Хочется лёгкого, светлого, нежного
Поиск текстов песен и переводов по сайту:
Эльдар Рязанов. Два стихотворения
Сообщения без ответов Активные темы. Сейчас этот форум просматривают: Галактика Сознание Современного Человека. Стихи Эльдара Рязанова Первая книга стихов В мои годы сердечная лирика? Ничего нет смешней и опасней. Лучше с тонкой улыбкой. Не давать над собой насмехаться, тайники схоронить в неизвестность Иль, вернее сказать, запоздалость, потому что всему свои даты Но идет в наступленье усталость, и все ближе и горше утраты. Секундных стрелок ноги, семеня, за мной гнались по жизненной дороге, -- да где там! Не уступал минутам длинноногим,-- на равных с ними долго я бежал Но сбил ступни о камни и пороги и фору, что имел, не удержал. Вокруг летают странные тарелки Из прошлого смотрю на них в бреду. Меня обходят часовые стрелки,-- так тяжело сегодня я иду. Там, где мелеет, убыстряет ход. Река несет печальные потери, но неизменно движется вперед. В нее спускают всякие отбросы, живую душу глушит динамит. Она лишь плачет и покорно сносит огромность угнетений и обид. Петляет, изгибается, виляет, в препятствие уткнется -- обойдет. Но на реку ничто не повлияет, она обратно, вспять, не потечет. Встречая на своем пути плотину, речушка разливается окрест, так в правоте своей неукротима, как будто она Лена или Днестр. Иные реки катятся в болото, иные испускают злую вонь В живой реке -- пленительные ноты, живой воды живительный огонь Опять прокол, падение, осечка Растет утрат необратимый счет. Ты должен быть, как та простая речка, что знает свое дело и течет. Под одеяло теплое залезть и вспомнить, как болел когда-то в детстве. Там за окном зима -- весь мир замерз Пьешь с горькой миной сладкую микстуру и на тревожный матери вопрос чуть прибавляешь ты температуру. Высовываешь белый свой язык, "а" говоришь, распахивая горло, и взглядом, отрешенным от живых, даешь понять, -- мол, руки смерть простерла. Как сладостно себя до слез жалеть, в мечтах готовить жуткие сюрпризы: Вообразить -- кладут тебя во гроб, мать вся в слезах, дружки полны смиренья. И бьет по телу россыпью озноб, как предвкушенье будущих крушений. Дней через пять, к несчастью, ты здоров Укутали и вывели на солнце, и ты забыл обиды, докторов А мысль о смерти спит на дне колодца. Возьму в руки карандаш Как сумею, нарисую скромный, простенький пейзаж: От луны в потоке кружев льется синенький мотив, и бездонный смелый ужас смотрит в белый негатив. А там дождь, летящий в небо, траурный и горький свет, тень огромная на снеге от того, чего и нет. В ту черточку вместилось все, что было И все сошло, как снег. Исчезло, растворилось и погибло, чем был похож и не похож на всех. Моя любовь, и боль, и маета. Все это не воротится обратно, лишь будет между датами черта. Когда на сердце ветрено, то незачем печалиться Нам пароход простуженный прощально прокричал. На волнах мы качаемся под проливными грозами-- ведь мы с тобой катаемся на лодке надувной. Зонтом мы укрываемся, а дождь сечет нас розгами, и подгоняет лодочку ветрило продувной. Несет нас мимо пристани, старинной и заброшенной, но молчаливо помнящей далекие года, когда с лихими свистами, толкаясь по-хорошему, к ней прижимались белые, холеные суда. Пусть будет, что предписано, Пусть будет все нечаянно, нам вместе так естественно, как свойственно дышать. Мы в белой будке скроемся, с тобой от ливня спрячемся Асфальт здесь обрывается, здесь прежде был паром. Нет никого тут, кроме нас И ветер надрывается от счастья за окном. Здесь дело полюбовное, Все кружится, качается И к нам, как к этой пристани, пускай не пристают. ВЕТЕР Было тихо в белом свете,-- свет был белым от зимы Вдруг примчался шалый ветер -- устроитель кутерьмы. Впереди неслась поземка хулиганскою ордой, а за нею ветер звонкий, крепкий, смелый, молодой. Ветер был озорником-- рвался нагло в каждый дом Он в лицо плевался колко, он раздел от снега елки, молотил метелью в окна так, что дом стонал и охал. Ветер был самоуверен-- дул в разнузданной манере. Он вломился, как налетчик, оборвал все провода. В коридоре умер счетчик, в кране кончилась вода. Электричества нет в избах, мы не смотрим телевизор, мы живем теперь при свечке, раздуваем жар у печки. Ветер, груб и неумерен, выл в разнузданной манере. Налепил кривых сугробов, ни проехать, ни пройти, на нехоженых дорогах-- ни тропинки, ни пути. Издавая хамский посвист, скорый ветер отбыл в гости то ль на север, то ль на юг А потом вернулся вдруг! Мы и охнуть не успели, снова заскрипели ели. Ветер продлевал бесчинства и чинил большие свинства, сыпал манкою из снега так, что потемнело небо, вздыбил саван-покрывало, буря гикала, плясала, ветер гадко хохотал Наконец и он устал. Иль дебоша устыдился,-- лег в лесу, угомонился Тихо обо всем подумал. Взял и на рассвете умер. Снова тихо в белом свете. Только жаль, что умер ветер. Но звать не надо докторов -- усталость это в человеке. А за окном трухлявый дождь И пугало на огороде разводит руки Не поймешь, во мне ль так худо иль в природе. Тоскуют на ветвях навзрыд грачами брошенные гнезда Но слышен в небе птичий крик: Вернемся рано или поздно! Не сметь садиться мне на шею. Мой мучитель и учитель, что ты держишь на уме? Разноцветные банкноты тихо по миру летят, а деревья, как банкроты, изумленные торчат. Жизнь -- безжалостная штука, сложенная из утрат Ты прощаешься без звука, друг мой, брат мой, листопад. Отдаешь родные листья,-- ты -- образчик бескорыстья. Успокой мою натуру, ибо нет пути назад Разноцветные купюры под ногами шелестят Осень любящий бездельник, я гуляю наугад, и в садах костры из денег в небо струйками дымят. Как тебе я, милый, рад, листопад мой, друг и брат. Корабли шли и ходко, и смело, хоть порой и коварна река, так как бакены -- красный и белый-- путь показывали издалека. Ночь спустилась, сгустилась опасность,-- берегов не видать у реки, но два бакена -- белый и красный-- зажигают огни-маяки. Их огни одинаково разны, и, как только пройдет пароход, подмигнет другу белому красный, белый красному другу моргнет. Что с того, что один из них белый, а другой в красный выкрашен цвет: Оба служат в одном пароходстве, оба -- бакены, оба -- равны. Не ищите, пожалуйста, сходства с биографией нашей страны. Плюхнулся на землю с елки снег, от мороза дом кряхтит и дышит Скоро рассветет, а сна как нет. Извертелся за ночь на подушке, простыни в жгуты перекрутил, а потом все вновь перестелил и лежал недвижный и послушный, огорчаясь ссорами светил. Все не спал и видел хаотичный о себе самом престранный фильм: Нету сил послать к чертям привычки,-- взять и отмочить нежданный финт. Вот летаю с кем-то до рассвета Вижу, что безделье мне к лицу Вот целую руку подлецу Скачет фильм по рваному сюжету Жаль, что к несчастливому концу. Проскрипела за окном береза, на полу сместился синий блик В пустоте безмолвен горький крик и шумят задушенные слезы Это, видно, сон меня настиг. И все ж не вижу в этом смысла -- жить, время вечно теребя. Куда бы я ни торопился, я убегаю от себя. Ищу я новые занятья, гоню карьером свою жизнь, хочу ее совсем загнать я Да от себя не убежишь! ДЕТСКИЙ РИСУНОК Речку знобит от холода, вздулась гусиной кожей, серым дождем исколота, не может унять дрожи. В лодке парочка мокнет, может, у них рыбалка Свет зажигается в окнах, этих промокших жалко. Возникли на лике речки от корабля морщины Дым из трубы свил колечки, корабль проехал мимо. Речка уставилась в небо, небо упало в реку Хоть кто слово сказал мне бы, чудику-человеку. Сумерки -- такое время года,-- дождь долдонит, радость замерла, и, как обнаженный нерв, природа жаждет белоснежного прихода, ждет, когда укроет все зима. Сумерки -- такое время века,-- неохота поднимать глаза Там эпоха тащится калекой, человек боится человека и, что было можно, все нельзя. Сумерки -- такое время жизни, что заемным греешься огнем, но добреешь к людям и Отчизне При сплошной вокруг дороговизне сам ты дешевеешь с каждым днем. Сумерки -- такое время суток, между жизнью и кончиной грань, маленький, но емкий промежуток, когда взгляд размыт, печален, чуток и приходит тьма, куда ни глянь. Их надо вычесть из календаря, и жизнь становится еще короче. Был занят бестолковой суетой, день проскочил -- я не увидел друга и не пожал его руки живой Этот день я должен сбросить с круга. А если я за день не вспомнил мать, не позвонил хоть раз сестре иль брату, то в оправданье нечего сказать: Я поленился или же устал -- не посмотрел веселого спектакля, стихов магических не почитал и в чем-то обделил себя, не так ли? А если я кому-то не помог, не сочинил ни кадра и ни строчки, то обокрал сегодняшний итог и сделал жизнь еще на день короче. Сложить -- так страшно, сколько промотал на сборищах, где ни тепло, ни жарко А главных слов любимой не сказал и не купил цветов или подарка. Как много дней, что выброшены зря, дней, что погибли как-то между прочим. Их надо вычесть из календаря и мерить свою жизнь еще короче. Когда твоя рука в моей руке, то все плохое где-то вдалеке. Когда щекой к твоей я прислонюсь, то ничего на свете не боюсь. Когда я глажу волосы твои, то сердце замирает от любви. Когда гляжу в счастливые глаза, то на моих от нежности слеза. Как то, что чувствую, пересказать? Ты мне жена, сестра, подруга, мать. Не существует безупречных слов, что могут передать мою любовь. И оттого, что рядом ты со мной, я добрый, я хороший, я живой. Стих этот старомоден, неказист и слишком прост, но искренен и чист. С улыбкой светлой на тебя смотрю, и жизнь, что вместе мы, благодарю. Ну, какое же это подспорье, что ты доступ друзьям перекрыл, что ты пестуешь горюшко-горе, проживаешь в обиде и вздоре? Ты, как крест на глухом косогоре, под которым себя схоронил. Ну, какая же это отрада,-- не дождавшись финала парада, разломаться, сойти, уступить? Годы -- горе, а мысли -- отрава Но на то и мужская отвага, чтоб с улыбкой навек уходить. МОНОЛОГ "ХУДОЖНИКА" Прожитая жизнь -- сложенье чисел: Я вдруг осознал -- я живописец, вечно создающий твой портрет. Для импровизаций и художеств мне не нужен, в общем, черновик. Может, кто другой не сразу может, я ж эскизы делать не привык. Я малюю на живой модели, притушил слезой бездонный взгляд. Легкий штрих -- глазищи потемнели, потому что вытерпели ад. Я прорисовал твои морщины, в волосы добавил белизны Натуральный цвет люблю в картинах, я противник басмы или хны. Перекрасил -- в горькую! Я без красок этого добился, без кистей и без карандаша. Близких раним походя, без смысла гасим в них глубинный теплый свет Сам собою как-то получился этот твой теперешний портрет. Умоляю тебя об укрытьи. Одолжи мне, зима, одолжи чистоты и отдохновенья, белоснежных снегов безо лжи Я прошу тебя об одолженьи. Подари мне, зима, подари дней беззвучных, что светят неярко, полусон от зари до зари Мне не надо богаче подарка. Поднеси мне, зима, поднеси отрешенности и смиренья, чтобы снес я, что трудно снести Я прошу у тебя подношенья. Ты подай мне, зима, ты подай тишину и печаль состраданья к моим собственным прошлым годам Я прошу у тебя подаянья. Словно не была я сроду кучерявой, молодой. Едут дроги-недотроги, от тебя увозят вдаль, а покрытье у дороги -- горе, слезы и печаль. Эти губы-душегубы невозможно позабыть. Посоветуйте мне, люди, что мне делать? Словно пушки на опушке учиняют мне расстрел Мокрая от слез подушка, сиротливая постель. Мои руки от разлуки упадают, точно плеть. От проклятой этой муки можно запросто сгореть. Мчатся годы-непогоды над моею головой, словно не была я сроду кучерявой, молодой. Чтобы всю жизнь держаться на плаву, у каждого свои приспособленья. Я никогда не клянчил, не просил, Карьерной не обременен заботой. Я просто сочинял по мере сил и делал это с сердцем и охотой. Но невозможно без конца черпать-- колодец не бездонным оказался. А я привык -- давать, давать, давать!.. И, очевидно, вдрызг поиздержался. О, как сдавать позиции обидно! Но то, что потихоньку я тону, покамест никому еще не видно. Богатства я за годы не скопил, хотя вся жизнь ухлопана на службу. В дорогу ничего я не купил Да в этот путь и ничего не нужно. Не держи меня, дай я уйду. Песенка рождается без повода и не может жить на поводу. То, что я любил когда-то смолоду, нынче за версту я обойду. Песенка рождается без повода, и поводья рвутся на ходу. Зряшной жизни я хочу попробовать, с пустяками быть накоротке. Песенка рождается без повода, песня не живет на поводке. Не давит ее ноша. И на душе такая тишина, что, кажется, от счастья задохнешься. И на душе такая кутерьма, что, кажется, от горя задохнешься. То ночь жарка, а то морозен день Вся жизнь в полоску, словно шкура тигра. А на душе такая дребедень Да, жаль, к концу подходят эти игры Меж гениями -- толкотня, и места там нет для меня. В трамвае, идущем в известность, ругаются тоже и тесно. Да, черт с ним, решил пропустить. А этот трамвай -- до Ордынки Я впрыгну в него по старинке, повисну опять на подножке и в юность вернусь на немножко. Под лязганье стрелок трамвайных я вспомню подружек случайных, забытые дружбы и лица И с этим ничто не сравнится! В нижний лес прокрался желтый страх, белый снег покрасил все вершины. Старость начинается в ногах, даже в зной, укутанные, мерзнут И ползет наверх холодный страх предисловием событий грозных. АПРЕЛЬ По грязи чавкают шаги, шуршат о твердый наст подошвы, в ручьях я мою сапоги Земля в лесу, как крик о прошлом. Тут прошлогодних желтых трав торчат поломанные стебли, разбросан бурых листьев прах и умирает снег последний. Трухлявые сучки везде, на лужах ржавые иголки И отражаются в воде немые, сумрачные елки. Жизнь представляется порой какой-то конченой, далекой Но под березовой корой пульсируют живые соки. Согрет дыханием земным, лес оживет без проволочки Как с механизмом часовым дрожат на ветках бомбы-почки. Где рядом почерневший снег, продрались трав зеленых нити. Лес замер, словно человек перед свершением событий. Не слышно натяженья струн. Лес полон скрытого азарта, как победительный бегун, что сжат пружиной перед стартом. Здесь бескорыстен птичий смех, здесь все в преддверии полета Вдруг о себе напомнил век далеким гулом самолета. Я выпустил из рук тоску в весенний ветер непослушный А по последнему ледку скакали первые лягушки. Завздыхали бедные деревья, закачались голые стволы. Сокрушенно наклонялись елки-- шум верхушек, шелест, шорох, стон Словно где-то ехал поезд долгий под какой-то затяжной уклон. Слезы с веток сыпались на крышу, сучья глухо падали в траву. Этот безутешный шепот слышу, с чувством сострадания живу. Хочу прогнать больное беспокойство, но не могу себя преодолеть. Как в безразмерной камере храненья, в сознаньи -- чемоданы и мешки, в которых накопились оскорбленья, обиды, униженья и щелчки. Не в силах изменить свою природу, я поименно помню всех врагов. Обиды-шрамы ноют в непогоду К прощенью я, простите, не готов. В самом себе копаюсь я капризно, на свалке памяти я черт-те что храню Обидчиков повычеркав из жизни, я их в воображеньи хороню. Быть может, признавать все это стыдно, и я раскрыл свой неприглядный вид. Но что же делать, если мне -- обидно!.. Мое сознанье -- летопись обид! У памяти моей дурное свойство,-- я помню то, что лучше позабыть. Хочу прогнать больное беспокойство, но не могу себя переломить. Там ритмы диктуются сердцем. Пиликает, тренькает, шпарит, бренчит иль бывает в ударе, играется без остановки Ребячие годы прелестны, хрустальны, как отзвук челесты Потом мы становимся старше, ведут нас военные марши, пьяняще стучат барабаны, зовущие в странные страны. Но вот увенчали нас лавры -- грохочут тарелки, литавры, а как зажигательны скрипки от нежной, зазывной улыбки Кончается общее "тутти", не будьте столь строги, не будьте: Проносится музыка скоро под взмахи судьбы-дирижера. Слабеют со временем уши, Напевы все глуше, оркестры играют все тише Жаль, реквием я не услы Три дымка курилось над селеньем. Ветер покрутился и утих Вдруг явилось сладкое виденье -- возле клуба крытый грузовик. Надпись на борту "Прием посуды" за литровку написал маляр Вот пошли из всех калиток люди, мужики и бабы, млад и стар. В валенках, в берете на затылке и по две авоськи на руке -- пер старик порожние бутылки к благодетелям в грузовике. Шел верзила с детскою коляской, бережно толкал перед собой; не дитя, -- а темные стекляшки голосили в ней наперебой. Паренек в замызганной ушанке явно не по детской голове, как бурлак, волок посуду в санках по осенней грязи и ботве. Ерзали и звякали бутыли У старухи в рваной простыне Где-то петухи заголосили, вороны сидели на стерне. Иней под подошвами шуршал: Все вращалась хмурая земля. А пустая, испитая тара возвращалась "на круги своя ". Господи, ни охнуть, ни вздохнуть,-- дни летят в метельной круговерти. Жизнь -- тропинка от рожденья к смерти, смутный, скрытный, кривоватый путь. Господи, ни охнуть, ни вздохнуть! И мы беседуем вдвоем, как нам одолеть большую зиму Одолеть ее необходимо, чтобы вновь весной услышать гром. Господи, спасибо, что живем! Мы выходим вместе в снегопад. И четыре оттиска за нами, отпечатанные башмаками, неотвязно следуя, следят Господи, как я метели рад! Где же мои первые следы? Занесло начальную дорогу, заметет остаток понемногу милостью отзывчивой судьбы. Господи, спасибо за подмогу! Я коплю, как скряга и сквалыга, редкие мгновенья одиночества. Боже, сколько в разговорах вздора: Остается лишь одна опора-- редкие мгновенья одиночества. Меня грабят все, кому в охоту, мои дни по ветру раскурочены Я мечтаю лечь на дно окопа в редкие мгновенья одиночества. Непонятно, где найти спасенье? Кто бы знал, как тишины мне хочется! Удалось сложить стихотворенье в редкие мгновенья одиночества. Портрет, на котором отметины века, зарубки судьбы и следы проживанья, что требует стойкости, сил и страданья Где глаз синева, чуб курчавый и статность? Куда-то растаяло все без остатка. Возьмем этих щек худосочную бледность-- ее рисовала извечная бедность, а эта угрюмая, резкая складка у губ залегла, когда стало несладко, когда он отца проводил до погоста Быть юным, но старшим непросто, непросто. Потом на работах сгибался он часто от окриков хамов, что, вышли в начальство, все горбился, горбился и стал согбенным А эта морщина возникла мгновенно -- прорезалась сразу от женской измены Предательство друга, поклепы, наветы,-- он чуть в лагеря не поехал за это Прокралась безвременно прядь седины! А дальше пешком по дорогам войны, где горюшка он до краев нахлебался. Но все ж повезло, и в живых он остался. С тех бед на лице его сетка морщин-- для этого множество было причин. Вернулся в поселок хромым инвалидом, по тем временам женихом был завидным: И все не кончалась пора голодухи. По ложным призывам в трудах бесполезных мелькали одна за другою годины, подкрались, как свойственно летам, болезни, и шли в наступленье седины, седины. Есть пенсия, дочка, внучок, огородик и сад, где он всякую зелень разводит. Ее он разносит по дачам клиентов -- торговцев, начальников, интеллигентов Работы, заботы, болезни, утраты, за то, чтобы жить -- непомерная плата. Кончается жизнь, и в преддверии гроба не ведает чувства такого, как злоба. Все стерпит, снесет, донесет до конца Я в жизни не видел прекрасней лица со скромной, великой, простой красотою, смирением, кротостью и добротою. Теперь, в конце восьмидесятых, в почете прежние ребята, богаты и лауреаты, и телом и душой пузаты,-- пропал их праведный запал Теперь, в годах восьмидесятых, оборотились в доставал. Довелось мне поездить по белому свету Раз в соборе стоял у могильных оград. За одной упокоилась Елизавета, а в соседней могиле -- Мария Стюарт. Королевы при жизни своей враждовали, и одна у другой ее жизнь отняла А потом они рядом, как сестры, лежали, и история Англии дальше текла. Тут родное я вспомнил, и стало мне жарко, я такое представил, что мысли волчком: Въехал против движенья на площадь Хрущева по бульвару Высоцкого я, например. И в районном ГАИ Александра Второго меня долго мурыжил милиционер. Никогда не страдал я тоской по царизму, не эсер, не кадет я и не монархист Все, что в прошлом случалось когда-то в Отчизне,-- не для правок, дописок и вымарок лист. Мы хромые, кривые, глухие, косые, мы послушные дети любых перемен. Почему же истории нет у России? Почему у нас только текущий момент? Полно в ней чистоты и простоты-- иных веков наивное наследство. Скажи мне, кто твой враг, и я -- кто ты? Вражда врага надежней дружбы друга. Бесценной ненавистью вражьей дорожу. Ведь в этом силы собственной порука. Как жаль, что не учился я молиться, и горько, что не верю в чудеса. А за окном моей палаты осень, листве почившей скоро быть в снегу. Я весь в разброде, не сосредоточен, принять несправедливость не могу. Что мне теперь до участи народа, куда пойдет и чем закончит век? Как умирает праведно природа, как худо умирает человек. Мне здесь дано уйти и раствориться Прощайте, запахи и голоса, цвета и звуки, дорогие лица, кирпичные простые корпуса. Певцы со всех экранов и эстрад, что, мол, для Родины не пожалеют жизни, через динамики на всю страну кричат. А я б о том, что глубоко интимно, не декламировал, не пел бы, не орал. Когда о сокровенном пишут гимны, похоже, наживают капитал. Земля не фразы требует, а плуга. Как ей осточертели трепачи! Вот мы с землей посмотрим друг на друга и о любви взаимной помолчим! Не бойтесь бросить все на карту и жизнь переменить свою. Какими были мы на старте! Теперь не то, исчезла прыть Играйте на рисковой карте, не бойтесь жизнь переломить! Пусть в голове мелькает проседь-- не поздно выбрать новый путь. Не бойтесь все на карту бросить и прожитое -- зачеркнуть! Из дома выйдя в непогоду, взбодрите дух, пришпорьте плоть. Не бойтесь тасовать колоду, пытайтесь жизнь перебороть! В мираж и дым, в химеры -- верьте! Ведь не уехать дальше смерти-- стремитесь жизнь перекроить. Печалиться не надо вовсе, когда вам нечем карту крыть Вы на кон бросить жизнь -- не бойтесь. Не проиграв, не победить! Прекрасная страна -- любовь. Ведь только в ней бывает счастье Пришли иные времена,-- тебя то нет, то лжешь, не морщась. Я поняла, любовь -- страна, где каждый человек -- притворщик. Моя беда, а не вина, что я наивности образчик. Любовь -- обманная страна, и каждый житель в ней -- обманщик. Зачем я плачу пред тобой и улыбаюсь так некстати Неверная страна -- любовь. Там каждый человек -- предатель. Но снова прорастет трава сквозь все преграды и напасти. Любовь -- весенняя страна, и только в ней бывает счастье. Мы бумажные, важные люди, мы и были, и есть мы, и будем. Чтобы сдвинулась с места бумага, тут и гибкость нужна и отвага,-- на любом посту с верху до низу надо подпись поставить иль визу. Мы в отказах своих непреклонны до высоких звонков телефонных,-- тут мы сразу меняем решенье: Наша служба трудна изначально: Мы бумажные, важные люди, мы и были, и есть мы, и будем Каждая погода -- благодать. Любое время года надо благодарно принимать. Отзвуки душевной непогоды, в сердце одиночества печать и бессонниц горестные всходы надо благодарно принимать. Смерть желаний, годы и невзгоды,-- с каждым днем все непосильней кладь. Что тебе назначено природой, надо благодарно принимать. Смену лет, закаты и восходы, и любви последней благодать, как и дату своего ухода, надо благодарно принимать. У природы нет плохой погоды, ход времен нельзя остановить. Осень жизни, как и осень года, надо, не скорбя, благословить. Хочется легкого, светлого, нежного, Раннего, хрупкого и пустопорожнего, И безрассудного, и безмятежного, Напрочь забытого и невозможного. Хочется рухнуть в траву непомятую, В небо уставить глаза завидущие И окунуться в цветочные запахи И без конца обожать все живущее. Хочется милой наивной мелодии, Воздух глотать, словно ягоды спелые, Чтоб сумасбродно душа колобродила И чтобы сердце неслось ошалелое. Хочется встретиться с тем, что утрачено, Хоть на мгновенье упасть в это дальнее. Только за все, что промчалось, заплачено, И остается расплата прощальная. Господи, не охнуть, не вздохнуть Дни летят в метельной круговерти. Жизнь - тропинка от рожденья к смерти, Смутный, скрытный, одинокий путь Господи, не охнуть, не вздохнуть! И мы беседуем вдвоем, Как нам одолеть большую зиму, - Одолеть ее необходимо, Чтобы вновь весной услышать гром! Мы выходим вместе в снегопад, И четыре оттиска за нами, Отпечатанные башмаками, Неотвязно следуя, следят Господи, как ты метели рад! Занесло печальную дорогу, Заметет остаток понемногу Милостью отзывчивой судьбы Подписаться на рассылку "Вознесение". Сделать страницу стартовой для IE. RSS - Галактика RSS - Все форумы RSS - Все темы RSS - Все сообщения RSS - Форум Стихи RSS - Тема Эльдар Рязанов. Страница 1 из 1. Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете добавлять вложения. Живи и говори на языке любви!
И день, как миг. Мы жмём сквозь беды и невзгоды И экономим чьи-то годы За счёт непрожитых своих. Не только в праздники, — Как водится, А средь забот и суеты Дарите женщинам цветы — Невестам, жёнам, Юным модницам. Дарите женщинам цветы, Чтоб жизнь ещё светлей казалась. Чтоб будни были не пусты, Дарите женщинам цветы. Как много значит эта малость! И годы их не будут старить Среди забот и суеты Дарите женщинам цветы, Как нам они улыбки дарят. Люблю, — но реже говорю об этом, Люблю нежней, — но не для многих глаз. Торгует чувством тот, что перед светом Всю душу выставляет напоказ. Тебя встречал я песней, как приветом, Когда любовь нова была для нас. Так соловей гремит в полночный час Весной, но флейту забывает летом. Ночь не лишится прелести своей, Когда его умолкнут излиянья. Но музыка, звуча со всех ветвей, Обычной став, теряет обаянье. И я умолк подобно соловью: Свое пропел и больше не пою. Заря прощается с землею, Ложится пар на дне долин, Смотрю на лес, покрытый мглою, И на огни его вершин. Как незаметно потухают Лучи и гаснут под конец! С какою негой в них купают Деревья пышный свой венец! И все таинственней, безмерней Их тень растет, растет, как сон; Как тонко по заре вечерней Их легкий очерк вознесен! Ты у меня одна, словно в ночи луна, Словно в степи сосна, словно в году весна. Нету другой такой, ни за какой рекой, Нет за туманами, дальними странами. В инее провода, в сумерках города, Вот и взошла звезда, что бы светить всегда. Что бы гореть в метель, что бы стелить постель, Что бы качать всю ночь у колыбельной дочь, Вот поворот какой делается с рекой, Можешь отнять покой, можешь махнуть рукой, Можешь отдать долги, можешь любить других, Можешь совсем уйти, только свети, свети. Юрий Визбор посвятил эту песню своей жене Аде Якушевой. Я вас люблю, — хоть я бешусь, Хоть это труд и стыд напрасный, И в этой глупости несчастной У ваших ног я признаюсь! Мне не к лицу и не по летам Пора, пора мне быть умней! Но узнаю по всем приметам Болезнь любви в душе моей: Без вас мне скучно, — я зеваю; При вас мне грустно, — я терплю; И, мочи нет, сказать желаю, Мой ангел, как я вас люблю! Когда я слышу из гостиной Ваш легкий шаг, иль платья шум, Иль голос девственный, невинный, Я вдруг теряю весь свой ум. Вы улыбнетесь, — м. В моей душе покоя нет: Весь день я жду кого-то, Без сна встречаю я рассвет, И все из-за кого-то. Со мною нет кого-то, Ах, где найти кого-то, Могу весь мир я обойти Чтобы найти кого-то. Чтобы найти кого-то Могу весь мир я обойти… О вы, хранящие любовь Неведомые силы! Пусть невредим вернется вновь Ко мне мой кто-то милый. Но нет со мной кого-то, Мне грустно отчего-то, Клянусь, что все бы я отдал На свете для кого-то. На свете для кого-то Клянусь, что все бы я отдал с Роберт Бернс перевод С. Радуйся каждому дню всегда. Любому, едва только светом брызнет! Ибо не знаешь ведь никогда, Какой из них будет последним в жизни Mobile version Ad API Help License Agreement News Vacancies About the company. In order to tag a person, hover over his photo and press left mouse button Left-click on a photo to tag people in it. Хочется легкого, светлого, нежного, раннего, хрупкого и пустопорожнего, и безрассудного, и безмятежного, напрочь забытого и невозможного. Хочется рухнуть в траву непомятую, в небо уставить глаза завидущие и окунуться в цветочные запахи, и без конца обожать все живущее. Хочется видеть изгиб и течение синей реки средь курчавых кустарников, впитывать кожею солнца свечение, в воду, как в детстве, сигать без купальников. Хочется милой наивной мелодии, воздух глотать, словно ягоды спелые, чтоб сумасбродно душа колобродила и чтобы сердце неслось ошалелое. Хочется встретиться с тем, что утрачено, хоть на мгновенье упасть в это дальнее Только за все, что промчалось, заплачено, и остается расплата прощальная. Мы уставшие дети города и асфальта, Мы давно оборвали с природой любые связи. Невдомёк, как форели на нересте крутят сальто; Или как отличают орешника лист от вяза, И в котором часу муравьи закрывают двери, Что там кречет на скалах кричит себе без умолку; Мы не знаем не помним? Мы же дети асфальта, природа нам не знакома, Мы увидим её на рабочих столах нетбуков, Или ночью в усталом сне, что похож на кому. Мы не вносим природу в наш статус и "интересы". Да гори всё огнем, лишь бы был Интернет быстрее! Нас не трогает в море грязь или рубка леса; Запах мёда на травах июля давно не греет. Мы в коробках живём и питаемся, чем придётся. Мы давно не природа, мы смесь сволочей и свалок. Но скажи, отчего на закате так сердце рвётся, Когда алое солнце отсвечивает на скалах? Почему так приятно в разломе меж плит бетонных Неожиданно встретить головку чертополоха? Почему вызывают улыбку цветов бутоны, И приходят коты на руки, когда нам плохо? И порою мне снится - в тумане, как будто в вате, Слышу тихую песню, мелодия мне знакома И тогда среди ночи я резко сажусь в кровати, И накинув ветровку, один выхожу из дома. Вспомнив нечто забытое, я в электричке еду, После долго иду, звукам ветра в ушах внимая. И в высокой траве, улыбаясь, снимаю кеды. И я, кажется, понимаю. Клавдия Лапшина replied to Любовь. Алефтина Бударецкая replied to Клавдия. Это все правда, к сожалению. Вера Вавилина replied to Любовь. Какая сила любви к природе! Хочется сразу всё и сейчас. Валентинка Тютюнова Шевлякова replied to Вера. А мне наоборот кажется более уместным,то как есть. Там нужно интонацию поймать,после "И я" запятая, там паузу выдержите и после "кажется" тоже. И всё на своих местах оказывается. Вера Вавилина replied to Валентинка. В данном случае нужна, слово специально выделено запятыми. Эмме Эльдар Рязанов Опять ноябрь раздел деревья, опять окрест округа спит… И, как сто лет назад, деревня печными трубами дымит. Дым вертикальными столбами вознесся к серым небесам. Душа стремится за дымами… И скоро улечу я сам. Нигде не видно ярких пятен, поблекло озера стекло. Невероятен… Как на душе моей светло! Над озером зависла дымка, кочует ворон по стерне… А мы с тобой идем в обнимку по нашей старой стороне. Твое плечо, твоя поддержка, моя уверенность в тебе… И вот опять смотрю я дерзко и снова радуюсь судьбе. Стоят, обнявшись, две коняги, на холки морды положив… И я, забыв про передряги, вдруг понял, чем живу и жив. Мы, как они, храня друг друга, тепло и силу отдаем. И потому не сходим с круга, а, взявшись за руки, идем. Морозец свеж, и жить охота… Шагаем мы по ноябрю. Калитка наша… дом… ворота. Как я тебя благодарю! Великолепное стихотворение Эльдара Рязанова о жизни и суете!!! Исповедальность — то, к чему властно тяготеет каждый вид искусства. В этом смысле поэзия наиболее интимна. Превосходит её разве что музыка. В искренности, правдивости чувств, обнажении тайников души, умении заглянуть в человеческие глубины — наверное, суть поэзии. И, конечно, очень важна форма — гармония рифм, ритмов, а также сочетания, столкновения обычных, стёртых слов, от которых возвращается их первородное значение. Каждая строчка — как заветный продуманный кадр, дарящие нам драгоценные минуты утешения и надежды. Их надо вычесть из календаря, и жизнь становится еще короче. Был занят бестолковой суетой, день проскочил — я не увидел друга и не пожал его руки живой Этот день я должен сбросить с круга. А если я за день не вспомнил мать, не позвонил хоть раз сестре иль брату, то в оправданье нечего сказать: Я поленился или же устал — не посмотрел веселого спектакля, стихов магических не почитал и в чем-то обделил себя, не так ли? А если я кому-то не помог, не сочинил ни кадра и ни строчки, то обокрал сегодняшний итог и сделал жизнь еще на день короче. Сложить — так страшно, сколько промотал на сборищах, где ни тепло, ни жарко А главных слов любимой не сказал и не купил цветов или подарка. Как много дней, что выброшены зря, дней, что погибли как-то между прочим. Их надо вычесть из календаря и мерить свою жизнь еще короче Эльдар Рязанов. Жизнь прожить — нехитрая наука: Даже если жизнь обыкновенна, делай все, что можешь, от души. Понимай всему живому цену и судить чужого не спеши. Трать себя, живи неосторожно, выгод не считай, не мелочись… Пусть с людьми и сложно, и тревожно, ты пойми их суетную жизнь. Жизнь, коль вдуматься, простая штука. Главное, ни разу не предать. Жизнь — совсем не сука и не скука, если станешь дальним сострадать. Сочиняй свой собственный мотив. А любить жену, друзей, природу — не такой уж, право, примитив. Спасибо за отличные стихи. Log in or sign up to add a comment.
Тест на знание книг
Phorum солнышко стихи
Кредит на карту кривой рог
Комаровский прикорм схема введенияс 6 месяцев
Selgros волгоград каталог товаров