Эротический рассказ Графиня Галиани автор Де Мюссе Альфред. Залы графини Галиани еще сверкали тысячами огней. Оживленные пары носились под звуки опьяняющей музыки. Все блистало великолепием одежды и украшений. Изящная, полная радушия хозяйка и царица бала казалось радовалась успеху празднества. Она отвечала приятной улыбкой на слова, ласки и комплементы, которые рассыпались перед ней в благодарность за приглашение. Верный своей привычке наблюдателя, я уже сделал не одну заметку, выражающую сомнения в достоинствах, приписываемых графине Галиане. Как светская женщина она была ясна и понятна. Оставалось исследовать ее нравственность, подойдя с ланцетом анализа к ее сердцу, и тут какое-то странное чувство неприязни оттолкнуло меня, мешая продолжать исследования. Я испытал огромные затруднения, пытаясь проникнуть в глубину души этой женщины, поведение которой ничего не обьясняло. Еще молодая, красивая, с точки зрения широкго вкуса, эта женщина без родных, близких и друзей держалась в свете обособленно. Она вела такой роскошный образ жизни, который едва ли мог быть обеспечен одним состоянием. Злые языки, как обычно, злословили, но никаких доказательств не было и графиня оставалась непорочной. Одни называли ее теодорой, женщиной лишенной сердца и темперамента, но остальные говорили, что она носит глубокую рану в душе и стремится предохранить себя от жестоких разочарований в будущем. В стремлении преодолеть колебания своих суждений я призывал на помощь всю силу логики, но все было безрезультатно. И удовлетворительного вывода сделать не удалось. Раздосадованный, я уже собирался оставить все подобные размышления, когда один старый развратник воскликнул: Это слово осветило все звенья. Напрасно я отгонял эти образы, они в мгновение ока погрузили мое воображение в разгульный вихрь. Я уже видел перед собой обнаженную графиню в обьятиях другой женщины с распущенными волосами, задыхающуюся, изнуренную муками недоспевшей сладости. Моя кровь воспламенилась, чувства во мне напряглись, ошеломленный я опустился на диван. Придя в себя от этого дикого урагана чувств, я стал обдумывать, каким образом захватить графиню врасплох. Это нужно было сделать во что бы то ни стало. Я решил подглядывать за ней в течение ночи, если мне удастся спрятаться у нее в спальне. Стеклянная дверь спальни находилась как раз против кровати. Я спрятался в портьерах и терпеливо стал ожидать дальнейшего развития событий. Спустя немного времени появилась графиня в сопровождении горничной, молодой девушки с прекрасными очертаниями форм. Эти слова обещали многое Я готов был аплодировать своей смелости. Воспользовавшись минутой, когда графиня повернулась к приближающейся своей приятельнице, я ловко проскользнул в спальню и спрятался в драпировках стен. Графиня осталась наедине с приятельницей. Ужасный ливень и ни одной коляски. Это печалит и меня также. К сожалению мой экипаж у мастера. Ну, не тревожтесь, душечка! Она знает, что вы проведете эту ночь у меня. Галиани пропустила ее в спальню и они обе оказались перед моими глазами. Право, вы очень добры, но я ведь могу вас стеснить Вы доставите мне удовольствие. Это просто маленькое происшествие, которое меня позабавит. Я вас даже не отпущу иэ этой комнаты. Ведь я помешаю вам спать. Ну, вы очень церемонны. Будем как две подруги - миссионерки. Сладкий поцелуй подкрепил это излияние нежности. Ну, да мы и без нее обойдемс я Я восхищена вашей фигурой. Вот чему можно позавидовать. Нет, в этом вы не правы. Дитя мое, не говорите этого. Лучше снимите с себя все, как я. Ведь мы не перед мужчиной. Вы поглядите в это зеркало. Будь здесь Парис, он бы, конечно, отдал бы яблоко вам, плутовка. Вас следует поцеловать в лобик Губы графини пылко и страстно пробегали по телу Фанни. Полная смущения Фанни трепетала и позволяла делать с собой все, не понимая, что происходит. Эта прелестная чета была воплощением страсти и изящества, сладкого самозабвения и боязливого стыда. Девушка-ангел находилась в обьятиях воспаленной вакханки. Какая красота открылась моему взору! Какое зрелище заставляло мое сердце колотиться. О, что вы делаете, мадам! Пустите меня, мадам, прошу вас! Нет, нет, моя Фанни! Ты видишь, я тебя люблю Поцелуи заглушали ее крики. Сжатая в обьятиях, обвитая руками Галиани, как змеями, она билась точно голубка. Жарким обьятием схватив девушку, графиня понесла ее на кровать и бросила туда свою добычу. Но поцелуи еще более горячие, заглушали ее крики. Руки обнимали ее все сильнее, и вот два тела слились воедино Фанни, ко мне плотнее, отдайся мне всем телом Вот, вот, как ты дрожишь дитя Прижми меня, моя любовь Это было зрелище безумия. Графиня с горяшими глазами, извиваясь, бросилась на свою жертву, скорее испуганную, чем возбужденную. Их телодвижения и порывы не останавливались, огненные поцелуи заглушали крики и вздохи. Кровать хрустела от исступленных толчков графини. Вскоре изнуренная, ослабевшая Фанни раскинула руки, побледневшая она лежала, как прекрасная покойниц а Графиня была в бреду. Наслаждение ее убивало, не завершаясь удовлетворением. Обезумевшая она кинулась на ковер среди комнаты и, катаясь, принимала сумасбродные бесстыдные позы, пальцами пытаясь вызвать уходящее наслаждение. При этом зрелище мой разум помутился. Одно мгновение мною владело отвращение и негодование, мне хотелось появиться перед графиней и обрушить на нее всю тяжесть презрения, но чувства мужчины преодолели рассудок. Сбросив одежду, разгоряченный, я устремился к прекрасной Фанни. Прежде чем она поняла, что подверглась новому нападению, я, ликуя, почувствовал, как подо мною отвечая каждому моему движению, колеблется и дрожит ее гибкое тело. Стискивая ее язычок, колючий и обжигающий, я скостил ее ноги своими и наши души слились. Уничтоженный, потерянный в обьятиях Фанни, я не почувствовал яростного натиска графини. Приведенная в себя моими восклицаниями и вздохами, она, охваченная яростью пыталась силой отрвать меня от моей подруги Двойное соприкосновение с телами, пылающими страстной жаждой, только удвоило мое желание. Я был охвачен пламенем. Сохраняя свое положение властелина над телом Фанни, я в этой борьбе трех тел, смешавшихся, скрестившихся, сцепившихся друг с другом, достиг того, что крепко стиснув бедра графини, я держал их развернутыми над своей головой. Галиани поняла меня и я смог свободно вздохнуть и сунуть свой быстрый пожирающий язык в ее воспаленное тело. Фанни в забвении ласкала трепещущую грудь, качавшуюся над ней. Очень быстро графиня была побеждена и усмирена. Какой огонь вы зажгли! Мое сердце, боже, я задыхаюс ь Тело графини тяжело откатилось в сторону. Фанни в безумном восторге вскинула руки мне на шею, обвилась вокруг меня и, прижавшись телом, скрестила ноги у меня за спиной. И мы остались распростертыми друг на друге, оцепеневшими, неподвижными, с полуоткрытыми ртами, едва дыша. Понемногу мы пришли в себя. С минуту в отуплении смотрели друг на друга. Удивленная, устыдившаяся своего состояния, графиня, поспешно прикрылась. Фанни спряталась под простыней, потом, как ребенок, осознавшая свой поступок, который стал уже непоправим, горько заплакала, а графиня обратилась ко мне с едким упреком: Ваш поступок - само бесчестие и подлость. Вы заставляете меня краснеть. Но графиня не позволила мне раскрыть рта. Я как мог оправдывал себя пагубной непреодолимой страстью к ней, страстью, которую она своей холодностью довела до отчаяния, побудившего к хитрости и даже - насилию. Я виноват, но не думайте о безумии, овладевшем моим сердцем, и лучше не думайте ни о чем, кроме наслаждения, которое может быть потеряно сейчас же. Пока графиня притворялась возмущенной, прятала голову в руках, я обратился к Фанни со словами: Думайте только о блаженной сладости, соединившей нас, пусть она останется в вашей памяти счастливо гармонией. Клянусь, что никогда не испорчу памяти моего счастья, разглашением посторонним людям! Гнев утих, слезы высохли, незаметно мы снова сплелись все трое, состязаясь в шалостях, поцелуях и ласках. Отдадимся друг другу до конца! Может быть эта ночь будет последней Ну, дурочка, не смущайся. Дай мне тебя покусать. Я хочу вдохнуть тебя до самого сердца О, вы великолепный зверь! Каким богатством вас наделила природа! Так я начну с вас. Вы пренебрегали этим наслаждением? Теперь, отведав, вы его благославляете! Лежите, лежите и выставляйте мишень для моего нападения. Ах, сколько красоты в вашей позе! Графиня качала бедрами, как бешеная, более, впрочем, занятая поцелуями Фанни, чем моим стараниями. Я воспользовался одним движением, которое все спутало и быстро опрокинул Фанни на графиню. В одно мгновение мы смешались все трое погрузившись в море наслаждений. Что за прихоть, Альоиз! Вы внезапно отвернулись от врага Вы поняли, что не стоит терять времени с бесчувственной. Что делать - это мое печальное свойство - разлад с природой. Я желаю и чувствую только ужасное и чрезмерное. Доходить до изнурения, до потери рассудка в самообмане. Всегда желать и никогда не знать удовлетворения. Во всей речи слышалась такая жалоба, такое живое выражение безнадежного отчаяния, что я почувствовал себя крайне взволнованным. Эта женщина, делая зло, страдала сама. Может быть вы слишком поддались влиянию губительных книг? До 15 лет я, кроме религии, ничего не знала, я молилась только об избавлении от мук ада. Этот страх был внушен мне теткой, не смягчавшей его ни малейшим проявлением нежносии. Единственным удовольствием моей жизни был сон, дни же протекали очень грустно. Иногда, по утрам, тетка брала меня в свою постель и стискивала меня внезапно в обьятиях порывисто и судорожно. Она извивалась, запрокидывала голову и, обмякая, вдруг начинала бешено смеяться. Испуганная, я смотрела на нее не двигаясь, говоря себе, что ею овладела падучая болезнь. Демон-соблазнитель может обратить на вас свой взор. Вы это скоро почувствуете. В случае недостаточной чистоты и безгрешности - вы в опасности. Ваша неуязвимость зависит от вашей запятнанности. Страданиями наш владыка искупил себя, страданиями же и вы искупите ваши грехи. Приготовьтесь подвергнуться искупительной муке. Просите у бога сил и мужества, чтобы достойно перенести испытания, которым будете подвергнуты сегодня вечером. Идите с миром, дочь моя! Последние дни тетка неоднократно рассказывала мне о страстях и пытках которые надо претерпеть ради искупления грехов. Наедине я хотела молиться и думать о боге, но меня преследовала мысль об ожидаемых мучениях. Среди ночи ко мне вошла тетка. Она приказала мне раздеться догола, вымыла меня с ног до головы и велела одеть черное платье, застегивающееся только на шее и имевшее разрез от шеи до низа. Она сама надела такое же платье и мы, выйдя из дома, поехали в коляске. Через час мы очутились в огромном доме, обитом черной тканью и освещенном единственной лампой, подвешенной у потолка. Посреди зала возвышался апалей, окруженный подушками. Я едва успела повиноваться, как открылась потайная дверь в темноте и ко мне подошел монах, одетый также как и мы. Бормоча какие-то слова, он распахнул мою одежду и, отбросив полы в обе стороны, обнажил мое тело от шеи до пят. Легкая дрожь сотрясала монаха. Восхищенный, без сомнения, зрелищем моего тела, он пробежал рукой повсюду, коснувшись ниже талии, на мгновение остановился и, наконец, просунул руку еще ниже. Он должен быть немедленно наказан, произнес он могильным голосом. Едва он произнес эти слова, как на меня обрушились удары плетей. Я вцепилась в апалей и всеми силами старалась не кричать, но напрасно - боль была непереносимой. Я бросилась в сторону с криком: Я не перенесу этой пытки, лучше убейте меня При этих словах она смело раскрылась и раздвинула бедра, подняв ноги кверху. Удары посыпались на нее градом. Ее плачь огласил залу, но монах был безжалостен. В одну минуту ее бедра окровавились, она же по времени выкрикивала: Вдруг я почувствовала сверхестественную смелость и закричала, что готова вынести все! Тетка немедленно встала и осыпала меня поцелуями. Монах связал мне руки и закрыл глаза повязкой. Пытка возобновилась, но это было еще более страшно. Однако поверх ударов мне слышались неясно какие-то крики, хохот, всплески ладоней, шлепающих по телу. Смех был бессмысленный, судорожный предвестник каких-то ликующих чувств. Через минуту лишь один осипший от сладострастия голос моей тетки царил над этой страшной вакханалией звуков, над этой кровавой сатурналией. Позже я поняла, что это зрелище моей тетке нужно было, чтобы будить желания, каждый мой подавленный вздох вызывал бурный порыв сладострастия уставший палач закончил пытку. Все еще без дыхания, я была в ужасном состоянии, близком к смерти. Однако, овладевшая собой, я начала ощущать какой-то страшный зуд Я невольно сделала скользящее движение вызванное непонятным мне зудом. Вдруг две руки нервно схватили меня и что-то теплое, продолговатое стало биться в мои бедра В эту минуту мне почудилось, что я разорвана пополам. Вне себя от ужаса я вскрикнула и почувствовала, что в меня до конца задвинули твердое тело, раскрывшее меня. Мои окровавленные бедра раскинулись в стороны, мои нервы напряглись, а жилы надулись. Сильное трение, которое я ощутила и которое производилось с невероятной быстротой, так меня разожгло, что мне стало казаться испытание раскаленным докрасна железным стержнем. Вскоре я впала в какое-то блаженство. Густая и горячая жидкость влилась в меня с молниеносной быстротой, прожигая насквозь и щекотя сердце. Я превратилась в огненную лаву!!! Я почувствовала, что во мне бежит острое и едкое истечение, которое вызвало во мне яростные телодвижения и, наконец, в изнеможении я упала в какую-то бездонную пропасть неслыханного наслаждения. Вы вселяете в нас дьявола! Это еще не все. Мое наслаждение сменилось вскоре дикой болью я была ужасающе изнасилована. Более 30 монахов по очереди набрасывались на этот пир Разбитое, надломленное тело свалилось на подушки, подобно трупу. В состоянии близком к смерти я была отнесена на постель. Я поклялась в смертельной ненависти к ним. И эту ненависть я перенесла на всех мужчин. Мысль об их ласках переворачивала все мое существо. Я не хотела больше такого унижения, я не хотела быть игрушкой их прихоти. Но мой проклятый темперамент требовал исхода. Лишь намного позже меня вылечили от ручного блуда уроки девушек монастыря искупления, но их роковая наука погубила меня навсегда! Тут рыдания заглушили пресекающийся голос графини. Ласки не оказывал на нее действия. Я стремился переменить разговор и обратился к Фанни: Вы в одну ночь посвятились во все тайны? Ну, расскажите, как и когда вы узнали впервые радости чувств? О, нет, скажу вам прямо, я на это не решусь. Ваша застенчивость, по меньшей мере, здесь не ко времени. Дело не в том, но после рассказа графини все то, что я могу рассказать будет незначительно. Пожалуйста, не думайте этого, наивное дитя! К чему колебания разве не связали нас одни чувства, одно наслаждение? Вам нечего краснеть, мы уже много совершили и о многом можем говорить. Мы вас поцелуем, чтобы заставить вас решиться посмотрите на Альоиза! До чего он в вас влюблен, Фанни, он вам угрожает! Нет, нет оставьте, Альоиз! Я не в силах больше Галиани, как вы похотливы, Альоиз уйдите. Курций во всеоружии и поразит вас, если вы не расскажете нам одиссею своего девичества. Вы принуждаете к этому? Я росла до пятнадцати лет в полном неведении. Уверяю вас, даже в мыслях не останавливалась на том, что мужчина отличается от женщины. Я, без сомнения, жила беззаботно и счастливо. Но вот, оставшись одна, я почувствовала, как будто томление по простору. Я разделась и улеглась почти голая на диване Я растянулась и раздвинула бедра, я двигалась туда и сюда. Не понимая, что со мной делается, я принимала самые непристойные позы. Гладкая атласная обивка дивана какой-то свежестью доставляла мне сладкое ощущение. Как я свободно дышала. Какое это было благостное и восхитительное ощущение, которое испытывало мое тело. Мне казалось, что я таю в лучах прекрасного солнца, становлюсь сильнее, больше. Фанни, вы поэтичная душа! Я вам совершенно точно описываю свои чувства. Мои глаза с упоением блуждали по моему телу, руки ловили мою шею, грудь. Скользя вниз они останавливались и я против воли тонула в грезах. Слова любви непрестанно звучали у меня в голове со своим неясным смыслом. Наконец, я нашла, что я очень одинока, меня посетила какая-то жуткая пустота. Я поднялась с дивана и оглянулась вокруг. Некоторое время я оставалась в задумчивости. Голова моя печально поникла, руки опустились. Потом, оглядывая себя снова и трогая себя снова, я спрашивала себя: Интуитивно я понимала, что есть что-то, чего мне недостает и я желала этого всей душой. Вероятно, я имела вид помешанной, потому что я нередко ловила себя на том, что я безумно смеюсь. Руки мои раскрылись, словно для того, чтобы охватить предмет моего вожделения. Я дошла до того, что обняла сама себя. Я стиснула мои члены и ласкала, мне непрерывно было нужно живое, чужое тело, которое можно было обнять и приласкать Через стекло больших окон вдали виднелись огромные деревья и газоны, так манило пойти туда и поваляться на зелени, затеряться в чаще листьев. Я любовалась небом, мне хотелось улететь наверх, исчезнуть в синеве, смешаться с тучами и ангелами. Я могла сойти с ума. Кровь горячо прилила к голове. Я безумно целовала ее, даже улыбалась ей. Мне казалось, что она наделена способностью чувствовать. Я вздрагивала и мне казалось, что я тону и исчезаю. Ничего не понимая в том, что во мне произошло, мне стало страшно, я бросилась на колени, моля бога простить меня, если я поступила дурно. Вы никому не доверились, не рассказали того, что вас так напугало? Нет, я никогда никому этого не рассказввала, не осмелилась бы Вы дали разгадку моей шарады. О, Фанни, это признание переполняет меня счастьем! Мой друг, ну прими еще доказательства моей любви, Галиани, будьте свидетельницей моей любви, смотрите, как я полью сейчас этот божественный юный цветок небесной росой. Я расстаюсь с душой. И сладкая страсть кинула нас в опьянение, мы оба унеслись на небо. После минутного отдыха я счел своим долгом приступить к своему рассказу. Мое детство было счастливо и протекало без слез и болезней. К тринадцати годам я был почти уже мужчиной. Волнение крови и вожделение живо давали себя знать. Предназначенный к принятию церковного сана, воспитанный со всей строгостью, я всеми силами подавлял в себе чувственные желания. Ночью во мне природа добивалась облегчения, но я боялся этого, как нарушения правил, в котором сам не был виноват. Это противодействие, это внутренняя борьба привели к тому, что я отупел и походил на слабоумного, когда мне случайно встретилась молодая женщина, то она мне казалась живосветящейся и источающей чудесный огонь. Разгоряченная кровь приливала к голове все сильнее и чаще. Это состояние длилось уже несколько месяцев когда однажды утром я почувствовал, что все мои члены сводит судорогой. При этом я испытывал страшное напряжение, а затем конвульсию, как при падучей. Яркое движение предстало передо мною с новой силой. Моим взорам открылся бесконечный горизонт, воспламененные небеса, прорезанные тысячами летящих ракет, ниспадая плавающих, наливающихся дождем сапфировых и изумрудных искр. Пламя на небесах утихло - теперь голубоватый огонь пришел ему на смену. Мне казалось что я плавал где-то в мягком и приятном свете луны. Я бредил любовью, наслаждением в самых непристойных выражениях, а руки мои сотрясали мой высокомерный приап. Впечатления, сохранившиеся от изучения мифологии, смешались теперь с видениями. Я видел Юпитера и с ним Юнону, хватающего ее за перул. Затем я присутствовал при оргии, при адской вакханалии в темной и глубокой пещере, охваченной зловониями: Они качались на качелях держа свои
Фетиш А в попку лучше Пушистики Романтика Свингеры Служебный роман Случай Странности Студенты Фантазии Фрагменты из запредельного Эксклюзив Эротика Эротическая сказка Эта живительная влага Это славное слово - миньет Юмористические Поэзия Потеря девственности Первый опыт Бисексуалы Ваши рассказы Гетеросексуалы Гомосексуалы Группа Жено-мужчины Экзекуция Зоофилы Измена Инцест Классика Клизма Лесбиянки Наблюдатели Остальное По принуждению Я хочу пи-пи. Улыбаясь и не отрывая взгляда от сына, баронесса чуть приподняла зад и одновременно взялась за пояс панталон. Пока она их стягивала до колен, Франц с интересом ловил взглядом тяжёлые движения упитанных белых бёдер, и мельканье тёмного пушистого треугольника. Расстегнув ширинку, Франц высвободил член и стал потискивать его. Элеонора изящно наклонила сжатые колени в сторону и сняла панталоны совсем, заодно сбросив и туфли. Раздвинув ноги, она стала между ними перебирать своими холёными пальцами шёрстку, словно струны арфы. Затем подошёл, прикоснулся к промежности матери пальцами и, склонившись, поцеловал её в душистую щёку. Мать принялась возиться с застёжками платья; раскрыв декольте, она вывалила правую грудь. Франц нежно погладил её, взял двумя пальцами коричневую изюмину затвердевшего соска, и, забрав губами, стал его легонько покусывать. Франц выпрямился; его причиндалы оказались прямо перед лицом Элеоноры. Баронесса, снизу поддерживая ладошкой мошонку сына, одела свой рот на гладкую тёмно-розовую головку напрягшегося пениса. Франц, сопя и придерживая голову баронессы за виски, задвигал тазом вперёд-назад, всовывая в рот матери. Элеонора поднялась со стула и, поправляя юбки, чтобы они не мешали при ходьбе, направилась к дверям. Франц шёл за ней с торчащим из ширинки членом. Из соседней комнаты доносились вздохи и стоны Софи, развлекающейся с отцом. Войдя в одну из ближайших спален, мать стала быстро и деловито раздеваться, опережая сына, который замешкался с раздеванием, постоянно останавливаясь и с удовольствием разглядывая, как двигается белая спина, студнем вздрагивают пышные булки ягодиц, и тяжело раскачиваются увесистые груди. Мать стала скатывать вниз чёрную ткань. Франц присел перед ней на корточки: Ммм… - он обеими ладонями обхватил полную ляжку матери. Та остановилась — для неё это был один из самых приятных моментов близости с сыном. Франц приподнялся, во всех направлениях обшаривая тёплые мягкие телеса, нежным массажем сминая в пригоршню то грудь, то ягодицу, порывисто и беспорядочно целуя тело матери и, с почти страдальческой интонацией от затруднения в выборе слов, подходящих для выражения его чувств, всё повторял: Она повернулась, устраиваясь, упёрлась руками и одним коленом в край перины, и немедленно почувствовала, как ладонь сына проползла меж её ног, пощипывая пушок и потирая губы. Вместо ответа Франц, садясь, прижал мошонку к её голым лядвиям и принялся с силой наминать и пошлёпывать пышные половинки матери. Раздвигая их, Франц бросал взгляд на лучистую ямочку ануса и, пониже — на прираззявившиеся срамные ставни, уже мокнущие и оплывающие смолой вожделения. Волны возбуждения гуляли, охватывая весь организм юноши и рождая опьяняющее чувство свободы и радости. Заниматься сексом с тобой… Я так счастлив… - произнёс Франц взволнованно. Элеонора перевернулась на спину. Франц пристроился меж них, ухватил пальцами свою набухшую и ноющую колбаску, и стал ею, как помазком, поглаживать вокруг да около, по пружинистой пушистости, по внутренней, горячей стороне бёдер, по мягким губкам, сопя и впитывая взглядом ландшафт маминого междуножья Сижу голый, и хуем тыкаю матери в пизду!.. И не видать тебе маминой пизды, как своих ушей… - решила подразнить сына Элеонора. Мать улыбнулась и прошептала: Элеонора легла на бок, опершись на локоть, а другой рукой стала поглаживать грудь и живот сына. Совсем мужчина, - сказала она, имея в виду растительность на груди и животе Франца. Когда её ладонь доползла до паха, Франц ощутил, что пальцы матери, словно осьминожьи конечности, мягко обвили его клык… двинулись выше, и краешки головки очутились в щекочущем, как сухие листья, круговом охвате. Член медленно содрогнулся, как кадык на шее пьющего. Ты ж спрашивал, что я чувствую… Так вот, - мне приятно, когда ты брызгаешь на меня… особенно когда струйка сильно ударяет в сосочек… или сползает по груди, и обтекает сосок… - сказала мать. Франц видел эту картину много раз — торчащие, как козьи рожки, соски любимой матушки, с которых виснут тягучие капли его или отцовской спермы. То, что мы ближайшие родственники, усиливает твоё возбуждение? Ты давно знаешь, что никто меня так не возбуждает, как ты. И между прочим, мой бесстыжий сын, пиздища твоей любимой мамулечки уже вся полыхает… Элеонора вновь легла на спину, раскрыв ноги и поглаживая промежность. Франц встал, обхватил ляжку матери, прижался к ней членом и потёрся об неё. Затем улёгся сверху, опираясь на локти и ощущая грудью и животом блаженное тепло родного тела. Твёрдый торчок сына, скользнув по влажным створкам, легко проник во влагалище матери. Сладкая моя… - задыхаясь, невнятно шептал он, прерывая шёпот поцелуями куда-то в шею пониже уха Элеоноры. Зад его беспрестанно подпрыгивал между вздрагивающих колен баронессы. Покряхтывая и постанывая, она приподняла согнутые ноги, и теперь её голые розовые пятки месили воздух за спиной сына. Как можно теснее вжавшись в пах матери, верхнюю часть туловища Франц, наоборот, отстранил и, стоя на одной руке, пальцами другой руки стал ощупывать и оглаживать их тесно спаянные, густо оволосевшие лобки. Безумно приятно было лицезреть и взъерошивать пушистый мамин мысок, крошечную родинку у неё в паху, натянутые складки губок, надавливать пальцем на выползший из-под розового капюшончика клитор и слушать, как влагалище в ответ пожимает член. Теперь он уже не останавливался, а, пыхтя и вцепившись пригоршнями в мякоть полных бёдер, ебал маму энергично и в полный размах. Ох… сынонька моя родненькая, Франци… ну же!.. На короткий миг замерев, она забилась под сыном пуще прежнего, бёдра её бешено загуляли-заиграли сами, не подчиняясь ей, словно взбрыкнувший необъезженный жеребец. Отдышавшись, Франц лёг на спину. Несколько минут они лежали безмолвно. Оцените этот эротический рассказ: Читайте в разделе Гетеросексуалы:. Это была большая с человеческий рост обезьяна, подаренная нашей дочке на день рождения моим однокурсником. Разумеется, наш ребенок не догадывался о двойной роли этого подарка. Я одел страпон на этого "незнакомца". Перекинув ножку через Ричарда, уселась в его ногах. Слегка дрожащей рукой она начала растирать смазку вдоль ствола фаллоса. Глаза ее блестели, ротик приоткрылся, и Читайте в разделе Жено-мужчины:. Я начал сам удивляться себе, так как с моей бывшей мы расстались как раз из-за того, что я не мог выдерживать её в повседневной жизни и в быту. Мелиса же не была назойливой и всегда радовала меня своим поведением. Она рассказала мне, что ещё в детстве она всегда была маленькой, вернее маленьким и ей больше нравились парни. В начала это не было заметным, потом в школе на ней начали подшучивать. В какой то момент она уже не знала что ей делать и обратилась к психологу. После этого она и решила изменить свой пол. Она всегда чувствовала себя как будто не в своём теле и когда решила сделать операцию, то её родители от Содержание Сайта ни в коей мере не представляет собой какие-либо конкретные рекомендации или советы, которые могли бы склонить вас к принятию решения.
https://gist.github.com/019ca93ad05848f301d64fc6f9d06d72
https://gist.github.com/eda591c0aac2f02cec527d6cc3e698ad
https://gist.github.com/2c17c22768f1364cba80c9079a1b22ce