Бондаренко Борис Егорович
Борис Егорович Бондаренко
Скачать электронные книги бесплатно, читать книги онлайн автора Бондаренко Борис Егорович
В — годах, с двумя перерывами из-за болезни, учился на физическом факультете Московского государственного университета имени М. После окончания университета был распределён в Уфу. Из Уфы вскоре переехал в Обнинск, где работал в вычислительном центре Института медицинской радиологии. В х годах переехал в Москву. Умер после тяжёлой болезни. Вход Войти на сайт Я забыл пароль Войти. Я автор ИЛИ Я хочу стать редактором автора. Ищите Солнце в глухую полночь. Для авторов и правообладателей. Русский Средняя оценка книг: Я автор ИЛИ Я хочу стать редактором автора Выбрать действие для автора.
Нельзя сказать, что автор произнес новое слово в литературе, блеснул мастерством, изяществом стиля. Повесть характерна и сильна совсем другим — тем, что Лев Толстой считал выше искусства, — правдой жизни. Есть такие книги, содержание которых нельзя сочинить, его только можно излить из перестрадавшей души. В ней с потрясающей обнаженностью показана судьба человека — судьба настолько трагичная и поучительная, что ее нельзя забыть. Она и составляет главную ценность произведения. Переворачивая страницу за страницей, забываешь об отсутствии у автора литературного опыта, прощаешь ему и крупные и мелкие шероховатости, характерные для всякой первой книги. Борис Егорович Бондаренко ИЩИТЕ СОЛНЦЕ В ГЛУХУЮ ПОЛНОЧЬ НОВОЕ ИМЯ Появление в литературе нового имени всегда вызывает интерес. Что расскажет такого, чего ты еще не знаешь? Обретешь ли в его лице писателя, за творчеством которого внимательно станешь следить? Ведь бывает и так, что автор — человек случайный в литературе, сам обманувшийся своими скудными способностями и невольно а то и вольно обманувший читателя. Я сокращенно приведу из нее одну цитату. Это действительно музыка о смерти. Но ведь смерть можно ненавидеть, а не покорно склоняться перед ней, можно с гневом протестовать против нее, даже отчетливо сознавая всю бессмысленность этого протеста, и скорбеть о ней так, чтобы эта скорбь взывала к мужеству, к любви И Верди написал такую музыку — необыкновенную повесть о жизни. И, слушая ее, начинаешь понимать, что смерть — это еще не конец, еще не все, что после тебя остаются люди, и они помнят о твоей жизни, им остаются твои дела — и то, что ты успел сделать, и то, чего ты не смог сделать Главному герою Андрею Шелестину всего двадцать два года, он студент физфака Московского университета. Автор с беспощадной прямолинейностью поставил вопрос: Андрей Шелестин выбрал последнее: Все, что у него идет от жизни, все резко очерчено твердой и верной рукой. Такова Галя — студентка МГУ, которую сперва полюбил Андрей, а затем разлюбил и которая сначала не любила его, а затем полюбила. Такова семья Шелестиных с ее страшными раздорами, дрязгами, сутяжничеством, связанным с наследованием дома, собственностью, и как бы являющаяся напоминанием о проклятых пережитках. Начинающие писатели обычно стараются втиснуть в свое первое произведение как можно больше из того, что они увидели, и конечно, это отягощает их книгу событиями. Не избежал этих недостатков и Бондаренко. Очевидно, он боялся, что любимый им Андрей Шелестин не будет выглядеть достаточно героичным. Ему мало показалось того, что Андрей, жертвуя жизнью, отдал себя науке, он еще заставляет его поехать на Север в геологическую экспедицию, хотя к основной работе его это не имеет никакого отношения. В Сибири Андрей претерпевает ряд приключений. Именно он принял командование над небольшим отрядом, когда начальник Серебряников получил сотрясение мозга и повредил берцовую кость. Именно он обратил в бегство медведя, от которого ему и пижону-истерику Вальке Маленькому — антиподу главного героя — грозила смерть. Может, эту черту характера безошибочно чувствовали в нем женщины? В двух любовных романах, которые показал нам автор, две девушки, отвергавшие всех поклонников, немедленно ему покорились. Обычно впоследствии, в зрелом возрасте, писатели возвращаются к тому кругу вопросов и тем, которые они трактовали в первых своих произведениях, и уже излагают их более обоснованно, скупо и ярко. Возможно, вернется к ним и Борис Бондаренко. Тогда новые произведения его приобретут композиционную стройность, и он легко избежит тех недостатков, которые допускал на первых порах. Виктор Авдеев И пусть я упаду на пути — только бы упасть на своем пути. Роллан Часть первая Год 1 Я видел, как падает снег, когда подходил к окну, и иногда останавливался, чтобы посмотреть, как мягко ложатся крупные хлопья на белую землю. Потом опять принимался ходить по коридору из конца в конец. В одном — гладкая бело-коричневая стена с голубой полосой посредине, в другом — широкое холодное окно, выходящее на пустырь. В дальнем углу пустыря виднеется серое здание морга, и иногда я вижу, как по белой земле, из которой торчат тонкие черные прутья замерзших акаций, катится тележка, накрытая простыней, и тогда невольно приходит в голову, что в этой больнице умирает слишком много людей. В коридоре всегда холодно и безлюдно, и можно ходить, ни на кого не натыкаясь, и никто не мешает думать. И я хожу — изо дня в день, вот уже целую неделю. Должно быть, я прошагал за это время не меньше ста километров — ведь я хожу и утром, и днем, и вечером. Приятно ходить после того, как почти месяц пролежал на койке. А когда лежишь целыми днями, и слушаешь одни и те же нескончаемые разговоры о болезнях, и знаешь, что сам серьезно болен, тогда становится совсем скверно. И когда мне разрешили вставать, я стал много ходить. Семьдесят три шага — от стены до окна. И семьдесят три шага обратно — от окна до стены. А в палатах все та же шелестящая негромким говором жизнь, и один день в точности похож на другой. Старые неумные анекдоты, плоские шутки; и все неизменно возвращаются к одному и тому же — у кого что болит и у кого сильнее болит. И почему все они так любят говорить о болезнях? Традиционная шутка, на которую полагается улыбаться. Я опять улыбаюсь и иду в палату. На мое счастье, там уже все спят. А мне в это время никогда не удается уснуть. И становится как-то уж очень не по себе. Начинается это после четырех, когда уже нет света и еще нет темноты, и приходится лежать, смотреть на матовые прямоугольники заледеневших стекол и слушать дыхание спящей палаты. И лезут в голову мысли, от которых некуда деться, и начинаешь понимать, насколько плохи твои дела Дверь тихонько скрипнула, на пороге появилась неясная фигура в белом. Симпатичная девушка, общая любимица. Ей уже восемнадцать, и ей кажется, что это очень много — во всяком случае, вполне достаточно, чтобы считать себя взрослой женщиной. Может быть, так ей кажется потому, что у нее никого нет — она из детдома. В нашей палате всего четыре человека, все выздоравливающие больные, большие любители поесть и поспать. Светлана приходит ко мне в это время — она знает, что я не сплю днем, — и мы шепотом разговариваем. Она любит слушать мои рассказы об университете, страшно смущается, когда делает мне уколы, и совсем по-детски сердится, если приходит Галя. Светлана немного постояла в дверях и на цыпочках подошла ко мне. Она обиженно вздыхает, присаживается на корточки перед тумбочкой и кладет туда сверток. Потом садится ко мне на койку. А что это за контрабанду ты мне подбросила? Я же вчера зарплату получила. Надо же мне куда-то деньги девать Женщина я одинокая, бессемейная, а одной много ли нужно? Кажется, это она у меня научилась так говорить. И говори потише, а то и так все отделение знает, что ты влюблена в меня. Она сердито хмурит брови и тут же смеется. Наклоняется близко к моему лицу и тихо шепчет: Потом вдруг с плохо разыгранным испугом говорит: Там тебя ждет какой-то парень. Будешь знать, как говорить гадости. А кто это, Андрюш? Хочешь, я выдам тебя за него замуж? Она стукнула меня кулачком по груди. А теперь иди, Веточка, — я буду одеваться. Она провела рукой по моим волосам и на цыпочках пошла к двери. Сестра не заметила его: Когда она повернулась на его призывное покашливание, Олег понял, что здесь у него вряд ли что выйдет — такой строгостью дышало ее лицо, а выражение досады на этого непрошеного соглядатая не обещало ничего хорошего. Она с любопытством рассматривала его и, вскинув тоненькие брови, осведомилась: И вот так каждый раз. Обход, обед, процедура и — тихий час. Интересно все-таки, почему он всегда приходит не вовремя? Состроить жалобную физиономию или выкинуть какое-нибудь коленце? Олег без улыбки сказал: Она сдержала смех и участливо спросила: В следующий раз приходите вовремя. А пока — ждите. Она взглянула на часы. Олег спустился на лестничную площадку и сел на холодный подоконник. Ему не верилось, что наконец-то он в Москве, снова вместе с Андреем. Но Андрей появился минут через двадцать. Личность эта — вероятно, по ошибке — была вдета в куцую больничную куртку с подвернутыми рукавами и полосатые штаны. Ей, личности этой, больше пристало бы рубать уголек в шахте, а не отъедаться на бесплатных харчах, так как всякому непредубежденному человеку было ясно, что по лестнице спускается совершенно здоровая, абсолютно невозмутимая и безмятежная личность. Это говорится совершенно равнодушным тоном. Так здороваются двое случайных знакомых и тут же забывают об этом. Курить Андрею нельзя, но все равно найдется по меньшей мере с десяток добровольных помощников, которые с удовольствием сделают для него все. Для него все делают с удовольствием, и, насколько Олегу помнится, так было всегда. Андрей, не глядя, отодвигает в сторону пакет с апельсинами, за которыми Олег простоял в очереди целый час, закуривает и углубляется в газету. На Олега, кажется, совсем не обращает внимания. И хотя Олег уверен, что Андрей с самого утра ждал его, принимает это как должное. Очень пространно, не правда ли? Олег в таких случаях немедленно начинает комментировать, опровергать и обвинять. Андрей слушает, молчит, думает. И только потом начинает бить его. Или соглашаться с ним. И то и другое делается так основательно, словно Андрей успел расщепить всю статью на корпускулы — все проанализировать, взвесить, и вот, пожалуйста, выдает по частям и с соответствующими этикетками. Его высокоорганизованный мозг физика не терпит анархии, и поспешность Олега частенько выходит ему боком. Почти час идет неспешный разговор о том, о сем. О зачетах Олега, о курсовой Олега, о его же семинарах и просто об Олеге. И ни слова о самом Андрее, о его болезни. Вопрос чисто риторический — само собой разумеется, что не бывать здесь она не может. Даже когда Галя работала над дипломом в Звенигороде, она приезжала сюда через день и тратила на дорогу пять часов. А потом сидела ночами и считала интегралы — Олег как-то увидел в ее комнате десятки листов, исписанных цифрами и формулами, и поинтересовался, когда она успевает проделывать такие вещи. Это значит, что его лучше сейчас не расспрашивать. Пока по крайней мере. Может быть, он расскажет потом — все или несколько незначительных деталей. А может быть, не скажет ничего. Зайду еще завтра — зачеты кончились, и на ближайшие пять с половиной суток я свободен. Ешь апельсины, будь здоров, не кашляй. Завтра я сам буду дома. Вот так, Все очень просто. Целый час болтать о чем угодно, а под конец, мимоходом, выкладывать такие вот новости. С такой же скучной и безразличной физиономией Андрей заявил месяц назад: И, заметив растерянность Олега, почти весело добавил: Сейчас Олег внимательно посмотрел на него — Андрей выглядел так же, как обычно. Но Олег-то знал, что за этой обычностью могло скрываться все что угодно. Тогда какой смысл уходить отсюда? И уж мне мог бы не говорить, что дома ты будешь валяться на койке А Олегу совсем расхотелось уходить. Андрей легонько подтолкнул его. От этого старого, еще со школы оставшегося приветствия Олегу стало совсем невесело. Потом поднялся в палату, сел на койку. Это была отличная койка — с двумя матрацами, парой мягких подушек и великолепным теплым одеялом. И вообще моя тюрьма была прямо-таки образцовой. Первый раз я попал в заключение семь лет назад. Помню, когда мне становилось совсем плохо, Александр Михайлович, мой сосед по палате, бывший летчик, говорил мне: Помни слова мудрого итальянца: А когда мы прощались, он сказал: Он умер через месяц после того, как я выписался из больницы. Когда считаешь, что впереди у тебя как минимум полсотни лет, просто глупо огорчаться из-за каких-то двух потерянных месяцев. Но при поступлении на физфак я на всякий случай промолчал о своей болезни. И совсем забыл о ней, когда начались занятия. Было слишком много книг, которые надо прочитать, и была лаборатория, из которой я с удовольствием не уходил бы даже ночью. Сбылось, кажется, все, о чем я мечтал в школе. Но кончилось тем, что я свалился опять. Это было уже совсем некстати. И просто глупо — не люблю повторений. Через месяц я поднялся и вполне мог бы наверстать упущенное, но мне ничего не удалось доказать врачам. На прощанье они советовали подумать, стоит ли мне вообще оставаться на физфаке. Оказалось, что есть факультеты, где учиться легче. Я вежливо поблагодарил за такую заботу о своем здоровье — хотя мне хотелось послать их к черту со всеми их советами — и вежливо ответил, что предпочитаю физфак всем остальным факультетам, вместе взятым. На восемь месяцев я оказался свободным. Я уехал домой, в Уфу. Когда же я вернулся, ЭМУ уже стояла в лаборатории Малинина — новенькая, красивая, словно невеста на смотринах. И я стал каждый день ходить к ней на свидания. Но, бог ты мой, как она измучила меня! В какие дебри теории мне приходилось забираться из-за этой электронно-моделирующей установки! А потом пришла беда — умер отец. Этот удар едва не сбил меня с ног. Тогда-то я и встретился с Галей А моя милая болезнь так и не захотела расставаться со мной. До сих пор она приходила неожиданно, а в тот раз предупредила заранее: Утром в лаборатории я потерял сознание и упал. Так в третий раз я попал на больничную койку. Отличная койка, великолепная палата, но я не собирался долго задерживаться здесь. Я даже заранее наметил срок выписки — двадцать восьмое декабря. А сегодня двадцать седьмое, и завтра буду дома. Все идет по плану, по моему великолепному, точно рассчитанному плану. Вот только сессию сдавать не придется. Судья оказался весьма строг — ввиду явного преимущества противника бой прекращен, и еще раз придется взять академический отпуск. Шелестин — ведь это звучит, а, малыш? Черт, чуть не забыл! Надо позвонить ему, чтобы завтра он оставил ключ от лаборатории. В ординаторской телефон был занят. Я сел на диван и принялся ждать. Коридор пуст, стены сияют ослепительной чистотой. Отличнейший мягкий диван, я не раз сидел здесь по вечерам и смотрел, как мечется во дворе испуганный ветром одинокий фонарь, а тень его прыгает по красной кирпичной стене. Завтра — прощальный визит к врачу. Заранее знаю, что будет говорить мой доктор: Я все это слышал, доктор. И я не люблю повторений. Они знакомы одиннадцать лет. И даже больше, если взять в расчет годы младенчества. Почти все, что помнил Олег, так или иначе было связано с Андреем, остальное как-то сгладилось и забылось. В шестом классе они дали клятву — идти всегда вместе и не покидать друг друга в большом и сложном мире. Именно так они тогда и говорили. Было время, когда казалось: Но и тогда они не расставались. Вместе переходили из класса в класс, из школы в школу. Олег неплохо учился, но ни в какое сравнение с Андреем не шел. С ним вообще никого не сравнивали — его превосходство было бесспорным. И Олег никогда не делал попыток выйти вперед — он знал, что такая задача безнадежна. В десятом классе он заметался. Неизменный вопрос семнадцатилетних — что дальше? У Андрея все было ясным — физика, только физика, ничего, кроме физики. А Олег наудачу двинул в нефтяной институт — и провалил. В общем-то без особых огорчений — эта специальность мало привлекала его, как, впрочем, и все остальные. Он просто не знал, что ему нужно. В том году они впервые расстались. Андрей уехал в Москву, Олег работал на заводе в Уфе. Были письма — шутливые, небрежные, иногда печальные и растерянные. И только тогда Олег по-настоящему понял, кем был для него Андрей. Он решил ехать к нему в Москву. Они встретились раньше — Андрей приехал зимой, когда получил отпуск. А летом они снова разъехались — и надолго. Олег надел солдатскую форму и отправился на Сахалин. И опять были письма — долгожданные весточки из далекой Москвы. Олегу тогда приходилось несладко — и не раз поддерживала его дружеская рука Андрея, протянутая через огромный материк. О себе Андрей молчал, и только сейчас, когда они встретились в Москве, Олег начал кое-что узнавать. Оказалось, что Андрей очень болен. Сам он не признавался в этом до тех пор, пока и без признаний все не стало ясно. Олег решил заночевать в комнате Андрея. Не раздеваясь, он лег на диван и быстро уснул — последнее время ему редко удавалось выспаться. Проснулся Олег от резкого света настольной лампы, ударившего прямо в глаза. Напротив него сидела Галя. Галя внимательно глядела на него и ждала, что он скажет еще. Она встала, подошла к окну. Она вдруг близко наклонилась к нему. О чем вы говорили? Почему выходит из больницы? Ведь я была у врачей, и они не собирались его выписывать. Обо мне он говорил что-нибудь? Галя прижала ладони к лицу и медленно заходила по комнате. Она смотрела в окно, и Олег не видел ее лица. Слова падали безжизненно и глухо. Олег видел только ее плечи и узел темных волос на затылке. Слишком хрупкой и слишком красивой по сравнению с тяжеловатым и медлительным Андреем. Галя повернулась, и Олегу стало не по себе от ее беспомощного взгляда. Глаза у нее темные, почти черные, и, может быть, от этого отчаяние в них казалось нестерпимым. Он ведь и вообще-то не слишком разговорчив, а сейчас — особенно. А когда Андрей вернется, передай ему. А-П Античная литература Астрология Астрология. Гадание Боевики Биографии и мемуары Биология Детектив Детектив. Шпионский Детская литература Детская литература. Природа и животные Детская литература. Сказки Деловая литература Деловая литература. Банковское дело Деловая литература. Внешнеэкономическая деятельность Деловая литература. Маркетинг, PR, реклама Деловая литература. Управление, подбор персонала Деловая литература. Ценные бумаги, инвестиции Документальное Документальное. Прочее Дом и семья Домашние животные Драма Драматургия Искусство История История. Украинская Кулинария Культурология Контркультура Лирика Любовные романы Любовные романы. Эпос Медицина и здоровье Научно-образовательная Научно-популярная литература Об авторах Приключения Приключения. Природа и животные Проза Педагогика Политика Психология. П-Я Публицистика Путешествия и география Проза. Магия и оккультизм Старинная литература Старинная литература. Средневековая Секс учеба Стихи Стихи. Хоккей Статьи на разные темы Триллер Техника Учеба Учеба. Русский язык и литература Учеба. Электронная библиотека художественных книг dolit.
Расписание парома подтесово
Где продаются птицы
Где можно получить техосмотр
Шант тв прямой эфир новости сегодня
Расписание автобусов уярочка красноярск