Список жертв политического террора в СССР. В.
Открытый список:Заглавная страница
Сводная БАЗА ДАННЫХ имен жертв политических репрессий
Дополнения версия от Публикуемые списки несколько расширены по сравнению с диском, включавшим более 2 имен — добавлены биографические справки из Книги памяти Сахалинской области, а также 3-го тома Книги памяти Автономной Республики Крым, подготовительных материалов к очередным томам Книги памяти Краснодарского края, 3-го тома Книги памяти Республики Северная Осетия-Алания, 5-го тома Книги памяти Красноярского края, 2-го тома Книги памяти Новосибирской области, 5-го тома Книги памяти Свердловской области. Общее число добавленных имен — около 30 тысяч. Тогда в течение двух лет — по политическим обвинениям было арестовано более 1 миллиона тысяч человек и не менее тысяч из них были расстреляны — в среднем государство ежедневно убивало тысячу своих граждан. Но Большой террор — это лишь одна, хоть и наиболее кровавая террористическая кампания советской власти. В несколько меньших масштабах, с меньшей жестокостью подобные преступления совершались на протяжении всех семидесяти лет — с самого октябрьского переворота, летие которого падает на те самые дни, когда выходит в свет наш диск. Казалось бы после избавления от коммунистического режима у наших народов нет более важной задачи, чем разобраться в причинах и осознать масштабы постигшей нас катастрофы — не чумы, не морового поветрия, а гуманитарного бедствия, сотворенного собственными руками. Необходимым условием выполнения этой задачи является восстановление в полном объеме памяти о терроре, подробности которого десятилетиями скрывались и замалчивались. И, в частности, — увековечение памяти жертв. Такая работа действительно ведется в течение уже почти двух десятилетий. Результаты, однако, не слишком утешительны. Вместо памятников жертвам политических репрессий, которые предполагалось воздвигнуть, в большинстве случаев по-прежнему стоят закладные камни, установленные еще на рубеже —х годов. Не создан в России общенациональный Музей политических репрессий. А в экспозициях региональных историко-краеведческих музеев теме репрессий если и уделено какое-то место, то, как правило, самое незначительное. На мемориальных досках, установленных в честь тех наших выдающихся сограждан, которые были расстреляны или погибли в лагерях, отсутствуют любые упоминания об их трагической смерти. Выявлена и отмечена памятными знаками лишь малая часть мест массовых захоронений казненных. А тысячи кладбищ возле когдатошних лагерей и трудпоселков утрачены безвозвратно: До сих пор миллионы людей не знают, где зарыты их родители, деды и прадеды. Задача эта и сегодня далека от исполнения. В разных регионах бывшего Советского Союза готовят и издают Книги памяти жертв политических репрессий. Основное содержание этих книг — краткие биографические справки о расстрелянных, отправленных в лагеря, насильственно депортированных в трудпоселки, мобилизованных в трудармии. Эти справки нужны сотням тысячам людей и в нашей стране, и в других странах мира, где живут наши соотечественники, для того, чтоб найти хоть какие-то сведения о судьбах родственников. Они нужны историкам, краеведам, учителям, журналистам. Но даже если биография человека включена в какую-то из Книг памяти, об этом очень трудно узнать: Даже в главных библиотеках России нет полного комплекта изданных мартирологов. Результаты этой работы, дополненные информацией из ряда других источников, и составляют основное содержание настоящего ресурса. Чтобы было понятно, чьи имена могут встретиться в этих списках, напомним об основных, наиболее массовых категориях жертв политических репрессий в СССР. По различным предварительным оценкам, за период с по г. На нашем диске данная категория репрессированных представлена наиболее широко — их здесь около полутора миллионов. Чаще всего в Книги памяти, а значит, и в нашу базу данных включались сведения о людях, пострадавших в период — гг. Это объясняется не только тем, что в данный период осуществлялись наиболее массовые репрессивные операции, но и тем, что процесс реабилитации, начатый в хрущевскую эпоху и возобновившийся во время перестройки, в первую очередь коснулся жертв именно сталинского террора, и прежде всего — жертв террора гг. Менее полно в базе данных отражены жертвы репрессий более раннего, до г. Самые же ранние репрессии советской власти, относящиеся к — гг. Цифры, называемые в литературе, колеблются от 50— тысяч до более миллиона человек. Политзаключенные, получившие свои сроки после смерти Сталина и окончания массового террора, если и представлены в некоторых Книгах памяти, то лишь фрагментарно. Всего за — гг. Меньшая часть из них были арестованы и приговорены к расстрелу или к заключению в лагерь. Остальных лишили имущества и расселили в пределах своих же областей. Кроме того, множество крестьян бежали из деревень в большие города и на индустриальные стройки, спасаясь от репрессий, коллективизации и массового голода, ставшего последствием сталинской аграрной политики и унесшего, по разным оценкам, жизни от 6 до 9 миллионов человек. Третья массовая категория жертв политических репрессий — народы, целиком депортированные с мест традиционного расселения в Сибирь, Среднюю Азию и Казахстан. Наиболее масштабными эти административные депортации были во время войны, в — гг. Одних выселяли превентивно, как потенциальных пособников врага корейцы, немцы, греки, венгры, итальянцы, румыны , других обвиняли в сотрудничестве с немцами во время оккупации крымские татары, калмыки, народы Кавказа. На сегодняшний день почти нет Книг памяти, посвященных депортированным национальным группам. В качестве редких примеров можно назвать Книгу памяти калмыцкого народа, составленную не только по документам, но и по устным опросам, и Книгу памяти, выпущенную в Кабардино-Балкарской Республике. Представители этих групп, общее число которых установить крайне сложно по предварительной оценке с начала х по начало х годов — более тысяч человек , довольно редко попадают в Книги памяти. То же можно сказать о приблизительно тысячах депортированных в — гг. Если же говорить о послевоенных депортациях с этих территорий, то, к сожалению, в публикуемых списках имен этих людей совсем мало. Общее число лиц, подвергшихся репрессиям не в судебном или квазисудебном , а в административном порядке, составляет 6,5—7 миллионов человек. Все они лишь в самой малой степени представлены в списках. Сравнивая 2,6 миллиона справок, собранных нами сегодня, с осторожными и умеренными общими статистическими оценками, мы приходим к печальному выводу: Так выглядит итог многолетней работы по собиранию имен, результат работы многих людей во многих регионах. Таков разрыв между статистикой террора и персональной памятью о его жертвах. Традиционно их не считают жертвами политических репрессий, хотя многие репрессивные кампании, которые проводились силами милиции, имели явно политическую подоплеку. Наказания при этом, как правило, были не слишком тяжелыми — зачастую осужденных даже не лишали свободы. Из сказанного ясно, что в деле восстановления памяти о людях, о каждом в отдельности, мы все еще в начале пути. Главная работа по-прежнему впереди. В публикуемые списки включены сведения почти из всех вышедших на русском языке Книг памяти, а также большой объем сведений, не опубликованных до сих пор. Тем не менее представленные данные настолько неполны, что уместно говорить даже не о неполноте, а о фрагментарности. Данные, полученные нами из Казахстана, содержат в общей сложности около тысяч имен, из Белоруссии — примерно 80 тысяч. Это весьма заметная часть от общего числа репрессированных в судебном или квазисудебном порядке в этих республиках. Украина представлена очень фрагментарно: Фрагментарны и сведения по еще двум республикам: Киргизия — около 12 тысяч справок, Узбекистан — около 8 тысяч. К сожалению, в обоих случаях справки эти не слишком информативны. Данные по остальным бывшим союзным республикам не представлены вовсе. Мы не имели возможности включить в единую базу данных целый ряд Книг памяти, изданных за пределами России. В частности в Литве, Латвии, Эстонии, на Украине, в Молдове тщательно подготовленные издания, содержащие перечни имен репрессированных в общей сложности несколько сотен тысяч выпускаются на государственных языках этих стран, что вполне естественно. Однако, к сожалению, русское написание имен не приводится, несмотря даже на то, что имена и биографические данные, как правило, взяты из делопроизводства репрессивных ведомств, которое велось преимущественно на русском языке. Включение же в общую базу неизбежно неточного обратного перевода имени и фамилии, не совпадающего с тем, что зафиксировано в официальных документах, сводит поисковую ценность этих справок к нулю. К сожалению, в деле увековечения памяти жертв репрессий отсутствует какая бы то ни было межгосударственная координация. При этом мы знаем, что в странах Балтии, на Украине, в Казахстане существуют серьезные государственные программы по сохранению памяти о жертвах политического террора, и в некоторых из них Латвия, Литва, Эстония составление перечней имен жертв террора уже завершено или близится к завершению. С другой стороны, нам ничего не известно о какой-либо работе по восстановлению имен репрессированных в Грузии, Армении, Азербайджане, Таджикистане и Туркмении. Полагаем, что до тех пор, пока во всех странах, некогда входивших в Советский Союз, не будет разработана на межгосударственном уровне совместная международная программа исследований истории политического террора и увековечения памяти жертв, невозможно будет говорить и о составлении сколько-нибудь полного поименного перечня. Во-вторых , и в России, и в некоторых других странах бывшего Советского Союза создание Книг памяти тесно связано с процессом юридической реабилитации пострадавших от политических репрессий. А в этом процессе возникали и возникают свои трудности. К тому моменту, когда по этим делам, во всяком случае по значительной их части, процедура реабилитации была произведена — гг. Соответственно нет их и в публикуемых списках. Но дело даже не только в этом. Мы с уверенностью утверждаем, что процесс реабилитации, который в России недавно поспешили объявить практически завершенным, еще далеко не завершен. Лакуны в деле реабилитации возникают в связи с политическими репрессиями Гражданской войны, с делами участников крестьянских волнений, периодом Отечественной войны, лагерным сопротивлением. Значительные лакуны предопределены и недостатками самого российского закона о реабилитации, в том числе нечеткостью, размытостью некоторых его формулировок. Однако едва ли не самым существенным является то, что сам факт реабилитации совершенно не означает автоматического попадания имени реабилитированного ни в Книгу памяти, ни в какую-либо общедоступную базу данных, ни в публикуемые в некоторых газетах перечни имен жертв репрессий. Реабилитационное определение подшивается к следственному делу, сведения о том, что реабилитация состоялась, если кому-то и сообщаются, то только родственникам реабилитированного если реабилитация была предпринята по их заявлению , имя реабилитированного остается в архивах, по большей части недоступных. В-третьих , в России процесс подготовки и издания региональных Книг памяти остается делом самих регионов. В стране не существует государственной программы увековечения памяти жертв политических репрессий. Нет никакого федерального нормативного акта, предписывающего готовить и издавать Книги памяти, не разработана единая методика и общие критерии отбора. Поэтому в деле подготовки этих книг царит полный разнобой. Где-то такие книги готовят и издают местные администрации или отдельные ведомства, так или иначе связанные с проблемой реабилитации региональные комиссии по восстановлению прав жертв, региональные органы ФСБ, прокуратуры и т. В то же время в 9 регионах РФ, — в Приморье, Вологодской, Саратовской, Тамбовской, Воронежской, Пензенской, Камчатской областях, в Чувашии, Кабардино-Балкарии — материалы по крайней мере для первых томов Книг памяти давно подготовлены, но не издаются из-за отсутствия финансирования. Кое-где — в Бурятии, Калининградской, Челябинской областях — эти книги находятся в процессе подготовки. А в Брянской и Волгоградской областях, Дагестане, Карачаево-Черкесии к подготовке Книг памяти пока и не приступали. Если говорить об уже вышедших изданиях, то в каждом регионе вопрос о том, кого включать в Книгу памяти, решают по-своему. В каких-то региональных изданиях единственной основой для включения в перечень является состоявшаяся реабилитация в соответствии с Законом от В изданные на сегодняшний день Книги памяти Москвы, Санкт-Петербурга, Тюменской области вошли пока только те жертвы репрессий, которые были казнены; в Книгу памяти калмыцкого народа включены лишь те, кто скончался на спецпоселении. Эти решения, как правило, легко объяснимы. В Калмыкии же тотальность выселения привела к тому, что если бы в Книгу памяти были включены все депортированные, то это было бы равносильно публикации материалов персональной переписи населения, включая всех калмыков, родившихся в период между и гг. Особенно слабо представлены в совокупности региональных изданий те, кто подвергался политическим преследованиям не в судебном или квазисудебном, а в административном порядке. А ведь эти репрессии — ссылки, высылки, спецпереселения, трудмобилизации — охватывали, как мы уже говорили, миллионы людей. Главной причиной малой представленности административных репрессий в Книгах памяти является то, что запуск процесса реабилитации по этим делам носит заявительный характер: Соответственно и реабилитация здесь заведомо неполна. Кроме того, если в случае судебной или квазисудебной репрессии основным источником сведений является уголовное дело пострадавшего, то ситуация с теми, кто подвергся административным репрессиям, гораздо сложней. Свести воедино разнообразные, как правило скудные, находящиеся в разных ведомственных и государственных архивах, разбросанных по разным регионам, документы, содержащие сведения, например, о высланном крестьянине — задача титаническая и почти невыполнимая. Наиболее успешно эта задача, на наш взгляд, решена в Книгах памяти Читинской области и Хабаровского края. В целом же, подобно тому, как полноты перечня имен в масштабах СССР невозможно достичь без межгосударственной программы увековечения памяти жертв советского террора, так и в отношении репрессий, происходивших на территории Российской Федерации, нельзя добиться сколько-нибудь заметной полноты перечня без создания широкой государственной или, лучше, государственно-общественной программы увековечения памяти жертв, включающей в себя скоординированную подготовку и выпуск региональных Книг памяти. Отсутствием общей координации объясняется и отсутствие единых стандартов при составлении справок для Книг памяти. В наших базовых источниках — региональных Книгах памяти — характер записи сильно варьирует: Это, в свою очередь, зависит от многих вещей: Даже когда речь идет о судебной репрессии и сведения восходят к архивно-следственному делу, содержащему, как правило, все нужные данные, мы рискуем получить не вполне точную картину. Например, в архивно-следственном деле чаще всего указывается последнее место работы перед арестом, но человека часто увольняли с его основной работы еще до ареста, и он вынужден был зарабатывать чем придется. В результате профессор русской словесности может быть представлен в деле как помощник библиотекаря в районном Доме культуры, или учетчик на складе и т. Неточности и несовпадения с семейной памятью возможны в дате ареста, часто оформлявшегося задним числом, в исковерканном написании в архивно-следственном деле места рождения или домашнего адреса арестованного, в других данных. В случае административных репрессий получить информацию даже анкетного характера еще труднее. Достаточно сказать, что во многих документах, связанных с раскулачиванием и депортацией, основной единицей учета является не отдельный человек, а семья в целом. Иногда в различных Книгах памяти повторяются одни и те же имена. Такое дублирование может возникнуть, например, из-за того, что в одном регионе человек попал в список потому, что он здесь жил и здесь его репрессировали, а в другом — потому, что сюда он был сослан на спецпоселение. Кроме того, в последние годы в целый ряд Книг памяти стали включать имена земляков — людей, родившихся в данном регионе, а репрессированных в другом. Этот подход несомненно оправдан с краеведческой точки зрения, но приводит к дублированию информации в нашем издании. Когда мы сводили воедино справки из различных региональных Книг памяти, то лишь частично смогли исключить повторяющиеся имена — сделать это полностью у нас просто не было физической возможности. Некоторые Книги памяти, вышедшие в последние годы, к сожалению, вообще не удалось включить в нашу альбом из-за неунифицированного формата статей. Приведение таких статей к общему формату, вычленение необходимых сведений и поиск недостающих данных потребовали бы в каждом случае индивидуальных исследований, проведение которых требует длительного времени. Мы просим прощения у всех тех, чьи материалы по вышеуказанным причинам мы не сумели интегрировать в общую базу. Особенно хотелось бы отметить здесь:. Бурятии, Дагестана, Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Чувашии, из Приморского края, Вологодской, Воронежской, Калининградской, Камчатской, Пензенской, Саратовской, Тамбовской, Челябинской областей;. Форматы, количество и качество информации в предоставленных нам материалах существенно разнились, что ставило перед нами серьезные технические проблемы. К сожалению далеко не во всех случаях в нашем распоряжении была электронная версия Книг памяти или соответствующая база данных. И хотя мы старались максимально исправить погрешности распознавания, часть ошибок наверняка ускользнула от нашего внимания. Всю собранную информацию, весьма разнородную как по составу биографических сведений, так и по форме подачи, необходимо было свести к единой табличной форме, чтобы сделать возможной хотя бы минимальную поисковую работу. Не всегда нам это в полной мере удалось. Мы заранее приносим глубокие извинения за все ошибки и несообразности, которые могут встретиться в нашем издании. Надеемся, что в будущем нам удастся их устранить. Без усилий сотен людей и многих организаций, собиравших персональную информацию о жертвах политических репрессий в СССР, данная работа не могла бы быть выполнена. Мы выражаем самую искреннюю признательность многим людям и организациям в России, всем тем, кто по долгу службы или по велению души занимается подготовкой Книг памяти, или иной работой, связанной с увековечением памяти жертв политических репрессий. Без их труда этот диск не был бы создан. Нам помогали и предоставляли материалы: Чепкин Республика Алтай , М. Куркиева Ингушетия , Н. Турчина Кабардино-Балкария , Л. Романов Калмыкия , Ю. Дмитриев Карелия , М. Сажин Коми , Ф. Сараев Мордовия , М. Черепанов Татарстан , Н. Ткаченко Чувашия , Г. Жданова Алтайский край , Э. Кропачев Краснодарский край , А. Бабий Красноярский край , Н. Шабельникова Приморский край , М. Устинова Ставропольский край , В. Таран Хабаровский край , Л. Журавлев Амурская область , О. Корытова Архангельск , Ю. Смирнов Астрахань , Ю. Вейнгольд Белгород , А. Семенов Владимир , С. Цветков Вологда , В. Николаев Воронеж , А. Александров Иркутск , Е. Смирнова Калининград , Н. Калиниченко Калуга , В. Шарипова Тверь , К. Казанцев Кострома , А. Васенёв Курган , А. Харламов Нижний Новгород , Н. Трабер Великий Новгород , С. Папков Новосибирск , М. Сбитнева Омск , Т. Алфертьева Пенза , А. Суслов Пермь , И. Бельтюкова Псков , А. Макаренко Рязань , А. Селезнев Саратов , Т. Трофимова Свердловск , В. Кириллов Нижний Тагил , А. Кодин Смоленск , Н. Ходякова Тамбов , Е. Дядькин Тверь , Б. Яковлев Томск , С. Щеглов Тула , С. Хрулев Ульяновск , С. Костина Миасс Челябинской области , Г. Жохова Ярославль , Б. Щербакова Москва , Н. Флиге Санкт-Петербург , А. Мы особенно признательны поддержавшим проект министру внутренних дел России Р. Нургалиеву и заместителю министра А. Мы искренне признательны руководству отдела реабилитации ГИАЦ МВД РФ В. Белюкова , которые организовали взаимодействие проекта с региональными информационными центрами МВД РФ. Благодарим всех архивистов ФСБ России, участвовавших в работе над региональными Книгами памяти, и руководителя архивной службы ФСБ РФ В. Выражаем благодарность администрациям многих регионов России, откликнувшимся на нашу просьбу о присылке материалов: Пользуемся случаем искренне поблагодарить организации, материалы которых включены в наше издание: Но, пожалуй, самый важный из не отданных нами долгов — это имена жертв.
Phd mf 12.1 w частотные характеристики
Спикеры бизнес молодости
График работы мебель
Host name перевод
Бумажные солдатики своими руками
Тест после имплантационного кровотечения
Shrink oversized pages перевод
Турмалиновое мыло свойства
Стихи про бал для детей
Как вычислить день овуляции чтобы забеременеть
Стихи про конец начальной школы
Звуки варгана слушать
Простейшая схема водоснабжения
Портрет выпускника начальной школы по фгос презентация
Образуйте слова по следующим схемам корень корень