Читать бесплатно книгу Электроник — мальчик из чемодана - Велтистов Евгений
Электроник — мальчик из чемодана
Читать онлайн "Электроник - мальчик из чемодана" автора Велтистов Евгений Серафимович - RuLit - Страница 2
Да еще написанное человеком, который в детстве сам без предисловий приступал к приключениям любимых героев. Дело в том, что про Электроника знает нынче великое множество детей. Не ленивых и любопытных. А вдруг самые любопытные захотят узнать про автора любимых книг? Во второй год великой войны он пришел в ю московскую школу учиться. Читать хотелось очень сильно. Когда спросили, кем ты станешь, ответил: Это было твердое решение. Ведал фельетонами и всякой всячиной, что печаталась на последних страницах. И поэтому казался еще длинней. В многоэтажном доме редакция занимала три этажа. И когда в праздничные дни вывешивали веселую стенгазету, Велтистова изображали примерно так: Он был настоящим репортером: И сумел ей помочь, так как требовалась помощь. Он также помог детскому саду поселиться на роскошной даче, до этого принадлежавшей жулику. А известному писателю-фантасту Станиславу Лему — увидеть атомный реактор в Дубне. Познакомился с главным конструктором космических ракет Сергеем Павловичем Королевым, которого сегодня мы считаем национальным героем. Бывал в гостях у виднейших ученых: Взял интервью в ту пору диковина! Велтистов был человек немногословный. Вскоре она увидела свет За ней вышли другие произведения. В конце х — начале х годов школьники начали учиться по насыщенным программам. Триумфальный полет Юрия Гагарина проложил путь в космос — казалось, мы всегда будем первыми. На страницах газет спорили о судьбе поэзии в технический век. Поэт Борис Слуцкий написал, что физики в почете, а лирики, наоборот, в загоне и что это мировая закономерность. Рьяные сторонники точных наук, так называемые технари, сводили роль искусства в будущем к жалкому минимуму. Интерес к научной фантастике распространился необычайно широко. Лем стал любимцем технарей. Золотые весла литературных фантазий уводили читателя в такие дебри мироздания, какие действительно не снились предыдущим поколениям. Еще не было горького, поныне не растворившегося осадка от Чернобыльской катастрофы. Еще не знали, что плетемся в хвосте компьютерной революции. И что не мы, а американцы вскоре высадятся на Луне. Этот образ возник так. Однажды автор собрался в отпуск к теплому морю. Несет чемодан по перрону к поезду и удивляется: Словно там не рубашки и ласты, а камни. Чтобы веселей было нести, стал фантазировать: Может, там… электронный мальчик? Вот поставлю чемодан на полку, откину крышку. Мальчик откроет глаза, встанет и скажет: Оказывается, в спешке перепутал чемоданы: Пришлось у моря обойтись без ластов. Сказка подчиняется общим законам искусства. Один из них формулируется примерно так: Однако искусство для того и существует, чтобы опровергать собственные законы. Бывает, что изображенное писателем вполне достоверно, похоже на реальную жизнь, а выглядит жалко, бескрыло и едва подсвечено убогой мыслью, какой-нибудь банальностью. Чувствуя фальшь, читатель говорит, как режиссер бездарному актеру: И написаны повести про Электроника выразительно, ярко. Сюжет-шутку движет необычайное сходство мальчика-робота и ученика 7 класса "Б" Сережки Сыроежкина. С самого начала приняв озорную условность, праздничную фантастичность сюжета, вживаешься в него и уже всему веришь: Все это словно выдумано не писателем, а читателями — теми, кому адресовано. Теми, кто не может учиться, не озорничая. Велтистов-фантаст обладал настоящим умением говорить о сложном просто. Способен был увидеть привычное даже наскучившее с новой стороны. Его перо одевало в плоть бесплотное. Превращало абстрактное в конкретное. Симпатии его на стороне точных наук. Математик Таратар, рассказывая ученикам о процессе творческого открытия, привел в качестве примера… стихи Пушкина. Поправил очки и прочел тихо, почти шепотом: Познакомился с заслуженным учителем. Звали его Исаак Яковлевич Танатар. Так звучит фамилия и в повести. И получил от него сдержанное одобрение: Был этим сдержанным одобрением весьма доволен. Что технический прогресс — двуликий Янус, стало известно задолго до того, как Велтистов сел писать свои повести. С одной стороны — сверхудобства, с другой — сверхбомба. Тема взбунтовавшейся машины волновала фантастов разных стран и народов. Есть книги, начиная с Уэллса, фильмы, картины, где она решена трагически: Он заставлял верить в победу разума, человечности. Потому что жить тяжелей, если не веришь. На выборе этого зловещего персонажа — отпечаток времени. Не забудем, что в детстве Велтистова бушевала чудовищная война с немецким фашизмом. Гитлеризм олицетворял все мировое зло. По воле изобретателя Иосифа Менге появляется видение прошлого: Чувство социального страха неизвестно новому поколению, однако осталось в глубине наследственной памяти. Да было ли такое в действительности? Его убили фашисты в тысяча девятьсот сорок первом году. За Электроником, за Рэсси, наконец за Электроничкой с несмеющимися глазами, также придуманной профессором Громовым, стоят люди, которые ценят свободу, любят поэзию, не потеряли живую душу. Никакое воображение не застраховано от ошибок. Я знал писательницу, сочинившую фантастический роман про строительство гигантской и безумно дорогой плотины с целью поднять уровень Каспия. Это было в год, когда море действительно мелело. А когда повесть, пролежав пару лет в издательстве, вышла, она уже устарела: Бывает… Мы прощаем фантастам их торопливость…. Между прочим, Велтистов любил чуткого к техническим новшествам Мартынова. Электроничка, запрокинув голову вверх, слушает его странные стихи:. Между атомом и звездой. По ее электронному телу пробегает слабый ток: Электроника сразу полюбили дети 60 — х, а потом и х годов. Ребята стали рисовать и конструировать собственных роботов. Книгу выдавали на два дня. В заключительной, написанной после этих событий, части на школьном дворе все играют в робота и человека. Женщина-почтальон приносит Электронику письма. На столе растет груда телеграмм, некоторые без адреса. Одна девочка написала, что после знакомства с Электроником она поняла: Другая рассказала про младшего брата: Западный тип писателя, что живет не на гонорар. Ежедневно к девяти утра отправлялся на службу. В пиджачной паре, при галстуке. А когда же писал? Экземпляры новой книги принесли в больницу, и он подарил ее врачам, сестрам, нянечкам. Евгений Серафимович Велтистов — оставил нам много хороших книг. Этот кинофильм и сегодня показывают по телевидению в каникулы. Распахнулась дверца, из машины выскочил человек с трубкой в зубах. Увидев приветливые лица, букеты цветов, он смущенно улыбнулся. Это был профессор Громов. Из распахнутой пасти багажника торчал закругленный угол большого чемодана. Он обхватил чемодан мускулистыми руками и поставил на землю. Чемодан был длинный, черного цвета, с четырьмя ручками. По форме он напоминал футляр контрабаса. Однако надписи точно определяли содержимое: Директор с тремя помощниками взялись за ручки и отнесли чемодан на второй этаж. Поднявшись за ними, профессор с удовольствием оглядел голубоватые стены гостиной, удобную мебель, маленький рабочий стол у широкого, во всю стену, окна. Он почувствовал, что в комнате пахнет сосновым лесом, и улыбнулся. Если хотите, можно цветущие луга, фиалки и даже морозный день. Это кнопки генератора запахов. В комнату с шорохом листвы влетел утренний ветерок и запутался в прозрачных шторах. Под окном росли крепкие дубки, солнечные лучи пробивались сквозь их лохматые шапки и ложились светлыми пятнами на землю. Над деревьями прострекотал маленький вертолет — воздушное такси. Он видел, что город раздался и похорошел. От вокзала ехали мимо километровых цветников, в бесконечном коридоре зеленых деревьев, застывших, как в почетном карауле. Куда ни посмотришь — везде что-то новое: В промежутках между окнами, которые перепоясывали здания блестящими лентами, тоже была зелень: Он нагнулся над чемоданом, отпер замки, откинул крышку. В чемодане, на мягком голубом нейлоне, лежал, вытянувшись во весь рост, мальчик с закрытыми глазами. Казалось, он крепко спит. Несколько минут профессор смотрел на спящего. Нет, ни один человек не мог бы сразу догадаться, что перед ним кибернетический мальчик. Курносый нос, вихор на макушке, длинные ресницы… Синяя курточка, рубашка, летние брюки. Сотни, тысячи таких мальчишек бегают по улицам большого города. Почему я должен был лежать в чемодане? Ты должен знать, что такое сюрприз. Но об этом поговорим потом… А теперь одна необходимая процедура. Он усадил Электроника на стул, достал из-под его куртки маленькую электрическую вилку на эластичном, растягивающемся проводе и вставил ее в розетку. Ты будешь сегодня много двигаться. Надо подкрепиться электрическим током. Оставив Электроника, профессор подошел к видеотелефону, набрал на диске номер. Громов увидел знакомое лицо. Громов повернулся, чтобы спросить мальчика, почему он капризничает, но не успел. Электроник вдруг сорвался со стула, подбежал к подоконнику, молниеносно вскочил на него и прыгнул со второго этажа. В следующее мгновение профессор был у окна. Он увидел, как мелькает между деревьями синяя курточка. Сбегая по лестнице, профессор заметил удивленное лицо директора и успокаивающе помахал ему рукой. Сейчас было не до объяснений. У тротуара стояло такси. Громов резко распахнул дверцу, упал на сиденье. Переводя дыхание, скомандовал шоферу:. Живет в большом городе обыкновенный мальчишка — Сергей Сыроежкин. Внешность его ничем не примечательна: Мышцы незаметные, но тугие. Руки в ссадинах и чернилах, ботинки потрепаны в футбольных баталиях. Словом, Сыроежкин такой, как и все тринадцатилетние. Сережка полгода назад переехал в большой желтокрасный дом на Липовой аллее, а до этого он жил в Гороховом переулке. Даже странно, как среди зданийвеликанов мог так долго сохраниться последний островок старого города — Горохов переулок, с его низенькими домиками и такими маленькими дворами, что всякий раз, когда ребята затевали игру в мяч, обязательно разбивали окно. Но вот уже полгода, как Горохова переулка нет. Бульдозеры снесли дома, и теперь там орудуют длиннорукие краны. Сережке нравится его новая жизнь. Он считает, что во всем городе нет такого замечательного двора: Целый день скачи, играй, прячься — и не надоест. А если и надоест — иди в мастерские, строгай, пили, работай сколько хочешь. Или отправляйся в залы отдыха, гоняй бильярдные шары, читай журналы, смотри на экран телевизора, что висит на стене, как огромное зеркало. А придет минута спокойной задумчивости, и он увидит над двором стремительные облака-птицы, облакапланеры, облака-ракеты, которые несет с собой ветер в голубом небе. И прямо из-за крыши вылетит на него большая серебристая машина — пассажирский реактивный самолет, прикроет на мгновение крыльями весь двор и так же внезапно исчезнет, только гром прогремит по крышам. И новая школа — вот она стоит посреди двора — тоже по душе Сережке. В классах белые парты и желтые, зеленые, голубые доски. Выйдешь в коридор — перед тобой стена из стекла, и небо с облаками, и деревья, и кусты; так и кажется, что школа плывет среди зеленых волн, будто пароход. А еще самое главное, самое интересное — счетные машины в лабораториях. Большие и маленькие, похожие на шкафы, телевизоры и пишущие машинки, они приветствовали Сыроежкина веселым стуком клавиш, дружески подмигивали ему разноцветными глазками и добродушно гудели свою нескончаемую песню. Из-за этих умнейших машин и название у школы было особенное: Когда Сыроежкин только приехал в новый дом, записался в седьмой "Б" и еще не видел этих машин, он сказал отцу:. И он еще долго рассуждал о том, какие обязанности можно возложить на робота, пока отец не прервал его:. А назавтра Сергей уже забыл, что собирается делать робота. После школы он вихрем ворвался в квартиру, бросил в коридоре портфель и, отдуваясь, продекламировал:. По-моему, эту задачку изучают в детском саду. Если они оба свалились, как же могло остаться "И"? Это не предмет, его нельзя потрогать или уронить. Раз ты не сбросил с трубы "И", ты его заметил. Значит, это слово несет важную информацию. Хотя это "И" не предмет, оно существует. Ты, например, читаешь газету и узнаешь новости. Я решаю задачу, применяю формулы и нахожу ответ. Где-то в море капитан ведет корабль и смотрит, какие волны, какой ветер. Все мы делаем одно и то же: Я не сказал самого главного. Я еще не выбрал, кем мне быть: Они проговорили весь вечер, но так и не решили, что же лучше. Сережка не знал, кем же ему стать — инженером или математиком? На кого учиться — на вычислителя-программиста или на монтажника этих быстро соображающих машин? Будь Сережка монтажником, он бы уже через год стоял в белом халате над чертежами, собственными руками собирал блоки машин — маленькие электронные организмы. Захочет — и научится делать какую угодно машину. Автомат для варки стали, или диспетчера самоходных комбайнов, или справочник для врача. Можно и телевизионный аппарат, который ведет репортаж из космоса, и со дна океана, и из-под земли. Одно лишь неудобство смущало Сыроежкина: Любая соринка, пушинка, обыкновенная пыль могли испортить при сборке всю машину. А следить за какими-то пушинками и соринками не в характере Сыроежкина. Ученики-программисты проводили школьные часы иначе: Ведь они должны были составлять на языке математики программы работы для тех машин, которые собирали монтажники. Может быть, на первый взгляд это было не так интересно, как рождение всемогущих автоматов, но математики с великим азартом вели сражения. Они ни за что на свете не променяли бы свое оружие — теоремы и формулы — и были очень горды, когда выходили победителями. Итак, схемы или формулы? Это надо было решить окончательно не сейчас, не сегодня, а осенью. Но Сережку то и дело раздирали противоречивые желания. Бывали дни, когда в нем вспыхивала страсть к математике, и он часами сидел над учебниками. С гордостью показывал Сергей отцу, как он расправился с труднейшими задачами, и они начинали играть, составляя уравнения из самолетов и автомобилей, зверей зоосада и деревьев в лесу. А потом совершенно незаметно страсть к математике испарялась, и Сыроежкина притягивали, как магнит, двери лабораторий. Выбрав удобный момент, он входил в них вместе с чужим классом, садился в уголке, наблюдал, как возятся с деталями старшие ребята. Поетгудит песню счетная машина, горят угольки ее глаз, и Сыроежкин чувствует себя хорошо. После таких увлечений техникой неизбежно бывают неприятности: Павел Антонович укоризненно смотрит на сына и качает головой. Сергей отворачивается, внимательно рассматривает книжный шкаф, пожимает плечами:. Но никакие отговорки не помогают, приходится сидеть над задачником. Сережка читает и перечитывает пять строк о садовнике, собравшем богатый урожай яблок и груш, а сам думает о собаке, которая в темноте долго бежала за ним. Он тихонько свистел ей и все оглядывался: Собака то трусила следом, то останавливалась, садилась и как-то тоскливо смотрела на Сережку. У нее был белый треугольник на груди, одно ухо торчком, а второе будто сломано посредине. У подъезда Сережка приготовился взять ее на руки, но она чего-то испугалась, отскочила и убежала. Сережка опять тупо смотрит в задачник, катает по столу ручку. Потом захлопывает книгу, быстро складывает все в портфель. Он нашел самое простое решение: Его тетради — хоть сейчас на выставку или в музей: Да и самого хозяина тетрадей можно демонстрировать в музее. Профессор знает про все на свете, начиная от моллюсков и кончая космосом. Но он не задается, никогда не задирает нос перед товарищами. Для него самое главное в жизни — это математика. Увидев какое-нибудь уравнение, Профессор забывает обо всем на свете. Правда, когда Сережка не может справиться с задачкой, Профессор спускается со своих высот и подсказывает решение. Для этого его нужно как следует толкнуть в бок. Но особой дружбы между соседями не было. Профессор дружил с Макаром Гусевым, сидевшим на первой парте и заслонявшим остальным добрую четверть доски. Забавная это была пара: Он, Макар, прославлял своего приятеля, а иногда даже подавал ему неожиданные идеи: У Макара тоже не было никаких сомнений в своем будущем. Когда заходила об этом речь, он демонстрировал свои мышцы и говорил: Вот у Профессора голова особенная. Путь он и ломает ее. Если Профессор был симпатичен Сережке, то верзила Гусев попортил ему немало крови. Фамилия Сережки с первой же встречи показалась Макару чересчур забавной и потом просто не давала ему покоя, словно щекотала. Идет Сыр Сырыч Сыров, он же Сережка Сыроежкин, большой знаток и любитель всех сортов сыра во всем мире. Скажите, пожалуйста, что вы ели на завтрак? Я вчера забыл твою фамилию и мучился всю ночь. Иногда Сережка так злился на приставалу, что был готов его ударить. Но начинать первому не хотелось, а верзила ни с кем не дрался. Оставалось перенять метод у противника. И Сережка на уроках осторожно водил мелом по спине Макара — ведь она торчала прямо перед ним. На переменке он гонялся за Сережкой, но поймать более верткого обидчика не мог и издали грозил кулаком-дынькой. Эти маленькие обиды мгновенно забывались, прекращались короткие потасовки в углах, когда появлялись Виктор Попов и Спартак Неделин из девятого "А". При всем желании нельзя было отыскать в школе такого человека, который бы не знал выдающихся математиков. О них ходили легенды. Мальчишки табуном следовали за знаменитой парой и передавали друг другу новости:. Все бились — и ничего, а он взял и свалил. А Спартак зато доказал труднейшую теорему! Знаменитости между тем не обращали на пышную свиту ни малейшего внимания. Они неторопливо прогуливались по залу и загадывали друг другу музыкальные задачки: Потом звенел звонок, двери девятого "А" закрывались, и школа ждала новостей. Неделин весь урок с учителем спорил. Тот доказывает свое, а этот — свое. Так до самого звонка и говорили. Там учатся одни девчонки. А ребят — раз-два и обчелся. Не мудрено их обыграть… Вот Попов скрипку новую купил! Такие концерты закатывает, что все соседи не спят. На два этажа ниже. Знаешь, как он гремит на рояле! Рояль на все десять этажей слышно. Не на Витьку ли Попова хочешь быть похож? Ваш Витька слабак, футбол не гоняет. Смотри, зачахнешь с этими очками. Лучше грамм здоровья, чем тонна знаний. Как видите, поклонники математики из всех классов разделились на два лагеря. Одни подражали задумчивому, серьезному Попову, иронически смотрящему на шумные развлечения. Обожатели живого, мускулистого Спартака восхваляли спорт и пытались сочинять стихи, кто знает — лучше или хуже тех, которые Неделин печатал в каждом номере стенгазеты. Единственное, на чем сходились два лагеря, что математика — основа всей жизни. Сыроежкин, конечно, был сторонником веселого Спартака, хотя тот и не оказывал ему никаких знаков внимания. А Попова семиклассник сторонился после одного происшествия. Сережка бежал по коридору, как вдруг резко распахнулась дверь и треснула его по голове. Случайный виновник этого удара — Виктор Попов — был, видимо, занят своими мыслями. Он и не взглянул на пострадавшего, лишь бросил на ходу:. Не потому, что получил здоровенную шишку на лбу. Его взбесило само обращение. Витька Попов давным-давно все забыл. И быть может, именно после того случая он придумал такую историю. Вот он через два года — никому не известный девятиклассник — приходит в университет на математическую олимпиаду. Берет лист бумаги, читает условия задач. Десять минут — и он подает комиссии исписанный листок. В зале скрипят вовсю перья, но он удаляется, даже не оглянувшись. Комиссия читает его работу и дивится: Никогда не посещал математических кружков, не присутствовал на заседаниях секции и так легко, играючи нашел свои остроумные решения. Витька Попов узнает об этом и протягивает руку примирения: Разве не может так быть? Сережка читал в одной книге, что знаменитая теорема Стокса появилась на свет, когда Стоке был студентом и отвечал на экзамене самому Максвеллу. С тех пор теорема носит его имя. И теорема Релея доказана тоже на экзамене. Так почему же не может быть открыта когда-нибудь теорема Сыроежкина?.. Но чаще всего, когда Сергей задумывается, кем ему быть, мысли его скачут в полном беспорядке, и он удивляется своему непостоянству. Почему, если я захочу, все выходит быстро и хорошо — и уроки, и уборка дома, и кросс. Захочу — и не буду ни математиком, ни инженером, а буду шофером, или геологом, или, как отец и мать, конструктором. На уроках географии меня так и тянет уехать на Север, работать там на заводе и отдыхать в стеклянном санатории. А на истории — раскапывать скифские курганы, искать стрелы, щиты, копья и разгадывать древние пергаменты. И конечно, всегда хочется быть космонавтом!.. Почему я такой, что сам себя не могу понять? Он спрашивает это, наверно, в сотый раз, хотя заранее знает все: И пока Павел Антонович — наверно, в сотый раз — с удовольствием вспоминает молодость, Сережка думает о своем:. Люди знали, кем они хотят быть, на кого надо учиться. А тут стоишь, как Илья Муромец перед камнем, и не знаешь: И он опять вспомнил ту самую собаку, которая бежала за ним в темноте. Так долго бежала, и на тебе — только он хотел подобрать ее, принести домой, как она удрала. Чего она, глупая, испугалась? Я все уже вспомнил, что было дальше… Пап, я твердо решил: Ничего они не понимают, эти взрослые. Скажешь что-нибудь нечаянно, а они уже развивают. А что хочется узнать на самом деле, так они этого не знают. Да и откуда им знать, как понимать собачьи чувства!.. Что же все-таки хотела та бездомная дворняга? В воскресенье Сыроежкин встал рано. Не потому, что у него были неотложные дела. Просто утро выдалось настолько яркое, свежее после ночного дождика, что было бы глупо валяться в постели. В такое утро всегда чувствуешь, что случится что-то радостное или необыкновенное: В соседней комнате было тихо, и Сережка хотел незаметно ускользнуть из дома. Как можно осторожнее взялся он за тугой замок, но тот все же предательски щелкнул. Зарядка бывает в восемь. На футбольном поле стоит человек в красной майке. Это мастер спорта Акулыпин, он живет на третьем этаже. Стоит и ждет, когда сбегутся ребята из всех подъездов. Потом пробежка, прыжки и игра в мяч. Как видите, зарядка совсем не скучная, и Сережка не собирается увиливать. А вот хлеб — это уже обязанность. Зачем ходить за ним, когда можно заказать на дом? Верно, на эту гимнастику все взрослые идут охотно, даже пенсионеры. Поднимаются в лифтах на десятый этаж и выходят на крышу. Там — как во дворе: Пенсионеры, конечно, на кольцах не подтягиваются, только приседают да машут руками. В такую рань во дворе не было ни души. Поболтать было не с кем, поэтому Сыроежкин решил идти в самую дальнюю булочную: Сережка медленно вышагивал под тенистыми липами. Со стороны можно было подумать, что он погружен в свои мысли. Но это не так. Вот посажены деревья, вчера их еще не было. Тоненькие, совсем палочки, и без листьев. Но ничего, скоро они наберут силу, зашумят на ветру… А вот бульдозеры наворотили кучу земли — ровняют площадку. Пока вал не убрали, здесь удобно прятаться… Где-то слышен гул мотора. Надо закрыть глаза и угадать: Надо быстрее угадать, пока шум неразборчивый. А потом проверить себя и помахать вертолету с шашечками на боку. Внизу, за рекой, видна чаша стадиона. Сережка смотрит на нее, но видит не стадион, а каменные стены римского Колизея. Сейчас он не семиклассник школы кибернетиков, он — отважный гладиатор; на нем не штаны и куртка, а железные доспехи. Рычат в подземелье дикие звери. Он должен схватиться с тиграми и львами и поразить их своим мечом, чтобы остаться живым. И он чувствует тоску, как тот гладиатор, который каждый день выходил на арену рисковать жизнью…. Нет, пусть лучше будет стадион не Колизеем, а синхрофазотроном! Да, да, такой он и есть, синхрофазотрон, самая большая в мире машина — круглая, как цирк, громада. Внутри нее носятся частицы, из которых состоит атомное ядро. Конечно, эти частицы ни за что не увидишь простым глазом. Будь атом размером с футбольное поле, его ядро станет просто мячом. Только вчера Сергей слышал об этом на уроке физики. Но сейчас он не просто Сергей, он — физик. Вот он берет фотопластинки, простреленные частицами, и под микроскопом видит следы, похожие на яркие, пушистые звезды. Вдруг ударяет ему в глаза солнечный луч, и он забывает, что минуту назад был физиком. Темнеют вдалеке стены Кремля, и их охраняет на высоком берегу стрелец Сыроежкин. Идет высокий старик с палкой. Да это сам Иван Грозный! Какой приказ отдаст он своему воину? Но уже совсем не как Иван Грозный. Две булки были куплены в конце Липовой аллеи. На обратном пути, чтоб скоротать время, Сергей играл в вывески. Казалось бы, что тут такого: Но при этом получаются такие странные слова, словно ты очутился в другом мире. Сережка стал вспоминать фильм, который он видел совсем недавно. Начинается с того, как ракета с Земли подлетает к таинственной планете и пускает на разведку летающего робота. Тот начинает спускаться и неожиданно взрывается, словно атомная бомба. Оказывается, этот антимир устроен совсем наоборот, чем Земля, Солнце и вообще Галактика: Это открыли космонавты, которые прилетели с Земли. Но пока космонавты, которые в кино, догадались, куда они прилетели, разгорелась настоящая война. Все в зале сидели не шевелясь. Нервы у всех напряжены — так здорово закручено в картине. И вот что еще интересно, почему он и вспомнил про этот фильм. В антимире все наоборот, даже право и лево: Жаль, что города антимирян показывали только с высоты. Не разберешь, есть ли у них вывески. А так здания вполне современные, похожие на пластмассовые шары. И если у них все-таки есть вывески, то они читаются справа налево…. Сергей остановился, пораженный своим открытием, Он взглянул на вывески и торжественно произнес, будто читал заклинание:. Все вокруг него мгновенно изменилось. Он стоял на антиземле, читал антивывески и смотрел в холодное стекло антивитрины. А из стекла на Сережку глядел античеловек. Волосы зачесаны справа налево, карман с пуговицей — слева, а часы — на правой руке. Ты не просто мое отражение, а ты — Ажерес. Сейчас я опаздываю на зарядку, но в другой раз мы с тобой обязательно потолкуем. Во дворе на футбольном поле резвились малыши. Совсем неплохо было бы побегать с мячом, но что поделаешь, его задержал не кто-нибудь, а античеловек! И Сережка, как только свернул за угол, понял, что это открытие принесет ему славу. У крайнего подъезда он заметил ребят. Раз собрались, значит, что-то обсуждают или меняются ценностями. В одно мгновение Смирнов оказался в полном одиночестве, ребята окружили Сыроежкина. Ему пришлось несколько раз повторять, как он читал вывески наоборот, как вспомнил про антимир из фильма и заметил в витрине Ажереса. Открытие требовало немедленной проверки, и потому компания помчалась на улицу читать вывески по методу Сыроежкина и кривляться в витринах. А Сережка поплелся домой: Он безропотно выслушал упреки матери, проглотил свой завтрак, отказался кататься по реке на крылатом теплоходе и оживился лишь тогда, когда решил, что обязательно станет физиком и будет изучать антимир. Земле или обязательно лететь в космос? И как далеко туда лететь, и какая нужна ракета, и как избежать взрыва?.. Десятки вопросов закружились в голове Сережки. Все они требовали немедленного обсуждения. И Сергей побежал к Вовке Королькову, который все знал. Предчувствие не обмануло Сыроежкина: Гусак был тут как тут. Он возился на площадке с трубой, обклеенной черной бумагой. Увидев одноклассника, Гусев широко улыбнулся и сказал:. Увеличивает в тридцать раз. Наше с Профессором изобретение. Хочешь, Сыроежкин, первым увидеть звездное небо? Конечно, в яркий, солнечный день никаких звезд увидеть было нельзя. Но Сережа все же нагнулся, прильнул к круглому глазку. Его обожгло, ослепило солнце. Огненные копья словно проткнули глаз. Растерянно моргая, вытирая ладонью катившиеся слезы, стоял Сергей у окна. Он хотел поддать ногой телескоп, но пожалел труд Профессора. Толстого, очень противного гусака! Остро, душисто пахло молодой зеленью. Но мир казался Сережке серым, недобрым. Ему было горько, обидно. Он шел и думал: Сыроежкин строил планы мести и один за другим отвергал их. Лассо, которым можно заарканить и привязать врага к дереву, нападение в темноте, даже помощь приятелей — десять крепких кулаков — все это Сергею не нравилось. Оставалось найти чудодейственные капли, удесятеряющие силы человека, и вызвать обидчика на бой. Но где достанешь их рецепт? Он увидел флаги, спортсменов в ярких майках и бьющие в глаза белые буквы на красном полотне: Какие-то люди несли Сережку, подняв над толпой, и кричали:. Толпа оборачивалась, расступалась, разглядывала Сыроежкина, а он только хлопал ресницами и вертел головой. Он живет здесь, в Октябрьском районе! А завтра приходи в пять часов на стадион в секцию легкой атлетики. Судьи стали спорить, а Сережка тихо отошел в сторону, сжимая в руке листок. Чемпиона дружески хлопали по плечу, ему говорили бодрые слова, кто-то сунул ему мороженое. На него дивились, как на чудо. А чуду было очень неловко. Чудо все еще ничего не понимало. Чудо выбрало в шумной толпе спокойного толстяка с палкой и робко спросило:. Мы уже решили, что дело конченое. Оставался последний этап в четыреста метров. Наш стоит, ждет палочку, а соперник уже бежит, только пятки мелькают. Вырвал у нашего недотепы палочку, догнал первого, перегнал его, разорвал ленточку и исчез. Просто удача, что ты живешь в нашем районе. Сережка сунул листок в карман, незаметно выбрался из толпы и бросился со всех ног прочь. Он не понимал, почему бежит от ярких флагов и шумных болельщиков, не подошел к главному судье и не объяснил ошибку. Все происшествия утра — решимость стать физиком, удар солнца в глаза, жажда мести, неожиданная слава — все смешалось в голове Сережки и гнало его вперед. Пожалуй, теперь он на самом деле мог поставить рекорд. Только сердце колотилось, как бешеный маятник, а из легких вырывался какой-то странный свист. Он выскочил на обрывистый берег реки, упал на траву и долго лежал неподвижно, с закрытыми глазами, слушая удары в груди, ловя ртом воздух. Отдышался, перевернулся на живот и заметил недалеко в кустах синюю куртку. Куртка как куртка, обыкновенная куртка. И все же что-то в этой куртке беспокоило Сыроежкина. Что-то черное, маленькое, блестящее торчало изпод синей куртки. Сережка посмотрел внимательнее и вытаращил глаза: Сергей никогда еще не видел курток, из-под которых высовываются такие необыкновенные хвосты. Поэтому он тихонько подполз к кусту, осторожно взял вилку и потянул к себе. Из куста прямо на Сережку вылез очень знакомый мальчишка. Это был кто-то чужой. Сергей посмотрел на него широко открытыми глазами, и ему казалось, что это он сам вылез сейчас из куста и дивится на забияку, дернувшего его за куртку. А мальчик в синей куртке, живой двойник Сережки, тоже замер и смотрел в глаза Сыроежкину. На лице его ничего не отражалось — ни удивления, ни улыбки. Оно было совершенно спокойным. Они сидели на траве совсем рядом и молчали. Сережка незаметно рассматривал своего соседа. Поэтому, скорее всего, я не чемпион. Тут Сережка вскочил, стал рассказывать, как спорили судьи, как его качали и несли на руках. Мальчик в синей куртке тоже встал и внимательно смотрел на Сыроежкина. Его лицо было по-прежнему спокойным и неподвижным. Нет, он не завидовал неожиданной славе Сережки, совсем не завидовал. А я-то просто Сыроежкин…. Его правая рука осторожно взяла пальцы Сыроежкина и сжала их так сильно, что Сережка вскрикнул. Это очень даже здорово! Ты не уменьшай силу. Она нам еще пригодится… Расскажи о себе. Мороженое куда вкуснее электрического тока! Я могу клубничного сразу четыре штуки проглотить! Так, весело болтая, шли они к парку. И все встречные оглядывались им вслед: И вот они входят в парк. Их встречают румяный Клоун, Ученый чудак и забавный Марсианин на ходулях. В парке карнавал, сегодня всем весело, все смеются. А потом взлетают вверх, падают вниз, вертятся, вертятся и смотрят с вышины на город. И еще кружатся на карусели, делают мертвые петли в самолетах, взлетают и приземляются в космическом корабле. Все время вместе — Сережка и Электроник. Все время рядом — Электроник и Сережка. А на маленькой сцене идет концерт. Стоит на самом краю тонкая девочка, вся в голубом, с ног до головы, даже шары в руке голубые, и поет песню:. Почему вдруг умолк Сережка? Почему он стоит совсем тихо и смотрит не на Электроника, а на голубую девочку? Почему он не хлопает, как все? Вы только что слышали песню, которую сочинила сама певица. Свои песни, свое исполнение! Итак, акробатический этюд покажут братья Самоваровы. Почему Сережка не смотрит на акробатов Самоваровых? Почему он вытянул шею и наблюдает, как садится голубая девочка в первом ряду? Почему тянет Электроника к эстраде? Все сразу развеселятся, тебе будут хлопать, и я — громче всех. Чутье подсказывало ему, что в случае провала величайшего фокусника зрители примут все за шутку. Пусть тебя видят все! Фокусник вышел на сцену и поднял руки. Все сначала смотрели на руку и только потом увидели, что электрический рояль тронулся с места и, скрипя колесиками, покатился за кулисы. Но у конферансье, стоявшего за кулисами, округлились глаза: Рояль катился сам и отчаянно скрипел колесиками. Фокусник опустил руку, и рояль остановился. А голубая девочка приподнялась со своего места, чтобы видеть, что будет дальше. Неожиданно для зрителей фокусник сделал сальтомортале, и по сцене запрыгали тонкие серебристые кольца. Они подскакивали с приятным звоном и так ярко блестели, что зрители щурили глаза. Тихо и плавно вступил оркестр. Фокусник повел рукой, и кольца покатились по сцене, сделали круг, потом другой, третий. И вот, звеня и искрясь, они уже раскатились в разные стороны и закружились, словно цирковые лошадки. А фокусник даже не смотрел на них, закрыл глаза, уверенный, что все кольца послушны плавным движениям его рук, что они крутятся волчком, замирают на месте, скачут вверх и вниз и ни одно не упадет. Зрители аплодируют, заглушая оркестр, и громче всех — маска медведя. Что за чудо его друг! Он видел, как замерла голубая девочка. Какие у нее большие грустные глаза… Вот она улыбнулась! Если случится, что они познакомятся, он так и представится: Чудес на свете не бывает. Но рано или поздно они кончаются. И всем было очень жаль, что кольца внезапно исчезли. Кольца скатились все вместе, фокусник повернулся на мгновение к зрителям спиной — и вот уже ничего нет. Лишь конферансье заметил, что кольца разом подпрыгнули и оказались у фокусника на руке, словно браслеты. А фокусник уже берет у кого-то из публики сигарету, прикуривает, благодарит и выдувает большой клуб дыма. Пушистое облачко летит к первому ряду. Сережка смотрит с недоумением на сигарету в руке Друга, но в это время из дыма в публику посыпались разноцветные платки. Красные, голубые, желтые, зеленые, белые… Все вскочили, захлопали, засмеялись, стали ловить платки. А Электроник пускал и пускал круглые белые облачка. Они, как маленькие ядра, летели во все ряды, сея дождь веселых парашютов, которые брались неизвестно откуда. Вскочил паренек и мигом собрал в шляпу часы, авторучки, расчески, кошельки. Шляпу с предметами вручили фокуснику. И за желтым ремешком последовали другие предметы из шляпы. Часы фокусник глотал легко и непринужденно, словно вишни или сливы. Он втягивал в себя с присвистом длинные авторучки, расчески и, не раздумывая, отправлял в рот кошельки. А фокусник пошел к кулисам. И тут все вскочили. Фокусник спрыгнул со сцены, подбежал к забору и, сделав гигантский прыжок, перемахнул через него. Зрители бросились за ним. Они, конечно, не знали, что фокусник бежит не по своей воле: Зрители ничего не знали о фокуснике, они бежали за своими вещами. Но догнать мальчишку не могли. Друг фокусника в маске медведя тоже исчез. На стуле лежала лишь забытая картонная звезда. А голубая девочка спокойно стояла среди суматохи и разглядывала прозрачный платок. На нем была забавная мордочка со вздернутым носом и непонятное слово: Александр Сергеевич Светловидов, ученыйкибернетик, сидел в гостинице и ждал профессора. Чемодан, который с трудом принесли четыре человека, стоял пустой. Светловидов вспомнил, что профессор в разговоре упоминал про сюрприз. Но что это за сюрприз, который исчезает из комнаты на втором этаже, миновав дверь? Гость несколько раз выходил на улицу, прогуливался у подъезда. Наконец поднялся в номер, уселся в кресло, решил ждать здесь. Иногда он вскакивал, подходил к зеркалу, придирчиво осматривал узел на галстуке и не упускал случая покритиковать себя. Нет, товарищ Светловидов, ни парадный костюм, ни строгий пробор, ни даже эти маленькие усы не придают вам солидной внешности. Предположим, что Гель Иванович Громов увлечен своими мыслями и меньше всего обращает внимание на возраст собеседника. Но он ведь может легко установить, как мало оригинальных идей рождается в этой голове… Если бы коэффициент ее полезного действия был равен хоть одной сотой профессорского!.. Однако это уже зависть. Светловидов любил профессора Громова. От него всегда уходишь с запасом лучших чувств и мыслей. И долго потом вспоминаешь добродушный, по-детски азартный смех, грустно-веселый взгляд и забавные клубы дыма, вылетавшие из длинной профессорской трубки. Кибернетики и физиологи иногда спорили из-за Громова. И те и другие считали профессора специалистом в своей области. Но эти маленькие разногласия были несущественны. Громов охотно отдавал себя обеим наукам, которые, кстати говоря, тесно сотрудничали. Статьи и выступления профессора о головном мозге проясняли некоторые загадки человеческого мышления; физиологи и врачи-психиатры с интересом обсуждали и проверяли его гипотезы. А кибернетики воплощали его идеи в оригинальных схемах электронных машин. Все знали, что сам Гель Иванович увлекается на досуге игрушками-автоматами: Одни считали их просто забавными, другие говорили, что в игрушках заложены интереснейшие схемы слуха, двигательных центров, речи будущих кибернетических автоматов, которые еще удивят человечество. А человечество пока ничего не знало про гениальные игрушки, которые были заперты в профессорской лаборатории. Светловидов вспомнил, как лет десять назад он, тогда еще молодой инженер, приехал в город сибирских ученых — Синегорск и, выполняя обычное командировочное задание, несколько дней мечтал встретиться со знаменитым Громовым. Наконец он позвонил ему и напросился в гости. От гостиницы до Вычислительного центра Светловидов шел пешком. Моросил мелкий, скучный дождь, на улицах не было ни души. И вот недалеко от корпусов центра Александр Сергеевич увидел странного прохожего. В расстегнутом плаще, без шляпы, не обращая внимание на дождь, шагал он вокруг фонаря и что-то быстро записывал на клочке бумаги. А когда голова горячая, ей не страшна никакая сырость. Они пришли в небольшую комнату, уставленную приборами, и сразу же взялись за дело. Собственно, опыт напоминал увлекательную игру. В соседнем зале, как разъяснил профессор, находились два объекта — Икс и Игрек. Один из них был старый помощник Громова по фамилии Пумпонов. Другой объект — электронно-счетная машина. Профессор усадил Светловидова за стол с двумя телеграфными аппаратами. Над ними висели листочки с буквами "X" и "У": Правила игры были очень простые: Садясь к телеграфным ключам, Светловидов довольно легко представил себе тактику невидимых игроков. Человек не может прикинуться машиной, его сразу же выдаст медлительность счета. Следовательно, машина в своих ответах должна хитрить, обманывать, прикидываться человеком. А человеку Пумпонову ничего не оставалось, как говорить только правду. Как выяснилось потом, эта логическая система оказалась правильной. И все-таки Икс и Игрек сбили Светловидова с толку. Но торопиться с ответом Светловидов не хотел. Он решил проверить их в счете. Он задал Иксу простую задачу:. Как вы помните, Онегин не идеализировал своего дядю. И рифма в этом случае в порядке. Вытерев пот со лба, Александр Сергеевич взялся за Икса. Он так и не решил, кто такой Игрек. Могла ли машина быть столь остроумным собеседником? Конечно, могла, раз ее обучал профессор. Что касается помощника Пумпонова, то с его характером и настроем ума Светловидов не был еще знаком. У вас — король на е6 и ладья на h. Кажется, гость проигрывал игру… Прошло уже двадцать пять минут. Гель Иванович дымил трубкой и лукаво поглядывал на коллегу. А как насчет конфет? И все же — спокойствие. Но на их жизненном пути встречаются бандиты. Один из них, по кличке Каро, еще похож на человека, а остальные просто мерзавцы. Они хотят вовлечь парня в свои дела, и тут гремят выстрелы. Третий… Я насчитал двести семнадцать выстрелов…. Настолько увлекательным показался Светловидову этот рассказ, что он прервал Икса на полуслове, протелеграфировав:. Но сейчас я познакомлю вас с моим помощником, и вы поймете, почему он все-таки водил вас за нос. Светловидов вспоминает сгорбленного живого старика. На его лице очень много морщин, они то и дело сбегаются в хитрую улыбку, и тогда глаза кажутся маленькими зелеными точками. Пумпонов в игре не хитрил и на все вопросы отвечал весьма простодушно и точно, выступая под псевдонимом Икс. Он был очень стар и чистосердечно уверял всех, что живет на свете восемьсот лет и из них вот уже триста пятьдесят лет помогает профессору. Он отлично играл в шахматы и превыше всего любил кинофильмы. Эта страсть его и выдала. А больше всех был доволен опытом профессор. Он заразительно смеялся, вспоминая забавные ответы Икса и Игрека, и изображал в лицах всех трех игроков. В самом деле, ему ловко удалось запрограммировать хитрость машины! Тот вечер был особенным. Они пили крепкий чай в кабинете Геля Ивановича, и профессор вспоминал молодые годы, когда он был влюблен в море, поступил матросом на торговое судно и совершил кругосветное плавание. Гость рассказывал веселые студенческие истории. А Пумпонов после чая повел гостя в мастерскую и заказал в его честь несколько песенок собачьей голове. Она пропела их, старательно открывая пасть и вращая блестящими стеклянными глазами, и этот маленький концерт был очень трогательным — ведь всякий раз электронный мозг сочинял новую песенку. Потом старик пустил по полу игрушки. Черепахи, два лиса — черный и красный — кружились по комнате и слушались хозяина, словно они были живые и выступали перед публикой в зоопарке. Только длинный провод, соединявший их с электросетью, напоминал о том, что это механизмы. С одним из этих лисов, красным, немного похожим на таксу и более резвым, чем его темный собрат, была связана одна весьма печальная история. Однажды Пумпонов пришел в мастерскую и стал тренировать лиса. Он командовал в микрофон и так увлекся сообразительностью механизма, что не заметил, как его ноги опутал провод. Пумпонов хотел остановить лиса, но, к своему несчастью, забыл нужную команду. Старик слабеющим голосом просил, умолял лиса остановиться и с тоской смотрел на розетку, в которую была включена игрушка. Но, увы, дотянуться до нее не мог…. Когда Громов заглянул в мастерскую, он нашел своего помощника лежащим на полу без сознания, крепко обмотанного проводом. Профессор сказал нужное слово — лис тотчас затих. Громов с трудом привел старика в чувство, и тот, открыв глаза, пожаловался: На что Гель Иванович ответил: Знакомый голос поднял гостя с кресла. Только теперь Светловидов обратил внимание на вид профессора: Светловидову не терпелось узнать, кто же в конце концов прыгнул в окно. Но не стоило подливать масла в огонь: Громов и так был расстроен. Между прочим, там работает поваром бывший корабельный кок. И он рассказал, что произошло утром. Светловидов, слушая Громова, смеялся и хмурился, качал головой и взволнованно ходил по комнате — верил и не верил. Электроник — кибернетический и в то же время совсем как живой мальчик; это действительно сюрприз конгрессу кибернетиков. Чутьем ученого гость понимал, сколько труда, новых идей вложено в необычное создание, и с нетерпением ждал разъяснений. Но сначала надо было что-то предпринять. Я совсем забыл о разнице напряжений в электросети. И вот печальные последствия… Как вы догадываетесь, мышцы Электроника получили усиленный сигнал биотоков и погнали его с огромной скоростью. А если он столкнулся с кем-нибудь или подрался? Он же свернет нормальному человеку шею! Он вызвал по видеотелефону дежурного милиции и, назвав себя, попросил срочно разыскать в городе мальчика тринадцати лет по имени Электроник. Ученый описал его приметы, в том числе и способность быстро бегать, и договорился, что, как только будут какие-то сведения, ему немедленно позвонят. Распространяться о других особенностях Электроника он не стал. Время у нас есть. Профессор долго раскуривал трубку. Глаза его казались грустными. Но вот в них разгорелся лукавый огонек. Громов взъерошил пышную седую шевелюру и задымил с явным удовольствием. Почему я с него начал, вы сейчас поймете. Все наши встречи проходят в бесконечных спорах. Представьте, коллега, что вам пришлось говорить с человеком, который считает свой разум чуть ли не совершенством природы… Вы улыбаетесь. В самом деле, вопрос почти не для спора. Но надо было видеть напыщенность моего приятеля, когда он начинал разглагольствовать о сложности человеческого организма, совершенстве мозга и прочем, прочем. Я сначала тоже улыбался, потом сердился, наконец, напоминал о том, что человек живет в определенных условиях и обычно использует лишь малую часть мощности своей памяти. В самом деле, иной школьник или студент с великим трудом переваривает некоторые предметы. А ведь школьная или институтская программы — это лишь крохи того, что мог бы усвоить обычный человек. Если бы он пускал в ход хотя бы половину резервов мозга, он играючи выучил бы сорок языков, окончил бы десяток университетов и легко бы запомнил всю Большую советскую энциклопедию. Он обрабатывает большое количество информации. Рабочий день ученого не имеет ни конца, ни начала. А сейчас, когда на ученых нахлынула буквально лавина накопленных знаний и новых открытий, их положение стало особенно трудным. Объем и сложность задач, которые ставит перед наукой производство, год от года увеличиваются. Я знаю случай, когда один математик потратил тридцать лет напряженного труда, чтобы решить только одну проблему. А сколько интересных вопросов остается пока в стороне, потому что на их разрешение не хватит всей человеческой жизни! Тогда как я, несведущий в математике человек, могу решить ее за полчаса. Простите, чему же может эта машина научить меня? И я не скрывал от него трудностей. Я напоминал моему самовлюбленному приятелю, как он решает простую задачу. Он, конечно, полагает, что в эти самые полчаса он обрабатывает и отбирает определенное количество информации, то есть ищет путь решения задачи, опираясь на свои знания, на программу, заложенную в него в годы учения. Но разве это все? Николай просто не осознавал, что, когда он берется за карандаш, за его плечами не только школьные уроки, заученные формулы и правила, а вся жизнь. В детстве он ползал, ходил, бегал, разбивал нос и колени и таким образом познакомился с пространством. В школе он мастерил приборы и модели, строгал, пилил, учил геометрию и узнал, что наша планета круглая. Наконец, он связан невидимыми нитями со всей Землей: Все это — неосознанная информация, которой располагает взрослый человек. Такие, как Николай, никогда о ней не вспоминают, считая свои успехи само собой разумеющимися. А заложите вы в машину эту информацию да еще знания, и она проявит такую же мудрость, как и мой приятель, если не больше…. Все эти споры были очень полезны, они оттеняли трудности моей задачи, вызывали необходимые сомнения. Я совсем не чувствовал себя всемогущим создателем. Я просто продумывал схемы, которые могли перерабатывать и хранить как можно больше информации…. Трубка Громова давно погасла, и он, высыпав пепел на блюдечко, стал заново набивать табак. На мгновение опустив веки, он словно представил свою необычную машину, которая должна была стать подобием маленького человека. Во всяком случае, еще недавно был таким. Профессор говорил об Электронике как о живом, и Светловидов смотрел на него с восхищением. И даже о том, чего не видел ни один человек и, может быть, никто не увидит. Но важно то, что он не только отвечает на вопросы, но и умеет их задавать. А Громов рассказал о том, как появился на свет Электроник. Его родители не были так совершенны, как их будущее дитя. Внешне они выглядели перед ним просто безобразными чудовищами со своими шкафами-блоками, страшным треском и шумом, способностью пожирать массу электричества. Но эти родители — устаревшие обычные электронно-счетные машины — очень старались, проверяя и вычисляя сложные схемы, которые придумывал Громов. Две машины считали день и ночь, потому профессор и прозвал их в шутку родителями Электроника. Правда, дело облегчалось тем, что некоторые механизмы и устройства были уже испробованы на автоматах-игрушках и на других электронных машинах: И все-таки будущий человечек требовал фантастических усилий и особой изобретательности. Все, что знал профессор о нервной системе и о мозге человека, он пытался воплотить в своих схемах. Разумеется, над Электроником работал не только профессор. Один он бы не справился. Помощники Громова, друзья, ученики, студенты — двенадцать человек, были увлечены идеей создания искусственного существа и трудились над ним пять лет, отдавая ему все свободное время. Через пять лет перед ними стояла довольно странная машина — единый кусок твердого тела, по форме напоминающий голову и туловище человека. О ее строении можно сказать просто: Машина была спрессована из пленок, на которых напечатаны, как на газетном листе, сложные электронные схемы. Эти пленки в тысячи раз тоньше человеческого волоса, а размерам деталей в схемах мог позавидовать любой часовщик. Электрические сигналы, пробегая по схемам, имели дело с такими мельчайшими деталями, как молекулы и атомы кристаллов. Поэтому в молекулярно-электронных, или молектронных так они точно называются , схемах удивительная плотность монтажа: Достаточно вспомнить, что самая совершенная в мире машина — живой человеческий мозг — имеет примерно такую же плотность нервных клеток. Но это еще не все, чем отличался Электроник от своих родителей. В старых электронно-счетных машинах элементы соединены последовательно: Это похоже на миллионную армию, где в бой вступают по очереди только два солдата, а остальные бездействуют в ожидании. У Электроника память сложена из кубиков, конечно, таких миниатюрных, что их можно разглядеть только в микроскоп. Как и нервные клетки человека, эти кубики соединены пучками связей. Поэтому у Электроника обработка информации и поиск ответа на заданный вопрос идут сразу в нескольких направлениях, на параллельных связях. Можно сказать, что армия его знаний всегда в бою. Я, помню, сам кружил вокруг будущего человечка и напевал слова Гамлета: А потом за дело взялись два близких друга Громова — химик Логинов и кукольник Смехов. Логинов давно бился над синтетическими мышцами и, как известно, открыл секрет их сокращения. Он же изобрел материал, который очень похож на кожу человека. То, что сделал с машиной Логинов, казалось далеким от химии кибернетикам просто чудом. Так бывает в цирке: Зрители ничего не понимают: Впрочем, ноги тут ни при чем… Мне просто не везет. Профессор достал из портфеля груду помятых телеграмм и бросил их на стол. И пока Светловидов читал их одну за другой, Громов ходил по комнате, пуская клубы дыма из своей длинной трубки, и отрывисто пояснял:. Он ничего не мог толком объяснить. При открытии магазина лисица выбежала в дверь и скрылась во дворе дома N 9 по улице Скрябина, испугав детей детсада N В дирекцию зоопарка поступила новая просьба поймать сбежавшего зверя". Когда их собираешь все вместе, невозможно предусмотреть тысячи случайностей. Чтоб вы не волновались, я готов работать ловцом в зоопарке. Привычным командам лис не подчиняется, днем скрывается, а ночью… Обратите внимание на телеграммы: Пришлось бы выключать электросеть во всех торговых точках города. А это не в моих силах. Ведь он был создан как часть Электроника — для проверки и отработки движений. Кукольника Смехова знал весь театральный мир как первоклассного мастера. Его марионетки путешествуют по белу свету с театрами. Они признаются в любви, клянутся в верности, ревнуют, убивают, плачут, но играют одни и те же роли и никогда не проявляют самостоятельности. Можно представить радость мастера, когда он узнал, что будет делать живую куклу! Смехов очень волновался и всех спрашивал, каким должен быть мальчик. Ему надавали массу советов и в конце концов только сбили с толку. Однажды Смехову попалась на глаза журнальная фотография: Обаятельная улыбка, курносый нос, вихор на макушке — вообще весь облик этого случайного парнишки так понравился кукольнику, что он решил: Смехов натянул на машину кожу, как чулок на ногу, заперся в мастерской и не пускал туда никого, пока однажды не вынес настоящего мальчишку. Помощник Пумпонов на правах старшего сказал: Думали, гадали, как вдруг кто-то сказал: И отдана дань уважения родителям Электроника, и по-древнегречески звучит красиво: Рассказ прервал мягкий гудок. Включился голубой экран на стене. Профессор и Светловидов бросились к видеотелефону. Они увидели дежурного милиции. Вот заявление некоторых потерпевших. Вот вещественное доказательство, которое имеется у многих потерпевших. Вместо серьезной работы получается клоунада, фарс! Интересно бы сейчас увидеть Электроника, посмотреть на его фокусы. Все будет возвращено владельцам. Прошу вас, добрый Гель Иванович, возьмите свою трубку и продолжайте. Если бы я не слышал эту историю от вас, я бы счел все за шутку. Он сел в кресло напротив Светловидова, запахнул домашнюю куртку, раскурил трубку. Светловидов опять заметил лукавый огонек в его глазах, вспыхнувший почти одновременно со спичкой, и решил, что профессор обрел свое обычное шутливое настроение. Да, да, он ровным счетом ничего не знал. Мы заранее проверили читающее устройство и выяснили, что оно сможет узнавать разные образы. Пумпонов тренировал прибор, различающий звуки человеческой речи: Память Электроника была способна классифицировать слова слышимой речи и со временем должна была составлять самостоятельные суждения. Короче говоря, в нем были предусмотрены все механизмы, которые могли вести отбор и усвоение полезной информации. Но пока что он ничего не знал…. Если вспомнить, что маленький человек задает в день почти пятьсот вопросов родителям, станет ясно, как он заполняет эту чистую бумагу… Мы поблагодарили природу за ее изобретение и с легкой душой заимствовали простой метод приобретения знаний. Нет, честно говоря, на душе у нас было не так легко: В обыденной жизни мы просто не задумывались, какое множество вещей и понятий окружает нас. А ведь все их надо было показать и растолковать Электронику…. Светловидов знал, какая это трудная задача — научить машину самостоятельно мыслить, составлять себе программу действий. Слушая профессора, он живо представил всю картину школьной жизни Электроника. Что такое буква "А"? Это целый маленький мир. Как объяснить машине, что буква "А" — соединенные вверху две палки с перекладиной посредине; и кружок с палкой справа — тоже буква "А"? И вот каждая буква пишется разными почерками сто раз. Потом ученый показывает Электронику двадцать букв и объясняет: Остальные восемьдесят он сам должен назвать. Как и любой ученик, Электроник получал двойки. Никто его, конечно, не ругал за плохие ответы. Но всякий раз, когда ученик ошибался, профессор нажимал кнопку, и внутри Электроника — в одной из схем машины — ослаблялась та связь, которая передала неправильную информацию. В другой раз сигнал бежал по верному пути, и Электроник уже не ошибался. Он был очень старательным учеником. После алфавита и цифр — картинки. Мужские, детские, женские лица, животные, автомобили, домашняя обстановка, школьные принадлежности… Тысячи и тысячи понятий запоминал ученик. Это не значит, что в его памяти укладывался точный, почти фотографический образ какого-то определенного дома или автомобиля. Если бы это было так, Электроник не узнал бы никакого другого дома, никакого другого автомобиля. Он запоминал какие-то общие, важнейшие черты разных образов и мог уже отличить ребенка от мужчины. Примерно так действует и память людей. Мы никогда не запоминаем фотографически точно, во всех деталях даже близкого друга — наш мозг не перегружает себя. Но зато не спутаем его ни с кем другим, а после долгой разлуки обязательно узнаем…. Еще придется за ним побегать. А я тем временем перейду к третьему уроку Электроника — чтению. Вы, очевидно, представляете, сколько скрывается за одним этим словом: Методы осмысления текста, которыми пользовался Электроник, удивили бы лингвистов, но факт остается фактом: Я только успевал их подбирать. Справедливость позволяет мне сказать, что Электроник оказался весьма сообразительным. Очень скоро мне пришлось отказаться от наказаний и перейти к простому разъяснению ошибок. Правда, это требовало большего терпения, чем простое нажатие кнопки. Но успехи Электроника вдохновили бы любого учителя. Он охотно углублялся в теоремы, молниеносно вел подсчеты и даже сравнительно легко учил наизусть стихотворения. Мы уже беседовали на разные темы, при этом Электроник высказывал двоякого рода суждения: И вот первые шаги по комнате. Мы подготовили Электроника к этому событию, записав на пленку биотоки с мышц человека и заложив их в его память. Как известно, электрические сигналы, которые командуют мышцами одного человека, можно передать мышцам другого, и он будет делать то же самое. Так и с Электроником. Чужие биотоки навязывали мышцам мальчика нужные движения. И снова начались дни мучений: Электроник учился ходить и натыкался на все предметы. Он чуть не угробил себя, пока не привык к пространству. Однако, когда его встретили позднее, он назвал себя не Электроником, а Сергеем Сыроежкиным. Доскажу вам об Электронике то, что знаю… Почему я медлил выводить его на улицу, вполне понятно. До сих пор Электроник был комнатным мальчиком. На него должен был обрушиться мир, состоящий из движения и моря звуков. Кроме наших голосов, он ничего не знал — ни лая собаки, ни гудков машин, ни стука мяча. Но Электроник проявлял любознательность к новому миру, и нам пришлось учить его заново. Те же самые дома, автомобили, животные, которых он видел на рисунках, из плоских обратились в объемные. Мальчик видел цветы, траву, деревья, и я стремился дать ему представление о непрерывности процессов на Земле. Он замечал, как похожи и не похожи друг на друга дома, улицы, скверы, как день ото дня меняется или повторяется погода. Словом, я хотел, чтобы он, как и все мы, люди, привык к характерным условиям жизни и разнообразию мира… Не мне судить, как это удалось. Я считал, что он вежливый, спокойный, правдивый, и не ожидал от него таких трюков. Потом еще это странное имя — Сергей Сыроежкин. Не представляю, зачем он им назвался…. Через пять минут они уже ехали в отделение милиции. Профессор был сосредоточен, молчалив. Светловидов улыбался, рисуя себе встречу с Электроником, которая сейчас произойдет. Потом появились вычислительные машины. Они не могли трудиться сразу же после сборки. Программист должен был дать им программу действий. А теперь и этого мало. Для таких сложнейших систем, как ваш Электроник, нужен еще и талантливый педагог! В отделении было пустынно и тихо. За столом сидел один дежурный — симпатичный молодой милиционер. Он встал, откозырял, сказал, пожимая руку Громова:. Извините, что мы так долго выполняли ваше поручение. Мальчишка действительно бегает, как заяц. Электроник-Сыроежкин сейчас в поликлинике, это через дорогу. Он только озадачит врача. Они пересекли улицу, вошли в поликлинику. Милиционер нажал кнопку у двери рентгеновского кабинета. Тотчас же вышел врач. Профессор сделал неопределенный жест рукой. Глаза его были устремлены на Сыроежкина, излучая мягкий свет. Если бы профессор умел читать мысли! Он сразу бы узнал все: Нет, он никому его не отдаст! Не скажет о том, что Электроник сидит у него в комнате, в шкафу, ни слова, что бы с ним ни делали эти трое. Сверток я отдал в бюро находок. Сунул в окошко и удрал. Разворачивают они сверток и видят: В каждой букве стихов полтора бита. В разговорной речи одна буква — это один бит. В стихах — полтора бита. Но это условное название. Можешь называть их как хочешь, хоть догами. А аккумуляторы тебе надо заряжать? Сейчас я возьму трансформатор от холодильника, и будет как раз сто десять вольт. Сережка тихонько принес из коридора трансформатор и табуретку, взял со стола лампу и устроил друга в шкафу. Разделся, скользнул под одеяло, стал смотреть на светлую щель, разрезавшую шкаф сверху донизу. Он лежал, смотрел на золотую полоску, и ему очень хотелось встать, заглянуть в шкаф и еще раз убедиться, не сон ли все это. Но он слышал тихий шелест страниц, комариное гудение трансформатора, видел два белых провода, змеившихся из шкафа к розеткам, и улыбался в темноте… Как вдруг закружилась перед его глазами огненная карусель, подпрыгнули голубые шарики, заискрилась золотом лучистая звезда… И Сережка уснул. Распахнул дверцу шкафа и радостно засмеялся: Электроник дочитывал толстый том. На столе в кухне лежала записка: Он вытащил из стола и шкафа свои ценности, уселся прямо на пол рядом с Электроником. Сережка то и дело хохотал, хлопал друга по плечу. Электроник выигрывал во всем, а головоломки он распутывал, едва к ним притронувшись. Квадрат гипотенузы… квадрат катетов…. Я читал в одной книге: Это совершенно верное высказывание. Слева — я, справа — ты. Теперь я перейду на другую сторону. Опять справа — ты, а слева — я. Никому, хоть умри, ни слова. Вон она — во дворе. Ты идешь в седьмой класс "Б" — на первом этаже первая комната налево. Как войдешь, садишься за вторую парту. Там сижу я, а передо мной Макар Гусев, такой здоровый верзила. Он пристает и дразнится, но ты не обращай на него внимания. Дальше все идет как по маслу. На первом уроке ты рисуешь, на втором отвечаешь теорему Пифагора, а третий урок — география. Ты знаешь что-нибудь из географии? Сережка моментально собрал портфель и выглянул на всякий случай на площадку: Это бежал по лестнице Профессор — Вовка Корольков. Там написано, что ты чемпион мира по бегу! После уроков приходи туда. Эти два слова часто произносят не только в математической школе, но и во дворах, и на Липовой аллее. Нетрудно догадаться, что выпускают ее математики — они же программисты. Самое простое в этой газете — название. Уже стоящий рядом номер зашифрован в уравнение и требует некоторых размышлений. Дальше идут заметки про разные события, в которых то и дело мелькают формулы, векторы, параллельные, иксы, игреки и прочее. Эти заметки обычно читаются с улыбками и смешками: Однако не подумайте, что математики издают газеты только для себя. Во-вторых, малыши находят там много карикатур, смешных стихов и веселых фотографий. В-третьих, в газете всегда есть свободное место и каждый ученик может взять клеи и прилепить туда свою заметку, объявление или просьбу. Когда чемпион с портфелем в руке появился в коридоре, наступила тишина. К чемпиону подошел Спартак Неделин. Электроник уже сидел на второй парте за могучей спиной Гусева, глядя прямо перед собой. Рядом с ним ерзал Профессор, мучительно размышляя о том, как ему извиниться за историю с телескопом. Он пробовал заговорить с соседом, но тот словно воды в рот набрал. Учительница рисования, войдя в класс, сказала, что сегодня занятие на улице. Захлопали крышки парт, зазвенели голоса. Шумная стайка вырвалась из школы, пересекла Липовую аллею. А дальше — бегом до обрыва к реке. Сколько раз были они здесь и все-таки остановились притихшие, удивленно-глазастые. Среди зеленой пены кустов стекает вниз длинная и блестящая, словно ледник, стеклянная коробка. На ее дне — три яркие полосы: А по дорожкам катятся разноцветные горошины — это мчатся по искусственному цветному снегу лыжники. Мчатся с вышины с огромной скоростью, тормозя внизу, где коробка раздувается, как мыльный пузырь. А за рекой и за мостом весь город теряется в светлой дымке. И они сидят и рисуют все, что видят. Иные — размашисто, уверенно, подчиняя карандашу перспективу, иные — неровно, несмело, хватаясь за резинку, но все вместе — внимательные, мыслящие. Тот, кто хочет стать космонавтом, инженером, летчиком, исследователем, должен иметь хорошую зрительную память на цвета. Учительница ходит за спинами, заглядывает в альбомы, вполголоса дает ребятам советы. Вот она остановилась около Сыроежкина. Долго смотрела через его плечо, потом спросила:. Анализ этой системы показал, что она устойчива только тогда, когда векторы системы линейно зависимы, причем два из них должны быть коллинеарны…" Ты что, Сыроежкин, сочинял на уроке в газету? Ничего не могу понять. Здесь описано, как мы катаемся на лыжах. Только что на всех трех дорожках был наш девятый "А". Итак, о чем пишет Сыроежкин? Система трех векторов — это лыжник и лыжи. Естественно, что они зависят друг от друга, иначе никакого катания не получится, и два из них — лыжи — скользят по снегу и параллельны, то есть, выражаясь языком математики, они коллинеарны. О чем и пишет Сыроежкин. В точности Витька Попов. Упал на спину и съезжал вслед за лыжами. Вот не знал, что ты такой сочинитель, Сыроежкин! Это надо немедленно в газету. И забавные рисунки можно сделать. Я думаю, надо назвать так: Он нарисует пейзаж дома. А пока я ставлю тебе точку в журнале… Ребята, урок окончен. Да мы быстро, никто и не заметит. Такая наглая ложь глубоко поразила Гусева. А чей же портрет был на всю обложку журнала! Все видели, как Сыроежкин на этой обложке вылезал из бассейна и скалил зубы фотографу. Он никогда не купается… Ну и заливает!.. Макар и не подозревал, как он близок к истине. Купание для Электроника было равносильно самоубийству: Гусев кричал во всю глотку, чтоб привлечь внимание ребят и посрамить недавнего чемпиона. Но его сбил вопрос Сыроежкина:. Ты, Макар, не придирайся. А ты — купаться. Я утром уже два раза купнулся. И в полной форме! Эй, чемпион, давай наперегонки до школы! Один раз можно и чемпиона мира обогнать. А ты попробуй каждый день…. Фамилия математика была Таратар. Таратар Таратарыч — так ребята прозвали своего учителя — никогда не спешил ставить двойку. Когда ученик мямлил и путался у доски, Таратар смотрел на него чуть насмешливо, поблескивая выпуклыми стеклами очков и шевеля густыми, как щетка, усами. Потом он вызывал желающих объяснить ошибку и говорил классу: Пока Гусев рисовал на доске чертеж теоремы Пифагора, Таратар, чуть сгорбившись, заложив руки за спину, ходил вдоль рядов и заглядывал в тетради. Макар с грехом пополам, при поддержке Профессора, доказал теорему. Тяжело вздохнув, он сел на место. Профессор помог ему стряхнуть с куртки крошки мела. Мел в руке Электроника быстро забегал по доске, и вот уже готов треугольник, окруженный квадратами. Как известно, о Пифагоре Самосском мы почти ничего не знаем. Кроме того, что он жил в шестом веке до нашей эры, сформулировал свою теорему и был главой первой в мире математической школы. Евклид более двух тысяч лет тому назад собрал все известные ему аксиомы. Можно сказать, что он основал геометрию. Евклидова геометрия просуществовала без изменений до девятнадцатого века, пока русский ученый Лобачевский не построил новую систему,. А Электроник уже начертил три новые фигуры. Он рассказывает о том, как формулировали знаменитую теорему древние греки, индийцы, китайцы, арабы. Мел Электроника рисует и рисует. Громоздятся квадраты и треугольники, вырастают квадраты из треугольников, делятся квадраты на треугольники. Потом он снова строит квадраты на сторонах треугольника, делит их на равные части и обращается к слушателям с очень краткой речью:. Эту фигуру придумал не я, а индийцы, причем в девятом веке. Это пятиугольник, поставленный на прямой угол, с выступом для сидения наверху. Не очень-то усидишь на таком шатком стуле! Макар Гусев моргает Профессору: Макар готов уже взять обратно все слова, которые он наговорил Сыроежкину час назад, на берегу. В знак примирения он машет ему рукой. Со следующего урока за столом на кафедре будет сидеть ассистент. Его задача — объяснять классу наиболее трудные вопросы домашнего задания. Естественно, ассистент должен готовиться лучше всех. Дежурить будете по очереди. Главное в математике — это не формулы, не вычисления, а движение мысли, новые идеи. Я говорил уже об этом, но сегодня ваш товарищ еще раз блестяще подтвердил истину. Ваша учеба похожа на путешествие. Каждый день перед вами вырастают новые горы. Взойдете на одну, а там уже другая. И чем больше преодолеете вы вершин, тем сильнее будете чувствовать себя…. И готовь новую заметку! В глубине парка, как раз недалеко от выхода на Липовую аллею, стояла маленькая облезлая эстрада с пожелтевшим экраном. Очень редко здесь показывали киножурналы, и потому раковина эстрады была уютным прибежищем для всех мальчишек. Только вчера здесь пережидали погоню сбежавший от зрителей фокусник и его приятель. Сережа влез на эстраду, развалился на шершавых досках. Ну и жизнь настала привольная! В школу не ходи, заданий не готовь. Электроник и так все знает. Хочешь — смотри на небо сквозь щели в крыше, хочешь — мечтай о чем угодно, хочешь — броди по парку. Он полежал на животе, зевнул, перевернулся на спину, стал считать доски в крыше-раковине. Пробился в щель солнечный луч, рядом с мальчиком легло на пол светлое пятно. Сережка вынул из кармана зеркальце, пустил солнечного зайчика в сумрачный угол. Зайчик скользнул по старым доскам, потревожил пауков в их паутине, запрыгал по экрану. Только что он сидел на серожелтом полотне и вот исчез. Луч от зеркальца тянулся блестящим мечом к экрану, а светлого кружка на нем не было, словно луч проткнул полотно. Сережка снова поймал солнце и пустил зайца в нижний угол экрана.
С вашего адреса или из вашей сети идёт слишком много запросов к Лайвлибу. Пожалуйста, введите текст с картинки, чтобы продолжить работу с сайтом.
Шевроле лачетти инструкция магнитола
Сколько времени наседка водит цыплят
Варикоз причины болезни профилактикаи лечение
Милой сделать приятно
Кольцона полтиннике брянск схема движения