Подчинение и унижение
Порно рассказы: Подчинение (Унижение)
Подчинение и унижение - Бесплатные порно рассказы
Главная Подчинение и унижение Солдатская шлюха. Служил я в Забайкалье, в захолустном гарнизонном городке, где большую часть солдат и офицеров составляли "лица кавказской национальности". В основном, это были азербайджанцы. Естественно, что в некотором отдалении от нашей части располагался свинарник, такое подсобное хозяйство. Там постоянно дежурили два солдата, которые там же и жили в вагончике. Естественно, что за полной моей неспособностью к воинской службе меня и отправили в свинари. То есть, что я стану свинаркой, я еще не знал. Но неладное почувствовал сразу же, как только увидел своего напарника. Это был рослый азербайджанец, которого все называли Шамиль. Он отслужил уже год и вовсе не собирался работать. А что я мог сделать? Первая неделя прошла, в общем-то, спокойно. То есть, конечно, работать на свинарнике мне приходилось одному - кормить четырех свиней, носить им еду, бегать в столовую за завтраком, обедом и ужином для Шамиля. Шамиль не делал ничего, он целыми днями где-то пропадал, частенько возвращался пьяненьким и тогда начинал меня "строить". Сильно меня он не бил, пару раз только стукнул по щекам, когда я попробовал ему что-то возразить. Тогда он потребовал, чтобы я снял с него сапоги. С тех пор я решил, что лучше не спорить. Ну, и постоянно похохатывал надо мной, когда я ходил. И щипал меня за щеку или попу. Особенно ему нравился подойти ко мне и дергать за щеки. Как будто с бабой живу". А вот на второй неделе нашей "совместной" жизни случилось. Я уже лег спать, когда в вагончик ввалился вдрызг пьяный Шамиль. Катька, подъем, ебаная сука! Он сел на лежанку, я опустился перед ним на колени, стащил с него сапоги. А когда посмотрел на Шамиля, он уже расстегнул ширинку и дрочил свой длинный член. И смотрел на меня. Я смотрел на него, потом на его член, потом опять на него, потом - опять на член. Тогда он схватил меня за голову и притянул к себе так, что я уткнулся лицом прямо ему в пах. И тогда я поцеловал его член, потом стал облизывать, потом взял в рот. Потом он начал двигать тазом, загоняя член меня чуть ли не в самое мое горло, а потом мне в рот брызнула густая горькая сперма. Я с трудом сдержал тошноту и проглотил сперму. Я умылся водой из ведра и тоже лег спать. Утром Шамиль как ни в чем не бывало погнал меня в столовую, потом поел и ушел, оставив на мне всю заботу о свинарнике. Вроде бы ничего не случилось. Но я был теперь Катькой. А вечером Шамиль снова вернулся. Но почти трезвый и с ним пришли еще двое его земляков. Они принесли с собой бутылку водки, Шамиль приказал мне приготовить закуску. Они сидели, пили, разговаривали на своем языке и периодически разглядывали меня. Я сидел в уголке. Так мне сказал Шамиль. Вдруг понадобишься, - сказал Шамиль, и что-то добавил своим друзьям. Они пили, хмелели и смотрели на меня все откровеннее. Наконец, Шамиль махнул мне рукой - "Иди сюда, Катька". Он налил мне стакан водки: В голове сразу зашумело. Мы будем тебя бать. Сломаем тебе целку", - сказал Шамиль. Я обвел взглядом всех троих, друзья Шамиля молча смотрели на меня. Он пододвинул мне тарелку с куском сливочного масла. Я взял масло и смазал свой задний проход. Шамиль уже стоял со спущенными штанами. Он развернул меня спиной к себе так, что я уперся руками в лежанку, и без разговоров воткнул в меня член. Несмотря на масло, все равно было больно, казалось, что Шамиль хочет проткнуть меня насквозь. Я застонал, потом начал кричать, а он трахал меня, трахал, трахал. Потом вошел в меня так сильно, так глубоко, что я чуть не упал, а он замер. Я уткнулся лицом в лежанку, а ослабевшие ноги подогнулись так, что я оказался на коленях. Тут же я почувствовал, что сзади ко мне пристраивается следующий азербайджанец - кто-то из друзей Шамиля. Это было уже не так больно, то ли член был поменьше, то ли попка потеряла чувствительность. Я даже попробовал подмахивать ему, но стонать продолжал. Когда кончил и этот, моим задом завладел третий гость, друг, хозяин, не знаю, как его назвать. Он кончил тоже быстро. Потом они допили водку, посмеялись. Я совершенно обессиленный лежал на лежанке ничком, у меня не было даже сил одеться. А я думал ты обидишься. Ты ведь не обиделась на меня, Катюша? Я же должен был с друзьями поделиться. Ну, ничё, сейчас, ты не целочка, можно ебаться. Сейчас сделаешь мне массаж, и ляжем спать". Теперь я совершенно был Катькой. И всю эту неделю эти трое приходили вечером в вагончик и трахали меня. То есть друзья Шамиля приходили еще два раза - сначала днем, во время обеда пришел один, завел меня в вагончик и я сделал ему минет. А потом как-то вечером пришел другой и оттрахал меня в попу. С этим его звали Али было как-то легко. Он смеялся, гладил меня и не бил. А Шамиль трахал меня каждый день. Каждый вечер я должен был ждать его. Он где-то достал юбку и кофту, помаду, я вечером должен был переодеваться, краситься и ждать его. Когда он приходил, я снимал с него сапоги, раздевал, потом делал ему массаж, потом я должен был сосать, а потом он ставил меня на четвереньки и трахал. Потом меня и Шамиля сняли со свинарника. Свинаркой я быть перестал. А вот Катькой остался. Потому что вся часть уже знала о том, что произошло, происходило на свинарнике. И не только знала. Правда, ощутимых изменений в моем положении не произошло - я по-прежнему был у всех на побегушках. Но изменилось отношение ко мне - я стал еще и объектом сексуальных ухаживаний. Например, во время посещений бани мои сослуживцы с особым интересом наблюдали, как я раздеваюсь. Каждый, кто оказывался рядом со мной, норовил ущипнуть меня за попу или потереться об меня своим членом. Правда, трахаться еще никто не предлагал, но я чувствовал, что со дня на день это случится. И я не знал, как мне себя тогда вести. Правда, по ночам меня иногда будил дневальный, я шел в туалет, где меня ждал Шамиль, и я должен был у него сосать. Очень скоро у меня стало хорошо получаться. Так говорил Шамиль, гладя меня по щеке, пока я отсасывал у него, стоя перед ним на коленях. Однажды в столовой я встретил Али, который был дежурным по столовой. Увидев меня Али заулыбался, подошел, предложил пойти с ним в хлеборезку, обещал дать масла и сахара. Я растерянно оглянулся на Шамиля, который подмигнул мне и крикнул на всю столовую: Но в этот момент Али отозвал прапорщик и Али ушел, шепнув мне: Дежурным по роте в тот день был Шамиль. Поэтому после отбоя я подошел к нему и сказал, что меня звал Али. Только переоденься в каптерке". Я ушел в каптерку, там надел вместо старых кальсон симпатичные плавочки, подкрасил губы и пошел. Я кивнул и вышел из казармы. Али действительно меня ждал. Он приобнял меня за попу и провел в хлеборезку. Я разделся и хотел было повернуться к нему спиной, но Али повалил меня прямо на стол так, что мои ноги свесились вниз. Потом он взял масло, смазал мне задний проход. Я приподнял ноги, и он воткнул в меня свой член. Я положил ноги ему на плечи, и он стал меня трахать. Он трахал меня, я стонал, подмахивал ему и чувствовал себя шлюхой. Когда он кончил и отпустил меня, я хотел встать, но Али сказал, чтобы я не двигался. Через минуту он вернулся с молодым азербайджанцем, сказал ему несколько слов по-своему, показывая на меня. Я лежал, раздвинув ноги, и ждал. Сказал так и вышел. Молодой азер стоял в нерешительности. Наконец, мне надоело лежать, я встал, подошел к нему. Встал на колени, расстегнул ему ширинку и взял его член в рот. Через пару минут он кончил мне в рот. Проглотив сперму, я встал, а он присел на стул. Я хотел было одеться, но он сказал: Он подрочил свой член и у него снова встал. Я повернулся лицом к стене, уперся руками в стену, слегка подогнул ноги и он снова трахнул меня. Теперь он вел себя уже гораздо уверенней и, держа меня за бедра, насаживал меня на свой член. Ноги у меня дрожали от усталости, и я опустился на пол. Потом вернулся Али, дал мне пачку сахара и большой кусок масла. Я вернулся в нашу казарму. Шамиль уже спал в каптерке. Поэтому я тихонько положил на стол масло и сахар, взял себе несколько кусочков и съел их в сушилке. Вдруг в сушилку вошел Акбар. Он подошел ко мне и сказал: А я тебе рубль дам. Я долго смотрел на него, потом сказал: Он отдал мне рубль и я сделал то, что он хотел. На следующее утро я проспал подъем. Оказалось, что Шамиль сказал меня не будить, а командиру роты сказал, что я всю ночь работал. Когда вся рота ушла на работы, Шамиль, конечно, меня разбудил и трахнул, прямо на койке. Потом полежал на мне, встал. Я едва успел накрыться одеялом, когда вдруг Шамиль позвал обоих дневальных - Акбара и Тафика. Одеяло сползло, обнажилась моя спина и попка и, видимо, это подтолкнуло Тафика. Он отдал Шамилю рубль и торопливо стал снимать штаны. Я вздохнул, встал на койке на четвереньки и закрыл глаза. Тафик трахал меня, а я терпеливо ждал, пока он кончит, нисколько не стараясь ему сделать приятнее. Потом меня все-таки еще раз трахнул Акбар. А Шамиль на все это глядел и снова возбудился, и пришлось ему опять делать минет. С этого-то дня все и началось по-настоящему. Я был уже не просто Катькой, я стал шлюхой, которую все трахали, а деньги собирал Шамиль. Работы у меня было много. Шамиль сдавал меня по нескольку раз за сутки. Фактически он поселил меня в сушилке. Там мне оборудовали лежанку, там я спал и ел, и ждал. По вечерам ко мне выстраивалась очередь. Они отдавали деньги Шамилю и трахали меня. Через неделю Шамиля назначили банщиком и он взял меня к себе в помощники. Теперь нам не нужно было ходить на построения и ночевать в казарме и солдатская баня стала публичным домом. В котором работал я - Катька. Приходили и из других рот. Я работал без выходных и за полгода Шамиль, наверное, сколотил приличный капитал, по три рубля в день, на сто пятьдесят дней. Я с этих денег не видел ничего. Правда, Шамиль купил мне косметику, чтобы я выглядел попривлекательнее, кормил меня жирной и сладкой пищей, чтобы формы мои округлялись. Словом, особо жаловаться мне было не на что. Ну, трахали они меня в попу, ну, сосал я им члены, глотал их сперму, ну, танцевал перед ними голым. Ведь я - Катька, полковая шлюха. А Шамиль - мой господин, мой хозяин, мой сутенер. Он требовал, чтобы я называл его "ага" или "хозяин". Потому что он действительно был моим хозяином. Ведь я делал то, что он хотел. Через полгода такой жизни я совершенно смирился со своим положением. Большинство среди них опять были кавказцами, но был среди них и один беловолосый, симпатичный латыш. Я увидела его в бане, когда они мылись. Она уже знает, что она будет делать, в принципе, но ты ей объясни, кто она, кто хозяин и все такое. Мы ушли с Лаймой в мою комнату, где я принимала клиентов, сели на мою постель. Лайма тоскливо оглядела комнату, задержала взгляд на косметике. Это не страшно и у тебя все получится. Тебе уже целочку сломали? Да и вообще, это не так уж и плохо. Кормежка, во всяком случае, лучше, чем в столовой, а работа только по ночам, в основном. Ну, если сам Шамиль захочет, или друзья к нему придут, тогда, конечно. Ты минет-то делать умеешь? Если нет, учись поскорее, Шамилю больше минет нравится, а плохо сделаешь, так и избить может. Молодые ушли, а вечером, я как всегда переоделся в черную комбинацию, накрасился. Скоро пришли Шамиль с Али и Акбаром, они привели с собой и Лайму. Я увел Лайму в свою комнату, разложил перед ним на выбор комбинации, плавочки и все такое, косметику. Не хочу еще что-то делать для них. Отъебать они все равно тебя отъебут, только что ты от этого получишь - от тебя зависит. Может, будут ебать тебя и бить каждый день, а могут просто ебать, есть разница, а? Лайма все-таки переоделся в комбинацию, которую посоветовал ему я - приятная такая простенькая капроновая комбинашечка. Я помог ему подкрасить губки, подвести глаза и мы вышли к мужикам. Шамиль сразу же посадил Лайму себе на колени, начал поить его водкой, гладить его по попе. Али сидел рядом с ними и гладил Лайму по колену. Я присела рядом с Акбаром. Впрочем, Акбар не собирался долго разговаривать - он с ходу притянул меня к себе и заставил делать ему минет. Я сосал у Акбара и одновременно слышал, как Лайма пытается уговорить Шамиля и Али не трогать его и как Шамиль ругается поэтому. Я опустился перед Акбаром на колени и вдруг почувствовал, как сзади ко мне пристраивается Али. В общем, они трахнули меня вдвоем одновременно - в попу и в рот. А Шамиль в это время отхлестал по щекам Лайму и трахнул его в попу. А потом приказал трахнуть Ламйу Акбару. Я в это время лежал, отдыхая, на скамейке и видел, как извивается Лайма, как держит ее в руках Акбар и трахает, трахает, трахает. Так мы начали работать вдвоем с Лаймой. Он скоро привык и научился делать так, чтобы нашим клиентам нравилось. Днем мы отсыпались в нашей каморке, а после отбоя работали. Теперь мне стало немножко легче. Правда, временами, когда Лайма делал минет Шамилю, я чувствовал легкие уколы ревности. Но долго ревновать мне не позволяли - пока Лайма был занят Шамилем, меня трахали другие. Однажды, когда азеры, натрахавшись вдоволь, ушли, а Шамиль завалился спать, мы с Лаймой, как обычно пошли в душ. Разделись, встали под теплые струи, и тут я почувствовал, как рука Лаймы скользит по моей спине, опускаясь, все ниже и ниже. Я повернулся к нему. Он смущенно улыбнулся, убрал руку. Опустив глаза вниз, я увидел, что его член находится в приподнятом состоянии. Да это было и не нужно, я и так его понимал. А он был так симпатичен. Это было приятно, это было здорово. Я кончил очень быстро. А потом я взял в рот у него, он кончил тоже очень скоро. Теперь наша жизнь приобрела новый смысл. Мы с Лаймой торопились утомить наших посетителей как можно быстрее, чтобы остаться наконец вдвоем. И мы делали друг другу хорошо. Впрочем, Шамиль не дремал - он, вероятно, развернул широкую рекламу по всему гарнизону, и народу к нам приходило все больше и больше. По пять-шесть человек на каждого за ночь. Его звали Вахтанг Тигранович. Видимо, кто-то доложил новому командиру о нашем борделе. В два часа ночи, когда гулянка была в самом разгаре, Вахтанг Тигранович самолично заявился в баню, вошел без стука и зас-тал самую откровенную картину. Голый Лайма лежал на спине, чуть приподняв голову и сосал у стоящего над ним на коленях Али. А я, проглотив сперму только что кончившего мне в рот Акбара, продолжал старательно подмахивать Исупу, который тра-хал меня в попу. Тафик в это время дрочил свой член, собираясь занять место Акбара. Полупьяный, голый Шамиль наблюдал за всем этим, сидя за столом. И сел за стол к Шамилю. Все поспешно собрали одежду и выскочили в раздевалку. Мы с Лаймой укрылись в нашей каморке. О чем говорили Вахтанг Тигранович и Шамиль, я не знаю. Но через полчаса Шамиль и Вахтанг Тигранович вошли к нам с Лаймой. Вахтанг Тигранович внимательно осмотрел нас, пощупал руки, ноги, попу, деловито заглянул в рот. Я посмотрел на Шамиля, тот кивнул. Тогда я хотел было одеться, но Вахтанг Тигранович сказал, что не нужно. Прямо так, голыми мы сели в машину к командиру, он сел за руль и мы поехали. Выехали за пределы части и ехали еще довольно долго. Потом Вахтанг Тигранович остановил машину, за шею притянул меня к себе и заставил делать ему минет. Все это происходило в полнейшем безмолвии, если не считать хриплого дыхания Вахтанга Тиграновича и моего причмокивания. Лайма сидел на заднем сиденьи и не шевелился. Наконец, Вахтанг кончил, и мы поехали дальше. Въехали во двор какого-то дома, отгороженного от внешнего мира высоким бетонным забором. Вахтанг Тигранович вышел из машины, мы - тоже. Я в это время стоял, ежась на холодном ночном ветру, пытаясь согреть себя руками за плечи. Лайма прятался за моей спиной. Вахтанг Тигранович негромко сказал несколько слов. Парень кивнул, взял меня за плечо и куда-то повел нас. А Вахтанг Тигранович пошел в дом. Но ладно, меня зовут Шариком. Я здесь уже год. Но Шарик больше ничего не сказал. Мы подошли к двери ка-кого-то здания, Шарик завел нас внутрь, включил свет - это была маленькая тесная каморка с кучей тряпья на полу. Шарик нацепил мне на шею ошейник, прикрепил его цепью к кольцу в стене. Потом то же сделал с Лаймой. Он посмотрел на меня, на Лайму, будто сравнивая, отошел в угол, достал из угла розгу, несколько раз взмахнул ей в воздухе. Я здесь над рабами старший. Будешь мне пиздато давать, тебе тоже пиздато будет. Он кончил, потрепал меня по щеке и ушел, выключив свет и заперев дверь. Укутался в тряпье и уснул, несмотря ни на что. Утром меня разбудил тот же Шарик, пнув под ребра. Он нацепил мне и Лайме наручники, отцепил цепи от стены и повел за собой. Хозяин на вас посмотреть пожелал. При свете дня я обнаружил, что мы находимся во дворе большой усадьбы. Высокий и мускулистый парень в одной - как Шарик - набедренной повязке и ошейнике выгуливал двух болонок и с любопытством разглядывал меня. Правда, ничего не сказал. Другой паренек, с длинными до плеч рыжими волосами, одетый в коротенькое платьице, искоса взглянув на меня, продолжал постригать кусты. Шарик привел нас в просторную комнату и приказал встать на колени. Через некоторое время в комнату вошли Вахтанг Тигранович и невысокий, лысый и толстый мужичок в парчовом халате. Шарик опустился на колени и пал ничком, заодно дернув нас за цепи, чтобы мы сделали так же. Шарик поднялся на ноги и поднял нас. Я сделал несколько шагов к нему, моя цепь натянулась, лысый взглянул на Шарика и скомандовал: Я стоял под пристальным, ленивым взглядом лысого, неловко пытаясь прикрыться ладонями. Как, ты говоришь, его называли? Иди сюда, малышка, поближе, не бойся. Я наклонился к лысому, он ухватил пальцами меня за щеку, потрепал. Теперь тебя будут звать Губкой. А теперь ты,- он повернул голову к Лайме. Тебя мы будем звать. Значит, прикажи Бусинку вымыть и приготовить для моей постели. Пусть Шарик отведет ее к Монстру. Поведение Шарика, когда мы вышли, резко изменилось. С Лаймой-Бусинкой он обращался теперь подчеркнуто почтительно, пропустил его вперед, а меня не замечал вообще. Я поплелся за ними следом. Шарик привел нас в большую ванную комнату, где на скамеечке в вольных позах сидели двое абсолютно голых, если не считать ошейников, мальчишек лет пятнадцати. Они были накрашены и напомажены и весело обсуждали что-то свое. Хозяин приказал приготовить для своей постели госпожу Бусинку. Те почтительно взяли Бусинку под руки, помогли ей войти в ванную. И немедленно получил пощечину. Один из юнцов, натиравший спину Лайме-Бусинке, покосился в нашу сторону и хихикнул. Я поспешно опустился на колени. Шарик засмеялся, потом спросил Лайму: Кисуля отложил в сторону мочалку, которой натирал пятку Бусинке и опустился рядом с ванной на колени, раздвинув ноги, прогнув спину и руками уперевшись в пол. Я поспешил встать точно так же. И самцов, и самок. И перед всеми ты должна вставать на колени и делать то, что тебе скажут. Госпожа Бусинка не забудет маленькую Букашку, когда Хозяин даст ей конфету? Он осваивался очень быстро. Я продолжал стоять в указанной мне позе. Она называлась, как я узнал потом, позой наслаждения, в такой позе очень удобно трахнуть рабыню любым способом - и в рот, и в зад, и как угодно. Бусинка обошел вокруг меня, засмеялся. Эй, Губка, ты слышишь? Шарик торопливо пнул меня в зад. Это решает Хозяин, кому быть самцом, а кому самкой. И тут Бусинка ударил Кисулю по щеке. Как ты смеешь так вести себя при мне? Кисуля с Букашкой поспешно приняли позу наслаждения. Я тебе не понравилась, а, Шарик? А вот Хозяин предпочел меня ,- Бусин-ка принялся ласкать рукой член Шарика. Прости, госпожа, ты самая красивая, госпожа. Не наказывай меня, госпожа. Шарик наклонился и принялся целовать ноги Бусинки. Сделаешь Шарику минет, он вон какой возбужденный. Кису-ля, не вставая с колен подполз к Бусинке и, приняв позу нас-лаждения стал удовлетворять его. Эй, подруга, - крикнул он мне, спустя некоторое время. Я разрешаю тебе отъебать кого-нибудь из них. Я перехватил недовольный взгляд Шарика и осторожно ска-зал: Вы все рабы, я ваша госпожа! Потом повелительным жестом приказал мне облизать его перепачканный в сперме, вялый член. У него есть дела. У вас тоже есть дела - готовить меня для Хозяина. Шарик не вставал с колен, пока они не вышли. Я тоже встал и тут же получил пощечину. Я поспешно принял прежнюю позу, Шарик еще раз ударил ме-ня, потом подошел ко мне сзади и с размаху всадил в меня свой член. Он сильно шлепнул меня по заду. Его член заходил во мне все сильнее и все быстрее. Он дернулся еще несколько раз и кончил в меня. Я почувс-твовал, как по моим ягодицам течет его теплая сперма. Он с размаху шлепнул меня по заднице и отпустил. Я упал ничком на кафельный пол. Это пока она нравится Хозяину, она выше всех. Монстром называли невысокого пузатого мужчика с сильно волосатыми руками, ногами и грудью и потрясающей длины членом он ходил голый, если не считать такого же, как у всех рабов ошейника. За длину члена, а также за способность трахать без передыху на протяжении часа-двух-трех в чем я скоро имел случай убедиться , кстати, Хозяин и назвал его Монстром. Монстр работал в поместье Хозяина поваром. Когда Шарик привел меня на кухню, Монстр сидел в углу и наблюдал за тем, как суетятся возле котлов двое длинноволосых самочек в коротких белых халатиках. Я, наученный опытом, сра-зу же встал в позу наслаждения. Их вчера двоих привезли. Одну пизду Хозяин для своей постели приказал приготовить, а эту - к тебе. Представь, я ее в ванну отвел, она там и меня, и Кисулю с Букашкой на колени поставила, а Кисулю трахнула. Я, говорит, ваша госпожа. Посмотрим, что она запоет, когда Хозяину надоест. Эй, как там тебя? Вон, котлы грязные, иди чисти. Я принялся за дело. Так чё спрашиваешь, возьми да проверь. Ладно, Монстр, я пошел,- Шарик ловко вытащил из супа полусва-ренную куриную ногу и пошел, впившись в нее зубами. Он подошел к одному котлу, попробовал из него, понюхал, как обстоят дела в другом. Когда вода закипит, позовете. И он ушел в каморку. Я продолжал отдраивать котел, как вдруг мне пнули под зад. Я обернулся - передо мной стояли обе самки. Я поспешно встал в позу наслаждения. Меня зовут Рафаэлла, а ее - Лодочка. От дальнейшего меня избавил крик Монстра: Я пришел к нему в каморку, опустился на колени рядом с его лежанкой. Так начиналась моя рабская жизнь. Я сделал Монстру минет, потом он поставил меня раком и трахал, потом Лодочка почтительно сообщила Монстру, что вода кипит и он пошел к кастрюлям, потом что-то начал над ними колдовать, а мне знаком приказал стать перед ним на колени и продолжать делать ему минет. Потом он, наконец, кончил. Тут пришли две новые самочки одну Хозяин назвал Капелькой, а другую - Граблей , длинново-лосые, в симпатичных черного шелка плавочках и, конечно, с ошейниками. Они подавали Хозяину на стол во время обеда. Оба они с интересом разглядывали меня, но задать вопроса не реши-лись, опасливо поглядывая на Монстра, который, то и дело по-чесывая в паху, распоряжался Рафаэллой и Лодочкой. Когда обед был подан, Монстр опять завалился спать, при-казав разбудить его, когда закипит вода. Рафаэлла с Лодочкой немедленно начали кушать сами, отправив меня чистить котлы и кастрюли, и набирать воду. Потом, правда, сжалившись, они по-ложили мне целую миску рисовой каши. Но ложки не дали. Не вставая с колен я вылизал всю миску дочиста. Это был очень тяжелый день. До самого вечера мне приш-лось делать самую грязную работу на кухне. При этом, когда Монстр отворачивался или куда-то уходил Рафаэлла или Лодочка норовили пнуть меня или щипнуть или шлепнуть по заду. И это был тяжелый вечер. На кухню пришел Шарик и, подгоняя нас пинками и матерясь, отвел меня, Рафаэллу и Лодочку в дальний барак. На полу барака лежали несколько охапок соломы, на кото-рых сидели и лежали уже знакомые мне Букашка, Кисуля и Капелька с Граблей, и еще трое неизвестных мне самочек, в одном из которых я узнал того, кто постригал утром кусты. Когда последний из нас вошел в барак, Шарик запер за нами дверь. Как только дверь закрылась, Рафаэлла тут же толкнул ме-ня. Я поспешно принял позу наслаждения. И на меня тут же обрушился град пинков, щипков и ударов. Для начала ты полижешь у меня. Мне пришлось сосать у Коровы, потом я сделал то же Рафа-элле, потом - Лодочке, потом - Кисуле, потом Рамке. Капелька с Граблей презрительно посмотрели на меня, но трогать не стали - уединились, насколько это было возможно, в дальнем углу и очень скоро оттуда стали доноситься вполне недвусмысленные охи и вздохи. Наконец, меня оставили в покое. Я встал с колен, подгреб к стенке солому и прилег. Через некоторое время рядом со мной пристроился тот самый паренек из сада, с длинными рыжими во-лосами. Так со всеми новенькими делают. Я всегда был самочкой. А Корова раньше была самцом. Все бывает, что Хозяин скажет. Корова где-то провинился, Хозяин его самкой и назначил. Я уснул, прижавшись к Липе. Утром нас разбудил пинками и бранью Шарик. Я поплелся следом за Рафаэллой и Лодочкой на кухню. Я ходил за водой и дровами, разжигал огонь, таскал котлы, мыл и чистил кастрюли и сковородки. Потом пришли Капелька с Граблей, отнесли завтрак Хозяину, потом я опять мыл и чистил, потом Монстр забрал к себе в каморку Лодочку. Тут пришел Шарик, мне сказали взять большую флягу и мы пошли кормить рабов. Я тащил флягу, а Шарик сопровождал меня, показывая дорогу. Дворовые рабы - и самцы и самки обедали под навесом на заднем дворе. Впрочем, самочек там было всего двое - Липа и Рамка. А самцы были одеты только в набедренные повязки, как Шарик. Они, когда мы появились, сразу же встали в позу наслаждения, не передо мной, конечно, а перед Шариком. Самцы, а их было четверо, приветствовали нас шумными криками. Сперва Шарик приказал мне наложить кашу в миски самцам, потом разрешил положить и самочкам. Ложек, правда, не было ни у тех, ни у других. Я замер, боясь пошелохнуться и, опустив вниз глаза, видел, как топорщится его член под набедренной повязкой. Однако Шарик стукнул раба по руке и сказал: Мы вышли за ворота мимо скучающего, жующего жвачку самца, одетого в штаны и вооруженного длинным кнутом. Мы вышли и пошли к полю. Скоро мы пришли на большое поле, которое шестеро самцов и Корова ковыряли мотыгами. Самцы шумно обрадовались и неторопливо подошли к нам, следом прибежал и Корова и опустился в позу наслаждения перед Шариком. Шарик сделал мне знак наложить самцам кашу, а сам подошел к Корове, приподнял повязку и поднес к губам Коровы вздыбленный член. Эй, Козел, присоединяйся, если хочешь. Длинный, худой Козел дважды упрашивать себя не заставил, подошел к Корове сзади, задрал подол платья из мешковины и воткнул в Корову свой член. А губами Корова осторожно обхватил напряженную головку члена Шарика. Получив у меня свою порцию каши, самцы расселись вокруг троицы и принялись обедать, изредка комментируя происходящее. Это большое, сильное тело выглядело совершенно покорным и подвластным двум самцам, один из которых трахал Корову в рот, другой - в зад. Я, на всякий случай, тоже встал в позу наслаждения, дожидаясь, пока Шарик закончит. Кусается, - откликнулся другой. Да Корова и поздоровей будет, зад у нее побольше. Наконец, Шарик кончил, а через некоторое время кончил и Козел, а Корова все стоял между ними на четвереньках, покорно слизывая с лица брызнувшую на нее сперму Шарика. Я вернулся на кухню и снова занимался работой. Вечером Шарик опять отвел нас в барак. Я снова встал в позу наслаждения, и снова ко мне подошел Корова, и снова мне пришлось сосать у него, потом у Рафаэллы, потом у Кисули, потом у Лодочки, потом у Рамки. Потом все снова уснули. Потом нас опять разбудили и опять начался день, и так далее, далее, далее. Мы подружились с Липой, который жалел меня и давал советы, и рассказывал о местном быте. И до некоторой степени Липа заменил мне Лайму. Постепенно самочки привыкли ко мне и уже перестали считать меня новенькой, хотя я по-прежнему считался ниже всех, относились они ко мне уже без прежнего пристрастия, я был "своим". Поэтому все так злилилсь, когда узнали, что эта твоя подружка Бусинка трахнул Кисулю. И если Хозяин узнает, он очень рассердится. А самцам нельзя трахать друг друга. Самочек можно, а друг друга нельзя. Корова, когда был самцом, как-то Шарика самого трахнул. Тогда Хозяин рассердился и сделал Корову самочкой. И разрешил ее трахать всем рабам. Однажды, когда как раз закончился ужин, к нам на кухню пришел весь зареванный Грабля - его побил Бусинка за то, что Грабля неловко поставил поднос с кушаньями. Шарик, который находился тут же, согласно кивнул. В этот момент забежал Капелька со словами: Все самочки - и Грабля, и Капелька, и Рафаэлла с Лодочкой немедленно опустились в позу наслаждения, я последовал их примеру. Монстр и Шарик встали в позу готовности. Только он был накрашен, напомажен и одет в полупрозрачный пеньюар. Следом шел рослый чернокожий молодой раб. А, Монстр, и ты, конечно, здесь, старый блядун. Всех уже самок переебал? А ты, Монстр, ну, бери меня, бери, как ты берешь свою распоследнюю шлюху, бери! Я сейчас - не Хозяйка, я - Хозяйская шлюха, которая пришла к тебе. Монстр подошел к Хозяйке, грубо обхватил его за бедра, прижал к плите, потом грубо развернул к себе задом, задрал пеньюар и воткнул в зад Хозяйке член. Как обычно - чистил котлы, оттирал кастрюли, чистил картофель. А Монстр все продолжал трахать Хозяйку. Шарик потихоньку покинул кухню, а чернокожий невольник остался. Он стоял в дверях, скрестив руки на груди и наблюдая за тем, как Монстр трахает Хозяйку. Да не с тобой, а со мной.
Подруга моей матери Tundra. Когда приезжал, она молча одевалась и выходила. Ехала она тоже безмолвно. Ей было проще молчать в тряпочку, чем поднимать бунт и что-то начать выяснять. А меня это очень возбуждало: Был случай, когда она опять приехала к моим родителям, а я, весь изнемогая, не мог дождаться вечера. Зато потом, сразу повёз её прямиком к себе — трахать. Я установил жёсткие правила дресс-кода: Уж очень я любил, уже у себя дома, в коридоре, пошло поприставать к ней — хватая её через платье за мягкие сиськи Я работаю в школе, учителем истории. Мужа нет, но зато есть сын, Григорий — он школьник. Мой мальчик всегда для меня значил — все. Раньше, когда он был еще маленьким, я брала его с собой в баню. Чтобы он не вертелся по сторонам и не смущал женщин, всегда говорила ему смотреть вниз. Он насупив брови, так и делал, но потом, я стала замечать, что он исподлобья смотрит на меня, а точнее — мне между ног. Он не сводил с меня глаз. Признаюсь, мне было очень приятно и необычно. Когда он сидел в тазу, а я мылила ему голову, близко подойдя к нему, ставила ноги чуть шире плеч, чтобы он лучше мог рассмотреть то, что его интересует Сашка звонил, ждет меня. Прости, что ворвалась в твою квартиру. Она торопливо, стараясь не смотреть на него, одевала блузу, путая пуговицы, дрожащими руками пробовала вновь застегнуть ее. Её движения становились всё более нервные, и, если бы не Влад, блузка могла бы запросто остаться без пуговиц. Парень подошёл к ней, поцеловал напоследок ее упругие шарики и вернул блузке первозданный вид. Лиля не удержалась, бросилась ему на шею и впилась жарким ртом в его губы. Это стало последней каплей. Влад не мог больше сдерживаться. В конце концов, он и так слишком долго был джентльменом. А он не каменный Я как приду из школы, так тебе позвоню. А сейчас полижешь мне ножки? С этими словами она встала и сняла с себя колготки и снова села в кресло. Я опустился перед ней на колени, и Олька протянула мне ножку. Я начал старательно вылизывать ее ступню. Я брал в рот каждый пальчик и сосал его, я вылизывал между пальчиков и лизал подошву. Олька откинулась в кресле и смотрела как я лижу ее ножку Я не хочу больше делать это за твоей спиной. Пусть это будет наша общая тайна. Только, когда муж знает, куда пошла его жена, то походом налево, это по любому не назовёшь! Это уже будет относиться к понятию о свободных отношениях в браке, а об этом трубят сейчас повсюду. Только попробуй мне изменить! Тоху словно током передернуло. Он понял, что все это время находился в перманентном состоянии возбуждения, пытаясь затушить его алкоголем, а его организм словно только и ждал сигнала. В один момент он развернулся на табуретке на сто восемьдесят градусов, обхватив Калерию за бедра и зажав, словно в тисках, коленками ее сухощавые ноги, задрапированные халатом. Увидишь какая она девочка-целочка, — вдруг спросил Саня. Давай без твоих выебонов. С какой стати он ее под тебя положит? Мама и доча Сергей Годунов. Виталик облизнул пересохшие губы. После всего, что сделала Вероника по оголению себя и дочери, парню было как-то неудобно не ответить взаимностью. Он быстро скинул плавки и выпрямился, смущаясь полу-эрегированного состояния своего детородного органа. Глаза Вероники распахнулись чуть шире, и настал ее черед облизнуть губы: Как воспитать туалетного раба 9. Я никогда не соглашусь с теми, кто говорит, что приучить раба к туалетным процедурам легко. Обучение туалетному рабству длительное чрезвычайно трудное занятие, но оно того стоит. Хотя и занимает месяцы и иногда годы. Первая и самая очевидная — это вкус. Требуется достаточно много времени для того, чтобы Ваш раб поглощал Ваши испражнения, не противясь и не закрывая рот. Вторая — Ваш раб должен будет научиться глотать быстрее, чем это выходит из Вас У меня есть предложение для тебя. Я не тороплю с ответом, ты можешь отказаться, но если ты примешь это предложение, твоя жизнь изменится. Я предлагаю тебе рабство Катя вздрогнула, подняла глаза на этого солидного, респектабельного мужчину, но ее встретил спокойный, уверенный взгляд. Я предлагаю тебе поселиться у меня. В твои обязанности будут входить все работы по дому, но кроме этого ты будешь предоставлять мне свое тело, когда я этого потребую. Нет, я не собираюсь отбирать у тебя паспорт, запирать тебя в клетку или садить на цепь. Мало того, я буду выплачивать тебе денежное содержание, которое ты можешь тратить по своему усмотрению. И в любой момент ты можешь покинуть мой дом, я не стану удерживать тебя силой Анна и Роберт С неё-то мы и начнём. У тебя девственный анус, Роберт? Она начала испытывать подлинное удовольствие от происходящего. А Роберт осознал полную безвыходность своего положения. Мы зашли, Юля сразу упала на кровать и сказала: Не знаю почему, но я почувствовал сильное возбуждение, встал на колени и расположился между ее ног. Юля притянула меня за волосы к своей киске и я принялся лизать. Я чувствовал запах спермы, но Юле ничего не сказал. Меня страшно возбуждало то, что мою девушку только что трахал во все щели мой одноклассник. Потом Юля приказала лечь на спину, и села мне на лицо. Я стал лизать ей обкончанную несколько минут назад Ильей попку, Юля ерзала на моем лице, стонала, и спустя 5 минут обильно кончила мне в рот В полутора метрах напротив моего лица массажист аккуратно разминал правую часть ее лобка и все пространство слева от ее щелки так что периодически он оттягивал кожу и тогда ее губки приоткрывались показывая розовое нутро. Член стоял как каменный и я почувствовал как становится мокро внутри от смазки. Через какое-то время он мягким движением выпрямил Лане ногу оставив ее отставленной и перешел на другую сторону. Теперь он стоял лицом ко мне и, с широкой улыбкой посмотрев на меня, сообщил: Хватит и на обувь и на новые трусы. Можно было, конечно, попробовать развести её и без денег, но я решил действовать наверняка, мало ли, вдруг она сейчас, в свете последних событий, обижена на весь мужской пол, и решит придерживаться более строгих нравов. К тому же, мне действительно было её жалко. Однако не настолько, чтобы решить её финансовые проблемы не получив ничего взамен. Тем не менее, она быстро схватила деньги, будто боялась, что я передумаю. Ты раздеваешься, я смотрю на тебя, настраиваюсь. Потом ты сокращаешь долг. Или ничего не будет, — не оборачиваясь, бросил я. Она молча развернулась и вышла. Я удовлетворенно кивнул сам себе. Второй раз она появилась на кухне, голая. Презрительно посмотрела на меня. Я, в очередной раз, с удовольствием, осмотрел ее стройное тело. Ей трудно было это произнести, очень трудно, прямо уши дымились. Но я ждал, не подгоняя. Она быстро откинулась на спинку, вызывающе глядя на меня. Щеки ее были уже не розовыми, а малиновыми, как херсонские помидоры Как я стал шлюхой Анжелы Неизвестный автор. Зачем я это пишу? Не для того, чтобы спросить совета или надеясь на помощь. Просто поделиться, рассказать свою историю. О том, как мужчина способен бросить всю свою жизнь к ногам женщины. О том, как красивая, холодная и бессердечная красотка может сломать и растоптать каблучком молодого человека. Превратить его в тряпку для вытирания ног. Два года назад я ни за что бы не подумал, что это произойдет со мной. Но у каждого своя судьба… История О Полин Реаж. Возлюбленный хотел от нее только одного — полной и безоговорочной доступности. Ему недостаточно было просто ее открытости и покорности, он искал в этом абсолюта. В ее внешности, в ее манере поведения не должно было быть ни малейшего намека на возможность сопротивления или отказа Гарик понимал, что сейчас она устроит еще что-нибудь и он опять окажется виноватым. Снова стоять и дрожать от холода казалось ему невозможным. Пальчики ее ноги подбирались к самому его подбородку. Моя тёща Неизвестный автор. Мне повезло с тещей. Она не старая, прекрасно сохранившаяся и внимательно за собой ухаживающая женщина, 45 лет. А ее достоинством, кроме того, что она моя теща, являются ее ножки. Странно, но они совсем не подверглись деформации временем. Ее пальчики имеют правильную форму, по размеру отличаются друг от друга на одинаковое расстояние, нет сломанных или вросших ногтей. На ступне нет мозолей, а ее пяточка не потрескавшаяся и не огрубевшая Как воспитать туалетного раба. Как я стал шлюхой Анжелы.
Где заказать свадебный каравай
Столица швейных машин каталог
Приказо опозданиина работу сотрудников образец
Как раскроить платье 18 века
Sony xperia st23i схема