Иностранная литература , 2. Об одном стихотворении Ли Бо [1]. Хорошо известно, что китайская поэзия - одна из древнейших на земле. Возникнув во втором тысячелетии до нашей эры, она просуществовала, внешне мало меняясь, вплоть до начала ХХ века. Разумеется, такая поэзия не может быть простой, легкой для понимания. Она требует подготовленного читателя. И такой читатель на протяжении более чем трех тысячелетий у китайской поэзии был. Классическое образование предполагало знакомство со всем массивом традиционной культуры, причем главнейшие тексты требовалось заучивать наизусть. Более того, умение сочинять стихи входило в обязательную программу государственных испытаний на получение чиновничьей должности. Таким образом поэт в средневековом Китае обращался к читателю, легко ориентирующемуся не только в тонкостях стихосложения, но в намеках, цитатах, иносказаниях, которыми насыщена традиционная поэзия. С отменой в начале ХХ века классического образования такой читатель исчез и в самом Китае. Стоит ли говорить, сколь затруднено понимание китайской поэзии для тех, кто принадлежит совсем иной культурной традиции. Сначала - о старинном языке, на котором создавалась средневековая поэзия. Этот язык - вэньянь букв. В этом языке слово, как правило равное одному слогу и записанное одним иероглифом, отличается принципиальной аморфностью, не имеет ни приставок, ни окончаний и может стоять в предложении практически на любом месте, в какой угодно комбинации, обретая более или менее определенные грамматические свойства в зависимости от контекста. Если в прозаическом языке синтаксис достаточно устойчив и, в частности, обычен порядок подлежащее - сказуемое, то в языке стихотворном сказуемое может и начинать строку. Вследствие такой грамматической свободы отдельная строка и стихотворение в целом по сей день остаются предметом разнообразных, часто противоречивых интерпретаций, многие из которых, закрепившись в комментаторской традиции благодаря авторитету того или иного толкователя, служат путеводной нитью при чтении старинной китайской поэзии как для носителей языка, так и для иностранных исследователей и переводчиков. Вдобавок к языковым факторам интерпретационную гибкость китайской поэзии в значительной мере предопределило ее вероятное происхождение из архаической гадательной практики, лежащей в основании всего традиционного китайского культурного комплекса. Так, известный средневековый поэтолог Сыкун Ту ХI в. Теперь, когда кое-что о китайской поэзии сказано, можно перейти к стихотворению, которое мы выбрали для более подробного разговора. Оговорюсь, что хотя подстрочник всегда передает только самый поверхностный смысл и весьма условен, но для такого грамматически аморфного языка, как старинный китайский вэньянь, он еще и создает иллюзию синтаксической внятности, которая в реальности возникает только после тщательного анализа формальных и содержательных особенностей конкретного стихотворения. Итак, перед нами классическое пятисловное четверостишие у янь цзюэцзюй с цезурой после второго слова-знака одной косой чертой отмечена слабая цезура, двумя - более сильная и рифмой на концах четных строк - а b c b в современном произношении рифма утрачена. Сейчас попробуем слово за словом и строка за строкой проанализировать подстрочник на предмет точности выбранных русских слов и словосочетаний, а также для установления более или менее отчетливых синтаксических отношений между ними. В китайской поэзии названия стихотворений играют важнейшую роль. Нередко именно они позволяют сориентироваться во многих существенных внутритекстовых обстоятельствах, которые в силу особенностей китайского языка и китайской поэтики установить затруднительно или невозможно. Название часто выступает как своеобразный ключ к смысловой и грамматической структуре стиха. В китайской поэзии, лирической по преимуществу, различные модификации чувства тоски представлены очень широко. Как писал первый известный по имени китайский поэт Цюй Юань IV-III вв. Нам важно определить место использованного Ли Бо знака юань в длинном ряду синонимов и понять его смысловую индивидуальность. Большинство поэтических примеров со знаком юань отчетливо демонстрируют присутствие в его семантике не просто безотчетной грусти или острой печали, причина которой неизвестна или глубоко упрятана, но и внятно выраженной, имеющей вполне конкретный повод досады или даже обиды. В столь типичных для китайского стиха параллельных конструкциях юань обычно выражает более сильную и активную эмоцию, чем синонимичные ему слова, в частности, наиболее близкое хэнь - тоже понимаемое как тоска или печаль с оттенком обиды [3]. Бином юйцзе, которым начинается заголовок стихотворения, по нормам грамматики должен рассматриваться как определяемое цзе с предшествующим ему определением юй. На самом деле имеется в виду не яшма, а нефрит, с древности очень популярный в Китае как материал для изготовления ритуальных и магических предметов, что прочно связало его с представлениями о божествах и государях. Не случайно яшма, особенно молочно-белая, ассоциировалась с физической красотой женщины, являясь идеальным символом совершенства ее тела. Чаще всего так случается при обращении только к словарям, даже самым подробным. Та, что осталась в истории китайской поэзии под именем поэтессы Бань, была наложницей об этом свидетельствует ее придворный в этом качестве ранг - цзеюй императора Чэн Ди, который, отлучив ее от ложа, оставил доживать век в одиночестве в одном из отдаленных дворцовых покоев. Таким образом, заглавие позволяет нам поместить стихотворение Ли Бо в определенный тематический контекст, что должно существенно помочь в его дальнейшем анализе, в первую очередь с определенностью признать в лирическом персонаже женщину, для чего других очевидных оснований в тексте нет: В поэзии эти смысловые обертоны явлены во всей полноте ср. С древности с нею связывали и представление о быстротечности человеческой жизни, и надежду на обретение бессмертия: Как символ краткости жизни, роса, вероятно, впервые появляется в народной песне юэфу эпохи Хань III в. Исчезла, но поутру ляжет опять. Традиционно символизируя в поэзии седину, иней тоже прочно ассоциируется с человеческой старостью и сопутствующей ее приходу печалью. Задолго до Ли Бо поэт У Цзюнь написал: Похожие строки есть и у Бо Цзю-и Нельзя не сказать и о традиции сравнения осенней росы с яшмой, которое использует, в частности, сам Ли Бо: Наконец, самое время упомянуть об эротических коннотациях, которыми роса обладает в китайской культуре: Прочитанная в подобном контексте первая строка обретает, пожалуй, подлинную смысловую глубину и столь ценимую китайскими знатоками многозначность. Разумеется, шелковые ло чулки носили только высокородные дамы. При этом в поэзии поднятый кроватный полог, как правило, символизировал женское одиночество, а опущенный - счастливое любовное свидание. Кравцова, рассмотревшая любовно-лирические стихотворения направления Юнмин вторая половина V- начало VI в. Последняя строка начинается двумя иероглифами, грамматическую роль которых трудно определить. Функционально л ин-лун - это звукоподражание, в данном случае призванное передать легкий звон, с которым опустился хрустальный полог, поэтому оно скорее тяготеет к предыдущей строке. Подобные звукоподражания широко распространены в китайском поэтическом языке, и, как правило, их семантика значения не имеет: Однако в нашем случае обращают на себя внимание некоторые значимые тонкости. Далее после сильной цезуры следуют три последних иероглифа: Но у этого знака есть и значения: Созерцание луны, тем более осенней - частый мотив китайской лирики. Итак, поэт на чужбине тоскует по отчему дому, и тоска эта особенно остра ночью; а тут еще луна положила рядом с постелью блик, похожий на иней, который всегда напоминает об осени, - значит, скоро конец года, еще одного, проведенного на чужбине, и о старости - с инеем традиционно, как мы помним, сравнивается в поэзии седина на висках. Наконец, если сказать, что одной из постоянных метафор луны служит яшма, а у древнего поэта, государя династии Лян VI в. Последняя строка, кроме всего сказанного, - один из примеров часто и справедливо оспариваемой, но все-таки не лишенной оснований точки зрения, что китайское стихотворение являет, благодаря изобразительности иероглифов, еще и некую зрительную картину, проясняющую содержание. Так что с учетом дополнительных смыслов, сообщаемых ключевыми знаками иероглифов, возникает следующий, параллельный смысловому зрительный ряд: Какие-то дополнительные обертоны от такого соположения безусловно возникают. Посмотрим, как устроено наше четверостишие на уровне композиции. Каждое из двустиший не только вполне автономно, но они весьма резко противопоставлены одно другому. Так, действие первого протекает вне помещения, на дворцовых ступенях - это в пространственном отношении низший уровень условно: Субъекты действия только неодушевленные: Все три предиката обозначают действия, протекающие одновременно и независимо: Наконец, в нем царит полнейшее безмолвие. Во втором двустишии субъект отсутствует, но благодаря глаголам - вернуться, опустить, взирать - его ее присутствие вполне ощутимо. Действие происходит внутри помещения, и хотя число предикатов то же, что и в первом двустишии, второе гораздо динамичнее, поскольку здесь все три глагола передают последовательность поступков. Время суток не названо, дана только его примета - луна, зато сезон - осень — обозначен, то есть ситуация прямо противоположна той, что была в первом двустишии. Появляется и звук - то самое лин-лун , звон опускаемого полога. Взгляд, обращенный к луне, в последней строке расширяет пространство стихотворения до уровня неба: Таким образом, мы можем признать, что короткое двадцатисловное четверостишие Ли Бо представляет собой весьма сложную конструкцию на всех уровнях - от грамматики и семантики до культурно-философских универсалий. Оно наполнено множеством не проявленных смыслов, которые для своей актуализации требуют известных усилий. Здесь уместно сделать два замечания. Во-первых, все проделанные над текстом операции не выходят за рамки традиционных процедур понимания поэтического текста и, собственно, на такое понимание и опирались. Другое дело, что старая культура, предполагавшая и обеспечивавшая для определенного слоя населения к которому, как правило, принадлежали и поэты, и читатели поэзии одинаковый уровень образования, то есть твердое усвоение заучивание наизусть! Покуда это было возможно, классическая поэзия существовала, а когда обилие и сложность внутрипоэтических связей превысили некий пороговый уровень стандартной образованности - она умерла. Теперь, когда стихотворение Ли Бо представлено читателю в многообразии заключенных в нем смыслов, можно попытаться оценить существующие русские версии. Марков впервые в значительном объеме познакомили отечественную публику с образцами классической китайской поэзии. У этого сборника дурная репутация, его неоднократно критиковали со всей возможной ядовитостью, и читатель, имеющий перед глазами подстрочник стихотворения Ли Бо, с легкостью вынесет свое суждение об этом многословном переводе-пересказе:. Из белого, прозрачного нефрита Подымается лестница, Обрызганная росой И в ней светится полная луна Все ступени мерцают лунным светом. Царица в длинных одеждах Поднимается по ступеням, И роса, переливаясь, Мочит края благородных покровов. Она идет к павильону, Где лунные лучи Прядут свою ткань. Ослепленная, останавливается она на пороге. Ее рука тихонько спускает жемчужный занавес, И ниспадают чудные каменья, Журча, как водопад, Пронизанный лучами солнца. И внимает царица журчанью И с грустью смотрит на лунный свет, На осенний лунный свет, Льющийся сквозь жемчуг. Казалось бы, такой перевод иначе как курьезным не назовешь. Иное качество следующих переводов предопределило то обстоятельство, что за дело взялись профессиональные синологи - и какие! Совсем еще юный, но со всеми заметными чертами гениальности Ю. Щуцкий издал под руководством своего учителя, крупнейшего китаиста XX столетия В. Алексеева, первую книгу китайской поэтической классики в достоверных переложениях. Вот его версия знаменитого стихотворения:. Излишне говорить о том, что оба переводчика досконально поняли содержание стихотворения во всем богатстве ассоциаций, тонких намеков - слово за словом и строка застрокой. Наконец, переводчик радикально нарушает форму пятисловной строки с цезурой после второго знака, а значит - всю стройную композицию четверостишия; столь же мало соответствует оригиналу и парная рифмовка, к тому же не окончаний строк, а окончаний их доцезурной и послецезурной частей. Пожертвовавший единственной формальной приметой китайского стихотворения - рифмой как мы говорили, исчезнувшей в современном произношении , В. Алексеев сохраняет все остальные особенности оригинала. Каждая строка из пяти значащих русских слов у него являет собой смысловое единство, отчетливо членится в точном соответствии с китайской нормой на два слова до цезуры и три после. В первых двух строках передана та лирическая неопределенность, которой восхищался китайский знаток. Собственно, она присутствует и в двух заключительных строках, где все три глагола уйду, опущу, взгляну лишены в качестве сказуемых подлежащего, а следовательно - грамматического лица. Переводчик заботливо подбирает русские соответствия китайским словам: Очень характерен для переводческой манеры В. Более чем через тридцать лет после Ю. Алексеева за перевод поэзии Ли Бо взялся известный поэт А. Гитович, подстрочники для него делал прекрасный знаток китайского языка Б. В подготовленный поэтом том Ли Бо вошло и интересующее нас стихотворение:. Еще почти четверть века спустя по подстрочнику китаиста В. Сухорукова свое переложение дал другой поэт, выдающийся мастер поэтического перевода Арк. Из сравнительно недавних переводов, выполненных профессиональными синологами, укажем на вариант, предложенный С. В последнее время Интернет широко раздвинул круг перелагателей классической китайской поэзии, но сколько-нибудь заметных удач вообще и в переводе интересующего нас стихотворения Ли Бо в частности это новшество не принесло. В очень точной и поэтичной русской версии А. Кистяковского перевод Паунда выглядит так:. Грусть - значит, есть о чем грустить. Драгоценные плиты ступеней - значит, дворец. Шелковые башмачки - значит, грустит дама, а не служанка. И пришла она сюда давно, потому что башмачки уже потемнели и промокли от капель серебристой росы. Стихотворение кажется особенно замечательным, потому что в нем нет прямой жалобы. Из современных английских версий приведем как совершенно, так сказать, типовую перевод Артура Купера:. Как мы видим, представленные переводы сделаны переводчиками разных дарований, в разное время и с разными целями: Тем самым они вошли в очевидное противоречие с китайской поэтической нормой: Так что, кажется, самое время задаться вопросом: Возможно ли хотя бы приблизиться в переводе к передаче фундаментальных принципов китайской поэтики, а не только внешней формы стиха? Отрицательный ответ, похоже, очевиден. Однако же пути художественного перевода как и всякого творческого предприятия неисповедимы. Несколько лет назад выдающийся теоретик и практик переложения иноязычной поэзии на русский язык М. Гаспаров начал экспериментировать с текстами своих любимых европейских стихотворений, пытаясь удалить из их русских версий все то, что, по мнению переводчика, затеняло поэтический смысл, ослабляло внутреннее напряжение стиха. Смелость подобного подхода поражает воображение, но и обнадеживает: Рискну высказать крамольную для всякого синолога мысль. Если иметь в виду китайскую поэтическую классику с ее сжатостью, многозначностью, внешней простотой при почти бездонной глубине смыслов, не стоит ли вспомнить опыты злополучных, многократно осмеянных Егорьева и Маркова, которые в начале ХХ века превращали китайское четверостишие в весьма обширный русский текст, зато - пусть не всегда верно - проявляли не только поверхностный смысл, но то, что только угадывается за словами? Да, они делали это убого и топорно, но, как сейчас кажется, в самой попытке что-то брезжило. Русская судьба классического стихотворения Ли Бо, на мой взгляд, убедительно свидетельствует об исчерпанности привычных приемов и методов переложения китайской поэзии, давших только самое поверхностное о ней впечатление. Чтобы двинуться вглубь великой поэтической традиции Китая, нужно искать нехоженые переводческие дороги. Русский толстый журнал как эстетический феномен. Белкина Страница Литературной премии им. Казакова Академия русской современной словесности Страница Карабчиевского Страница Татьяны Тихоновой Авторы Выбор читателя О проекте Архив Контакты. Об одном стихотворении Ли Бо. У этого сборника дурная репутация, его неоднократно критиковали со всей возможной ядовитостью, и читатель, имеющий перед глазами подстрочник стихотворения Ли Бо, с легкостью вынесет свое суждение об этом многословном переводе-пересказе: Лестница при лунном свете [5] Из белого, прозрачного нефрита Подымается лестница, Обрызганная росой Вот его версия знаменитого стихотворения: У яшмовых ступеней Иней появляется осенний. Уже росой Увлажнен чулок мой кружевной. Я к себе вернулась и печально Опустила занавес хрустальный, Но за ним я вижу: Алексеев предложил свой вариант перевода: Яшмовый помост рождает белые росы Уйду, опущу водно-хрустальный занавес: В прозрачном узоре взгляну на месяц осенний. В подготовленный поэтом том Ли Бо вошло и интересующее нас стихотворение: Как влажен чулок мой! Как осени ночи длинны! Вернувшись домой, опускаю я полог хрустальный И вижу - сквозь полог - сияние бледной луны. На крыльцо из нефрита белый иней россыпью лег. Долгой ночью намокли кружева узорных чулок. Дома, полог прозрачный опустила, присела к окну; Сквозь хрустальные снизки на осеннюю смотрит луну. Заиндевело яшмово крыльцо, Чулок пропитан влажностью ночною. Хрустальным пологом свое лицо От лунного сияния прикрою. Ушла, опустила водянисто-хрустальную штору. В мерцающем звоне разбился месяц осенний. Кистяковского перевод Паунда выглядит так: И от искристых капель темнеют шелковые мои башмачки. Опущен хрустальный полог, промокли мои башмачки, Сквозь ясный осенний воздух видна голубая луна. Из современных английских версий приведем как совершенно, так сказать, типовую перевод Артура Купера: But she lets down her crystal bling now And sees through glare the moon of autumn. Контакты По всем вопросам обращаться к Сергею Костырко Адрес для писем:
Результаты огэ по математике в красноярске
Валентин стрыкало лишь однажды текст
Черный ВОС
Лунный календарь стричь волосы 2016
Автофон термо инструкция смена сим карты
Xml схемы расположения земельного участка
Где прошить диплом в ставрополе
Индивидуальные занятия с детьми план
Где учат на переговорщика
Сколько стоят экскурсии в крыму
Пальтос цветами схема
Прогонять людей сонник
Ли Бо - Стихи в переводе Сергея Торопцева
Удалил папку storage
Хедхантер создать резюме и разместить
Канзаши схема листков супер мастер класс
Сонник синий цвет волос
Мазда бонго брауни тнвд каталог
Журнальный зал
Пожар в доме описание
Правила перевозки детей в автомобиле пдд
Характеристика студента с учебы
Дежурный техник инструкция