоньере с зеркалом. Попутно я рассматривал себя, как я выгляжу в длинной шубе, телесных чулках и черных туфлях. А потом присаживался на край сундука, укутав ноги длинными полами. Уютно было так сидеть, и совсем не холодно. Снимать женскую одежду, в соответствии с данным себе словом, было нельзя и я дожидался, пока гости не уйдут. Чаще всего это оказывалась соседка, которая забегала на пару минут, но могла задержаться и подольше. Тогда я выглядывал, и убедившись в том, что женщины на бабушкиной кухне, прошмыгивал в родительские комнаты, где ждал уже в тепле. Там, если что, я мог спрятаться и в шкафу. К сожалению иногда случалось так, что мне приходилось показаться на глаза. Но и тогда я не раздевался полностью, а снимал только платье и вынимал из чашечек вкладыши. В рубашке поверх пустого бюстгальтера, в чулках на поясе под брюками, я подходил и здоровался. Когда же надобность во мне отпадала, я не задерживаясь уходил, стараясь как можно быстрее возвратить себе груди, надеть платье и снова оказаться девушкой. Иногда бабушка обращалась ко мне в женском роде. То ли она сбивалась, потому что я выглядел совсем уж по-девичьи, то ли делала это специально, я так и не понял. Но мне было очень приятно. Вскоре я обнаружил в бабушкиных ящиках шиньон. И у меня появилась новая идея. Ободок и заколки не устраивали полностью. Я мечтал о длинных волосах. Шиньон конечно не парик, но из него можно сделать хвост, собрать пучок, или заплести косу. С ними я точно выглядел бы как настоящая девушка! Меня так и тянуло ощутить это полное соответствие. И вот решение было принято: А ты меня заплетёшь? Посадила меня на стул и расчесала волосы так, чтобы открылся лоб. А потом, собрав их на затылке и зафиксировав заколками-невидимками, начала заплетать косу, постепенно вплетая шиньон. Я сидел замерев, впитывая все ощущения девушки. Я чувствовал то, что чувствуют они, когда бабушкины или мамины руки приятно перебирают их локоны. Вся гамма девичьих ощущений была пережита мною. Но вот волосы туго стянуты, заплетены и достигают середины спины, их кончик зафиксирован резинкой. У меня теперь есть коса! Как же приятно чувствовать этот атрибут девичьей красы и гордости! Мое лицо, и до этого не очень-то мужское, превратилось по-настоящему в женское! Я встал со стула, провел руками по юбке, одёрнул на груди блузку. Как же я выгляжу в полный рост? Осторожно, затаив дыхание и медленно переступая на каблуках, я подошёл к большому зеркалу. Я чувствовал её каждой клеточкой своего тела. И этот тугой капрон на ногах, и облегающее бельё, и в бюстгальтере груди. И волосы стянутые назад, и эту девичью косу! Я повёл головой, с удовольствием её ощущая. Я смотрел счастливыми, широко раскрытыми глазами. Впервые эта мысль прозвучала так ясно. Сладостно заныло под ложечкой. А почему бы и нет? Мне нужно начать говорить о себе в женском роде. Волна удовольствия пробежала по всему моему телу. Как же я раньше об этом не подумала! С замиранием сердца я опять подошла к ней. В самом деле красиво? Только вот ещё что: Я давно об этом мечтаю. Ничего в этом такого нет, ведь правда? Ты же сама называешь меня иногда в женском роде? Но только пока мы одни. Смотри же, не проговорись при родителях! Разве я не понимаю? Никому я в обиду тебя не дам, только во всём меня слушайся! Можно я буду Ларисой? Я всегда завидовала ей в том, что она девочка. Как же я была счастлива! Я стала девушкой по-настоящему! Это было настолько потрясающе, что некоторое время я бесцельно бродила по дому, переходя из комнаты в комнату. Осознание того, что произошло - пьянило. Бабушка полностью меня приняла! Хотелось чего-то ещё большего, что окончательно превратило бы меня в женщину. Так, чтобы уже не вернуться назад. Я и не заметила, как опять оказалась на кухне. Не знаешь чем заняться? Женщиной быть - это не только собою любоваться да наряды примерять. Вон бери фартук - да надевай! Вообще-то ворчит она так, для порядка. Раньше я ей тоже помогала. Стирать и гладить мамины вещи. Мама часто просила об этом бабушку. А я забирала у неё эту работу. Мамины платья, юбки и блузки, различные пояса для чулок, кружевные бюстгальтеры и комбинации вызывали у меня восхищение. О, если бы всё это было моё! Мама не знала, что её одежду стираю и глажу я, это был наш с бабушкой секрет. Конечно сейчас, получив от бабушки полное признание, я с ещё большим удовольствием чистила картошку, резала лук, вытирала пыль, и делала все остальные женские дела. Бабушка, глядя на меня, не могла нарадоваться: Даже надев фартук, я бежала к зеркалу смотреться. Но бабушка меня убедила: Вот на время работы и переодевайся в халатик! Халатик лёгкий, в нём было приятно. И потом, почему бы лишний раз не покрутиться у зеркала? Снять платье, пройтись в одной комбинации, а затем накинуть на себя халатик? Так прошли мои первые каникулы, проведённые полностью в образе девушки. И в дальнейшем, приходя из школы, я сразу же шла переодеваться и помогать бабушке. Я совсем перестала гулять, на улице было скучно и не интересно. Зато дома - настоящая жизнь. У меня хватало времени на всё: Дома я была девушкой. А бабушка - моей подружкой. Чего большего ещё желать? Тогда мне казалось - всегда будет так. Но вечером приходилось влезать в штаны и рубашку. Возвращались родители, и я поневоле превращалась в мальчика. Я уже боялась сказать или сделать при них что-либо по-девичьи, и этим вызвать подозрения. Иногда у меня возникали бунты - я напрочь не хотела снимать женскую одежду. Всё равно ведь придётся выйти! Бабушка не раз уже покупала мне чулки, а также купила два бюстгальтера, ещё один пояс, ночную рубашку, двое трусиков и две комбинации. У меня появилось достаточно женского белья, чтобы ходить в нём постоянно. Было что носить, когда один из комплектов стирается. Стирала я отдельно, с утра, сразу после ухода родителей на работу. За день бельё высыхало, и к вечеру я его убирала, так что никто ничего не замечал. В каникулы я переходила жить на бабушкину половину, говорила родителям, что мешают мне спать, собираясь утром на работу. У бабушки на ночь я надевала ночнушку. Хотя бабушка этому и противилась: Я не ребёнок, чтобы со мной сюсюкаться. И потом, ты же накроешь меня, если что, одеялом?! В каникулы конечно же была сказка! Эти дни, когда не нужно идти в школу - наверно самые лучшие в моей жизни. Я просыпаюсь утром и некоторое время лежу, нежась в постели. Слышу как бабушка гремит на кухне кастрюлями. Потом потягиваюсь и сажусь, с удовольствием свесив босые ноги. Остаётся открыть в гардеробе дверцу и взять припрятанную там одежду. Я встаю, снимаю ещё тёплую после сна ночнушку и беру в руки бюстгальтер. Накидываю на плечи бретели, застёгиваю крючки на спине. Поочередно оттягивая чашки, вкладываю груди. Они сначала холодные, но быстро нагреваются, принимая температуру моего тела. Аккуратно расправляя по ноге, натягиваю чулки, пристёгиваю их к поясу. Придаю объём бёдрам, подсовывая в пояс вату. После тёплой постели мне немного зябко. Наверно ещё и от того, что не терпится переодеться. С наслаждением пролезаю в комбинацию и расправляю её вниз, по бёдрам, чувствую нежное стягивающее тепло. Она приятно облегает моё тело и красиво оформляет грудь. Сквозь тонкую ткань просвечивают пояс и бюстгальтер, виднеется треугольничек белых трусов; темнеет и плотная кромка чулок, оттянутая вверх застёжками. Я смотрю на эту картину потрясающей нежной женственности и не могу насытиться. Приподнимаю подол, выравнивая чулки; вновь одёргиваю вниз. Я вижу в зеркале девушку, красивую и слегка взволнованную. Сделав себе реверанс, иду умываться. Комнаты в бабушкиной половине расположены так, что в спальню можно пройти только через кухню. Утром бабушка всегда там, и родители не могут застать меня врасплох. Но всё равно, сначала я осторожно выглядываю: Делаю шаг вперед и замираю, представ во всей красе. Бабушка искоса меня оглядывает: Мягко ступая в чулках, прохожу мимо. Дома никого и можно походить неодетой. Мама, собираясь на работу, всегда так делает. Я - как мама, тоже женщина, и мне нравится смотреться в зеркалах. А ещё зайти в её комнату, где она только что была, и пахнущую её духами. Испытать особенный трепет от того, что я, в одной лишь комбинации - и на родительской половине! Умывшись, возвращаюсь в спальню. Не спеша прибираю постель. В шкафу, в верхнем ящике - шиньон. Аккуратно беру его, и нежно прижав к лицу целую, а затем лёгкими шагами вбегаю в кухню. Я сажусь перед трюмо, положив ногу на ногу и обхватив колено руками. Бабушка собирает мои волосы, прикладывает шиньон. Бабушка приступает, а я с удовольствием смотрю на себя в зеркало. Мне кажется так было всегда, с самого рождения, и бабушка всегда так меня заплетала. Её руки нежно перебирают мои волосы. Я двигаюсь на стуле, и подол комбинации съезжает, обнажая тёмную кромку чулок. Я привычно его поправляю. Я поступаю как женщина и с удовольствием это осознаю. А бабушка всё тянет мою голову назад, стараясь потуже вплести шиньон. Пока я так рассуждаю, бабушка заканчивает. Волосы стянуты и уложены в пучок. Я встаю, трогая его руками: А у меня для тебя сюрприз! Мама дала чтобы убрать в сундук. Носить не будет, мало. Можешь надеть прямо сейчас. А как ты думаешь, с чёрными чулками оно будет лучше смотреться? Красное с чёрным всегда красиво смотрится. И вот платье на мне, я полностью одета, остались только туфли. Присаживаюсь на кровать, беру одну, потом другую. Теперь уж точно всё! Встаю и радостно вздыхаю. До чего же мне это нравится! Прихорашиваюсь перед зеркалом, осматривая себя: Так приятно быть девочкой! Каникулы заканчивались, и я с нетерпением ждала, когда наступят следующие. Поневоле жила в роли мальчика. В восьмом классе, готовясь к экзаменам, я в последний раз длительное время оставалась девочкой, надевая мальчишечью одежду только лишь для того, чтобы сходить в школу. Моя безмятежная жизнь кончалась. Неожиданная смерть бабушки стала для меня слишком серьезным ударом и испытанием. Я потеряла горячо любимого человека и единственную покровительницу. Без неё мне сделалось очень трудно: Приходилось всё время быть начеку. Раньше я не испытывала особых проблем: Отец - иногда приезжал домой на машине, но я, укрываемая бабушкой, спокойно пережидала в её спальне. На половину тёщи он не заходил. Теперь, когда бабушки не стало, мне приходилось прятаться на чердаке. Едва увидев подъезжающую машину, я стремглав, лишь только придерживая юбку, вбегала по лестнице. Я сидела на балке чердачного перекрытия за печной трубой, и у меня мороз по коже шел от того, что там внизу ходит отец. Стоило ему за чем-либо подняться и всё: Я смертельно боялась, но в женской одежде было так уютно, что я не хотела её снимать. Отец уезжал, и я спускалась вниз, радуясь что не пришлось переодеваться. Мои одноклассницы начали пользоваться косметикой. Мне тоже очень понравилось краситься. В старых маминых запасах я нашла помаду для губ, карандаш для глаз и тушь для ресниц. Тушь была твёрдая, в картонной коробочке с плоской щёточкой. В неё приходилось добавлять воды, чтобы развести. А ярко красная помада не стиралась, и даже смывалась с трудом. Но это только больше меня раззадоривало. Я тщательно красила губы, подводила тушью ресницы, прилежно обводила контур глаз. Моё лицо, и так достаточно женственное, становилось ещё милее и привлекательнее. Губы делались чувственными, а взгляд выразительным. А как красиво смотрелись мои руки с накрашенными ногтями! Сначала я подтачивала их пилочкой, как это делает мама, а потом проводила кисточкой с лаком и любовалась полученным результатом. Мне очень понравилось делать маникюр. Ещё я украшала свои пальчики различными колечками и перстеньками, которых у мамы было в избытке ещё с девичества. А к ушкам прицепляла клипсы. Накрасившись, я больше и полнее становилась девушкой. Дух захватывало от такого перерождения! И было уже недостаточно переодеться в мальчика, когда внезапно появлялись родители. Макияж нужно было смывать и приходилось заранее обдумывать, где это сделать. Случалось, что мама или отец возвращались домой раньше времени, и я едва успевала залезть на чердак. Воспользоваться домашним умывальником я уже не могла, а о средствах для снятия макияжа не имела тогда никакого понятия. Приходилось ждать пока не стемнеет, и только потом тихонько спускаться вниз, чтобы незаметно выбраться из дома. И от этого я получала ещё большее удовольствие. Я специально тянула время, лишь бы лишить себя возможности переодеться в мальчика. Воду и мыло я припасала в сарае. Он стоял отдельно от дома и путь туда лежал через огород. Риск состоял в том, что меня могли увидеть соседи, прохожие с улицы и родители из окна. Хотя от девушки я мало чем отличалась, за девушку меня бы и приняли. Тем более, становилось темно. Разве что возник бы вопрос: Но эти мелочи меня уже не беспокоили. Мне доставляло огромное удовольствие пощекотать себе нервы, пройдясь на свежем воздухе. А потом, при свете фонарика, смывать макияж и переодеваться. Я посидела бы ещё и в сарае, но у всего есть предел: В этих приключениях было ещё нечто особенное. А именно ощущение необратимости перехода. Из за косметики образ как бы прирастал ко мне, и я не могла его снять. Даже в момент опасности, рискуя быть застигнутой родителями, я не могла вернуть себе прежний вид. И это доставляло огромное удовольствие. Часами просиживая в укрытии, я мечтала о том, как жила бы, будучи уже женщиной. Хотелось открыться маме, чтобы она поняла меня и признала, и всё разрешилось, наконец, лучшим образом. Так и случилось вскоре. Мама неожиданно вернулась с работы раньше времени. Я стояла у окна и спокойно смотрела как она подходит к дому. Я не хотела больше скрываться. Ощущение того, что я девушка - приятно разливалось по телу. И вдруг я испугалась. Что, если мама опять меня не поймёт? Услышав, как она заходит в сени, я подбежала к двери и щёлкнула замком. А я, чего этим демаршем хотела добиться? Становилось ясно, что положение безвыходное. Я снова щёлкнула замком. Мама с силой распахнула дверь. Ты зачем это надел? Да ладно-то всё как! Я уж подумала - девку привел. А накрасился-то как умело! Я похожу немного, потом сниму, - я старалась подольше остаться в образе, надеясь на то, что она привыкнет. Мне ещё внуков няньчить! Я не хотела ничего такого. Я и сама тогда не знала, фраза выскочила по инерции. Я и предположить не могла, что это вызовет ещё один взрыв. Я ещё пыталась хоть как-то выкрутиться. Но она ничего не желала слышать: Это было как холодный душ. Мне пришлось всё с себя снять. Я оттирал лак с ногтей, а мама читала мне лекцию: Отчасти она была права. К тому же я думал, что только один такой странный. В те годы не было совершенно никакой информации на эту тему. Я перестал носить женскую одежду и закончил школу как обычный юноша. Стал жить обычной жизнью. Даже влюбился в девушку. Причём в этом не было ничего необычного: И это совершенно не противоречило моему желанию самому быть девушкой. Последний раз редактировалось Лариса 10 фев , Вот если бы девочкой родиться Я принял окончательное, как мне тогда казалось, решение стать обычным парнем. Хотя где-то внутри, глубоко затаённая, продолжала существовать она. Если бы моя молодость проходила лет на тридцать позже, в эпоху интернета и открытости информации! Весьма вероятно что я соблазнился бы, совершил переход и стал девушкой по-настоящему. Появившиеся в наше время сведения о возможностях гормонального лечения и хирургической коррекции пола подтолкнули бы меня к этому. Тем более в таком юном возрасте из меня получилась бы конфетка. Но ничего подобного тогда я не знал. Поддавшись влиянию мамы, я поступил в военное училище. Она думала избавить меня таким образом от желания переодеваться. Но жизнь в казарме мало что изменила: А потом, совершенно не осознавая зачем, быстро, пока мама мылась в ванной, надел её юбку и блузку, и взяв её же косметику накрасился. Так что когда она вышла - перед ней стояла уже девушка. Во второй раз мама увидела меня в образе, и снова был серьёзный разговор. На этот раз эффекта от него хватило до конца обучения и на год после. По окончании учёбы, благодаря семейным связям, я получил распределение в Москву. Приехав - женился, причём жена сама меня выбрала. Что она во мне нашла - не знаю. Думала что выходит замуж за офицера, настоящего мужчину? Но я им не был. Теоретически я знал, что должен делать с женою муж, но сначала у меня ничего не получилось. Я был ещё девственником, и к тому же испытывал боль. Жена отнеслась ко мне с пониманием, и думаю, была даже рада. Она поняла, что она у меня - первая. Потом, конечно, интимная жизнь наладилась, у нас родился сын. Мы были счастливы и любили друг друга. Пребывание в квартире, полной женских вещей, особенно после такого длительного перерыва, не осталось без последствий - я испытывал страстное желание переодеться. Я смотрел на жену уже не как мужчина, я ей завидовал как женщина. Иметь такое тело, одеваться как она - хотелось невыносимо сильно. Я ничего не мог с собой поделать. Эти мысли и образы постоянно занимали мой ум и стояли перед глазами. В то же время я осознавал и всю ответственность, которую взял на себя, женившись. Компромиссный вариант конечно был - открыться и ходить по дому в женской одежде. О, если бы жена меня приняла! Я был бы безмерно счастлив. Я стал бы для неё не просто мужем - лучшей подругой. С ней мы обсуждали бы женские секреты, одежду и макияж. Воображение живо рисовало, как мы вместе ходим по магазинам и делаем покупки. Придя домой, примеряем купленные обновки. Советуемся, какое платье идёт ей, а какое мне. Я переодеваюсь, подвожу глаза и губы, и мы идём гулять как две подружки. Почему бы и нет? Причин, препятствующих подобному развитию событий, я не видел. Напротив, думал что любая женщина была бы счастлива иметь такого мужа, которого совершенно не интересовали бы футбол, рыбалка и пиво с друзьями. Мужа-подружку, с удовольствием переодевающегося девушкой и всё своё время проводящего с женой. К тому же я давно заметил как у девочек, так и у женщин стремление ради прикола надеть на мужчину что-либо девчачье. Мне казалось - жена была бы рада подурачиться со мной, переодетым в девушку. Напротив, думал что это преимущество. Но как сделать так, чтобы она всё верно поняла и меня не оттолкнула? Я решил тщательно подготовиться: Мне казалось - так было бы лучше. Я планировал убедить её: Показать, что переодевание для меня - это возвращение домой после странствий на чужбине. Оставалось купить только нижнее бельё. Платье или юбку с блузкой я взял бы и у жены: Я давно перемерил всю её одежду. И вот я купил себе трусики, колготки, комбинацию и бюстгальтер. Сделал вкладыши в чашечки, вырезал из поролона накладки на бёдра. Чтобы накладки хорошо держались, я впервые использовал эластичные панталоны-утяжки. Так же я приобрёл необходимый набор косметики. Иногда, когда я мылся, я потихоньку накидывал защёлку в ванной, чтобы незаметно накраситься. Все эти вещи я прятал в разных местах: И всё бы ничего, но жена стала что-то подозревать, хотя сначала и не могла понять в чём дело. Однажды она нашла у меня в "дипломате" чулки. А я соврал, что это товарищ по службе купил любовнице и попросил меня спрятать. Получилось наивно и глупо. Но я был весьма далёк даже от мысли об измене! Нужно было сразу признаться, но я испугался и в результате жена подумала невесть что; стала с удвоенной силой за мной шпионить, и впоследствии не раз обвиняла меня во лжи. И вот, когда я в очередной раз красился в ванной комнате, послышались настойчивые стуки в дверь с требованием немедленно открыть. Но на этот раз я говорил правду! Мне пришлось начать с объяснений. Я рассказывал о своём детстве; желании быть девочкой; о помощи, которую оказала мне бабушка; и о том, как воспротивилась этому мама. Как я вынужден был заставить себя прекратить носить женскую одежду и как был уверен, что это больше не повторится. И какие страдания испытываю теперь. Жена слушала с недоверием. Чтобы проверить, дала свои юбку и блузку и велела переодеться. С удивлением наблюдала как я надеваю колготки и бюстгальтер, подкладываю бёдра и груди, крашусь и надеваю юбку. Для неё мои умение и сноровка были большим сюрпризом. Для меня же - огромной радостью вновь оказаться в образе девушки. Ощущение присутствия мужчины ушло, в комнате находились две женщины. Одна из них скованная и неуверенная, другую распирало любопытство. Взяв жену за руки, я притянула её к себе. Я не могу так, я вижу девушку. Станем вместе ходить по магазинам, покупать одежду - тебе и мне. Я не говорила, что буду относиться к тебе как к женщине и называть тебя Ларисой, а тем более ходить с этой Ларисой по магазинам. Надеюсь ты не захочешь менять пол? Ведь он пока ещё маленький и ничего не понимает. Тебе лучше сразу переодеться. Но всё же она выделила мне в гардеробе полку, туда я положил свои женские вещи. Ещё она отделила часть своих платьев, юбок и блузок, чтобы я мог надевать их пока сын спит, или находится в яслях. А я взял на себя всю домашнюю работу: В кинотеатрах показывали фильм "Тутси - милашка" с Дастином Хоффманом в главной роли. Я сидел, и меня бросало то в жар, то в холод. Настолько детально там был представлен процесс перевоплощения Майкла Дорси в Дороти Майклс. Никакого интернета тогда и в помине не было. Каким же шоком для меня было увидеть всё это на экране! Особенно поразили накладные ногти и ресницы. Конечно я понимал, что над актёром работала целая команда гримёров и визажистов. Та небольшая доля комизма, которую добавили в образ Дороти, нисколько не уменьшала его достоверности. И главное, что я вынес из этого фильма - возможность выдавать себя за женщину в социуме. Такая возможность скоро представилась. У жены была подруга детства, которая тоже недавно родила. Жила она на другом конце Москвы. Взяв сына, жена поехала в гости и осталась там на ночь. Я мог выйти из дома. Парика ещё не было и я, взяв плойку, накрутил причёску. При этом обжёг себе ухо. Переоделся, накрасился, прицепил клипсы. Маникюр, колечки на пальчики, туфли на шпильке, сумочку на плечо. Юбка чуть выше колена и стильная, ещё девчоночья ветровка жены, которая мне очень шла и нравилась. Получилась симпатичная девушка-подросток с короткой стрижкой и кудряшками на голове. Дождавшись, когда стемнеет, я осторожно вышла из квартиры. Лифт, несколько шагов в подъезде, и вот я на улице! Не зная куда деть руки, я засунула их в карманы. Прошлась возле дома, стуча каблучками по асфальту. Ощущения совсем не те, что в квартире. Вечерняя прохлада и ветерок под юбкой. Я вышла к дороге, и пошла по тротуару рядом с проезжей частью. Мимо проносились автомобили, встречались редкие прохожие. Спустившись в переход, я перешла на другую сторону улицы. Летний вечер, фонари, я в женской одежде и иду совершенно открыто. У меня высокие каблуки и ноги в капроне. Клипсы-висюльки раскачиваются в такт шагов, юбка приятно ласкает бёдра. Два очаровательных бугорка приподнимают блузку и разводят в стороны расстёгнутую ветровку. Я получаю огромное удовольствие от всего этого. Вдруг рядом тормозит машина и опускается боковое стекло. Мне и приятно и страшно. Я мотаю головой и продолжаю идти дальше. Тогда водитель выходит из машины. Я не знаю как от него отделаться. Я сворачиваю в сторону, в темноту аллеи и бегу. Водитель, как ни странно, не преследует. Может он и сам испугался: Потихоньку я пошла назад и скоро вернулась домой. На следующий день жена заметила обожжённое ухо сразу. Она смотрела прямо в глаза. А я не хотел врать. И вообще, я уже не хочу чтобы ты переодевался. А мужчины рядом нет. Ты всё больше превращаешься в женщину. У тебя выражение лица меняется! Я теперь всегда вижу её, даже когда ты в мужской одежде. Лучше бы ты пил. Вон, у Маринки - муж пьет. Так она хоть поплакаться может, душу отвести. А я и сказать никому не могу, что мой муж переодевается женщиной. Зачем ты пошёл на улицу, да ещё так поздно? А если бы к тебе пристали? Что бы я тогда делала? В каком бы положении оказалась? Я разочарованно сел на стул: Я прошу тебя, пожалуйста! После некоторых колебаний я согласился. Мы изрезали мою одежду ножницами и отнесли в мусорный контейнер. Сколько признательности было в её глазах! И сколько сожаления и грусти в моих! Я уволился из армии. Однажды, в одном из журналов, мне на глаза попалась статья о Викторе, который стал Викторией. Я с жадностью её прочитал. Наверно в те годы это была первая публикация подобного рода. Виктор испытывал те же чувства, что и я. Он встречался с девушкой, Ольгой, но смотрел на неё не как все мужчины. Женское тело не вызывало в нём похоти, он сам хотел такое. Когда Ольга приходила и он помогал ей раздеться, в его взгляде сквозила грусть. Вскоре соседка заметила другую девушку, которая ходит в его квартиру. При встрече она поинтересовалась: И что стало с Ольгой? Ему всегда хотелось быть женщиной, и вот теперь он переодевается и ходит гулять. Это его в образе девушки видела соседка. А Ольга, - она ушла и больше не приходит. Виктор почему-то рад был всё рассказать. А соседка, выслушав, посоветовала ехать в Москву - там делают операции по смене пола. Она устроилась на работу и на одной из вечеринок случайно увидела Ольгу. Ей захотелось узнать как та живет. Виктория подошла, они разговорились и понравились друг другу. Ольга пригласила её к себе. И вот, за чаем, она обратила внимание на блузку Виктории. Блузка была копия той, что когда-то подарил ей Виктор. А она оставила у него при расставании. На воротничке была маленькая дырочка, которую Ольга заштопала в виде цветочка. Этот цветочек она и обнаружила. Тогда Виктория призналась, что она - бывший Виктор. Виктория тоже поняла, что она до сих пор любит Ольгу. Они провели ночь в жарких объятиях и поцелуях, но Виктория не могла дать Ольге того, что мог бы дать Виктор. Вернувшись, она выпила много снотворного и попала в больницу. Соседка пришла её навестить, гладила по голове и повторяла: Этот рассказ произвёл на меня огромное впечатление. Снова возникло сильное желание переодеться. И вот снова куплены трусики, колготки, комбинация, бюстгальтер. С накладками на бёдра некоторые новшества. Раньше я испытывал неудобства при посещении туалета: Теперь я решил сделать фигуру в виде цельных панталон из поролона. Кроме бёдер увеличить ещё и попу, а так же придать женские формы лобку и животику. Вырезав выкройки, я склеил их "Моментом". Лезвием от бритвы срезал лишний поролон, чтобы получились нужные пропорции и плавные переходы. Затем поместил "бёдра" между двумя эластичными панталонами-утяжками и зафиксировал несколькими стежками ниток. Теперь мои "женские формы" легко снимались и надевались, без труда скользили по колготкам и ничего не требовалось поправлять. Чтобы "конструкция" хорошо держалась и её верх не скатывался на талии, я прицепил это всё на подтяжки, сделанные из бретелей. Потом надел бюстгальтер, вложил в него "груди", и сверху надел комбинацию. Получилась почти идеальная женская фигура. Это было настолько здорово, что я решил показаться жене, надеясь вызвать у неё восхищение. Но получил только взрыв негодования: Что ты ищешь её в себе? В комиссионном магазине я купил парик. Теперь он хранился в моём шкафу, надетый на трехлитровую банку. Сбылась давняя мечта о длинных девичьих волосах. Я торопился купить всё полностью, чтобы поскорее переодеться женщиной и не замечал раздражения жены. Однажды в ортопедической аптеке я увидел экзопротезы молочных желёз - накладные груди из силикона. Купив их и вложив в бюстгальтер, я испытал неописуемый восторг! Тяжёлые и на ощупь как настоящие, они хранили температуру тела, весомо нагружали бюстгальтер, и не шли ни в какое сравнение с поролоном и ватой. Мои плечи почувствовали давление натянутых бретелей. Позже я узнал, что это продукция реутовского завода и не раз ездил туда за очередными грудями. Постепенно у меня скопилась целая коллекция. В зависимости от желания я мог ходить со вторым, третьим, или даже четвёртым размером. Теперь я знал, что значит "носить груди". Они покачивались при ходьбе и подпрыгивали при беге, как у настоящей женщины. Мне это безумно нравилось и я не понимал, почему жена говорила о тягости женской доли в этом отношении. Удобно лежащие в бюстгальтере, они никогда не мешали мне. Напротив, я получал огромное удовольствие, просыпаясь ночью и ощущая их у себя. Мне нравилось носить эту тяжесть. О, если бы это было можно, я ходил бы с ними постоянно: Теперь женская одежда сидела на мне как влитая. Макияж, парик, клипсы, маникюр. Как женщина, я хорошо выглядела и была со вкусом одета. Мне хотелось всё большего и большего: Стоя перед зеркалом, я искала нужные движения и позы: Присаживаясь, я красиво помещала одну ногу на другую, или подгибала под себя и в сторону, плотно сжимая и держа колени вместе. Занимаясь домашними делами, я старалась вести себя максимально по-женски. Супруга, если видела это, издевалась и язвила. Она становилась всё грубее и нетерпимее. Мы не находили общего языка. Я не могла дождаться, когда останусь дома одна. Жена давно хотела поехать на море, а мне не давали отпуска. Поэтому она собралась с сыном, своей школьной подругой и её дочкой. Я конечно же не возражал. Напротив, тайно скрывал свою радость. Проводив их в аэропорт, я спешил домой. Теперь никто не помешает мне быть женщиной! Целых три недели я мог беспрепятственно переодеваться - все вечера, плюс шесть выходных дней. И вот, наконец, я у цели! Достав бельё, протезы груди и поролоновые "бёдра", я с удовольствием придала себе женские формы. Вытащила всю одежду жены - будь что будет! Её платья, юбки и блузки были разложены на диване, ожидая примерки. Чёрная юбка-карандаш, надетая с белой блузкой, выглядела очень женственно, подчёркивала талию, облегала бёдра, и придавала фигуре соблазнительные формы. Через тонкую ткань просвечивал белоснежный бюстгальтер. Это было настолько здорово, что хотелось плакать от осознания того, что я не женщина. Колготки телесного цвета и туфли на высоком каблуке придавали ногам изящества. Красное платье-рубашка с воротником и манжетами, свободное до талии и узкое в бёдрах, очаровательно смотрелось в сочетании с чёрными колготками. Юбка-годе, юбка-плиссе, джемпер, многоярусные юбки, блузки разнообразных фасонов. Я не могла налюбоваться собой! Надев пиджак, я заметила, что выгляжу в нём особенно женственно. Перемерив всё что можно, я остановилась на юбке-полусолнце с колготками телесного цвета и светлом джемпере. Прошлась вдоль комнаты, проверяя походку: Осмотрев себя ещё раз в зеркале, осталась довольна: Сумочку на плечо, и я открываю входную дверь. Мне нужно быть среди людей, необходимо признание от окружающих. У подъезда - небольшая компания из девушек и парней. Я невозмутимо прохожу мимо. Мимолетные взгляды и они возвращаются к своим разговорам. Вечер я провожу в парке, и уставшая, возвращаюсь домой. Каждый день после работы я переодевалась и совершала прогулки. Так прошла неделя, приближались выходные и вместе с ними возможность находиться в женском круглосуточно. Я строила грандиозные планы. В субботу утром, сделав макияж и маникюр, я надела легкое, светлое платье и телесные колготки-сетку. Взяв сумочку, вышла из дома. Дул тёплый, летний ветерок, довольно много прохожих. Шаг чуть короче, движения плавнее, взгляд прямо перед собой. Плечи неподвижны, локти прижаты к туловищу. Одна рука расслабленно лежит на сумочке, другая - размахивается в такт шагам, подобно тряпочке, свободно и непринуждённо. Миновав пару кварталов, я вошла в торговый центр. Прошлась по залам, рассматривая женское бельё, одежду и косметику. Теперь можно делать всё это не стесняясь! Копаясь в сумочке, я уронила проездной. Смотрят на меня, значит и "девушка" относится ко мне. По-женски наклоняюсь, присев и развернувшись немного в сторону. Счастливая - улыбаюсь, поднимая проездной: К обеду я вернулась домой. Переоделась в юбку и блузку и вновь выскочила на улицу. На автобусной остановке ко мне опять обратились: В узкой юбке и на каблуках с трудом захожу в автобус: Но по-другому и не сделаешь! Войдя, одёргиваю юбку, вскидываю головой поправляя прическу. Берусь за поручень, сохраняя равновесие. С удовольствием рассматриваю маникюр. Парень, сидящий напротив, уступает мне место: Также с трудом выхожу. Теперь я понимаю, как неплохо было бы опереться на чью-нибудь руку. Мои шаги гулко раздаются под сводами: Шпильки проваливаются и застряют в пазах ступеньки. Выдернув их, стою, приподнявшись на носочках. Ветер в тоннеле раздувает юбку и я придерживаю её рукой. Но я - женщина и мне это приятно. Вагон почти пустой, час пик давно прошёл. Шаг вперёд - и я в вагоне. Окидываю пространство взглядом, выбирая место. По-женски грациозно сажусь, поместив на краешек сначала попу, а затем и всю себя продвигаю вглубь. Расправив плечи, кладу сумочку на колени. Женщина напротив скользит по мне взглядом, и я мгновение смотрю на неё, улыбаясь. Проехав пару станций, выхожу. И вот я в городе, шагаю по улицам, захожу в магазины, гуляю в парке. День проходит, полный впечатлений. Вечером я собираюсь в кино. Надеваю длинную юбку из клиньев и ветровку. Покупаю в кассе билет и не спеша прогуливаюсь по скверику возле кинотеатра. Присаживаюсь на лавочку под липами. Покопавшись в сумочке, достаю сигарету. Прикуриваю, грациозно держа её двумя пальчиками. Любуюсь следами губной помады на фильтре. И вот я в зрительном зале, на своем месте. На какое-то время ощущение реальности теряется, а потом возвращается и я с удовольствием осознаю: После фильма - не спеша иду домой, сунув руки в карманы ветровки и поёживаясь от ночной прохлады. Время от времени опускаю взгляд: До чего же хорошо! На следующий день я уже обедала в городской столовой. Двое суток я провела как женщина и настолько привыкла, что в понедельник утром, собираясь на работу, не могла понять что мне надеть. Необычным теперь казалось мужское. Хорошо хоть дни пролетали быстро, и по вечерам, сменив одежду, я снова гуляла. В выходные я опять надолго превращаюсь в женщину: Я покупаю продукты, примеряю одежду и обувь. И вот однажды, выходя из булочной, я столкнулась нос к носу с тёщей. Сердце ушло в пятки. Но тёща, скользнув по мне взглядом, спокойно прошла мимо. Она даже меня не узнала! Для неё я была обычной девушкой. Как-то раз, прогуляв пол дня в Коломенском, я купила билет на сеанс в кинотеатре "Орбита". Войдя в фойе, нашла дамскую комнату. Вход - вниз по лестнице. Помещение чище и просторнее чем у мужчин, много зеркал. Перед умывальниками разговаривают молоденькие девчонки. Я прошла в кабинку, цокая по кафелю каблуками. Они придирчиво меня осмотрели. Вернувшись в вестибюль, я встала в сторонке. До начала фильма оставалось минут десять. Замечаю как эти девочки, выйдя из туалета, подошли к своим парням и начали шептаться, посматривая в мою сторону. Один парень отделился от компании и прошёл мимо, пробежав по мне взглядом. Чтобы выйти из неловкого положения, покинула фойе и заняла место в зрительном зале. Я готова была провалиться. Но нет, я их больше не видела. Фильм закончился, я вышла на улицу и добралась до дома без приключений. Возможно девчонки что-то и заподозрили, а парень им просто не поверил. Хотя, возможно, мне всё это показалось. Я ехала в автобусе, возвращаясь с очередной прогулки. Рядом со мной сел мужчина. В качестве девушки мне ещё не приходилось знакомиться. Мы разговорились, вместе вышли на остановке, и он проводил меня до дома. Мы долго стояли в подъезде и разговаривали. Мне опять показалось что он понял, кто я на самом деле. Но вопросов по этому поводу не было. А я вела себя как настоящая женщина. Он спросил только про обручальное кольцо на моём пальце. Я сказала что замужем, и у меня ребёнок. Он предлагал встретиться ещё, завтра. Его как раз пригласили на пикник, на прогулочном катере. И он звал меня с собой. Я не была готова к подобному развитию событий. Целый день с мужчиной, в незнакомой компании - было для меня уже слишком. Хотя что-то захватывающее в этом и было. Но всё-таки я отказалась. Он не настаивал, попрощался и ушёл. А мне сделалось почему-то грустно. Он мог бы стать моим другом. Как женщина, я была очень одинока. У меня не было друзей. Я не могла никому открыться, а у жены не находила понимания. Разительным контрастом было знакомство с другим мужчиной. Он подошёл ко мне в метро, когда я возвращалась из кинотеатра после вечернего сеанса. В тот вечер я была в "Звезде" на "Курской". Было довольно поздно, я ехала в пустом вагоне. Это и послужило ему поводом для знакомства: Хотите я Вас провожу"? А что в этом такого? Мы вышли из метро и вместе пошли по улице. Он что-то без умолку болтал, рассказывая, много шутил. В ответ я улыбалась, односложно отвечала или просто кивала головой. Я была на седьмом небе от счастья, что меня принимают за настоящую женщину. Даже не отстранилась, когда он взял мою руку, помогая перешагнуть через бордюр. Запомнилась его шершавая ладонь. Так мы и дошли до подъезда.
Как найти потерянный айфон 7
Ленточные грабли своими руками
Найдите значение выражения 8 6