Правда о "Красной капелле"
Тайна "Красной капеллы": кто предал разведчиков
Красная капелла
Она еще среди нас. Может быть, она уже активизировалась, может быть, нет. Война с фашизмом унесла жизни десятков миллионов людей. Разных стран и народов. Многие из них погибли, оставшись в памяти лишь своих родных, близких. Некоторые же стали в борьбе героями, и их имена вошли в историю. Светлой их памяти посвящается. Уцелевшие от фашистских репрессий коммунисты и антифашисты начали организовывать борьбу в подполье сразу после прихода Гитлера к власти в г. Ее отдельные очаги сохранились со времен Народного фронта, в солидарности со всеми, кого преследовал нацистский режим, а также с угнанными на гитлеровскую каторгу иностранными рабочими и организованным ими движением Сопротивления. Ядром же германского Сопротивления сразу стали активисты Коммунистической партии Германии, своими жизнями приближавшие Победу над фашистской диктатурой. Постепенно определились и лидеры. Один из них — АРВИД ХАРНАК — родился в г. Из семьи потомственных интеллигентов: Арвид получил юридическое образование и докторский диплом. Там же, изучая философию, пришел к научному социализму. Экономический кризис, охвативший в г. Личное знакомство с СССР помогло ученому-экономисту стать убежденным марксистом-ленинцем. Харнак собрал вокруг себя антифашистов различных политических убеждений, многие из которых работали в различных государственных учреждениях и имели доступ к определенной информации. Это были коммунисты, социал-демократы, пацифисты, христианские демократы, верующие, просто честные люди; были и осознавшие свою национальную ответственность армейские офицеры. В их числе полковник вермахта Эрвин Гертс род. Гуманистически настроенные интеллигенты, такие, как журналист-коммунист Вильгельм Гуддорф, которого отец хотел видеть пастором, читавший на древних и почти на всех европейских языках, обладавший обширными знаниями в области экономики, истории, литературы, искусства; доктор технических наук Ганс Генрих Куммеров род. Другим лидером стал ХАРРО ШУЛЬЦЕ—БОЙЗЕН. Родился в г. Внучатый племянник гроссадмирала фон Тирпица, построившего перед Первой мировой войной германский военно-морской флот. Имел все возможности сделать блестящую карьеру в лагере консервативных правых. Уже в г. Самому Харро все же удалось выбраться живым из камеры пыток. Решающую роль в его дальнейшем развитии сыграло знакомство с кружком художников, в котором преобладающее влияние имели коммунисты КПГ: Харро, служивший к тому времени в имперском министерстве авиации в чине обер-лейтенанта, включился в руководимое коммунистами антифашистское движение, передавая, в частности, красному испанскому правительству секретные сведения об абверовских мерах, а в посольство СССР в Берлине через посредницу передал предостерегающее письмо, в результате чего вскоре в районе Барселоны, на территории красной Испании, были приняты меры против намеченных операций войск Франко. Человек большого ума, блестящий полемист, борец, готовый пожертвовать жизнью ради своих идеалов. Шульце-Бойзеном группы начали активно и координированно действовать с — гг. Косвенные связи между А. Шульце-Бойзеном были давно, но первая их личная встреча, на которой детально договорились об объединении антифашистских сил в организацию, состоялась в начале г. Ее итогом стало приобретение транспортабельных радиопередатчиков, согласование кода и времени сеансов радиосвязи с соответствующими советскими органами. Сбором сведений, имеющих большое значение в военном отношении, к тому времени занималась широкая подпольная сеть антифашистов, проникших во многие экономические, политические и военные центры фашистского государства. Причем не только в Берлине, но и в других частях Германии. Именно в этот период абвер дал антифашистам организации А. Радистов подпольных организаций абверовцы называли пианистами, если же их было несколько — оркестром, капеллой. После того как в ночь с 25 на 26 июня г. Правда, для интенсификации передач информации или в случае неисправности основного передатчика радиосвязь кружным путем дополнительно осуществлялась еще из Брюсселя. Именно с этим именем она вошла в историю как символ мужества, несгибаемости и подвига. С сентября г. Сам он занимал пост старшего правительственного советника в имперском министерстве экономики, имел широкие контакты с сотрудниками ОКВ — штаба верховного главнокомандования вермахта, в комитете по осуществлению четырехлетнего плана, в имперской хозяйственной палате, в институте военно-экономической статистики. Шульце-Бойзен служил в 5-м отделе штаба оперативного руководства ВВС, имел связи с другими управлениями ОКВ например с абвером , и ему становились доступными важные сведения военного характера. Активную и важную роль в организации играла также ИЛЬЗА ШТЕБЕ Альта. Родилась в г. Еще до установления гитлеровской диктатуры работала корреспондентом немецких и швейцарских газет в Варшаве. Как подлинная антифашистка и пролетарская интернационалистка, она вела разведывательную деятельность в пользу Советского Союза. Центр поручил ей руководить группой разведчиков. Она добывала чрезвычайно ценную информацию, особенно о дипломатических маневрах гитлеровской Германии. Получаемая информация о фашистских намерениях и возможностях дополнялась, углублялась, расширялась, уточнялась другими сведениями, поступавшими от членов организации, работавших или служивших на предприятиях, в административных органах, на государственных железных дорогах, аэродромах, в войсковых частях. Далее полученные данные шифровались, курьером доставлялись основному радисту Гансу Коппи, который передавал их в Москву. Все это требовало готовности многих членов организации предоставлять свои квартиры или помещения, чтобы постоянно менять место передач, осложняя возможность пеленга. В своих нелегальных публикациях организация обращалась ко всем слоям немецкого народа, к представителям всех профессий. Например, в листовке Шульце-Бойзена начала г. Боритесь сначала на собственный страх и риск, а потом объединяйтесь в группы. Господа, стоящие у власти, дрожат за свою шкуру, но они будут привлечены к ответственности! Листовочная война через сотни почтовых ящиков Берлина шла постоянно, несмотря на то, что многие получатели сдавали листовки в полицию. Что могло означать как их несогласие с содержанием, так и страх за личную безопасность в связи с возможной провокацией гестапо. Авторами статей выступали А. Шульце-Бойзен, писатель и публицист Адам Кукхоф, Йон Зиг. Всего до конца г. В судебном обвинении 19 декабря г. И все это по-немецки регулярно, ответственно и точно. Из недели в неделю, месяц за месяцем. До провала в сентябре г. Провал произошел не в результате какой-либо ошибки самих подпольщиков — в организации действовал принцип жесточайшей конспирации: Не нашлось в организации и предателя. Но любой нелегальный радиообмен неизбежно связан с риском обнаружения и установления местонахождения радистов, а любой код в принципе поддается расшифровке, даже если это требует времени. В декабре г. Однако организация продолжала действовать еще более полугода, до тех пор, пока фашистская контрразведка не раскрыла шифр радиограмм, в результате чего получила представление о ее деятельности. Аресты не были неожиданными. Сам Харро Шульце-Бойзен, схваченный первым 30 августа г. Да и его друг Хорст Хайльман, служивший в дешифровальном отделе ОКХ главного командования сухопутных войск, имел возможность получить информацию. Большое число обвиняемых побудило суд разделить процесс на ряд отдельных процессов, которые начались в декабре г. Первый проходил с 15 по 19 декабря. Всего же было вынесено 52 смертных приговора. Назовем имена героев, принявших смерть за Свободу и Победу 22 декабря г.: Гитлер лично распорядился повесить его фашисты считали казнь через повешение наиболее унизительной, затем шли гильотинирование и расстрел. На смерть Харро шел высоко держа голову, в глазах — уверенность и решимость, о чем свидетельствуют строки из его предсмертного стиха:. Перед последним рубежом Подводим жизни итог. Ведь виден последний порог. Спроси себя в этот час роковой: А стоило жизнь так пройти? Ответ один, он такой простой: Мы были на верном пути. Когда смерть держит тебя в когтях, Жить хочется как назло. Но нет сожалений ни в мыслях, ни в снах: Нас правое дело вело. Топор и веревка нас не страшат — Не выигран ими спор. Пусть судьи суд свой неправый вершат, Не вечен их приговор. Либертас Шульце-Бойзен , жена Харро. Внучка графа фон Ойленбурга, который много лет был одним из фаворитов кайзера. Арестована в сентябре г. Казнена в один день с ним. После ее ареста все собранное гестапо уничтожило. Вместе с женой Милдред был арестован 3 сентября г. При утверждении приговора Гитлер лично распорядился предать его казни через повешение. Милдред Харнак — жена, урожденная Фиш, гражданка США, где и познакомилась с Арвидом. Став женой, переехала с ним в Германию, где занималась в университетах научной американистикой. Накануне казни она писала матери: В таких случаях печали нет места. Сама Ильза Штебе была гильотинирована в Плетцензее. В день после оглашения ей приговора женщины в соседних камерах слышали голос Ильзы, исполнявший спокойную задушевную песню. Владел английским, французским и русским языками, поэтому был направлен в отдел дешифровки ОКХ. Шульце-Бойзену материалы своего отдела. После ареста последнего сумел предупредить об опасности его жену Либертас и обдумывал с ней возможности спасения Харро. Но через несколько дней был сам схвачен гестапо. В предсмертном послании родителям писал: В сентябре г. Была арестована вместе с мужем. В один день с ним 22 декабря и погибла. Хильда Коппи — жена и боевой товарищ Ганса. Оба были арестованы 12 сентября г. Но поскольку Хильда готовилась в тюрьме родить ребенка, казнь ей была отсрочена до 5 августа г. Начиная с г. Предоставлял свою квартиру радисту Г. Был арестован 11 октября г. После жестоких пыток в здании гестаповского централа на Принц-Альбрехтштрассе в Берлине покончил жизнь самоубийством. Участник революционной войны в Испании. В начале г. Приземлился в Восточной Пруссии, затем перебрался в Берлин, где из квартиры Эрики фон Брокдорф вел радиосвязь с Москвой. В конце сентября был схвачен и при невыясненных обстоятельствах убит в гестапо на Принц-Альбрехтштрассе. За первым процессом последовали еще шесть. И каждый раз — новые смертные приговоры, огромные сроки тюремного заключения. Перед казнью некоторым смертникам надрезали голосовые связки, чтобы из горла у них не смог вырваться последний крик. Одного супруга заставляли наблюдать казнь другого. Живых людей вешали на крюках, чтобы продлить мучения. Вторая большая группа была казнена в Плетцензее 13 мая г. Но все эти приговоренные к смерти УЖЕ ЗНАЛИ о победе советских войск под Сталинградом — и это давало им силы идти на плаху с поднятой головой. Даже под угрозой близкой гибели и в ожидании ее, они восприняли эту победу как подтверждение правильности избранного ими пути борьбы. Его жене Грете, самой осужденной палачами на казнь, чудом удалось выжить род. Каждый из приговоров, дававший кому-то из приговоренных, как Грете Кукхоф, шанс на спасение, воспринимался остальными, идущими на смерть, как общее счастье, дающее надежду на возможность когда-то передать привет родным, какую-то весточку о своей судьбе товарищам на свободе, слова уверенности в конечной Победе, сожалений, что не все из вступивших в борьбу смогли до нее дожить. Дни же после вынесенного смертного приговора были для идущих на голгофу полны какой-то почти прозрачной красоты. Они радовались каждому прожитому дню, зная, что их остается все меньше. Каждый солнечный луч, пробивавшийся через тюремное окошко на серо-зеленые стены казался красивым и золотистым. Приходило чувство уравновешенного спокойствия вечности: И уходя, шли на нее, восходили к ней спокойно, с высоко поднятой головой. Вальтер Хуземан в последнем письме отцу писал: Я умираю так же, как и жил: Легко называть себя коммунистом, пока не надо отдавать за это свою кровь. А вот коммунист ли ты, можно доказать только, когда пришел час испытаний. И я никому не доставлю удовольствия видеть меня слабым. Покажи себя достойным своего сына, отец! Лучше почетная смерть под топором палача, чем позорная жизнь под игом фашизма! Мартин Вайзе казнен в Бранденбургской каторжной тюрьме 15 ноября г. Остается слишком мало времени. Мешают неснятые кандалы, а карандаш слишком туп, чтобы писать много. В протоколе казни отмечено, что приговоренный до последней минуты жизни сохранял спокойствие и самообладание. Но замолчать подвиг Героев не удалось. Вечная и Светлая всем им П амять от нас, живущих. Их Подвиг всегда будет символом Святой борьбы честных людей за идеалы справедливости и свободы человечества! Наша Победа 9 Мая — это и их Победа! Другого приемного пункта у внешней разведки НКВД — НКГБ не было, и начальник ее Павел Фитин 25 июня обратился к коллегам из военной разведки, а именно к заместителю начальника 5-го управления Наркомата обороны генерал-майору А. Панфилову, с просьбой установить связь с нелегальной радиостанцией, находившейся в Берлине. У разведуправления Генштаба Красной Армии был свой радиоцентр в Минске. Но и он вскоре был оставлен советскими войсками. Быстрое отступление Красной Армии постоянно корректировало оперативную обстановку, и, увы, не в лучшую сторону. Диапазон действия двух коротковолновых радиопередатчиков, которыми Москва оснастила группу Харнака — Шульце-Бойзена , ограничивался всего одной тысячей километров, и в считанные недели они оказались вне зоны досягаемости с территории СССР. Будь у Фитина в Германии в то время хотя бы один разведчик-нелегал с рацией, можно было бы дать ему указание связаться с Корсиканцем. Но ни одной такой фигуры на территории рейха не было. Наступила пауза, которая становилась все тягостнее. В августе года чекисты снова обратились к военным разведчикам с просьбой послать в Берлин курьера-связника из какой-либо своей резидентуры в оккупированной немцами части Европы. Разведуправление ГШ согласилось помочь коллегам-чекистам, потому что в Париже у него действовал резидент Отто Леопольд Треппер, он же Адам Миклер, он же Жан Жильбер, в обиходе сотрудников резидентуры значившийся как Большой шеф , связь с которым осуществлялась через бельгийского резидента Кента Анатолий Гуревич, он же Винсент Сиерра, или Маленький шеф. В подготовленной немецким отделом внешней разведки шифротелеграмме для Отто говорилось: Договоритесь с ним, чтобы он организовал встречу с Арвидом и Харро так очень узнаваемо закодировали для Парижа Арвида Харнака и Харро Шульце-Бойзена. Если это почему-то не удастся, то выясните у Адама причины отсутствия радиопередач. Узнайте также, в каком положении находятся близкие друзья Арвида. Полученную от них информацию следует отправить в Москву для Эрдберга, они его хорошо знают. Пусть также готовят квартиры для приема гостей, которые к ним прибудут. Желательно, чтобы берлинские друзья срочно выехали для личной встречи с торгпредом в Стамбул или с консулом в Стокгольм назывались пароли для вступления в контакт. Далее в телеграмме давался запасной вариант связи с берлинскими подпольщиками через жену Харро — Либертас Шульце-Бойзен. Подписал этот документ начальник РУ ГШ А. Панфилов оперативный псевдоним Директор. И сегодня текст этой телеграммы Директора поражает своей чрезвычайной откровенностью, раскрытием сокровенных тайн разведки: Однако руководители военной и внешнеполитической разведок полагались на стойкость своих шифров и беспредельную верность долгу и присяге офицеров-разведчиков. Дальнейшее развитие событий показало, чем оборачиваются подобные расчеты, когда в разведку попадают не совсем те люди, а элементарные правила конспирации нарушаются…. ПОЛУЧИВ телеграмму Директора, Отто первоначально намеревался послать в Берлин завербованного им русского эмигранта барона Василия Максимовича. Но он переоценил его возможности: Тогда Отто предложил съездить в германскую столицу Маленькому шефу Кенту. На имени этого человека — советского военного разведчика Анатолия Марковича Гуревича, появившемся на страницах российской печати только в начале х годов, 45 лет лежало клеймо предательства. Ложные обвинения против него были сняты лишь недавно, и ныне он реабилитирован. К нему пришло заслуженное, хотя и запоздалое признание. Успешно получив немецкую визу и выезжая для выполнения задания в рейх сначала ему следовало посетить Прагу, а уж потом Берлин , Кент по настоянию Отто и по согласованию с Москвой передал свой личный шифр радисту и заместителю руководителя бельгийской резидентуры Хемницу. Это было сделано лишь на время отсутствия в Брюсселе Маленького шефа и по тем соображениям, что поездка в Германию могла для него закончиться и трагически, а связь с Центром из-за этого не должна была прерываться. Она прошла в целом благополучно, заняв конец октября — начало ноября года. Явка в Праге оказалась проваленной. Счастливо избежав смертельной опасности на проваленной явке могла быть устроена засада , Кент 26 октября прибыл в Берлин. Через сутки, убедившись в отсутствии слежки, связался с Либертас Шульце-Бойзен, женой Харро. В бесхитростном для непосвященного разговоре он упомянул пароль и тут же услышал отзыв. По приглашению Либертас разведчик направился по указанному ею адресу в солидный дом, расположенный на одной из престижных улиц Берлина. Поднимаясь по широким ступеням парадного подъезда, он читал на медных табличках с выгравированной свастикой имена владельцев апартаментов — различных нацистских чиновников и офицеров. Кент вернулся к телефону-автомату, придумал правдоподобный предлог, почему он не может явиться на квартиру, и попросил Либертас встретиться с ним на улице вблизи станции метро. Та пришла, слегка запыхавшись от быстрой ходьбы, и после приветствия тактично, но твердо заметила разведчику, что было неосторожно с его стороны дважды звонить на квартиру:. Они договорились о встрече с ее мужем Харро, который все время находился по делам службы под Берлином. Вечером следующего дня посланец Москвы Кент ждал Харро у конечной станции берлинского метро. Падал редкий снег, дул пронзительный ветер. Сигара — дополнительный опознавательный признак Кента — все время гасла. Неожиданно разведчик обратил внимание на приближающегося к нему статного офицера в кожаном плаще с погонами. Он никогда не видел Харро и не имел даже его описания. Но приветливая улыбка Шульце-Бойзена развеяла сомнения. Шульце-Бойзен привел разведчика в тот самый дом, который накануне так его озадачил. Либертас с улыбкой встретила мужа и гостя и пригласила к накрытому столу. После ужина, когда Либертас оставила мужчин наедине, Харро стал рассказывать о положении в группе, а затем передавать важнейшие военные и политические сведения, которые разведчик, слушая Старшину, едва поспевал записывать в свой блокнот симпатическими чернилами поверх различных заметок. Шульце-Бойзен рассказывал, что в году немецкое командование планирует нанести основной удар в направлении нефтеносных районов Кавказа, прежде всего Майкопа. Это диктовалось острой нехваткой горючего для ВВС и боевой техники. По подсчетам немецких экспертов, собственного бензина Германии должно было хватить только до марта года. Поэтому Гитлер с таким вожделением смотрит на Кавказ… Группы войск под Москвой и Ленинградом немецкое командование предполагает укрепить за счет солдат и офицеров воздушно-десантных сил, участвовавших в боях за Крит. Переформирование их проводится в Болгарии. Наступать на Ленинград фельдмаршал Лееб не собирается, город рассчитывают задушить кольцом блокады. Много о чем еще поведал Шульце-Бойзен. Особый интерес у Кента вызвали его данные о местонахождении ставки Гитлера в Восточной Пруссии там же разместился со своим штабом рейхсмаршал Геринг. Очень важны для советской разведки были сообщения Старшины, касавшиеся непосредственно деятельности спецслужб. О том, что немцы захватили в Петсамо Финляндия ключи и шифры к советскому дипломатическому коду. Что германская контрразведка разгромила на Балканах разведсеть англичан и завербовала нескольких радистов, с помощью которых ведет радиоигру с Лондоном. Эти шифровки вскоре легли на стол Сталина. Тот сумел, как считают аналитики, правильно их оценить и сделать ряд необходимых выводов. Вскоре Директор проинформировал радиограммой Кента, что переданные им сведения получили высокую оценку. За успешное выполнение задания он представлен к награде. Когда сообщения Харро доложили Берии, у того возникла мысль использовать Кента для дальнейшей связи с берлинскими антифашистами. Лаврентий Павлович распорядился, чтобы руководство внешней разведки как можно подробнее выяснило возможность новой поездки этого разведчика в Германию. Дело в том, что и после посещения Кентом Берлина, его встреч с Харро, связи с ним по-прежнему не было. Хотя, казалось бы, все было сделано для ее возобновления. К анализу привлекли эксперта радиоцентра, и он авторитетно заявил:. Рация у берлинских товарищей маломощная. При всем желании они не смогут связаться с системой в Куйбышеве… Из такого резюме и вытекала необходимость новой поездки Кента в Берлин. Но из-за трудностей с получением немецкой визы он мог повторить свой вояж в рейх не ранее середины февраля года. Когда до указанного срока оставалось совсем немного, внешняя разведка обратилась к военным коллегам с напоминанием о том, что пора бы Кенту собираться в путь. Вот тогда-то Фитин и его сотрудники и услышали поразившую их неприятную новость: Звуки морзянки уходили в темное небо из-под крыши двухэтажной виллы, расположенной в пригороде Брюсселя по улице Атребат, Дом этот, украшенный остроконечной черепичной крышей и высоким чердаком, внешне ничем не был примечателен и выглядел, как его соседи. Виллу арендовала голландка Рита Арну, не любившая фашистов. Второй этаж виллы был оборудован для работы радиста. Им стал старший лейтенант Красной Армии Михаил Макаров, он же Хемниц, имевший паспорт уругвайского гражданина Карлоса Аламо. Ранее он воевал в частях советских добровольцев в Испании и показал себя довольно смелым летчиком. По возвращении в СССР его назначили в разведуправление ГШ и направили в спецшколу. В Брюсселе, куда Хемниц был направлен после выпуска, он попытался поступить в университет, но студенческая аудитория показалась ему скучной, и он забросил учебу. Чтобы Хемниц не привлекал к себе внимание своей праздностью, резидент Отто посоветовал ему заняться мелкооптовой торговлей и помог приобрести в Остенде лавчонку. С тех пор Хемниц все свободное от радиосеансов время проводил в кафе, слишком уж балуясь спиртным. А после того как он сел за руль в нетрезвом виде и разбил на дороге служебную автомашину, встал вопрос о его откомандировании в СССР. Но Отто поручился за Макарова, пообещав, что сделает из него человека. Москва удовлетворилась этим обещанием. Хемниц на радиосеансы на виллу Риты Арну приезжал из Остенде. Но на вилле еще постоянно проживали молодой радист-стажер Давид Ками настоящая фамилия Каминский, псевдоним Антонио , тоже воевавший против фашистов в республиканской Испании, и шифровальщица Софи Познанская Аннет , польская еврейка, как и Леопольд Треппер, с которым она была знакома с ранней молодости. Из-за легкомыслия Отто, для которого превыше всего оказались соображения личного удобства для встреч с сотрудниками резидентуры ему не хотелось колесить по всему Брюсселю , конспиративная квартира превратилась в общежитие. Тем самым была нарушена одна из святых заповедей конспирации. Из-за подобного кучного проживания и частого общения разведчиков секретные сведения о работниках резидентуры, их распорядке и условиях деятельности стали хорошо известны Рите Арну. Хотя этой женщине доверяли, посвящать ее в то, что ей не положено было знать даже непреднамеренно, было, по меньшей мере, неосторожно. В свою очередь, Хемниц, видя, что безопасность квартиры никого, включая резидента Отто, не беспокоит, начал привозить с собой на сеансы связи с Москвой случайных знакомых и дам легкого поведения. С ними он все чаще задерживался на вилле, да еще и злоупотребляя спиртным. Хотя соседи не попадались на глаза, они тем не менее были явными свидетелями, что в скромном доме происходят странные встречи. Посещение виллы местными путанами не могло не наводить на мысль, что там не все в порядке. У некоторых солидных бюргеров появилось опасение, уж не новый ли бордель открылся по соседству и не следует ли об этом предупредить местную полицию? Кент наблюдал эти сцены и протестовал. Он был недоволен поведением Хемница, а его постоянные выходки еще больше настораживали молодого резидента. Кент предупредил Отто, что если он не примет мер, то придется доложить в Центр о положении в резидентуре. Про себя он решил, что нужно найти повод освободиться от Кента. Исполнение принятого решения Отто наметил на декабрь года. Он намеревался перевезти в Париж Познанскую и Ками, а с Хемницем-Макаровым — серьезно поговорить. Поскольку Хемниц постоянно находился в эфире по полчаса и более, его передатчик удалось засечь. Несомненно, радиоквартира находилась там. Гестаповцы ворвались в дом. На втором этаже они застали Софи Познанскую, занимавшуюся дешифрованием. Ей не хватило секунды, чтобы полностью сжечь в камине радиограмму… Давид Ками попытался бежать, но был настигнут и возвращен на виллу. На проваленной квартире устроили засаду, и в нее в тот же вечер попали сначала Хемниц, приехавший на сеанс, а затем и сам Отто. Хемница арестовали, а Трепперу тогда удалось избежать ареста, он предъявил справку, что уполномочен парижским отделением строительной организации Тодта изыскивать для вермахта стратегические материалы, которую затем сопроводил телефонный звонок влиятельного немецкого начальника. Но в Москву Отто доложил о провале с опозданием в полтора месяца, лишь 1 февраля года. Его донесение выглядело будничным, как рапорт о гибели бойца на поле боя. Поэтому в Центре первоначально посчитали случившееся не результатом грубых конспиративных ошибок, а неизбежными издержками. И когда в разведуправление обратились из штаб-квартиры внешней разведки с вопросом, нельзя ли вновь использовать Кента для поездки в Берлин на встречу с Арвидом и Харро, то услышали лишь сдержанное сожаление: С КАЖДЫМ днем германская контрразведка узнавала все больше подробностей о разведчиках, оказавшихся у нее в руках. Имеет ли все это какое-то отношение к Берлину, ответить пока не могу, но скорее всего такая связь существует… — Отдел дешифрования верховного командования вооруженных сил под руководством доктора Фаука давно работает над перехваченными русскими радиограммами, — сообщил шеф службы радиоразведки генерал Тилле. Надеюсь, что допросы захваченных в Брюсселе русских дадут понимание принципа построения их кодов…. В самом деле, после первых дней упорного молчания некоторые арестованные под жестокими пытками гестапо заговорили. Цена проявленной им слабости оказалась чрезвычайно велика. После того как из гестапо поступили вырванные у Макарова шифровальные сведения вместе с обрывками обгоревших криптограмм, доктор Фаук стал успешно продвигаться с дешифрованием всего перехваченного материала. Рутинная работа по расшифровке нескольких сот телеграмм пошла в ускоряющемся темпе. Летом года в дешифровальном отделе прочитали наконец и телеграмму из Москвы от 26 августа го, которая предписывала Кенту посетить Германию и содержала два берлинских адреса с телефонами и именами подпольщиков — Кукхофа и Шульце-Бойзена. Гитлер по докладу Гиммлера распорядился провести ускоренное следствие и постоянно держать его в курсе дела. О розыскных действиях германской контрразведки рассказал на допросе в Москве 29 июня года сам же Фридрих Паннцингер, заместитель шефа гестапо и руководитель зондеркоманды. Бригады его сыщиков внимательно следили за каждым шагом супружеских пар Шульце-Бойзенов и Кукхофов, круглосуточно прослушивались и записывались их телефонные разговоры. На следующий день, а иногда и раньше, Копкоф получал подробные отчеты. Попавшие под гестаповский колпак антифашисты соблюдали определенную осторожность, однако не были настолько подготовленными и опытными подпольщиками, чтобы выявить за собой хвосты, а их условные фразы в переговорах по телефону легко разгадывались. В конце августа гестапо узнало, что член группы Шульце-Бойзена Хорст Хайльман, служивший в службе радиоперехвата, сообщил Харро о дешифровке советских радиограмм. Это ускорило аресты в Берлине. В течение сентября в Берлине было арестовано 70 антифашистов, а к концу октября — около человек, то есть примерно половина состава всей организации Корсиканца — Старшины в дальнейшем это количество возросло. При этом сотрудники зондеркоманды проникли в самостоятельное звено берлинских антифашистов, возглавляемое резидентом военной разведки Красной Армии Ильзой Штебе. Она была арестована 12 сентября года. Подвергнутая жесточайшим пыткам, стойкая женщина никого не выдала. Тем не менее входивший в ее группу ценный агент Ариец — высокопоставленный дипломат германского МИДа Рудольф фон Шелиа, тоже был арестован 29 октября года. Это произошло потому, что выброшенный на парашюте под Прагой разведчик Г. Кенен, направленный для восстановления связи с группой Штебе, прибыл в Берлин и явился прямиком к ней на квартиру, где была устроена засада. При Кенене гестаповцы обнаружили документы, указывавшие, что целью его прибытия является получение данных от фон Шелиа. Как явствует из материалов московского допроса оберштурмбанфюрера СС Паннцингера, эта группа была раскрыта тоже благодаря радиоперехвату и дешифровке радиограмм, адресованных Отто и Кенту. В НОЯБРЕ года Кент-Гуревич был выслежен и захвачен гестаповцами в Марселе 5 декабря того же года арестовали и Большого шефа — резидента Отто-Треппера. Гуревича привезли в Берлин, намереваясь получить от него новые данные о связях антифашистов с советской разведкой и свидетельские показания, которые можно было бы использовать на процессе. В один из дней Анатолию Марковичу палачи как бы ненароком устроили встречу с Харро Шульце-Бойзеном. Они свиделись в подвальном коридоре главной тюрьмы гестапо на Принц-Альбрехтштрассе. Харро тяжело ступал, закованный в кандалы, и смотрел прямо перед собой. После того как они молча обменялись взглядами, Гуревича затолкали в свободный бокс. Затем пришел дежурный офицер и долго допытывался, кого встретил советский разведчик. Гуревич ответил, что не разглядел хорошенько заключенного, но уверен, что видел его впервые. В свою очередь, Харро решительно отрицал, что когда-либо встречался с курьером из Москвы, и никакие зверства не смогли сломить стальную волю этого борца. Несмотря на пытки, у него хватало сил по утрам делать в камере физзарядку, чем он выводил из себя своих мучителей. А для Кента там же, на Принц-Альбрехтштрассе, были проведены очные ставки с Ильзе Штебе и Либертас Шульце-Бойзен. Вопреки мнению гестаповцев, Штебе и Гуревич никогда не виделись и твердо заявили об этом. А вот Либертас на вопрос следователя, знает ли присутствующего в комнате человека, молча склонила голову и прикрыла глаза. Поэтому он не отрицал, что однажды встречался с арестованной, хотя никаких подробностей состоявшейся встречи вернее, двух следователям не раскрыл. Основными уликами оказались те самые радиограммы из Москвы, адресованные Отто и Кенту, которые удалось расшифровать доктору Фауку. Поэтому гестаповское следствие сплошь и рядом шло на явный подлог. Оно разбило общее дело на многочисленные подпроцессы, в каждом из которых участвовало по шесть обвиняемых. Вырванные под пытками показания одних обвиняемых использовались как обвинение против других антифашистов. Вожди арестованных противопоставили жесточайшему давлению гестапо свою тактику. Так, Харнак старался взять на себя большую часть вины, утверждая, что это он вовлек своих друзей и единомышленников в борьбу против фашистского режима. Шульце-Бойзен различными способами стремился затянуть процесс. Ведь Харро был хорошо осведомлен об офицерском заговоре группы Герделера, готовившейся, как он считал, вскоре выступить и свергнуть Гитлера. Об этих заговорщиках Шульце-Бойзен не обмолвился на допросах ни единым словом. Но ему, как и оказавшимся с ним в гестаповских застенках соратникам по борьбе, не суждено было дожить до покушения на фюрера, случившегося 20 июля года…. Из человек, представших перед судом, 49 были осуждены на смертную казнь через повешение или гильотинирование, остальные — к длительным срокам каторги и тюрьмы. Все упомянутые в нашей публикации берлинские антифашисты за исключением Гюнтера Вайзенборна, брошенного в концлагерь и дожившего до освобождения советскими войсками были приговорены к смерти. Прочитав меру наказания для графини Эрики фон Брокдорф 10 лет заключения и для Милдред Харнак 6 лет , фюрер пришел в ярость и приказал ужесточить кару. Их судили повторно, приговорив обеих женщин к смертной казни. Казнили борцов Сопротивления в самом мрачном узилище рейха — тюрьме Плетцензее. Об этом он сказал сокамернику, тоже смертнику. Тот, в свою очередь, сообщил о записке перед своей казнью соседу… Этот человек остался жив. После войны он пришел к руинам здания на Принц-Альбрехтштрассе и отыскал предсмертное послание Старшины:. Да, жизнь была прекрасна… За горло смерть берет, Но смерти неподвластно, Что нас влекло вперед. Не убеждают правых Топор, петля и кнут. А вы, слепые судьи, — Вы не Всевышний суд. В конце года был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении героев немецкого Сопротивления. Ордена Красного Знамени удостоились Арвид Харнак, Харро Шульце-Бойзен, Адам Кукхоф, Ганс Генрих Куммеров, Ильза Штебе. Другие наиболее отличившиеся подпольщики были награждены орденами Отечественной войны 1-й и 2-й степени, Красной Звезды. Еще 4 разведчика-антифашиста были тогда же награждены орденом Красного Знамени один из них посмертно закрытым Указом Президиума Верховного Совета СССР. Это — работавший в германском МИДе и связанный с Ильзой Штебе Герхард Кегель и Рут Вернер Кучинская — соратница Рихарда Зорге, легендарная Соня, после войны ставшая в ГДР известной писательницей. Сегодня и этих людей уже нет в живых… Но память о подвиге борцов Сопротивления, как пророчески писал Харро Шульце-Бойзен, времени неподвластна. Кураторами этих разведчиков были Леопольд Треппер и Анатолий Гуревич, в их распоряжении находились подготовленные радисты. Пост перехвата в немецком городе Кранце в Восточной Пруссии в ночь с 25 на 26 июля года записал неизвестные позывные. С тех пор, как немецкие войска вступили на территорию Советского Союза, вся оккупированная Европа начала активные передачи. Наступление на Востоке явилось своего рода сигналом для радистов, и вполне логично было предположить, что их слушатель находится в Москве. Отчет о проделанной работе попал в Берлин. Там, ознакомившись с ним, содрогнулись, словно от удара. Сомнений не могло быть: Берлинский передатчик на какое-то время замолк. Тем временем специалисты из Кранца сжимали кольцо. Они исключили Германию и Францию, а затем Голландию. Оставалась Бельгия, а точнее город на побережье Брюгге. Туда и отправилась группа немецких специалистов из Абвера. Ночь с 12 на 13 декабря года ознаменовалась первым успехом. В доме на улице Атребатов в пригороде Брюсселя немцами были захвачены радист и шифровальщица. В оставленную в доме засаду попал и Треппер. Арестованные упорно молчали, а шифровальщица покончила с собой. Треппера задержали но отпустили: Широкая осведомленность его о системе и шифре связи советских агентов, которую он обнаружил под пытками, позволила немцам расшифровать ранее перехваченные радиограммы. Службы безопасности Германии ринулись по трем указанным адресам. На следующий день были арестованы Шульце-Бойзен, и другие члены его группы. Около 85 человек было задержано в Гамбурге и более в Берлине. Члены группы соблюдали правила жесткой конспирации и общались друг с другом через связных, поэтому они за всю войну так ни разу между собой не встретились. Группа действовала просто блестяще. В частности, от нее советскому руководству поступила информация о том, что нападение Германии на СССР состоится 22 июня года. Группа также сумела узнать и довести до командования точную дату начала германского наступления под Курском, что дало в руки обороняющимся советским войскам больше преимущества. Группа получала сведения непосредственно из германского главного командования почти регулярно, зачастую не позже, чем через двадцать четыре часа после принятия ежедневных решений относительно Восточного фронта. Власти Швейцарии терпели группу, потому, что она передавала информацию по Германии также и им. Возможно, тем самым швейцарцы просто хотели уберечь разведчиков от германской СД. Следующая запись В Актобе ситуация развивается по жанаозенскому сценарию Предыдущая запись ИЗ ЧЕГО СОСТОИТ ТЕМНАЯ МАТЕРИЯ: НОВАЯ И ПРОСТАЯ ТЕОРИЯ Другие записи из рубрики Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться. Крестовый поход против парков: Паника, исламофобия и след оппозиции. Озверевшее московское правачьё захватывает Южное Тушино. А отсюда вытекает суеверное почтение к государству и ко всему тому, что имеет отношение к государству, — суеверное почтение, которое тем легче укореняется, что люди привыкают с детства думать, будто дела и интересы, общие всему обществу, не могут быть иначе выполняемы и охраняемы, как прежним способом, то есть через посредство государства и его награждённых доходными местечками чиновников. Люди воображают, что делают необыкновенно смелый шаг вперёд, если они отделываются от веры в наследственную монархию и становятся сторонниками демократической республики. В действительности же государство есть не что иное, как машина для подавления одного класса другим, и в демократической республике ничуть не меньше, чем в монархии. И в лучшем случае государство есть зло, которое по наследству передаётся пролетариату, одержавшему победу в борьбе за классовое господство; победивший пролетариат, так же, как и Коммуна, вынужден будет немедленно отсечь худшие стороны этого зла, до тех пор, пока поколение, выросшее в новых, свободных общественных условиях, окажется в состоянии выкинуть вон весь этот хлам государственности. В последнее время социал-демократический филистер опять начинает испытывать спасительный страх при словах: Хотите ли знать, милостивые государи, как эта диктатура выглядит? Посмотрите на Парижскую Коммуну. Это была диктатура пролетариата. Борьба продолжается — Леворадикал к записи Студенческий бунт, песни, пицца, все дела… Валера Ватничкофф: Победа продолжается Dyktatura Proletariatu к записи 9 Мая года. Исчезающие и осквернённые памятники героям Великой Отечественной Войны в Крыму. Вскрывать подлость имущих "оппозиционерок" казалось бы милое дело. ГЛАВНАЯ О НАС КТО ТАКОЙ СПАРТАК? ССЫЛКИ СВЯЗЬ Добавить публикацию. Объединение сил Косвенные связи между А. Восхождение в Плетцензее Аресты не были неожиданными. На смерть Харро шел высоко держа голову, в глазах — уверенность и решимость, о чем свидетельствуют строки из его предсмертного стиха: Бессмертие За первым процессом последовали еще шесть. Дальнейшее развитие событий показало, чем оборачиваются подобные расчеты, когда в разведку попадают не совсем те люди, а элементарные правила конспирации нарушаются… ТРУДНАЯ МИССИЯ КЕНТА ПОЛУЧИВ телеграмму Директора, Отто первоначально намеревался послать в Берлин завербованного им русского эмигранта барона Василия Максимовича. Радист Ганс Коппи На имени этого человека — советского военного разведчика Анатолия Марковича Гуревича, появившемся на страницах российской печати только в начале х годов, 45 лет лежало клеймо предательства. Та пришла, слегка запыхавшись от быстрой ходьбы, и после приветствия тактично, но твердо заметила разведчику, что было неосторожно с его стороны дважды звонить на квартиру: Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер После ужина, когда Либертас оставила мужчин наедине, Харро стал рассказывать о положении в группе, а затем передавать важнейшие военные и политические сведения, которые разведчик, слушая Старшину, едва поспевал записывать в свой блокнот симпатическими чернилами поверх различных заметок. Куммеров Фильтр Вскоре Директор проинформировал радиограммой Кента, что переданные им сведения получили высокую оценку. К анализу привлекли эксперта радиоцентра, и он авторитетно заявил: Либертас Шульце-Бойзен Виллу арендовала голландка Рита Арну, не любившая фашистов. Панцингер — Мы пока не можем с точностью сказать, кто и как работал против нас, — заявил шеф гестапо, — но несомненно одно: Надеюсь, что допросы захваченных в Брюсселе русских дадут понимание принципа построения их кодов… В самом деле, после первых дней упорного молчания некоторые арестованные под жестокими пытками гестапо заговорили. Арвид Харнак, досье гестапо Милдред Харнак Летом года в дешифровальном отделе прочитали наконец и телеграмму из Москвы от 26 августа го, которая предписывала Кенту посетить Германию и содержала два берлинских адреса с телефонами и именами подпольщиков — Кукхофа и Шульце-Бойзена. Ильза Штебе, досье гестапо Графиня Эрика фон Брокдорф Попавшие под гестаповский колпак антифашисты соблюдали определенную осторожность, однако не были настолько подготовленными и опытными подпольщиками, чтобы выявить за собой хвосты, а их условные фразы в переговорах по телефону легко разгадывались. НЕЖДАННЫЕ ВСТРЕЧИ В ЗАСТЕНКЕ В НОЯБРЕ года Кент-Гуревич был выслежен и захвачен гестаповцами в Марселе 5 декабря того же года арестовали и Большого шефа — резидента Отто-Треппера. Здание имперского военного суда на Вицлебенштрассе — Послушай, Харро, — орали они ему, — до следующей олимпиады в Берлине тебе все равно не дожить! Но ему, как и оказавшимся с ним в гестаповских застенках соратникам по борьбе, не суждено было дожить до покушения на фюрера, случившегося 20 июля года… Записка начальника 1-го управления НКВД — НКГБ П. Фитина заместителю начальника 5-го управления НКО СССР генерал-майору Панфилову. После войны он пришел к руинам здания на Принц-Альбрехтштрассе и отыскал предсмертное послание Старшины: Некоторые аспекты истории Российкого профсоюза докеров 27 Май, О венгерских рабочих советах года 28 Июн, Международный рабочий класс — ведущая антивоенная сила. Борьба за создание антивоенного фронта в период возникновения очагов войны 8 Сен, Добавить комментарий Отменить ответ Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться. Новые записи Популярные записи. ИНТЕРВЬЮ Крестовый поход против парков: Паника, исламофобия и след оппозиции 3 Апр, Курт Шульце Берг в годы службы на флоте. Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Арвид Харнак, досье гестапо. Ильза Штебе, досье гестапо. Графиня Эрика фон Брокдорф. Здание имперского военного суда на Вицлебенштрассе. Записка начальника 1-го управления НКВД — НКГБ П.
Почему человек много пьет воды причины
Заглавная буква с узорами
Растворитель попал в глаза что делать
Расписание автобусов с петербург великий новгород
Принципы физического воспитания
Коробочка своими руками схемы фото
Какое животное грациозное
Nvidia 710m характеристики
Бланк путевого листа на трактор
Стоимость кухонного гарнитура
Немецкий со словарем
Гражданское право шпаргалка pdf
Ремонт стяжка поласвоими руками видео
Структура министерство информации
12 поликлиника адрес