Евгений Чарушин. Рассказы
Волшебный мир зверей и птиц Евгения Чарушина
Рассказы Евгения Чарушина для школьников
Перепечатка писем из форумов запрещена без указания ссылки на сайт и авторов самих писем. Перепечатка материалов из всех разделов сайта запрещена без письменного согласия Максимовой А. Администрация сайта не несет ответственности за содержание сообщений, публикуемых в форумах, на доске объявлений, в отзывах и комментариях к материалам. Значки и наклейки сайта Дети74 здесь Встречи в Челябинске Правила нашего форума Последние сообщения на форуме У вас есть вопросы по форуму или сайту? Новости от "Планеты Смайлс". Дети74 - активный форум родителей о детях! Если Вы не можете зайти на ДО и Закупки читайте здесь. Moderator вечный житель Карма: Заново открыла для себя Е. Все ребята во дворе над ним смеялись. Вот Женя однажды играл с ребятами, сказал тоже что-то неправильное. И ребята стали его дразнить. Тогда Женя обиделся и залез на крышу. Там на дворе стоял маленький домик, невысокая баня. Лежит Женя на банной крыше и тихонько плачет. Вдруг на забор прилетела ворона и здорово так каркнула: Женя тоже каркнул - только получилось: А ворона посмотрела на него, наклонила набок голову, прищёлкнула клювом и давай выговаривать на разные лады: Полчаса кричал Женя по-вороньи, язык во рту в разные места ставил и дул изо всех сил. У него и язык устал, и губы распухли. И вдруг так хорошо у него получилось. Обрадовался Женя и полез с крыши. Лез, лез и свалился с крыши, да крыша-то банная, баня невысокая, и в куст смородины он упал - не ушибся. Встал Женя, побежал к ребятам, смеётся, радуется и кричит: Женя думал, думал и сказал: Выпал первый снег, и всё кругом стало белым. Деревья белые, земля белая, и крыши, и крыльцо, и ступеньки на крыльце - всё покрылось снегом. Девочке Кате захотелось по снежку погулять. Вот она вышла на крыльцо, хочет по ступенькам спуститься в сад и вдруг видит: Какой-то зверёк ходил по снегу. И по ступенькам следы, и на крыльце следы, и в саду следы. Взяла Катя котлетку, положила её на крыльцо и убежала. День прошёл, ночь прошла. Проснулась Катя и скорей на крыльцо - смотреть, съел ли зверёк её котлетку. Смотрит - котлетка цела! Где её положила, тут она и лежит. А следов ещё больше. Значит, зверёк снова приходил. Тогда убрала Катя котлетку, а положила вместо неё косточку из супа. Утром опять бежит Катя на крыльцо. Смотрит - косточку зверёк тоже не трогал. Так что же это за зверёк такой? И косточек не ест. Тогда положила Катя вместо косточки красную морковку. Утром глядит - морковки нет. Зверёк приходил и всю морковку съел! Тогда Катин папа сделал западню. Опрокинул на крыльце ящик кверху дном, подпёр его лучинкой, а к лучинке привязал бечёвкой морковь. Если морковку дёрнуть, лучинка отскочит, ящик упадёт и накроет зверька. На следующий день и папа пошёл, и мама, и даже бабушка пошла смотреть, не попался ли зверь в западню. А Катя впереди всех. Есть в западне зверь! Прихлопнул кого-то ящик, упал с подставки! Заглянула Катя в щёлку, видит: Унесли его домой, на кухню. А потом сделали большую клетку. И он стал в ней жить. А Катя его кормила морковкой, сеном, овсом и сухарями. А ведь это самый край нашей Родины. Там я и весну встречал. Интересно начинается камчатская весна, не по-нашему. Как побегут ручьи, как вскроются камчатские речки, прилетает из Индии красный воробей-чечевица и везде поёт свою песню чистым, флейтовым свистом: А чавыча — это такая рыба лососёвой породы. И тут-то начинается самое интересное в камчатской весне. В это самое время вся рыба из океана заходит в речки, в ручьи, чтобы в самых истоках, в проточной пресной воде метать икру. Идёт рыба табунами, косяками, стаями; рыбы лезут, торопятся, толкаются, — видно, тяжело им: Иногда они плывут так густо, что нижние по дну ползут, а верхних из воды выпирает. Ох, как много идёт рыбы! А говорят, в старину, когда на Камчатке было совсем мало людей, рыба шла ещё гуще. И тоже спрашивают друг друга: А она изредка проплывёт — эта чавыча — огромный, драгоценный лосось. Плывёт она по дну среди мелкой рыбы — горбуши. Будто свинья с поросятами по двору проходит. А через несколько дней вся эта рыба сваливается обратно, в солёную воду. Только уж не косяками, не табунами плывёт она, а вразброд, каждая по-своему. Кто — хвостом вперёд, а кого и по дну катит и выкатывает на берег, как гнилое полешко. Выметала она икру и обессилела. И теперь уже по всей Камчатке другие рыбаки орудуют. Кто каркает, кто крякает, кто рычит, кто мяучит. Пойду-ка, думаю, в лес, отдохну, да и посмотрю лесных рыбаков. Как-то они с делом справляются. И ушёл далеко-далеко от селения. Берёзы распускают свои клейкие листья, стоят прозрачные, будто не деревья, а дымок зелёный. Среди них темнеют плотные ели и высокий можжевельник. Воздух чистый, лёгкий, еловой смолой пахнет, молодым листом, прелой землёй. И флейта поёт, и трель рассыпается, и чеканье, и посвисты. А тень ещё холодная. Я подошёл к берегу речки, притаился и сразу увидел рыбака. Рыба его в тридцать раз больше. Это голоногий куличишка рыбачит. Вокруг рыбы бегает, суетится, суетится, клюёт. А рыбу из воды на берег выкинуло — дохлая. Пищит кулик, ногами семенит. Потом прилетели две вороны. Спугнули кулика, а сами рыбу не трогают. Видно, уже поели досыта. Как сели на отмель, так и заснули. Сидят, носатые, глаза закрыли. Налетели чайки с криком, с гамом. Стали потрошить эту рыбину. Наглотались чайки рыбьего мяса и дальше отправились. А вороны всё спят, не шевелятся. Как удачно я выбрал место! Тут у речки крутая излучина, и всё, что поверху плывёт, вода выкидывает на берег. Пока я тут был, трёх рыб к берегу прибило течением. Гляжу — с того берега по камням спускается лиса. Шерсть клочьями на боках висит — сбрасывает зимнюю шубу Лиса Патрикеевна. Спустилась она к воде, воровато схватила ближнюю рыбу и спряталась с нею за камень. Потом опять показалась, облизывается. И вторую рыбу утащила. Вдруг лай, вой, визг поднялся: Видно, учуяли её сверху. Лиса берегом, берегом наверх — и в лес. Ну и я ушёл. Кого мне тут ждать? Ни один зверь теперь не придёт сюда: Снова я пошёл по ручьям и по речкам. Видал, как другая лиса рыбу ела — смаковала. Ещё крохаля видал большого — с гуся. Он спал среди объедков. До отвалу наглотался рыбы. А потом я прилёг и заснул незаметно. Долго ли спал — не знаю. По порядку видится сон: Лёг и громко-громко захрапел. И потом во сне соображаю: Ведь я никогда не храплю. И тут у меня всё как-то спуталось. Уж я наполовину проснулся, а сон продолжаю видеть, что будто лежу и храплю. Знаю, что это неправда. Рассердился, проснулся, открыл глаза. Да нет, это не я храплю И на храп совсем не похоже. Это кто-то рычит неподалёку, фыркает, плещется. Смотрю — в речке медведь сидит. Здоровенный медведь — старик-камчадал. Вот тебе и сон с храпом! А ружья у меня нет. Начал я осторожно-осторожно отползать от речки И вдруг задел за какой-то камень. Камень этот покатился и в воду — плюх! Я так и замер. Лежу не дышу и глаза закрыл. Сейчас задерёт меня медведь. Вот выберется на берег, увидит — и конец. Долго я лежал, пошелохнуться боялся. Медведь порявкивает на старом месте, ворчит. Неужели он не слышал, как камень плюхнулся в воду? Глухой он, что ли? Я осмелел и выглянул из-за кустов. А потом присмотрелся немного и совсем страх забыл. Этот медведь тоже рыбу ловил. И до чего чудно! Сидит Михайло Иванович по горло в воде, только голова сухая из воды торчит, как пень. Башка у него громадная, мохнатая, с мокрой бородой. Он её то на один бок наклонит, то на другой: А вода совсем прозрачная, мне медведя всего видно, как он там орудует лапами, и туловище медвежье вижу. К туловищу шерсть прилипла, и тело у медведя кажется не по голове. Головастый он такой получается. И вдруг что-то лапами стал в воде хватать. Вижу — достаёт рыбу-горбушу. Прикусил он горбушу и Зачем это он, я думаю, на рыбу-то сел? Сел и сидит в воде на рыбе. Да ещё и проверяет лапами: Вот плывёт мимо вторая рыба, и её медведь поймал. Прикусил и тоже на неё садится. А когда садился, так, конечно, привстал. И первую рыбу течением из-под него утащило. Мне-то сверху всё видно, как эта горбуша покатилась по дну. А медведь как рявкнет! Непонятно ему, бедняге, что такое с его запасом делается, куда он девается. Посидит, посидит, да и пощупает лапой под собой: А как схватит новую, опять я вижу: Ведь на самом деле обида какая: Долго-долго сидел он на рыбе, ворчал, даже пропустил две рыбины, не решился ловить; я видел, как они проплыли мимо. Потом опять — р-раз! И опять всё по-старому: Я лежу на берегу, хочется мне посмеяться, а смеяться нельзя. Тут тебя медведь со злости съест вместе с пуговицами. Громадную сонную чавычу натащило на медведя. Сгрёб он её, кладёт под себя Ну, конечно, под ним пусто. Тут медведь так обиделся, что и чавычу забыл, заревел во всю мочь, прямо как паровоз. Поднялся на дыбы, лапами бьёт по воде, воду сбивает в пену. Ну уж тут и я не вытерпел. Услыхал меня медведь, увидал. Стоит в воде, как человек, на двух лапах, и на меня смотрит. А мне до того смешно, что я уж ничего не боюсь — хохочу-заливаюсь, руками машу: И на моё счастье, верно, так и вышло. Рявкнул медведь, вылез из воды, отряхнулся и ушёл в лес. А чавычу опять потащило течение. В зоопарке их всех посадили в одну клетку — бурых, рыжих, черноватых, неодинаковых и мастью и ростом — кто побольше, кто поменьше. Самый маленький — самый у мый. Сидит в углу, чешет животик, лапу сосёт и всё время ворчит. Один хоть и всех перерос, а есть не умеет по-настоящему. Его служительница соской кормит. В бутылку молока нальёт, тряпку в горлышко сунет и отдаст ему. Он бутылку облапит и сосёт. Никого к себе не подпускает, ворчит. Другой, черноватый, с белым пятном-нагрудником, всё лазает, карабкается. Полез он по железным прутьям клетки к потолку. Прутья-то скользкие — два вершка пролезет, на вершок обратно съедет. Лез, лез, до половины добрался, а дальше — никак. Вовсю лапами работает, визжит со злости, хочется ему на потолок, а ничего не выходит — вниз съезжает. Вцепился зубами в железный прут и висит — лапы отдыхают. Повисел, отдохнул и сразу до потолка добрался. Потом и по потолку полез, да сорвался, упал и завопил отчаянным голосом. Прибежала служительница, взяла его на руки, укачивает, гладит. Медвежишко успокоился, учуял в кармане конфету, достал и вместе с бумажкой давай её сосать, причмокивать. Принесли медвежатам молочной каши. Все на корытце навалились, толкаются, прямо в кашу лезут, огрызаются, чавкают, чмокают, сопят. Вдруг опять кто-то закричал. Орёт во всё горло, надрывается. А это тот самый сосун, который по-настоящему есть не умеет. Выбрался он из клетки, когда кашу давали, и полез по метле — у клетки метла стояла. Полез мишка по метле и вместе с ней свалился. Об пол ушибся, да ещё и палка от метлы его по голове ударила. Лежит, закрыл глаза и вопит. А метлу из лап не выпускает. Дали ему опять соску. Так вывозились, что никакой масти не узнаешь — все в каше. Поели и снова давай играть. Захотелось мне купить медвежонка, да нельзя: Малые не потому, что сосны в лесу невелики, а потому, что ближняя деревня зовётся Большие Сосны. В отличие, значит, от той. В самом непроходимом лесу эти Малые Сосны. Сосны в самом небе ветви раскинули. Осинник в сырых местах, как частокол, наставлен. И вся чаща в трухлявой валежине, в сырости. Не продерёшься через неё. Только лосям длинноногим и ходить тут, через валежник перешагивать. Принесли охотники после охоты из лесу двух медвежат. Принесли их в деревню, к Прасковье Ивановне в избу, сунули под лавку. Там и стали они жить. Прасковья Ивановна сама им соски сделала. Взяла две бутылки, тёплого молочка налила и тряпочками заткнула. Вот и лежат медвежата с бутылками. Спят, посасывают молоко, причмокивают и растут понемногу. Сначала с тулупа не слезали, а потом и по избе стали ползать, ковылять, кататься — всё подальше да подальше. Благополучно растут медвежата, ничего себе. Только раз медвежонок один чуть не помер с перепугу — кур принесли в избу. Мороз был на дворе такой, что вороны на лету замерзали, — вот кур и принесли, чтоб от холода упрятать. А медвежишко выкатился из-под лавки на них посмотреть. Тут петух на него и наскочил. И крыльями бил, и клювом, и шпорами порол. Медвежишко, бедняга, орёт, не знает, что ему и делать, как спасаться. Лапами, как человек, глаза закрывает и орёт. Еле его от петуха отняли. На руки взяли, а петух кверху прыгает. Дня три после того не сходил с тулупа медвежишко. Думали, уж не подох ли. Да ничего — сошло. К весне подросли, окрепли медвежата. А летом уж куда больше кошки стали — с маленькую собаку. То горшок на столе опрокинут, то ухват спрячут, то из подушки перо выпустят. И под ногами всё вертятся, вертятся, мешают хозяйке Прасковье Ивановне. Стала она их гнать из избы: Озоруйте там сколько влезет. На улице большой беды вам не натворить. А от собак лапами отмашетесь или залезете куда повыше. Живут медвежата целый день на воле. В лес бежать и не думают. Им Прасковья Ивановна стала как мать-медведица, а изба — берлогой. Если обидит или напугает их кто-нибудь, они сейчас в избу — и прямо к себе под лавку, на тулуп. А они молчат, конечно, — сказать не умеют, только друг за друга прячутся да глазами коричневыми хитро посматривают. Шлёпнет их хорошенько Прасковья Ивановна, знает уж: Часа не пройдёт — стучатся в окно соседи, жалуются: Это мишки твои овечек напугали. Нету у меня с ними терпенья. А в город не так-то легко выбраться. Ехать надо километров шестьдесят. Если весной ехать — распутица не пускает: А летом работа держит — тоже не уедешь. Так и живут медвежата. Пришёл я как-то в Малые Сосны охотиться. Сказали мне, что мишки тут есть. Я и пошёл их поглядеть. Спрашиваю хозяйку Прасковью Ивановну: Выхожу на двор, смотрю во все углы — нет никого. И вдруг — ох ты! Отскочил я, гляжу на крышу. Вон где они сидят! Сидят мишки, делом заняты, разбирают трубу по кирпичику — отвалят кирпич и спустят его по наклону, по тесовой крыше. Ползёт кирпич вниз и шуршит. А медвежата голову набок наклонят и слушают, как шуршит. Один медвежонок даже язык высунул от такого удовольствия. Я скорей в избу: Прогнала она их с крыши и нашлёпала хорошенько. А в тот же день вечером пришли к ней соседи и тоже жалуются: Стали хозяйки днём печи топить, а дым не идёт куда надо, назад в избу валом валит. Уж ничего не сказала Прасковья Ивановна, а только заплакала. А как собрался я уходить с охоты, стала она меня просить. Сам видишь, каково мне с ними. Пока маленькие были — ребята как ребята. А теперь гляди, что выросло. Взял я медвежат и повёл в город. Километра два на верёвочке вёл, а до леса дошёл — снял верёвочку. Они леса-то сами боятся, жмутся ко мне, отстать не хотят. Лес им чужой, страшный. Так двое суток мы с ними шли. Тут я их опять на верёвочке повёл. Собак сколько набежало, ребятишек, да и взрослые тоже останавливаются, смотрят. Отдал я моих малососненских хулиганов в зоосад, а оттуда их прямо за границу отправили. Обменяли на зебру полосатую — африканскую лошадь. И дом у него без печки — просто собачья будка, а там соломка постелена, и ему не холодно. Шарик лает, колхозное добро стережёт, злых людей да воров во двор не пускает, — за это все его любят да сытно кормят. Она в чулане мышь поймала, за это её хозяйка молочком накормила. Сидит Маруська на коврике, сытая, довольная. Песенки поёт-мурлычет, а её котёночек маленький — ему мурлыкать неинтересно. Он сам с собой играет — сам себя за хвост ловит, на всех фыркает, пыжится, топорщится. У неё два крольчонка, — они такие же, как и мать, только маленькие. Уши длинные, хвостики короткие, глазки круглые, и так же, как мать, траву едят. Все в мать удались. Жуёт крольчонок травинку, вся мордочка так ходуном и ходит, носик из стороны в сторону ворочается, а травинка в рот залезает и залезает. Кончилась травинка — крольчонок другую откусит и снова жуёт. Принесу-ка я им морковку, да капустный лист, да корочку хлебца, — пускай жуют. А то в свинарник беги, там тебя и вымоют и вычистят, будешь как огурчик, чистенькая. Пёрышко к пёрышку укладывает, чтобы ровно лежали. Пригладится, почистится, в воду, как в зеркальце, глянет — вот до чего хороша! Таскал на горбах тяжёлые вьюки. Очень устал, даже похудел; наконец, привели его домой на отдых. Вот он лежит в хлеву, ноги под себя подогнул. Ты только смотри его не дразни, а то он рассердится и в тебя плюнет. Репей для осла — самая вкусная еда. Он около себя весь репей объел, а до самых вкусных не дотянется: За пять километров слышно. Иди скорей, хозяин, перевяжи своего осла на другое место. Рога у Пеструхи крутые, бока толстые и вымя с молочком. Может быть, ромашку, может, синий василёк, или мышиный горошек, или незабудку, или гвоздичку, а может, колокольчик, а может, иван-да-марью? Поешь, поешь, Пеструха, повкуснее — молочко у тебя будет слаще. Придёт доярка тебя доить — надоит полное ведро вкусного, сладкого молока. Никто его ещё не осёдлывал, в телегу не запрягал. Растёт он в колхозе, сил набирается. Дома её хозяйка покормит и напоит. А если хозяйка замешкается, коза сама себе что-нибудь стащит. В сенях веник погложет, на кухне хлебца ухватит, в огороде рассады съест, в саду кору с яблони сдерёт. Вот какая вороватая, озорная! А молочко у козы вкусное, пожалуй, ещё вкуснее коровьего. Это хороший баран, не простой. У этого барана шерсть густая, волос тонкий-тонкий; из его шерсти рукавицы вязать хорошо, фуфайки, чулки, носки, всю одежду можно соткать и валенки свалять. И всё будет тёплое-претёплое. А таких баранов в колхозе целое стадо. Пошёл на лужок пастись. Крыльями по земле бороздит и хвост широко развернул. А ребята шли мимо и давай его дразнить: Индя, по двору пройдись! Он ещё больше надулся да как забормочет: Курочка скорей на землю присела, все пёрышки растопырила и заквохтала: И все цыплята залезли к ней под крылышки, зарылись в её тёплые пёрышки. Кто совсем спрятался, у кого только ножки видны, у кого головка торчит, а у кого только глаз выглядывает. А два цыплёнка не послушались своей мамы и не спрятались. Стоят, пищат и удивляются: Такая маленькая дикая курочка. Вся коричневая, в светлых полосках. И на горле у неё нагрудничек из пёрышек, будто ребячий слюнявник. Перепёлочка ходит по клетке и тихонько насвистывает - вот так: А то ляжет на бочок и купается в песке, как настоящая курица, чистит пёрышки, крыльями похлопывает. Мы ей покажем червячка, она подойдёт и клюнет из рук. Мы её даже на руки брали, как игрушку. Сидит она на ладошке и не улетает. Но самое удивительное вот что. Как только зажжём мы вечером электричество, перепёлочка сразу начинает высвистывать - кричать: А Никите и в самом деле спать пора. Но только уложить его трудно. Тут как раскричится перепёлка, что терпеть больше нельзя: Ведь я уже лёг. Потушат свет в доме - тут и перепёлка замолчит, и Никита уснёт. Так у нас повелось. Стала перепёлка укладывать Никиту спать. Позевает-позевает, а потом умоется, разденется и ложится спать. В темноте перепёлки кричать не любят. Летом мы переехали жить на дачу. В саду устроили перепёлочке большую клетку-загородку. Посадили её туда и ушли в поле собирать цветы на новоселье. А в клетке оказалась щель - перепёлка-то и убежала. Пришли мы обратно, а её нет. Вот жалко-то нам было! Стали мы её искать. Целый день ищем, целый вечер. В траве роемся, кусты раздвигает. Нет и нет нашей перепёлочки. Устали мы, из сил выбились. Никите давно спать пора. И вот взошла луна. Яркая-яркая, всё кругом осветила: Вдруг мы слышим из куста, что у самой дороги: А перепёлка ещё громче: Мы в кусты - и сразу поймали нашу перепёлку. Она была вся холодная, мокрая от росы. Вернулись мы с ней домой, заделали крепко щёлку в клетке и посадили перепёлку туда обратно. А Никита пошёл спать. А я не понимаю, каких кроликов ему отдать. И отдавать я никого не собираюсь, и кроликов у меня нет. А Никита прямо плачет: Тут пришла мама и всё мне рассказала. Оказывается, деревенские ребята принесли с лугов двух зайчат: А Никита всё перепутал. Взяли мы зайчат, стали они у нас жить. Ну и славные были зайчата! Уши врозь, глаза коричневые, большие. А лапки мягкие-мягкие — будто зайчата в валеночках ходят. Захотели мы зайчат покормить. Дали им травы — не едят. Налили молока в блюдце — и молоко не пьют А спустили их на пол — они шагу никому не дают ступить. Прямо наскакивают на ноги. Тычутся мордочками в сапоги и лижут их Должно быть, ищут мать-зайчиху. Видно, голодные, а есть не умеют. Тут в комнату пришёл Томка, наш пёс. Тоже захотел посмотреть на зайчат. Они, бедняжки, на Томку наскочили, лезут на него Томка зарычал, огрызнулся и убежал. Как же нам накормить зайчат? Ведь они, бедняги, умрут с голоду. Думали мы, думали, и придумали, наконец. Пошли мы искать им кормилицу-кошку. Кошка лежала на лавке у соседнего дома, кормила своих котят. Она такая пёстрая, расписная, даже нос у неё разноцветный. Притащили мы кошку к зайчатам, она как зафыркает на них, как заворчит басом, чуть не воет. Пошли мы другую кормилицу искать. Видим, на завалинке лежит кошка, вся чёрная, с белой лапой. Мурлычет кошка, нежится на солнышке А как взяли да подложили к ней зайчат, она сразу же все когти выпустила и ощетинилась. Тоже не годится в кормилицы! Отнесли мы её обратно. Стали третью кошку искать. Уж в самом конце деревни нашли. На вид такая хорошая, ласковая. Только эта ласковая-то чуть-чуть наших зайчат не съела. Как увидела их, вырвалась из рук да как бросится на зайчат, как на мышей. Насилу мы её оттащили и за дверь выбросили. Наверное, наши зайчата так и умерли бы с голоду, если бы, на наше счастье, не нашлась ещё одна кошка — четвёртая. Она сама к нам пришла. А пришла потому, что котят искала. У неё котята умерли, и она по всей деревне ходила и искала их Рыженькая такая, худая; мы накормили её, напоили и уложили на подоконник и принесли к ней зайчат. Сперва одного зайчонка, потом и другого. Сунулись к ней зайчата и сразу присосались, даже зачмокали — нашли молоко! А кошка сначала задёргалась, забеспокоилась, а потом вылизывать их стала — и даже песенку замурлыкала. Значит, всё в порядке. Много дней кормила кошка зайчат. Лежит с ними на подоконнике, а народ останавливается у окошка, смотрит: Потом зайчата подросли, научились сами есть траву и убежали в лес. Им там вольнее жить. А кошка завела себе настоящих котят. Они там в траве рассыпаны, как жёлтенькие пуговки. Такие маленькие, что в горлышко бутылки пролезают. Их очень хорошо солить. Взяли мы по корзинке — я большую, а Никитка маленькую — и отправились в лес. И Томка с нами побежал. Мы ещё и до полянки с рыжиками не дошли, как Томка закрутился, завертелся на одном месте около ёлки, — принюхиваться стал. И вдруг совсем близко от нас кто-то громко захлопал крыльями. Посмотрели мы за куст, а там ходит какая-то удивительная курочка, ходит и на нас глядит. Пёстренькая такая, мохнатые лапки, а на голове чёрный хохолок — то поднимется колпачком, то ляжет. Вдруг курочка поползла по земле, как мышь, потом встала столбиком, шею вытянула и ещё громче захлопала крыльями. Похлопала, похлопала, взъерошилась вся, будто больная, и поскакала куда-то вбок. Чего это она так? А Томка как увидал рябчиху, так сразу и кинулся за ней. Рябчиха прихрамывает, подлётывает, еле бежит, будто она совсем больная. А Томка и рад: Увела его рябчиха далеко-далеко и потом, видно, села на дерево. Томка лает на одном месте. Рябчиха отсюда Томку нарочно увела — значит, рябчата где-то тут затаились. Приподняли мы с земли прелую еловую ветку, видим: А под поганкой рябчонок сидит. Спрятался и глаза закрыл. Я цап его рукой — и поймал. А, вот он какой! Совсем как настоящий цыплёнок. Только поменьше, да весь полосатый и пятнистый. Это для того, чтобы легче было прятаться. Ещё пуховый, а на крылышках перья — значит, уже летает. Я и Никите дал подержать рябчонка. Пожалуй, он умрёт у нас дома без матери. Так мы и сделали. А рябчонок сидит у меня на ладони и не двигается, боится очень. Тут я немножко его подтолкнул, и он полетел. Пролетел шагов пять, сел на землю да и с глаз пропал — то ли в яму сунулся, то ли под какой-нибудь листочек залез или просто прижался к земле. Ну и ловко прячутся эти рябчата! Мы набрали с Никиткой полные корзинки рыжиков и пришли домой. А Томка в лесу остался. Его, глупого, рябчиха ещё долго-долго обманывала, от дерева к дереву водила. Зашёл я за ним утром. Он в большом доме живёт — на улице Пестеля. Вошёл я во двор. А он увидел меня из окна и машет рукой с четвёртого этажа. Вот я и жду на дворе, у двери. Вдруг сверху кто-то как загремит по лестнице. Деревянное что-то стучит-трещит по ступенькам, как трещотка какая. Что же там по лестнице катится? А передними лапами бульдог по земле ступает — бежит и сам себя катит. Лапы толстые, широко расставленные. Выехал он из дверей, посмотрел сердито по сторонам. А тут рыжая кошка двор переходила. Как бросится за кошкой бульдог — только колёса подпрыгивают на камнях да ледяшках. Загнал кошку в подвальное окно, а сам ездит по двору — углы обнюхивает. Тут я вытащил карандаш и записную книжку, уселся на ступеньке и давай его рисовать. Вышел мой приятель с лыжами, увидел, что я собаку рисую, и говорит: Он из-за храбрости своей калекой стал. Погладил мой приятель бульдога по складкам на загривке, конфету ему в зубы дал и говорит мне: Замечательная история, ты прямо и не поверишь. По-нашему это значит — верный. И правильно его так назвали. Ушли мы как-то раз все на службу. У нас в квартире все служат: Ну вот, ушли мы все, а Трой один остался — квартиру сторожить. Выследил какой-то вор-ворище, что пустая у нас осталась квартира, вывернул замок из двери и давай у нас хозяйничать. У него с собой мешок был громадный. Хватает он всё, что попало, и суёт в мешок, хватает и суёт. Ружьё моё в мешок попало, сапоги новые, учительские часы, бинокль Цейса, валенки ребячьи. Штук шесть пиджаков, да френчей, да курток всяких он на себя натянул: А Трой лежит у печки, молчит — вор его не видит. Такая уж у Троя привычка: Ну вот, обобрал вор всех нас дочиста. Самое дорогое, самое лучшее взял. Сунулся он к двери А в дверях Трой стоит. А морда у Троя — видал какая? Стоит Трой, насупился, глаза кровью налились, и клык изо рта торчит. Вор так и прирос к полу. А Трой ощерился, избочился и боком стал наступать. Он всегда так врага запугивает — собаку ли, человека ли. Ворюга, видно, от страха, совсем обалдел, метаться начал без толку, а Трой на спину ему прыгнул и все шесть пиджаков на нём разом прокусил. Ты знаешь, как бульдоги мёртвой хваткой хватают? Глаза закроют, челюсти захлопнут, как на замок, да так и не разожмут зубов, хоть убей их тут. Мечется вор, об стены спиной трётся. Цветы в горшках, вазочки, книги с полок сбрасывает. Висит на нём Трой, как гиря какая. Ну, догадался наконец вор, вывернулся он как-то из своих шести пиджаков и весь этот куль вместе с бульдогом раз за окно! Это с четвёртого-то этажа! Полетел бульдог головой вниз во двор. Жижа в стороны брызнула, картошка гнилая, головы селёдочные, дрянь всякая. Угодил Трой со всеми нашими пиджаками прямо в помойную яму. До краёв была завалена в этот день наша помойка. Ведь вот какое счастье! Если бы о камни он брякнулся — все бы косточки переломал и не пикнул бы. Сразу бы ему смерть. А тут будто кто ему нарочно помойку подставил — всё же помягче падать. Вынырнул Трой из помойки, выкарабкался — будто целый совсем. И подумай только, успел он ещё вора на лестнице перехватить. Опять в него вцепился, в ногу на этот раз. Тут сам вор себя выдал, заорал, завыл. Сбежались на вой жильцы со всех квартир, и с третьего, и с пятого, и с шестого этажа, со всей чёрной лестницы. А вор только кричит не своим голосом: Сам в милицию пойду. Оторвите только чёрта окаянного. Легко сказать — оторвите. Два человека тянули бульдога, а он только хвостиком-обрубком помахивал и ещё сильнее челюсти зажимал. Принесли жильцы из первого этажа кочергу, просунули Трою между зубов. Только таким манером и разжали ему челюсти. Вышел вор на улицу — бледный, всклокоченный. Трясётся весь, за милиционера держится. Увели вора в милицию. Там он и рассказал, как дело было. Прихожу я вечером со службы. Вижу, в дверях замок выворочен. В квартире мешок с добром нашим валяется. А в уголке, на своём месте, Трой лежит. А он и подойти не может. У него задние ноги отнялись. Ну, теперь вот мы всей квартирой по очереди его гулять выводим. Я ему колёсики приспособил. Он сам скатывается на колёсиках по лестнице, а назад взобраться уж не может. Надо приподнимать кому-нибудь автомобильчик сзади. Передними-то лапами Трой сам переступает. Так сейчас и живёт пёс на колёсиках. Другой берег еле видно! Блестит эта живая, текучая вода. И всё небо в эту воду смотрится: Посмотришь на это текучее море, посмотришь на облака ходячие, и кажется тебе, что и берега тоже куда-то идут — тоже ходят и двигаются, как и всё кругом. Вот там, на Волге, в землянке, на самом волжском берегу — в крутом обрыве, живёт сторож-бакенщик. Посмотришь с реки — увидишь только окно да дверь. Посмотришь с берега — одна железная труба торчит из травы. Весь дом у него в земле, как звериная нора. По Волге день и ночь плывут пароходы. Пыхтят буксиры, дымят, тянут на канатах за собой баржи-беляны, везут разные грузы или тащат длинные плоты. Медленно поднимаются они против течения, шлёпают по воде колёсами. Вот идёт такой пароход, везёт яблоки — и запахнет сладким яблоком на всю Волгу. Или рыбой запахнет, — значит, везут воблу из Астрахани. Бегут почтово-пассажирские пароходы, одноэтажные и двухэтажные. Эти плывут сами по себе. Но быстрее всех проходят двухэтажные скорые пароходы с голубой лентой на трубе. Они останавливаются только у больших пристаней, и после них высокие волны расходятся по воде, раскатываются по песку. Старый бакенщик около мелей и перекатов расставляет по реке красные и белые бакены. Это такие плавучие плетёные корзины с фонарём наверху. Бакены показывают верную дорогу. Ночью старик ездит на лодке, зажигает на бакенах фонари, а утром тушит. А в другое время старик бакенщик рыбачит. Однажды старик рыбачил весь день. Наловил себе рыбы на уху: Открыл он дверь в землянку и смотрит: К нему, оказывается, гость пришёл! На столе рядом с горшком картофеля сидит весь белый-белый пушистый кот. Гость увидал хозяина, выгнул спину и стал тереться боком о горшок. Весь свой белый бок испачкал в саже. А кот мурлычет и глаза щурит и ещё больше себе бок пачкает, натирает сажей. И глаза у него разные. Один глаз совсем голубой, а другой совсем жёлтый. Кот схватил в когти рыбку, поурчал немного и съел её. Съел и облизывается, — видно, ещё хочет. И кот съел ещё четыре рыбки. А потом прыгнул на сенник к старику и задремал. Развалился на сеннике, мурлычет, то одну лапу вытянет, то другую, то на одной лапе выпустит когти, то на другой. И так ему, видно, тут понравилось, что он остался совсем жить у старика. А старик бакенщик и рад. Так и стали они жить. Бакенщику не с кем было раньше поговорить, а теперь он стал разговаривать с котом, назвал его Епифаном. Не с кем было раньше рыбу ловить, а теперь кот стал с ним на лодке ездить. Сидит в лодке на корме и будто правит. Не зажжём бакены — сядут наши пароходы на мель. А кот будто и знает, что такое бакены зажигать. Ни слова не говоря, идёт он к реке, залезает в лодку и ждёт старика, когда тот придёт с вёслами да с керосином для фонарей. Съездят они, зажгут фонари на бакенах — и обратно. И рыбачат они вместе. Удит старик рыбу, а Епифан сидит рядом. Поймалась маленькая рыбка — её коту. Поймалась большая — старику на уху. Так уж и повелось. Вместе служат, вместе и рыбачат. Вот однажды сидел бакенщик со своим котом Епифаном на берегу и удил рыбу. И вот сильно клюнула какая-то рыба. Выдернул её старик из воды, смотрит: Ростом с мизинец, а дёргает, как большая щука. Старик снял его с крючка и протянул коту. А Епифаши-то и нет. Что такое, куда девался? Потом видит старик, что его кот ушёл далеко-далеко по берегу, белеется на плотах. Смотрит, а его кот Епифан сам рыбу ловит. Лежит пластом на бревне, опустил лапу в воду, не шевелится, даже не моргает. А когда рыбёшки выплыли стайкой из под бревна, он — раз! Очень удивился старик бакенщик. А ну, поймай-ка мне, — говорит, — стерлядку на уху, да пожирнее. А кот на него и не глядит. Рыбу съел, перешёл на другое место, снова лёг с бревна рыбу удить. С тех пор так они и ловят рыбу: Рыбак снастями да удочкой с крючком, а кот Епифан лапой с когтями. А бакены вместе зажигают. Друзья Однажды лесник расчищал в лесу просеку и высмотрел лисью нору. Он раскопал нору и нашёл там одного маленького лисёнка. Видно, лисица-мать успела остальных перетащить в другое место. А у этого лесника уже жил дома щенок. Тоже ещё совсем маленький. Щенку было от роду один месяц. Вот и стали лисёнок и щенок расти вместе. И спят они рядышком, и играют вместе. Очень занятно они играли! Лисёнок лазал и прыгал, как настоящая кошка. Прыгнет на лавку, а с лавки на стол, хвост задерёт трубой кверху и смотрит вниз. А щенок полезет на лавку — хлоп! Лает, бегает вокруг стола целый час. А потом лисёнок спрыгнет вниз, и оба лягут спать. Поспят-поспят, отдохнут и снова начнут гоняться друг за другом. Щенка звали Огарок, потому что он был весь рыжий, будто огонь. А лисёнка лесник назвал Васькой, как кота: Всё лето щенок и лисёнок прожили вместе, и к осени оба выросли. Щенок стал заправским гончаром, а лисёнок оделся в густую шубу. Лесник посадил лисёнка на цепь, чтобы он не убежал в лес. Ему жалко было самому стрелять лису, уж очень она была ласковая. А с гончим Огарком лесник ходил на охоту и стрелял зайцев. Вот однажды вышел лесник утром покормить лису. Глядит, а у лисьей будки одна цепь и рваный ошейник. Видно, не бывать тебе ручным зверем. Вызвал он своего Огарка, снял с полки ружьё. Огарок залаял и побежал по следу. Гонит, лает — по следу идёт. И ушёл он далеко-далеко в лес, еле его слышно. Вот он и совсем замолк. А вот снова сюда идёт — лай всё ближе, ближе. Лесник спрятался за ёлку на опушке, взвёл курки на ружье. Собака лает и повизгивает. И бегут они по белому снегу рядышком. Как настоящие приятели — плечо к плечу. Вместе кочки перескакивают, друг на друга смотрят и будто улыбаются. Ну как тут стрелять. Увидали звери лесника, подбежали. Васька прыгнул к нему на плечи, а пёс встал на задние лапы, упёрся в грудь хозяину и хамкает и ловит шутя лисий хвост. Спустил курки на ружье и вернулся домой. И так жила лиса у него в избе всю зиму — не на цепи, а просто так. А весной стала уходить в лес — мышей ловить. Ловила-ловила да и осталась в лесу совсем. А гончий Огарок с тех пор не гонит лисиц. Видно, все лисицы ему стали друзья. Вот как-то раз ушла мать на охоту. А волчишку поймал человек, сунул его в мешок и принёс в город. Посреди комнаты мешок положил. Долго не шевелился мешок. Потом забарахтался в нём волчишко и вылез. В одну сторону посмотрел — испугался: В другую сторону посмотрел — чёрный кот фыркает, пыжится, самого себя вдвое толще, еле стоит. А рядом пёс зубы скалит. Полез в мешок обратно, да не влезть — лежит пустой мешок на полу, как тряпка. А кот пыжился, пыжился да как зашипит! Прыгнул на стол, блюдце свалил. Кресло посреди комнаты стоит. Кот со спинки кресла вниз посматривает. Пёс вокруг кресла бегает. Человек в кресле сидит — дымит. А волчишко еле жив под креслом. Ночью человек уснул, и пёс уснул, и кот зажмурился. Коты — они не спят, а только дремлют. Походил, походил, понюхал, а потом сел и завыл. Кот на стол прыгнул. Человек на кровати сел. А волчишко опять под кресло залез. Стал тихонечко там жить. Молока налил в плошку. Стали кот с собакой молоко лакать. Вылез из-под кресла волчишко, подполз к двери, а дверь-то открыта! Из двери на лестницу, с лестницы на улицу, с улицы по мосту, с моста в огород, из огорода в поле. А за полем стоит лес. А в лесу мать-волчиха. Обнюхались, обрадовались и дальше побежали по лесу. А теперь волчишко вот каким стал волком. А потом он научился делать вид, что не над ним смеются, а над кем-то другим. Как-то заметил Томка курочку с цыплятами. Идёт поближе — хочет понюхать. А курочка как закричит, как прыгнет на Томку — и поехала на нём. Едет, клюёт Томку и кричит. Так и слышно, как она выговаривает: Не смей к цыплятам подходить! И тогда курочка соскочила с него и вернулась к цыплятам. Гулял он, гулял и вдруг слышит - кто-то чирикает: И видит Никита, что это маленький воробушек прыгает по дороге. Нахохлённый такой, прямо как шарик катится. Хвостик у него коротенький, клюв жёлтый, и никуда он не улетает. Видно, ещё не умеет. Это, наверно, птенчик выпал из своего гнезда. Тут побежал Никита ловить воробья и поймал. И стал этот воробушек жить у нас дома в клетке, а Никита кормил его мухами, червяками и булкой с молоком. Вот живёт воробей у Никиты. Всё время кричит - есть просит. Ну и обжора какой! Чуть утром солнце покажется, - он зачирикает и всех разбудит. Достал воробья из клетки, посадил на пол и стал учить. А воробей ускакал под комод. Покормили воробья ещё денёк. Опять его посадил Никита на пол учить летать. Никита замахал руками, и воробей замахал крыльями. Вот он через карандаш перелетел. Вот через красный пожарный автомобиль перелетел. А как стал через неживую кошку-игрушку перелетать, наткнулся на неё и упал. Покормил, покормил, а назавтра воробушек через Никитину скамейку перелетел. Через стол с кувшином перелетел. Вот только через комод не мог перелететь - свалился. Видно, надо его ещё кормить. На другой день Никита взял воробья с собой в сад, да там и выпустил. Воробей через кирпич перелетел. И стал уж через забор перелетать, да об него стукнулся и повалился. А на следующий день он и через забор перелетел. И через дерево перелетел. И через дом перелетел. И совсем от Никиты улетел. Вот как здорово научился летать! Администрация сайта не несет ответственности за содержание сообщений, публикуемых в форумах, на доске объявлений, в отзывах и комментариях к материалам О сайте Статистика. Дарим большую пиццу или детский набор за посещение аттракционов! День Рождения от руб! Огромный выбор игровых программ, выездные поздравления, банкетные залы, праздничный стол, подарки! Powered by SMF 1. Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь. Вам не пришло письмо с кодом активации? Страница сгенерирована за 0.
Создайте Ваш сайт учителя Видеоуроки Олимпиады Подготовка к ЕГЭ. Книжек, предназначенных для детей, на свете не так уж мало. Обычно это — сказки, коротенькие, но довольно назидательные рассказцы, картинки с подписями и стихи с картинками. Вырастая, человек прочно забывает эти книжки, и лишь немногие из его первых сказок и стихов навсегда остаются для него сказками и стихами. Долго живут, долго помнятся только настоящие стихи, сказки и рассказы. Но эти книги создаются редко. Евгений Иванович Чарушин, художник и писатель, принадлежит к счастливой категории писателей, книги которых раньше всех прочих попадают в руки детей; это они первые вводят в жизнь человека литературу. Наверно, вы уже догадались, сегодня мы поговорим о творчестве писателя и художника Евгения Ивановича Чарушина, которому в октябре исполнилось лет со дня рождения. Чарушин в городе Вятке 11ноября года. Замечательные там места, необыкновенна природа. Любовь к живому передалась художнику от родителей. Чарушина был архитектором и часто уезжал из дома и сына брал всегда с собой. Они наблюдали восходы и заходы солнца, утренние туманы, как просыпаются птицы и резвятся животные, бродили по лугам, общались с охотниками, лесниками, кустарями - умельцами, простыми людьми. Будущий художник узнал от людей много интересного, послушал разные забавные истории, народные сказки, хранил в памяти их шутки, байки. Мать — садовод и огородник — любитель. Вместе с мамой мальчик ходил в лес. Там они собирали семена цветов, выкапывали разные растения. И потом дома они превращались в чудо-сад. Мальчик принимал деятельное участие в ее работе. Мать любила все живое и передала эту любовь к сыну. Каких только животных не водилось у Чарушиных в доме: Они ухаживали за животными, лечили их, если была необходимость. А когда он немножко подрос, стал внимательно наблюдать за природой и работать- рисовать. Он будто вырос с карандашом и кистью в руках. А рисовал, преимущественно, зверей и птиц. Его рисунки наполнены искренней любовью к природе и животному миру, тонким юмором, сердечной теплотой. Доброта и бережное, трепетное отношение к хрупкому миру живой природы — характерные черты мастера. Он умел не только показать внешность зверя, его движения, повадки, но и его нрав, характер. Вот как говорил сам Евгений Иванович об этом: Меня интересует его мех. Когда читатель — ребёнок хочет пощупать моего зверька — я рад. Мне хочется передать настроение животного: Поездки, природа так переполняли Евгения Чарушина, что одной только кистью невозможно было выразить всё, что хотелось передать. Чарушину не только рисовать, но и писать, как он видел, слышал, переживал, как шатался по лесам и по болотам. Много интересного о животных можно узнать из книг Е. Да, у леса и его обитателей, зверей, птиц, насекомых, есть много секретов. И сегодня мы попробуем раскрыть некоторые лесные секреты. Лежит пластом на бревне, опустил лапу в воду, не шевелится, даже не моргнёт. А когда рыбёшки выплывут стайкой из — под бревна, он раз! Уши длинные, хвост короткий. О каком пёсике идёт речь? Кресло посреди комнаты стоит. Кот со спинки кресла вниз посматривает. Пёс вокруг кресла бегает. Человек в кресле сидит — дышит. Птицы начали вить гнёзда: Кот к ним ходит, спит у них. Щеглы, канарейки его не боятся: Д Он кот обрадовался: Топ — топ — тот — топ! Топ — топ — топ топ! Больше всего Чарушин любил изображать молодых животных-детенышей, трогательных в своей беспомощности и интересных, потому что уже угадывается взрослый зверь. Нарисованные им зайчата, олешки, волчата, лисята, рысята вызывают чувство нежности. Они совсем живые, эти чарушинские зверята. А еще у Чарушина есть очень интересная книжка- картинка. Это родительские наставления, где родители учат своих малышей. Ты зверь лесной, должен таиться, в засадах лежать, добычу добывать. Станут лаять они, копать! А пока собаки лают, ты потихоньку выползи из дальнего выхода и в лес… только тебя и видели! Ногами, как веслами, воду загребайте! Вы язычок в дырку суньте и тащите жука к себе на обед. Глазом не моргните, ухом не поведите! Евгений Чарушин в своих книгах передает нам разговоры зверей. Неужели он знал их язык? Нет, он просто очень любил животных и постоянно наблюдал за их повадками. Ведь вся жизнь писателя была связана с природой. Произведения Чарушина переведены на языки народов СССР и некоторых зарубежных стран. Его иллюстрации, скульптура, книги экспонировались на международных выставках в Софии, Лондоне, Париже. Его книги выходили в Англии, США, Японии, Индии, Болгарии, других странах; их общий тираж превышает шестьдесят миллионов экземпляров. У моржа попил водицы. Ел морковку у слона. С журавлем поел пшена. Вот медведь, медведь, медведь! Вот теперь попали в рот! Что за пряник - чистый мед! Закону времени послушен, Он стал маститым и седым, Но мы-то знаем, что Чарушин Вовеки будет молодым. Не стал к искусству равнодушен И сохранил свой зоркий взгляд, И так же чуток наш Чарушин, Как тридцать лет тому назад. А тот, кто был когда-то киской, Бенгальским тигром стал давно, И подходить, как прежде, близко К нему теперь запрещено. Но не стареющий Евгений — Счастливой юности поэт — Рисует тигров, львов, оленей, Тюленей новых поколений Еще прекрасней, совершенней, Чем были звери прежних лет. Искусство Евгения Чарушина, доброе, человечное, радует уже не одно поколение маленьких читателей и учит их любить волшебный мир зверей и птиц. Прожил Евгений Иванович Чарушин 64 года. Где бы он ни был, о чём бы ни писал, он всегда обращается к своему юному читателю с таким призывом: Узнал, как звери и птицы своих ребят учат еду добывать, себя спасать? А ты — человек- хозяин всей природы, тебе всё нужно знать. Входи внимательным и пытливым и смелым. Видеосюжеты для классных часов и Введение в общую биологию и экологию Электронная тетрадь по русскому языку Немецкий язык 8 класс ФГОС. Электронная тетрадь по информатике Если вы хотите увидеть все свои работы, то вам необходимо войти или зарегистрироваться. Меню Главная Дошкольное образование Начальные классы Астрономия Биология География Информатика Математика Химия Физика Русский язык Английский язык История Обществознание Литература Музыка Технология мальчики Технология девочки Физкультура ИЗО МХК ОБЖ Внеурочная работа Немецкий язык ОРК Директору Завучу Классному руководителю Психологу Логопедия Коррекционная школа Всем учителям Прочее. Последние дни регистрации на олимпиады "Декабрь ". Готовые комплекты видеоуроков и тестов для работы учителя! Чарушина; показать на примере биографических данных становление писателя и художника Е. Чарушина; воспитывать бережное отношение к природе и братьям меньшим; учить видеть прекрасное в музыке, природе, жизни. Потому- то и недолго И к тому ж не жаль ничуть Ей в лесу любого волка, Как ребёнка обмануть. Ей не квакается что-то, Нелегка была охота. Мошкарой набила брюшко Пучеглазая Пунька Д Он кот обрадовался: Кот Тюпа на птиц Е Женя говорил так: Ж Как- то пришёл охотник со службы, а лисят нет. Где он нашёл лисят? Соедините название животного, которое они получили в народе Соедини стрелками название животных, которые они получили в народе. Мишка дереза Лягушка хитрая Коза зубами щёлк Волк косолапый Колобок ряба Лиса квакушка Курица ни головы, ни ножек Петушок серый Заяц румяный Ёжик золотой гребешок Игра со зрителями. Загадки о животных 1. На носу рога торчат, Неприветлив, мрачен взгляд. Очень вспыльчив, очень строг Африканский Может быть он и урод Из тропических болот. Но зато ему под силу Шире плеч разинуть рот. Сбросил серенькую шубку, Белую к зиме надел. Наверно, в жаркой далёкой стране Она прислонилась к ограде. Полоски теперь у неё на спине, Как строчки кривые — в тетради. Вам нужно из разрезных картинок выложить иллюстрации к рассказам. Назовите маму, таким образом обучающую своего малыша: Зимой белый, Летом серый? Он ходит голову задрав, Не потому, что важный граф, А потому, что он Носит детишек в сумке? Маленький рост, Длинный хвост, Собирает крошки, Прячется от кошки? Бревно бревном, А глянешь в пасть — Можно в обморок упасть!? У кого короткий хвост крючком? Кто роет землю пятачком? Последней его художественной работой стали иллюстрации к книге С. Нет, постой, постой, постой, Я разделаюсь с тобой! Мой отец одним прыжком Расправляется с быком. Будет стыдно, если я Не поймаю воробья. Эй, вернись, покуда цел! Правда, дети я хорош? На большой мешок похож. На морях в былые годы Обгонял я пароходы. А теперь я здесь в саду Тихо плаваю в пруду. Взгляни на маленьких совят Малютки рядышком сидят. Когда не спят, Они едят. Когда едят, Они не спят. Каткова Екатерина Прокопьевна Дата: Похожие файлы Детский писатель Чарушин Е. Пожалуйста, введите ваш Email. Личный сайт учителя и сертификат бесплатно!!! Видеосюжеты для классных часов и внеклассных мероприятий 2 полугодие 44 шикарных видеосюжетов для классных часов и внеклассных мероприятий 2 полугодие. Удобный поиск материалов для учителей. Соедини стрелками название животных, которые они получили в народе.
Как играть с другом в майнкрафт лицензия
Проблемы с шейным отделом позвоночника упражнения
Петров константин павлович причина смерти
Состав металлурга на сегодня
Зара сумки каталог распродажа