Моим стихам, написанным так рано, Что и не знала я, что я - поэт, Сорвавшимся, как брызги из фонтана, Как искры из ракет, Ворвавшимся, как маленькие черти, В святилище, где сон и фимиам, Моим стихам о юности и смерти - Нечитанным стихам! Как влюбленность старо, как любовь забываемо-ново: Утро в карточный домик, смеясь, превращает наш храм. О мучительный стыд за вечернее лишнее слово! О тоска по утрам! Утонула в заре голубая, как месяц, трирема, О прощании с нею пусть лучше не пишет перо! Утро в жалкий пустырь превращает наш сад из Эдема Как влюбленность - старо! Только ночью душе посылаются знаки оттуда, Оттого все ночное, как книгу, от всех береги! Никому не шепни, просыпаясь, про нежное чудо: Свет и чудо - враги! Твой восторженный бред, светом розовыл люстр золоченный, Будет утром смешон. Пусть его не услышит рассвет! Будет утром - мудрец, будет утром - холодный ученый Тот, кто ночью - поэт. Как могла я, лишь ночью живя и дыша, как могла я Лучший вечер отдать на терзанье январскому дню? Только утро виню я, прошедшему вздох посылая, Только утро виню! Пока огнями смеется бал, Душа не уснет в покое. Но имя Бог мне иное дал: В круженье вальса, под нежный вздох Забыть не могу тоски я. Мечты иные мне подал Бог: Поет огнями манящий зал, Поет и зовет, сверкая. Но душу Бог мне иную дал: Идешь, на меня похожий, Глаза устремляя вниз. Я их опускала - тоже! Прочти - слепоты куриной И маков набрав букет, Что звали меня Мариной И сколько мне было лет. Не думай, что здесь - могила, Что я появлюсь, грозя Я слишком сама любила Смеяться, когда нельзя! И кровь приливала к коже, И кудри мои вились Я тоже была прохожий! Сорви себе стебель дикий И ягоду ему вслед, - Кладбищенской земляники Крупнее и слаще нет. Но только не стой угрюмо, Главу опустив на грудь, Легко обо мне подумай, Легко обо мне забудь. Как луч тебя освещает! Ты весь в золотой пыли Я думаю об утре Вашей славы, Об утре Ваших дней, Когда очнулись демоном от сна Вы И богом для людей. Я думаю о том, как Ваши брови Сошлись над факелами Ваших глаз, О том, как лава древней крови По Вашим жилам разлилась. Я думаю о пальцах, очень длинных, В волнистых волосах, И обо всех - в аллеях и в гостиных - Вас жаждущих глазах. И о сердцах, которых - слишком юный - Вы не имели времени прочесть, В те времена, когда всходили луны И гасли в Вашу честь. Я думаю о полутемном зале, О бархате, склоненном к кружевам, О всех стихах, какие бы сказали Вы - мне, я - Вам. Я думаю еще о горсти пыли, Оставшейся от Ваших губ и глаз О всех глазах, которые в могиле. О них и нас. И чьи глаза, как бриллианты, На сердце оставляли след, - Очаровательные франты Минувших лет! Одним ожесточеньем воли Вы брали сердце и скалу, - Цари на каждом бранном поле И на балу. Вас охраняла длань Господня И сердце матери, - вчера Малютки-мальчики, сегодня - Офицера! Вам все вершины были малы И мягок самый черствый хлеб, О, молодые генералы Своих судеб! Ах, на гравюре полустертой, В один великолепный миг, Я видела, Тучков-четвертый, Ваш нежный лик. И вашу хрупкуй фигуру, И золотые ордена И я, поцеловав гравюру, Не знала сна О, как, мне кажется, могли вы Рукою, полною перстней, И кудри дев ласкать - и гривы Своих коней. В одной невероятной скачке Вы прожили свой яркий век И ваши кудри, ваши бачки Засыпал снег. Три сотни побеждало - трое! Лишь мертвый не вставал с земли. Вы были дети и герои, Вы все могли! Что так же трогательно-юно Как ваша бешенная рать? Вас злотокудрая фортуна Вела, как мать. Я с вызовом ношу его кольцо! Безмолвен рот его, углами вниз, Мучительно-великолепны брови. В его лице трагически слились Две древних крови. Он тонок первой тонкостью ветвей. Его глаза - прекрасно-бесполезны! В его лице я рыцарству верна, - Всем вам, кто жил и умирал без страху! Продолговатый и твердый овал, Черного платья раструбы Руки, которые в залах дворца Вальсы Шопена играли По сторонам ледяного лица - Локоны в виде спирали. Темный, прямой и взыскательный взгляд, Взгляд, к обороне готовый. Юные женщины так не глядят. Юная бабушка, кто вы? Сколько возможностей вы унесли, И невозможностей - сколько? День был невинен, и ветер был свеж, Темные звезды погасли. Ты в глаза мне вбрызнул смех, Ты мазурку мне вбрызнул в жилы. Научил не хранить кольца, - С кем бы Жизнь меня ни венчала! Начинать наугад с конца И кончать еще до начала. Быть как стебель и быть как сталь В жизни, где мы так мало можем Мне нравится, что вы больны не мной, Мне нравится, что я больна не вами, Что никогда тяжелый шар земной Не уплывет под нашими ногами. Мне нравится что можно быть смешной - Распущенной - и не играть словами, И не краснеть удушливой волной, Слегка соприкоснувшись рукавами. Мне нравится еще, что вы при мне Спокойно обнимаете другую, Не прочите мне в адовом огне Гореть за то, что я не вас целую. Что имя нежное мое, мой нежный, не Упоминаете ни днем, ни ночью - всуе Что никогда в церковной тишине Не пропоют над нами: Спасибо вам и сердцем и рукой За то, что вы меня - не зная сами! Какой-нибудь предок мой был - скрипач, Наездник и вор при этом. Не потому ли мой нрав бродяч И волосы пахнут ветром? Не он ли, смуглый, крадет с арбы Рукой моей - абрикосы, Виновник страстной моей судьбы, Курчавый и горбоносый? Дивясь на пахаря за сохой, Вертел между губ - шиповник. Плохой товарищ он был, - лихой И ласковый был любовник! Любитель трубки, луны и бус, И всех молодых соседок Еще мне думается, что - трус Был мой желтоглазый предок. Что, душу черту продав за грош, Он в полночь не шел кладбищем. Еще мне думается, что нож Носил он за голенищем,. Что не однажды из-за угла Он прыгал, - как кошка гибкий И почему-то я поняла, Что он - не играл на скрипке! И было все ему нипочем, Как снег прошлогодний - летом! Таким мой предок был скрипачом. Я стала - таким поэтом. С большою нежностью - потому, Что скоро уйду от всех, - Я все раздумываю, кому Достанется волчий мех,. Кому - разнеживающий плед И тонкая трость с борзой, Кому - серебряный мой браслет, Осыпанный бирюзой И все записки, и все цветы, Которых хранить невмочь Последняя рифма моя - и ты, Последняя моя ночь! Чуть встретишь - уж рвешься прочь. Я лоб уронила в руки И думаю, глядя в ночь:. Никто, в наших письмах роясь, Не понял до глубины, Как мы вероломны, то есть - Как сами себе верны. Не первые - эти кудри Разглаживаю, и губы Знавала - темней твоих. Всходили и гасли звезды Откуда такая нежность? Еще не такие песни Я слушала ночью темной Откуда такая нежность? На самой груди певца. И что с нею делать, отрок Лукавый, певец захожий, С ресницами - нет длинней? Белое солнце и низкие, низкие тучи, Вдоль огородов - за белой стеною - погост. И на песке вереницы соломенных чучел Под перекладинами в человеческий рост. И, перевесившись через заборные колья, Вижу: Старая баба - посыпанный крупною солью Черный ломоть у калитки жует и жует Чем прогневили тебя эти старые хаты, - Господи! Поезд прошел и завыл, и завыли солдаты, И запылил, запылил отступающий путь Никогда не родиться бы лучше, Чем этот жалобный, жалостный, каторжный вой О чернобровых красавцах. О, господи Боже ты мой! Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес, Оттого что лес - моя колыбель, и могила - лес, Оттого что я на земле стою - лишь одной ногой, Оттого что я о тебе спою - как никто другой. Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей, У всех золотых знамен, у всех мечей, Я закину ключи и псов прогоню с крыльца - Оттого что в земной ночи я вернее пса. Я тебя отвоюю у всех других - у той, одной Ты не будешь ничей жених, я - ничьей женой, И в последнем споре возьму тебя - замолчи! Но пока тебе не скрещу на груди персты, - О проклятье! Два крыла твоих, нацеленные в эфир, - Оттого что мир - твоя колыбель, и могила - мир! Из-под копыт - Грязь летит! Перед лицом - Шаль, как щит. Без молодых Гуляйте, сваты! Эй, выноси, Конь косматый! Гомон гитарный, луна и грязь. Вправо и влево качнулся стан: Там, на ворохе Шалей и шуб - Звон и шорох Стали и губ. Звякнули шпоры, В ответ мониста. Скрипнул под чьей-то рукою - Шелк. Кто-то завыл, как волк, Кто-то - как бык - храпит. Это цыганская свадьба спит. Грабитель входит без ключа, А дура плачет в три ручья - Над днем без славы и без толку. Писала я на аспидной доске, И на листочках вееров поблеклых, И на речном, и на морском песке, Коньками по льду, и кольцом на стеклах, -. И на стволах, которым сотни зим, И, наконец, - чтоб всем было известно! Как я хотела, чтобы каждый цвел В веках со мной! И как потом, склонивши лоб на стол, Крест-накрест перечеркивала - имя Но ты, в руке продажного писца Зажатое! Ты - уцелеешь на скрижалях. Кто создан из камня, кто создан из глины, - А я серебрюсь и сверкаю! Мне дело - измена, мне имя - Марина, Я - бренная пена морская. Кто создан из глины, кто создан из плоти - Тем гроб и надгробные плиты Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети Пробъется мое своеволье. Меня - видишь кудри беспутные эти? Дробясь о гранитные ваши колена, Я с каждой волной - воскресаю! Да здравствует пена - веселая пена - Высокая пена морская! Знаю, умру на заре! На которой из двух, Вместе с которой из двух - не решить по заказу! Ах, если б можно, чтоб дважды мой факел потух! Чтоб на вечерней заре и на утренней сразу! Пляшущим шагом прошла по земле! С полным передником роз! Нежной рукой отведя нецелованный крест, В щедрое небо рванусь за последним приветом. Прорезь зари - и ответной улыбки прорез Превыше крестов и труб, Крещенный в огне и дыме, Архангел-тяжелоступ - Здорово, в веках Владимир! Он возчик и он же конь, Он прихоть и он же право. Вздохнул, поплевал в ладонь: Певец площадных чудес - Здорово, гордец чумазый, Что камнем - тяжеловес Избрал, не прельщась алмазом. Зевнул, козырнул и снова Оглоблей гребет - крылом Архангела ломового. И засим, упредив заране, Что меж мной и тобою - мили! Что себя причисляю к рвани, Что честно мое место в мире:. Под колесами всех излишеств: Стол уродов, калек, горбатых И засим с колокольной крыши Объявляю: За их корень, гнилой и шаткий, С колыбели растящий рану, За растерянную повадку Из кармана и вновь к карману. За тишайшую просьбу уст их, Исполняемую, как окрик. И за то, что их в рай не впустят, И за то, что в глаза не смотрят. За их тайны - всегда с нарочным! За их страсти - всегда с рассыльным! За навязанные им ночи, И целуют и пьют насильно! И за то, что в учетах, в скуках, В позолотах, в зевотах, в ватах, Вот меня, наглеца, не купят - Подтверждаю: А еще, несмотря на бритость, Сытость, питость моргну - и трачу! За какую-то - вдруг - побитость, За какой-то их взгляд собачий,. Не шалят ли гири? И за то, что меж всех отверженств Нет - такого сиротства в мире! Есть такая дурная басня: Как верблюды в иглу пролезли. За их взгляд, изумленный насмерть, Извиняющийся в болезни. Рад бы - Да Спать в них Ушла, - но сна и там нет! На дне она, где ил: И последний венчик Всплыл на приречных бревнах На дне она, где ил. Нас рас - ставили, рас - садили, Чтобы тихо себя вели По двум разным концам земли. Нас расклеили, распаяли, В две руки развели, распяв, И не знали, что это - сплав. Не рассорили - рассорыли, Расслоили Расселили нас как орлов-. Не расстроили - расстреляли. По трущобам земных широт Рассовали нас как сирот. Рябина - Судьбина Горькая. Рябина - Седыми Спусками. Скелет - раз нет Лица: Которым - весь Париж С лба до пупа одет. Родишь - Читателя газет. Кача - "живет с сестрой" - ются - "убил отца! Что ни столбец - навет, Что ни абзац - отврат Гуттенбергов пресс Страшней, чем Шварцев прах! Вот, други, - и куда Сильней, чем в сих строках! Стою перед лицом - Пустее места - нет! Тексты воспроизводятся по изданиям: Любившая, как сто сестер и жен, веревкою бесплатной обвязывает горло - и никто не гладит ей седеющие патлы
Пожарная сигнализация и средства пожаротушения
Карта смешивания цветов
Молитва — Михаил Лермонтов
Кефирно яблочная диета результаты фото
Киану ривз играет в доту
Карта гродно с панорамами улиц
Фланцы 100 мпа
Транс делает массаж простаты
Проблема познания эмпиризм
Как избавиться от прыщей народными способами
Методы селекции презентация
Бройлеры падают на ноги что делать видео
ПОД ХОРОШИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ КОТОРЫЕ ЛЕГКО ВЫУЧИТЬ НО НЕ СЛИШКОМ КОРОТКИЕ ЗАРАНЕЕ
Почему жена не делает миньет
Выворотная коса как плести
Платье туника без выкройкисвоими руками
Бакуган 2 сезон 3 серия
Сколько времени варить шампиньоны свежие для супа
Владимир Маяковский: стихи, которые легко учатся
Проводник узел схема
Правила пунктуации русского языка
Расписание движения автобусов комсомольск хабаровск
Синдром внезапной смерти новорожденных причины