Настоящее исследование является побочным результатом моей деятельности по языковому планированию в Норвегии ср. Xауген , он же Этой ссылкой я обязан Чарлзу Москосу, за остальные благодарю Карла Хемпла оба они сотрудники Центра современных исследований науки о поведении, Точку зрения Вебстера см. Literate and illiterate speech. New York, Holt, Some historical cases of language imposition. Spencer, Cambridge, , Ukoly spisovneho jazyka a jeho kultura. Weingart, Prague, , Translated in part, as "The functional differentiation of the standart language". In "A Prague School Reader on Esthetics, Literary Structure, and Style", by Paul L. Garvin, 3rd printing, Washington, Georgetown University Press, , Zum Problem der Norm in der heutigen Sprachwissenschaft und Sprachkultur. Vuk Karadzic, Jugoslavias Ivar Aasen. Types of linguistic communities, "Anthropological Linguistics", , 4: The standard language problem - concepts and methods. Die litauische Gemeinsprache als Problem der allgemeinen Sprachwissenschaft. Geerz, New York, , Der Aufstieg der Muttersprache im Deutschen Denken des A Dictionary of the English Language. Menneskehed, Nasjon og Individ i Sproget. London, ; Bloomington, Ind. Literacy as a factor in language change. AA, 64, , Review of Axel Wijk. In "Language", 36, , The Doctrine of Correctness In English Usage, Three questions for structural linguists, or Webster 3 revisited. Ebbitt, Chicago, , Translated from Swedish with substituted German examples, by Arwid Johannson; cf. Abriss der Altnordischen Grammatik. Words and Ways of American English. New York, Random House, Forsog til en Videnskabelig Dansk Retskrivningsleere, med Hensyn til Stamsproget og Nabosproget. A History of the French Academy, Artificial words in present-day Estonian. Studies in Prescriptive Linguistics. The Hague, Mouton, Следд и Эббит Dictionaries and That Dictionary. Chicago, Scott, Foresman, A decision-making approach to the study of political phenomena. Language in Africa, Cambridge, Сэпир и Сводеш The Expression of the Ending-Point Relation in English, French, and German. Om sprak och nationalitet. Reprinted in "Ur Sprakets Varld", , The language factor in national development. Casual and non-casual utterances within unified structure, "Style in Language", ed. Фёгелин и Егерленер Toward a difinition of formal style with examples from Shawnee. Der Gedanke einer englischen Sprachakademie in Vergangenheit und Gegenwart. Planning for a standard language in modern Norway. Reprinted, in revised form, as "Language planning in modern Norway", "Scandinavian Studies", 33, , Language Conflict and Planning: Jerusalem, Israel Oriental Society, Language Change and Linguistic Reconstruction. Chicago, University of Chicago Press, A Course in Modern Linguistics. New York, Macmillan, Leave Your Language Alone! Hands Off Pidgin English! Sydney, Pacific Publications, Linguistics and poetics, "Style in Language", ed. Следите за нашими новостями! Выбрать раздел Новые поступления Общее языкознание Русский язык Европейские языки Восточные языки Общее литературоведение Русская литература Литература Европы и Америки Литература Азии и Африки Рецензии Препринты.
Понятие аномалии расплывчато по экстенсионалу и применительно к разным модусам существования может трактоваться по-разному. С одной стороны, возможна онтологическая трактовка аномалий, согласно которой аномалии — это отклонения от естественного порядка вещей, нарушения известных нам законов физического мира. Такая трактовка, собственно, не дает ничего для понимания языковых аномалий: Более отвечает сути явления когнитивная, гносеологическая трактовка аномалий, согласно которой аномалия рассматривается как фиксация некоего отклонения от известных нам закономерностей в процессе познания объекта: Тем самым явление оказывается аномальным не само по себе, а относительно тех или иных законов. В науке аномальными нередко считают явления, противоречащие описанию, которое предложил исследователь, т. Ничто в мире не происходит вне причинно-следственного детерминизма или вероятностно-статистической закономерности. В этом плане аномалия есть мера нашего незнания вещей и явлений. Это справедливо как для явлений физического мира, так и, тем более, для явлений нематериального характера. Аномалия языка, как и других социальных, культурных, семиотических систем, всегда связана с наличием некоего стандарта — естественного или чаще — выработанного в социальной или интеллектуальной практике людей, т. Арутюнова, опираясь на противопоставление нормы и антинормы, устанавливает последовательность действия отклонений от нормы, которая берёт начало в области восприятия мира, поставляющего данные для коммуникации, проходит через сферу общения, отлагается в лексической, словообразовательной и синтаксической семантике и завершается в словесном творчестве [Арутюнова ]. При этом норма представляется универсальной категорией мироздания, регулирующей меру порядка в хаосе. Однако обнаружить норму зачастую становится возможным лишь благодаря фиксации отклонений от нее: В этом плане информативной, семантически нагруженной выступает именно аномалия как маркированный коррелят нормы в оппозиции норма — аномалия. Арутюнова предлагает шесть основных признаков для возможной типологии норм: Можно думать, что классификация норм предполагает и соответствующую классификацию аномалий. Причем представляется, что здесь нет однозначно пропорционального соответствия: Тем более это справедливо для такой первичной моделирующей системы знаков, которой является естественный язык. Применительно к закономерностям семиотического характера важным будет и другое разграничение — облигаторности жестко детерминированной необходимости и прескриптивности конвенциональной предписательности. Арутюновой, это — разграничение абсолютных и относительных норм. Как и большинство норм семиотического характера юридические, нравственные, эстетические , закономерности языковой системы носят не облигаторный, а прескриптивный характер характер предписания — как, например, правила дорожного движения. Поэтому языковая аномалия как отклонение от правил или норм вовсе не перечеркивает само правило или норму, а главное — оно может быть рационально мотивировано, коммуникативно адекватно, прагматически успешно и семантически осмыслено. При этом александрийцы-аналогисты предлагали упорядочить греческий язык при помощи выявленных ими правил и норм. Противники александрийцев — аномалисты-стоики, наоборот, утверждали, что грамматика не может быть организующей силой языка, а в литературной практике следует ориентироваться не на отвлеченные правила, а на то, как употреблены слова в произведениях классиков. Стоики считали, что александрийские ученые стремятся навязать эллинской речи чуждые ей нормы и, редактируя древние тексты по своей грамматике, портят то, что для всех благодаря употреблению стало привычным и законным [Алпатов С нашей точки зрения, и аномалисты, и аналогисты гипостазировали одну из сторон диалектического единства нормы и аномалии, при этом верно отмечая существенные стороны в процессе функционирования языка. Впоследствии эти точки зрения были объединены в средневековой грамматике, и вполне закономерно, что это единство дожило до наших дней, по крайней мере, в практике школьного преподавания языка: В центр внимания была поставлена индивидуальная речь, понимаемая как база для отклонений от узуса и для распространения таких отклонений, превращающихся постепенно из случайных и мгновенных в нечто общее и узуальное. Подобным же образом трактовались изменения в смысле слов и возможном перерастании окказиональных значений в узуальные. В речевой деятельности могут не только воспроизводиться готовые формы, но и создаваться по сходству с уже имеющимися новые формы [Чемоданов Конструктивный характер языковой аномальности подчеркивает, например, В. Матезиус, один из основателей Пражского лингвистического кружка: В современной отечественной лингвистической традиции вопрос о языковой аномальности тоже трактуется в связи с диалектическим противостоянием тенденции к стабильности существующей нормы и тенденции к обновлению языка, на первых порах принимающей вид отклонений от существующих норм [Русский язык и советское общество Речь также идет о том, что отклонения аномалии являются фактором языкового развития. Помимо теоретического изучения проблемы, языковые аномалии широко представлены в исследовательской практике ученых в качестве комплекса создаваемых ими языковых примеров разного рода нарушений для лингвистического эксперимента, помогающего верифицировать те или иные наблюдения над существующими закономерностями языковой системы: Нетрудно заметить, что все рассмотренные выше традиции в изучении аномальности языка носят по преимуществу диахронический характер. В наше время размышления о природе и сущности языковых аномалий значительно активизировались в плане их синхронической квалификации. Проблема языковых аномалий разных видов так или иначе рассматривалась в ряде известных работ Ю. Апресяна [Апресян ; Апресян ; Апресян b и с], Н. Арутюновой [Арутюнова ; Арутюнова b и Арутюнова ], И. Кобозевой [Кобозева ; Кобозева, Лауфер ], Т. Шмелева [Булыгина, Шмелев ], Е. Падучевой [Падучева ] и др. Арутюнова, сюда входят и логическая контрадикторность, и несовместимость семантических компонентов, и несоответствие семантических связей семантическим отношениям, и разлад между коммуникативными целями говорящего и смыслом, и одновременная соотнесенность с разными точками зрения [Арутюнова С одной стороны, не всякое логически противоречивое высказывание ведет к языковой аномалии. Например, не содержит собственно языковой аномальности высказывание: И вот по морю носится тушканчик с большим стаканом в северной руке А. Здесь мы имеем дело с явлением несочетающихся концептов в мысли, т. Кроме того, есть высказывания, допустимые и логически, и семантически, которые при этом производят впечатление девиантности в силу их коммуникативной, прагматической неприемлемости. Покупая птицу, смотри, нет ли у нее зубов. В чем, собственно, аномальность подобного высказывания? Видимо, ее корни надо искать не в мысли, не в языке, а в прагматике: Аномальность обязательно зависит от точки отсчета. Это прежде всего психический мир человека, в применении к которому допустима конъюнкция антонимов: Поэтому, как нам кажется, вообще за пределы сферы языковой аномальности должны быть выведены многочисленные стилистические тропы и фигуры и шире — многообразный фонд языковой образности фольклора и литературы особенно поэзии , которые поддаются рациональной интерпретации и воспринимаются психологически достоверными. Иначе нам придется считать аномалией, например, такую метафору А. Пушкина, как вьюга злилась, на том основании, что предикат из сферы человеческих эмоциональных состояний приписан неодушевленному субъекту. С другой стороны, аномальная или абсурдная модель мира, актуализованная в том или ином высказывании, не обязательно ведет к аномалии на уровне языка: Говорящий может прибегать к таким высказываниям для изображении раздвоенного, внутренне противоречивого сознания или для высказывания глубокой, но антиномичной истины. Так, лингвистически нормальным при всей глубинной абсурдности содержания будет, например, язык повести Н. Оказывается, разные возможные миры имеют свои законы сосуществования, нарушение которых порождает и свои аномалии: Этим объясняется неприемлемость приводимого Л. Следовательно, возможны такие логические и коммуникативно-прагматические аномалии, которые имеют лишь языковую форму манифестации, но не обязательно языковую природу. Возвращаясь к вопросу об определении языковой аномалии, отметим, что в общем виде можно понимать языковую аномалию, вслед за Ю. Примерно в этом же ключе в работе И. Они выступают на уровне поверхностной структуры в виде разнообразных лексических и грамматических нарушений: Каждую такую область знаний о типичности явления т. Итак, конкретное описываемое явление типично с т. Так, никакое системно-языковое правило не мешает говорящему употребить выражение, по-русски звучащее, как минимум, странно: Однако в речевой практике в узусе носителей русского языка требуется выбрать ориентированные на стереотип варианты Я вернусь через месяц или У меня есть карандаш. Очевидно, что языковая семантика слова родственник не противоречит именной атрибуции словом сынишка ; просто в речевой практике существует распределение зон референции: Платонова аномалию, как, например: В этом смысле мы, вслед за Ю. В большинстве случаев употребление соответствует системе, и аномалии не возникает. В случае несоответствия противоречия между реальным употреблением и системой возникают два типа языковых аномалий. В первом случае объект единица или правило уже встречается в узусе, но еще не представлен в системе; во втором — объект может быть выведен по правилам системы, но не представлен в узусе, т. Разграничение собственно нормы и узуса коррелирует но не полностью совпадает с разграничением общелитературной и устно-литературной нормы О. Лаптевой, причем именно устно-литературной норме приписывается более высокая степень облигаторности и менее высокая степень вариативности, чем собственно литературной, кодифицированной [Лаптева Она также в большей степени ориентирована на языковую моду, т. Однако в узусе существует модель элативного употребления форм превосходной степени в отрыве от парадигмы степеней сравнения ср. Кроме расширения понятия аномалия за счет разграничения системы и узуса, можно еще более раздвинуть границы применения этого термина. О произведении О книге Содержание Закладка Вход. Арутюнова, опираясь на противопоставление нормы и антинормы, устанавливает последовательность действия отклонений от нормы, которая берёт начало в области восприятия мира, поставляющего данные для коммуникации, проходит через сферу общения, отлагается в лексической, словообразовательной и синтаксической семантике и завершается в словесном творчестве [Арутюнова ] При этом норма представляется универсальной категорией мироздания, регулирующей меру порядка в хаосе. Купить, скачать книгу за Купить книгу за У вас нет аккаунта?
Тема: Языковые нормы и Интернет
Секреты красоты софи лорен книга
https://gist.github.com/67e92362b9bc61da63007819c87a8837
https://gist.github.com/3bd67858eef763e04f70f31da2f36822