Ссылка на файл: >>>>>> http://file-portal.ru/Стихи асадова грустные/
Асадов стихи
Эдуард Асадов - Цитаты и афоризмы, фразы и высказывания
Какие стихи заставили вас рыдать?
Ах, как все относительно в мире этом! Ах, как же я в детстве любил поезда Ах, как мы нередко Баллада о буланом пенсионере. Баллада о ненависти и любви. Белые и черные халаты. Был у меня соперник Веронике Тушновой и Александру Яшину. Все равно я приду. Все, что сердцу дорого и свято. Грехи человечьи, или кто виноват? Два слова о любви. Друг без друга у нас получается все Женщина сказала мне однажды. Задумчиво она идёт по улице Знаю, больно тебе, дружище Иванам не помнящим родства. Как мне тебе понравиться? Когда мне встречается в людях дурное Когда мне говорят о красоте Когда порой влюбляется поэт Любим мы друг друга или нет?.. Люблю я собаку за верный нрав Любовь, измена и колдун. Люди стараются быть счастливыми Мне так всегда хотелось верить в Бога!.. Мне уже не шестнадцать, мама! Мы решили с тобой дружить На пороге двадцатой весны. Наша жизнь - как фонарика узкий свет Не надо отдавать любимых. Не привыкайте никогда к любви Не уходи из сна моего. О скверном и святом. О том, чего терять нельзя. Он ей восхищенно цветы дарил. Он не страдал, он не ходил за нею Она была так хороша собой Она уснула на плече моем. От скромности не подымая глаз Пусть меня волшебником назначат. Россия начиналась не с меча! Сегодня редко певцы поют. Сколько лет мы не виделись с вами Стихи о гордой красоте. Стихи о рыжей дворняге. Стихи, не претендующие на ученый трактат. Той, которая любит верно! Ты даже не знаешь. Ты далеко сегодня от меня Я встретил тебя в апреле Я мелкой злости в жизни не испытывал Я могу тебя очень ждать Я правду собираю по частицам Для активации аккаунта, перейдите по ссылке, отправленной в письме на Ваш адрес электронной почты. Все стихи Эдуарда Асадова Адам и Ева Ангел и бес Аптека счастья Артистка Ах, как все относительно в мире этом! Баллада о буланом пенсионере Баллада о друге Баллада о ненависти и любви Банкроты Белые и черные халаты Белые розы Бенгальский тигр Бессонница Будьте счастливы, мечтатели! Бурундучок Был у меня соперник Бычок В звездный час В землянке В лесном краю Великий секрет Верная Ева Веронике Тушновой и Александру Яшину Верховный суд Верю гению самому Веселье Руси Весенняя песня Весна в лесу Вечер в больнице Вечер в Ереване Вечная рана Вечное беспокойство Виновники Властной женщине Влюбленный Возвращенное время Волшебная стрела Воспоминания Все равно я приду Все, что сердцу дорого и свято Встретились двое Вторая любовь Высокий долг Гибнущая деревня Главная встреча Гостья Грехи человечьи, или кто виноват? Грядущий день Дачники Два маршрута Два петуха Два слова о любви Двадцатый век Две красоты Девушка Девушка и лесовик Джумбо Дикие гуси Дневной свет Доброта Добрый принц Дорогие оковы Дорожите счастьем, дорожите! Древнее свидание Друг без друга у нас получается все Дружеский совет Дума о севастополе Дым отечества Ее любовь Если любовь уходит Если ты любишь Жар-птица Женский секрет Женщина сказала мне однажды Задумчиво она идёт по улице Заколдованный круг Зарянка Звезда Звездный барс Здравствуй, город Одинцово! Зимняя сказка Знаю, больно тебе, дружище Золотая кровь Иванам не помнящим родства Именем совести Как мне тебе понравиться? Комары Кристина Кроткие мужчины Лебеди Ледяная баллада Ленинграду Лесная река Листопад Литературным недругам моим Лунный вечер Лучший совет Любим мы друг друга или нет?.. Любовь Любовь и трусость Любовь, измена и колдун Люди слова Люди стараются быть счастливыми Магнетизм Маленькие герои Маленькие люди Маэстро Медвежонок Микроклимат Мне так всегда хотелось верить в Бога!.. Могила Неизвестного солдата Модные люди Моей маме Моему старому другу Мои сны Моя звезда Моя любовь Мы решили с тобой дружить На крыле На осеннем пороге На пороге двадцатой весны Надёжное плечо Наивность Наша жизнь - как фонарика узкий свет Не горюй Не могу понять Не надо отдавать любимых Не привыкайте никогда к любви Не уходи из сна моего Нежные слова Ночная песня Ночь Нытики и зануды О скверном и святом О смысле жизни О том, чего терять нельзя Обидная любовь Одиночество Одна Одно письмо Он ей восхищенно цветы дарил Он не страдал, он не ходил за нею Она уснула на плече моем Они студентами были Орел Осенние строки Остров романтики От скромности не подымая глаз Оттепель Отцы и дети Оценка любви Ошибка Падает снег Пеликан Первый поцелуй Перекройка Переоценка Песня-тост Письмо любимой Письмо с фронта Подмосковный рассвет Подруги Последний тост Поют цыгане Преступление и наказание Проверяйте любовь Прощеное воскресенье Прямой разговор Пустые слова Пусть меня волшебником назначат Разговор с другом Раздумье над классикой Разные натуры Разные свойства Разрыв Ревность Реликвии страны Роза друга Романтики дальних дорог России Россия начиналась не с меча! Рыбье счастье Рыжик Сатана Свободная любовь Сегодня редко певцы поют Сердечная история Сердечный сонет Сердца моих друзей Серебряная свадьба Серенада весны Сколько лет мы не виделись с вами Сладкая горечь Слово и дело Слово о любви Соловьиный закат Спасибо Стихи о гордой красоте Стихи о рыжей дворняге Стихи о тебе Стихи о чести Стихи, не претендующие на ученый трактат Студенты Суду потомков Судьба страны Судьбы и сердца Телефонный звонок Той, которая любит верно! Три друга Трусиха Тщеславная вражда Ты даже не знаешь Ты далеко сегодня от меня Ты не сомневайся Ты часто вздыхаешь У ночного экспресса У реки Улетают птицы Хвастуны Хмельной пожар Хочу понять Худшая измена Цвета чувств Черный сон Что такое счастье? Чудачка Шаганэ Эдельвейс Эфемера вульгарис Я встретил тебя в апреле Ты и зима, и огненное лето! Прости, я знаю, чушь и ерунда! А впрочем, страхи и тебя терзают. Адам и Ева - жизнь наверняка: На сотни верст - ни споров, ни измены Горят, пылают всполохи вселенной Все это так и будет. Вот ходил я в школу - юный лоб. Вынь Майн Рида и читай взахлеб! Или видишь вон зубрилку Свету: И пятерок целый воз Бес не зря, как видно, искушал: Затянись хотя бы лишь разок! Кто бы мне сказал! Так сказать, быть взрослым привыкал! Только дьявол - вот он, как всегда: Да ведь тут не надо и жениться! И - горе не беда! Ну чего теряться понапрасну? Славно и тебе, и ей прекрасно! Значит, смысл-то все-таки в грехе! Только вот зачем и почему?! Вчерашняя фантастика - пустяк! А в будущем какое будет чудо? Конечно, точно утверждать не буду, Но в будущем, наверно, будет так: Исчезли все болезни человека. А значит, и лекарства ни к чему! А для духовных радостей ему Открыт особый магазин-аптека. Какая б ни была у вас потребность, Он в тот же миг откликнуться готов: Но через месяц ждем! Я - северянин, человек арктический. Но пока что малоэффективен Его в кармашке носят. Любой красавец тут же с первых фраз Падет к ногам и женится на вас Мгновенно. Даже имени не спросит. Жене - компресс с горчицей, а мужчине За час до ссоры - два укола в спину Или один в сидячью часть спины Страстей и ядов так не выдаем! И роды будут гладки. А вместо вас у мужа будут схватки. Вы будете рожать, а он - вопить. Пусть шутка раздувает паруса! Но в жизни нынче всюду чудеса! Как знать, а вдруг, еще при нашем веке, Откроются такие вот аптеки?! На знаменитую артистку, Что шла со сцены в славе и цветах, Смотрела робко девушка-хористка С безмолвным восхищением в глазах. Актриса ей казалась неземною С ее походкой, голосом, лицом. Не человеком - высшим божеством, На землю к людям посланным судьбою. Прожить вот так хотя бы две недели, И, кажется, не жаль и умереть! Отшпилив, косу в ящик положила, Сняла румянец ватой не спеша, Помаду стерла, серьги отцепила И грустно улыбнулась: Куда девались искорки во взоре? Поблекший рот и ниточки седин И это все, как строчки в приговоре, Подчеркнуто бороздками морщин Вся тоненькая, стройная такая, Две ямки на пылающих щеках, Два пламени в восторженных глазах И, как весенний ветер, молодая Наивная, о, как она смотрела! Уж это ли секрет?! В свои семнадцать или двадцать лет Не зная даже, чем сама владела. Ведь ей дано по лестнице сейчас Сбежать стрелою в сарафане ярком, Увидеть свет таких же юных глаз И вместе мчаться по дорожкам парка Ведь ей дано открыть мильон чудес, В бассейн метнуться бронзовой ракетой, Дано краснеть от первого букета, Читать стихи с любимым до рассвета, Смеясь, бежать под ливнем через лес Она к окну устало подошла, Прислушалась к журчанию капели. За то, чтоб так прожить хоть две недели, Она бы все, не дрогнув, отдала! Вот студент огорченно глядит в окно, На душе у студента темным-темно: Ну а кто-то сказал бы ему сейчас: Только третий какой-нибудь человек Улыбнулся бы: Мне бы ваши печали! Все проходит на свете. Растает снег, И весна на душе еще снова будет! Ну а если все радости за спиной, Если возраст подует тоскливой стужей И сидишь ты беспомощный и седой - Ничего-то уже не бывает хуже! А в палате больной, посмотрев вокруг, Усмехнулся бы горестно: Простите, мой милый друг. Мне бы все ваши тяготы и печали! Вот стоять, опираясь на костыли, Иль валяться годами уж вы поверьте , От веселья и радостей всех вдали, Это хуже, наверное, даже смерти! Только те, кого в мире уж больше нет, Если б дали им слово сейчас, сказали: Вы же дышите, видите белый свет, Нам бы все ваши горести и печали! Есть один только вечный пустой предел Вы ж привыкли и попросту позабыли, Что, какой ни достался бы вам удел, Если каждый ценил бы все то, что имел, Как бы вы превосходно на свете жили! Взрослые странны порой бывают. Они по возможности вот смешно! Любил за тоску на глухом полустанке: Стог сена, проселок в лесной глуши Неужто же вечно живут здесь люди?! Ах, как мы нередко странны бываем! Ну просто не ведаем, что творим: Ясность подчас ни за что считаем, А путаность чуть ли не свято чтим. Вот живет человек, как игрок без правил, Взгляды меняя, как пиджаки. То этой дорогой стопы направил, То эту дорогу уже оставил, И все получается. С усмешкой поигрывая словами, Глядит многозначаще вам в глаза. Сегодня он с вами, а завтра с нами. Вот и выходит, что все идет: Оденется пестро - оригинален, Ругает политику - смелый парень! Похвалит политику - патриот! Ну и что ж такого - Молодо-зелено! А брякнет скандальное где-то слово - Мы рядом же! И вот все с ним носятся, все стараются, А он еще радостнее шумит. Вот так и живет он: И ладно б так только в живых общениях, Но сколько бывает и в наши дни В науке, пьесах, стихотворениях Пустой и надуманной трескотни. Когда преподносят вам вместо симфонии Какой-то грохочущий камнепад, Вы удивляетесь: Это же дикая какофония! А если вы книгу стихов возьмете, Где слов сумбурный водоворот, Где рифмы вопят на надрывной ноте, То вы лишь затылок рукой потрете: Шут их не разберет!.. Все пестро, а мыслей-то никаких! Не надо терзать себя. А тот, кто себя знатоком считает, Чтоб вдруг не сказали, что он глупец, Хоть ничего-то не понимает, Но с важным лицом головой кивает И шепчет: И так во всем! Не часто ли мы по душевной лени И сами на эти крючки клюем! Ведь если типичнейшего нуля За что-то яркое принимают, Не слишком ли это напоминает Сказку про голого короля?! И почему простота в общенье И в смелых суждениях прямота - Самое сложное из мышлений, Самое светлое из общений Порою не ценятся ни черта?! Нельзя, чтоб в петушьем наряде серость Шумела, задириста и пуста. Не в этом, товарищи, наша зрелость, Пусть царствуют ум, красота и смелость, А значит - ясность и простота! Ему-то что за дело! Он слишком стар, чтоб радоваться им: Ты хлеб возил и веялки крутил. Ему-то что за дело?! Он чуток только к недугам своим: Он часто видит сны. Его зовут в селе Пенсионером Вкус притупился, клевер - как бумага. Как от удара, вздрогнул старый конь! Нет, нет, он поскакал! По крайней мере, так ему казалось Взглянул и вскинул брови эскадронный: Как видно, он знаком с военным строем! Четыре дня в селе стоял отряд. Он сразу словно весь помолодел: И разом все осталось позади: Дома, сады и конь Пенсионер. Дом два по Зубовскому проезду Стоял без лепок и пышных фасадов, И ради того, что студент Асадов В нем жил, управдом не белил подъездов. Ну что же - студент небольшая сошка, Тут бог жилищный не ошибался. Но вот для тщедушного рыжего Лешки Я бы, наверное, постарался! Под самой крышей, над всеми нами Жил летчик с нелегкой судьбой своей, С парализованными ногами, Влюбленный в небо и голубей. Они ему были дороже хлеба, Всего вероятнее, потому, Что были связными меж ним и небом И синь высоты приносили ему. А в доме напротив, окошко в окошко, Меж теткой и кучей рыбацких снастей Жил его друг - конопатый Лешка, Красневший при девушках до ушей. Окружат в столовке его порой: Шутки как шутки, и парень как парень, Пройди - и не вспомнится никогда. И все-таки как я ему благодарен За что-то светлое навсегда! Каждое утро перед работой Он к другу бежал на его этаж, Входил и шутя козырял пилоту: Пожалте дышать на пляж!.. А лифта-то в доме как раз и не было. Вот в этом и пряталась вся беда. А летчику просто была б хана: Попробуй в скверик попасть к воротам! Плечи Алешкины и спина! И бросьте дурацкие благодарности И вздохи с неловкостью пополам! Дружба не терпит сентиментальности, А вы вот, спеша на работу, по крайности, Лучше б не топали по цветам! И вот, шагая Медленно в утренней тишине, Держась за перила, ступеньки считает: Одна - вторая, одна - вторая, Лешка с товарищем на спине Это любому из нас понятно. Подобным маршрутом не раз, вероятно, Вы шли и с гостями и без гостей. Когда же с кладью любого сорта Не больше пуда и то лишь раз Случится подняться нам в дом подчас - Мы чуть ли не мир посылаем к черту. А тут - человек, а тут - ежедневно, И в зной, и в холод: Сто двадцать - вверх и сто двадцать - вниз! Вынесет друга, усадит в сквере, Шутливо укутает потеплей, Из клетки вытащит голубей: Чуть что, на фабрике объявляется: А тот все знает и сам. Перила скользят, как ужи На третьем чуть-чуть постоять, отдыхая. Одна - вторая, одна - вторая И так не день и не месяц только, Так годы и годы: Дружба, как видно, границ не знает, Все так же упрямо стучат каблуки. Ступеньки, ступеньки, шаги, шаги Ах, если вдруг сказочная рука Сложила бы все их разом, То лестница эта наверняка Вершиной ушла бы за облака, Почти не видная глазом. И там, в космической вышине Представьте хоть на немножко , С трассами спутников наравне Стоял бы с товарищем на спине Хороший парень Алешка! Пускай не дарили ему цветов И пусть не писали о нем в газете, Да он и не ждет благодарных слов, Он просто на помощь прийти готов, Если плохо тебе на свете. А он еще шутит: Скорее всего, перелом ключицы Сейчас любая зазря операция. И все-таки жизнь покуда слышна. Вот и окончен, видать, твой путь! А где-то сынишка, жена, друзья Где-то комната, свет, тепло Не надо об этом! Снегом, наверно, на метр замело. А в шлемофоне звучат слова: Да что он, пацан или трус?! В каких ведь бывал переделках грозных. Кончаются в рации батареи. Их хватит еще на час или два. Опять в шлемофоне шуршит тишина. Потом сквозь метельное завыванье: Здесь в рубке твоя жена! Сейчас ты услышишь ее. Буран окончится через сутки. Да ты не в своем рассудке! Развязка, вот она - как ни тяжко. Часов через пять рассвет. Ведь ты же живешь еще! Ну есть ли хоть шанс? Как трудно последний привет послать! Что это может значить? Еще вчера я б от страха скрыла. Здесь трудно нам было бы жить счастливо. За сына не бойся. Он едет с нами. Прости, не ко времени эти слова. Но больше не будет иного времени. И словно бы молот стучит по темени Судьба перепутала все пути. Не сердись и прости, если можешь! За подлость и радость мою прости! Все дальше, все тише шумы Лишь сердце стучит все сильней и сильнее! Оно грохочет и бьет в виски! Оно полыхает огнем и ядом. Оно разрывается на куски! Что больше в нем: Взвешивать поздно, да и не надо! Обида волной заливает кровь. Перед глазами сплошной туман. Где дружба на свете и где любовь? И ветер как эхо вновь: Все подлость и все обман! Сын слушает гул самолетов и ждет. А он замерзает, а он не придет! А все-таки рано сдаваться, рано! Откуда вас взять, откуда? Но тут ведь на карту не жизнь, а честь! Вы скажете, нужно чудо? Считайте, что чудо есть! И все-таки он, хрипя, поднимается. Чудо, как видите, совершается! Впрочем, о чуде потом, потом Упал и рассыпался вдруг на части. От рева земля тряслась. Все ближе, все ниже Ровно и плавно гудят машины. Все будет так, не иначе!.. А он еле слышно, с трудом, сквозь зубы: Ты сама же сказала мне.. Все бред, все бред! Какой же меркой меня ты мерил? Как мог ты верить?! Я знала, я знала характер твой! И нужен был шанс, последний, любой! Прости же за горечь, любимый мой! Хоть в самый ад! Сердца так редко от восторга бьются. Ну чем мы хуже зарубежных стран?! Нет, нет, не стыд! Ибо чуть не с каменного века Не было почетнее судьбы, Чем сражаться в пламени борьбы За спасенье жизни человека. Все отдать, чтоб побороть недуг! Но святость этой мысли Требует предельно чистых рук И в прямом и в переносном смысле. Потому-то много лет назад В верности призванию и чести В светлый час с учениками вместе Поклялся великий Гиппократ. И теперь торжественно и свято, Честными сердцами горячи, Той же гордой клятвой Гиппократа На служенье людям, как солдаты, Присягают новые врачи. Сколько ж, сколько на землей моей Было их - достойнейших и честных; Знаменитых и совсем безвестных Не щадивших сердца для людей! И когда б не руки докторов Там, в дыму, в неходком лазарете, Не было б, наверное, на свете Ни меня и ни моих стихов Только если в благородном деле Вдруг расчетец вынырнет подчас, Это худо, ну почти как грязь Или язва на здоровом теле. Взятка всюду мелочно-гадка, А в работе трепетной и чистой Кажется мне лапою когтистой Подношенье взявшая рука. И, таким примером окрыленные Портится ведь рыба с головы , Мзду берут уже и подчиненные, Чуть ли не по-своему правы. Благо в горе просто приучать: А не дашь - закаешься навек, Ибо там, за стенкою больничной, Друг твой или близкий человек Твой просчет почувствует отлично Дед мой, в прошлом старый земский врач, С гневом выгонял людей на улицу За любой подарок или курицу, Так что после со стыда хоть плачь! Что ж, потомки позабыли честь? Только люди без высокой этики И сегодня, к сожаленью, есть. И когда преподношеньям скорбным Чей-то алчный радуется взгляд, Вижу я, как делается черным Белый накрахмаленный халат. Черным-черным, как печная сажа. И халатов тех не заменить. Вы ж высокий путь себе избрали, Вы же клятву светлую давали! Иль теперь все это ни при чем?! Если ж да, то, значит, есть причина Всем таким вот хлестануть сплеча: Седьмое число - День моего рождения, Небо с утра занесло, А в доме, всем тучам назло, Вешнее настроение! Оно над столом парит Облаком белоснежным. И запахом пряно-нежным Крепче вина пьянит. Бутоны тугие, хрустящие, В каплях холодных рос. Как будто ненастоящие, Как будто бы в белой чаще Их выдумал дед-мороз. Какой уже год получаю Я этот привет из роз. Обняв, как охапку снега, Приносит их всякий раз Девушка в ранний час, Словно из книги Цвейга. Вспыхнет на миг, как пламя, Слова смущенно-тихи: Романтике в рамках тесно. Где все до конца известно - Красивое пропадет Три слова, короткий взгляд Да пальцы с прохладной кожей Так было и год назад, И три, и четыре тоже Скрывается, тает след Таинственной доброй вестницы. И только цветов букет Да стук каблучков по лестнице Не будет пути назад! Так месяцы шли и годы. В сердце восторг, не злоба! А может, назад, где ждут? Обратно он не придет. Месяц - наше доброе светило Над садами топает уныло, Видно, сны людские сторожит. Только знаю, что тебе не спится, И свои пушистые ресницы Ты сомкнуть не можешь до утра. На губах то ласковое слово, Те слова колючие, как еж, Где-то там, то нежно, то сурово, То любя, то возмущаясь снова, Ты со мной дискуссии ведешь. Кто в размолвке виноват у нас? Разве можно завтра разобраться, Да к тому ж хоть в чем-нибудь признаться При упрямстве милых этих глаз?! Да и сам я тоже не святой. И за мной нелепого немало. Светлая моя, когда б ты знала, Как я рвусь сейчас к тебе душой. Кто же первым подойдет из нас? Перед счастьем надо ли гордиться?! Завтра я найду Славный способ снова помириться! Мещанин и обыватель Про него бубнит весь век: Что ж, мечтам отнюдь не ново Натыкаться на вражду: С давних пор косятся совы На сверкнувшую звезду. И еще до книжной грамоты У пещеры, среди скал, Пращур наш, свежуя мамонта, На товарища ворчал: Так бурчал сосед один — Первый древний обыватель И пещерный мещанин. Шли века, старели горы, Высыхали сотни рек, Но, как встарь, глядит с укором Мещанин на фантазера: А читает Про луну и про сирень. А включает Телевизор каждый день. Души, спящие во мгле! Да когда бы не мечтатели, Что бы было на земле?! Вы бы вечно прозябали Без морей и островов, В самолетах не летали, Не читали бы стихов. Не слыхали б, как роняет Май росинку в тишине, Не видали б, как сверкает Спутник в темной вышине. Что б вы там ни говорили, Но, наверное, без них Вы бы до сих пор ходили В шкурах пращуров своих! А мечта, она крылата, А мечта, она живет! И пускай ее когда-то Кто-то хмурый не поймет! Пусть тот лондонский писатель, Встретив стужу да свечу, Произнес потом: Пусть бормочут, пусть мрачнеют, Выдыхаясь от хулы. Все равно мечта умнее, Все равно мечта сильнее, Как огонь сильнее мглы! Но брюзги не умолкают: Есть такие, что мечтают И о личном, о своем! Что за грех в такой мечте?! Ведь о чем мечтают люди? Не о горе, не о худе, А стремятся к красоте! Сколько светлого подчас В тех улыбках обаятельных И мечтательности глаз! Сад с рекой перекликаются, Звезды кружатся во мгле, Песни в ветре зарождаются, Сказки бродят по земле Мой привет вам, открыватели Всех сокровищниц планеты! Будьте счастливы, мечтатели, Беспокойные искатели, Фантазеры и поэты! Мчится к вершине ствола задорно Веселый и шустрый бурундучок. Бегает так он не для потехи - Трудяга за совесть, а не за страх. В защечных мешочках, как в двух рюкзачках, Он носит и носит к зиме орехи. А дом под корнями - сплошное чудо! Это и спальня, и сундучок. Орехов нередко порой до пуда Хранит в нем дотошный бурундучок. Но жадность сжигает людей иных Раньше, чем им довелось родиться. И, если матерому браконьеру Встретится норка бурундучка, Разбой совершится наверняка Самою подлою, злою мерой! Охотники старые говорят А старым охотникам как не верить! Влезет на ветку бурундучок, Теперь его больше ничто не ранит, Ни есть и ни пить он уже не станет, Лишь стихнет, сгорбясь, как старичок. Тоска - будто льдинка: От слабости шею не удержать, Стук сердца едва ощутим и редок Он голову тихо в скрещенье веток Устроит и веки смежит опять Мордашка забавная, полосатая Лежит на развилке без всяких сил А жизнь в двух шагах с чебрецом и мятою, Да в горе порою никто не мил А ветер предгрозья, тугой, колючий, Вдруг резко ударит, тряхнет сучок, И закачается бурундучок, Повиснув навек меж землей и тучей Случалось, сова или хорь встревожит, Он храбро умел себя защитить. А подлость вот черную пережить Не каждое сердце, как видно, может Был у меня соперник, неглупый был и красивый, Рожденный, видать, в рубашке, - все удавалось ему. Был он не просто соперник, а, как говориться, счастливый, Та, о которой мечтал я, сердцем рвалась к нему. И все-таки я любовался, под вечер ее встречая, Нарядную, с синими-синими звездами вместо глаз, Была она от заката вся словно бы золотая, И я понимал, куда она торопится в этот час. Конечно, мне нужно было давно уж махнуть рукою. На свете немало песен, и радостей, и дорог, И встретить глаза другие, и счастье встретить другое, Но я любил. И с надеждой расстаться никак не мог. Нет, слабым я не был. Напротив, я не желал сдаваться! Я даже от матери тайно гипнозом стал заниматься. Гипноз не пустяк, а наука. Тут всякое может быть! Как и прежде, в прогулке меня встречая, Она на бегу кивала, то холодно, то тепло, Но я не сдавался. Ведь чудо не только в сказках бывает И вот однажды свершилось! Помню холодный вечер с белой колючей крупкой, И встречу с ней, с необычной и словно бы вдруг хмельной С глазами не синими - черными, в распахнутой теплой шубке, И то, как она сказала: И дальше как в лихорадке: Я словно теперь проснулась, все заново открываю И город ярким вдруг стал и звонким, Словно иллюминацию развесили до утра. Звезды расхохотались, как озорные девчонки, И, закружившись в небе, крикнули мне: И вдруг, как в бреду, как в горячке: Пусть знает теперь, как с другими встречаться у фонарей! Он думал, что я заплачу Тебя он не любит? Тем будет ему больней. С гулом обрушилось небо, и разом на целом свете Погасли огни, как будто полночь пришла навек. Бывают в любви ошибки, и, если сказать по чести, Случается, любят слабо, бывает, не навсегда. Но говорить о нежности и целоваться из мести - Вот этого, люди, не надо! Черный, гладкий, с белыми боками, Шел он, раздвигая лбом кусты, И смотрел на птиц и на цветы Глупо-удивленными глазами. Он без дела усидеть не мог: Опрокинул носом кадку с пойлом И ушел из маминого стойла По одной из множества дорог. Шел бычок свободно и легко И не знал, что солнце уже низко И что если мама далеко, То опасность ходит очень близко! Да, в лесу не может быть иначе. И когда услышал за спиной Жадный и протяжный волчий вой, Замерла в груди душа телячья! Он помчался, в ужасе мыча, Черный хвостик изогнув колечком, На краю обрыва, возле речки, Он остановился сгоряча. Увидал, что смерть его близка: Сзади - волки, впереди - река, И, в последний миг найдя спасенье, Он шагнул Сели чинно и торжественно, Щуря мудрые зрачки, И, раскланявшись, приветственно Приподняли колпачки. Попнщали, как комарики,- И конец. По волшебному фонарику Из карманов достают. Прямо в душу направляется Луч, невидимый для глаз. Сновиденье начинается, То, какое назначается Человеку в этот час. У лучей оттенки разные: Сны веселые и страшные Видят люди в час ночной. Я не знаю, чьим велением Луч мне светит в тишине, Только в каждом сновидении Ты являешься ко мне. И, не споря, не преследуя, Я смотрю в твой строгий взгляд, Будто, сам того не ведая, В чем-то вечно виноват. Хоть вина моя, наверное, Только в том, что все терплю, Что тебя давно и верно я До нелепого люблю! Как легко ты можешь темное Сделать ярким навсегда: Снять лишь трубку телефонную И сквозь даль и мглу бессонную В первый раз мне крикнуть: В переулок звезды грохнутся Звоном брызнувших монет. Дрогнет сердце, полночь кончится, В окна кинется рассвет. Удирай же, сон загадочный, В реку, в облако, в траву, Ибо в мире самый радостный, Самый песенный и сказочный - Сон, пришедший наяву! Пять бойцов сидят в землянке И мечтают кто о чем. В тишине да на покое Помечтать оно не грех. Вот один боец с тоскою, Глаз сощуря, молвил: Гром, словно в огненную лису, Грохнул с утра в горизонт багряный, И тот, рассыпавшись, как стеклянный, Брызгами ягод горит в лесу. Ежась от свежего ветерка, Чуть посинев, крепыши маслята, Взявшись за руки, как ребята, Топают, греясь, вокруг пенька! А мимо, покачиваясь в волнах, Пунцовый воздушный корабль заката Плывет на распущенных парусах Сосны беседуют не спеша. И верю я тверже, чем верят дети, Что есть у леса своя душа, Самая добрая на планете! Самая добрая потому, Что, право, едва ли не все земное, Вечно живущее под луною Обязано жизнью своей ему! И будь я владыкой над всей планетой, Я с детства бы весь человечий род Никак бы не меньше, чем целый год, Крестил бы лесной красотою этой! Пусть сразу бы не было сметено Все то, что издревле нам жить мешало, Но злобы и подлости все равно Намного бы меньше на свете стало! Никто уж потом не предаст мечту И веру в светлое не забудет, Ведь тот, кто вобрал в себя красоту, Плохим человеком уже не будет! Хочешь, я главный секрет открою: Вместо споров на ласку себя настрой. Ева впрямь примерная жена: Ибо больше не было мужчин Вы жили, как Ромео и Джульетта, Хоть были втрое старше, чем они. Но разве же зазорна иль позорна В усталом сердце брызнувшая новь?! А вы избрали счастье. И вот мы трое за крепчайшим чаем. Усталые, смеемся и болтаем. Что знал тогда я? Но вслушивался с легким удивленьем, Как ваши речи из обычных слов Вдруг обретали новое значенье, И все — от стен до звездного круженья — Как будто говорило про любовь! Да так оно, наверное, и было. Но дни у счастья, в общем, коротки. А в зимний вечер, может, годом позже Нас с ним столкнул людской водоворот. И сквозь беседу ну почти что кожей Я чувствовал: Всегда горячий, спорщик и боец, Теперь, как в омут, погруженный в лихо, Брел как во сне, потерянный и тихий, И в сердце вдруг, как пуля: Две книги рядом в комнатной тиши Как два плеча, прижатые друг к другу. Две нежности, два сердца, две души, И лишь любовь одна, как море ржи, И смерть одна, от одного недуга Но что такое смерть или бессмертье?! Пусть стали тайной и она, и он, И все же каждый верен и влюблен И посейчас, и за чертою смерти! Две книги рядом, полные тепла, Где в жилах строк — упругое биенье. Две книги рядом, будто два крыла, Земной любви живое продолженье. Я жал вам руки дружески не раз, Спеша куда-то в городском трезвоне, И вашу боль, и бури ваших глаз, Все ваше счастье, может, в первый раз, Как самородок, взвесил на ладони. И коль порой устану от худого, От чьих-то сплетен или мелких слов, Махну рукой и отвернусь сурово. Но лишь о вас подумаю, как снова Готов сражаться насмерть за любовь! Не меня, героя моего. Кто эта бессовестная дрянь? И к кому душою устремилась?! Просто людям вздумалось влюбляться Хватит, друг мой, завираться! Я могу поклясться хоть венцом!.. Ты же не больна и не пьяна! Что мне делать с лирикой моей?! И куда несчастному податься?! Беда или радость его вскормила? И никаких хитроумных мозаик. Стужу иль солнце несет жена? Вот Софья Толстая и Софья Толстая. Говорил стольный князь те слова или нет - неизвестно. Да, меды на Руси испокон для веселья варили. Что ж до водки - ее и в глаза не видали вовек. Нет, в себя же плевать нам, ей-богу, никак не годится. И зачем нам лукавить и прятать куда-то концы. Впрочем, что там чужие! Но народ в лицемерье всегда разбирается тонко. Он не слушал запретов и быть в дураках не желал. До чего же его унижали! И кулаком стопудовым гром Струи, звенящие серебром, Вбивает в газоны, сады и кручи. И в шуме пенистой кутерьмы С крыш, словно с гор, тугие потоки Смывают в звонкие водостоки Остатки холода и зимы. Но ветер уж вбил упругие клинья В сплетения туч. И усталый гром С ворчаньем прячется под мостом, А небо смеется умытой синью. В лужах здания колыхаются, Смешные, раскосые, как японцы. И каждая кажется Крохотным, с неба летящим солнцем. Рухлядь выносится с чердаков, Забор покрывается свежей краской, Вскрываются окна, летит замазка. Пыль выбивается из ковров. Весна даже с душ шелуху снимает И горечь, и злость, что темны, как ночь, Мир будто кожу сейчас меняет. В нем все хорошее прорастает, А все, что не нужно, долой и прочь! И в этой солнечной карусели Ветер мне крикнул, замедлив бег: И действительно, я ли это? Так ли я в прошлые зимы жил? С теми ли спорил порой до рассвета? С теми ли сердце свое делил? А радость-то - вот она - рядом носится, Скворцом заливается на окне. Она одобряет, смеется, просится: И я наплевать, если будет странным Почти по-мальчишески хохочу. И жить в холодах туманных, Средь дел нелепых и слов обманных. Хоть режьте, не буду и не хочу! С непогодой - точка! А вот будто кто-то разбил ледок, - Это в душе моей лопнула почка, И к солнцу выпрямился росток. Горделивые свечи сирени, Солнечный сноп посреди двора, Пора пробуждений и обновлений - Великолепнейшая пора! С юга весна приближается к нам! Лед затрещал, закачался упрямо, Скрежет и треск прозвучал в тишине. Ветер на озере, точно в окне, С грохотом выставил зимнюю раму. Сегодня как будто их два. Сила такая и яркость такая! Скоро, проталины все заполняя. Щеткой зеленой полезет трава. Вот прилетели лесные питомцы, Свист и возню на деревьях подняв. Старые пни, шапки белые сняв, Желтые лысины греют на солнце. Сонный барсук из норы вылезает. Солнце так солнце, мы рады - изволь! Кучки грибов просушить вынимает. Близится время любви и разлук. Зяблик, лирически глядя вокруг, Мягко откашлявшись, пробует голос. Пеной черемух леса зацвели, Пахнет настоем смолы и цветений. А надо всем журавли, журавли Синее небо и ветер весенний! Что же тебе не спится? О чем ты молчишь? Касаюсь тебя, чуть дыша. О господи, как похудела! В битком набитом зале тишина. Лишь чуть звенит за окнами цикада. И вот - обвал! Да, всюду, всюду чтут учителей! Грустил над морем черноокий взгляд. Что каждый штрих ей говорит и значит? Грохочет зал, в стекле дробится свет. От предательств и самой поганой лжи. Вот сидишь с хитрецом. Только, господи, как не хочется! Известно, что в городе все случается. Но вот заворочался ключ в дверях И мысли ее о нем! И это любому легко понять. А тут вроде взрослый же человек! А встретились - радость белей, чем снег! Что ж, пускай и смешно кому-то. И дело прекраснейше объясняется: Мы не столько любимых своих обвиняем, Как ругаем соперников и соперниц браним. Чем опасней соперники, тем бичуем их резче, Чем дороже нам счастье, тем острее бои Потому что ругать их, наверное, легче, А любимые ближе и к тому же свои. Только разве соперники нам сердца опаляли И в минуты свиданий к нам навстречу рвались? Разве это соперники нас в любви уверяли И когда-то нам в верности убежденно клялись?! Настоящий алмаз даже сталь не разрубит. Разве в силах у чувства кто-то выиграть бой? Разве душу, которая нас действительно любит, Может кто-нибудь запросто увести за собой?! Видно, всем нам лукавить где-то чуточку свойственно И соперников клясть то одних, то других, А они виноваты, в общем, больше-то косвенно, Основное же дело абсолютно не в них! Чепуха - все соперницы или вздохи поклонников! Не пора ли быть мудрыми, защищая любовь, И метать наши молнии в настоящих виновников?! Вот тогда и соперники не появятся вновь! Словно детский упущенный шарик, В темном небе всплывает луна Желтый коврик швырнул на дорожку Ярко вспыхнувший круглый фонарь. И от этого света девчонка В ночь метнулась, пропав без следа, Только в воздухе нежно и звонко Все дрожало счастливое: Шар земной под ногами гудит! Так, как он, на весь мир улыбаясь, Лишь счастливый влюбленный глядит. Люди, граждане, сердцем поймите: Он теперь человек не простой - Он влюбленный, и вы извините Шаг его и поступок любой. На панелях его не сшибайте, Не грубите в трамваях ему, От обид его оберегайте, Не давайте толкнуть никому. Вы, шоферы, его пощадите, Штраф с него не бери, постовой! Он сейчас человек не простой! На сцене - зал. Я помню все до крохотного вздоха Как будто ранят зверя. Да, все с тобою, только позови. Но вот и он. Постой, а что потом? А что еще, чего на пленке нет? А впрочем, что мне милый этот бред?! Взлетай же к небу, негасимый пламень! О, господи, да что ж это такое?! Неужто цели не нашла стрела? О, сколько дел подвластно человеку: И только одно не подвластно их бегу: И в детство, и в юность, и в зной, и в замять, По первому знаку, из мрака темени, Ко всем нашим датам домчит нас память, Быстрей, чем любая машина времени. Что хочешь - пожалуйста, воскрешай! И сразу же дни, что давно незримы, Как станции, словно промчатся мимо, Ну где только вздумаешь - вылезай! И есть ли на свете иное средство Вернуть вдруг веснушчатый твой рассвет, Чтоб взять и шагнуть тебе снова в детство, В каких-нибудь шесть или восемь лет?! И друг, кого, может, и нет на свете, Восторженным смехом звеня своим, Кивком на речушку: И мчитесь вы к счастью. А вот полуночный упругий свет, Что жжет тебя, радуясь и ликуя, Молодость Бери же, как россыпь их золотую, Щедрее, чем память, богатства нет! А жизнь-это песни и дни печали. И так уж устроены, видно, мы, Что радости нами освещены, Чтоб мы их случайно не пролетали. А грустные даты и неприятности Мы мраком закрыли, как маскировкой. Чтоб меньше было бы вероятностей Ненужную сделать вдруг остановку. Но станции счастья к чему скрывать Значительно реже плохих и серых, Вот почему мы их свыше меры Стараемся празднично озарять. Шагая и в зное, и в снежной мгле, Встречали мы всякие испытания, И, если б не наши воспоминания, Как бедно бы жили мы на земле! Но ты вдруг спросила: Не надо, не хмурь огорченно бровь И не смотри потемневшим взглядом. Ведь ты же не станция. А значит, все время со мною рядом! Если зло затрещит мороз И завоет метель, как пес, Все равно я приду на свиданье, Хоть меня застуди до слез! Если станет сердиться мать И отец не будет пускать, Все равно я приду на свиданье, Что бы ни было - можешь ждать! Если сплетня хлестнет, ну что ж, Не швырнет меня подлость в дрожь, Все равно я приду на свиданье, Не поверя в навет и ложь! Если я попаду в беду, Если буду почти в бреду, Все равно я приду. Ну, а если пропал мой след И пришел без меня рассвет, Я прошу: Знай, что просто меня уже нет Деньги спустил, а здоровым не стал. Все хвори и боли свои забыл, И сердце, и нервы, все починил, Причем не потративши ни гроша! Но, дорогой, Открой мне, пожалуйства, свой секрет?! Все это до меня когда-то было, Когда-то было в прошлом, не теперь. Мы словно жизнью зажили второю, Вторым дыханьем, песнею второй. Ты счастлива, тебе светло со мною, Как мне тепло и радостно с тобой. Но почему же все-таки бывает, Что незаметно, изредка, тайком Вдруг словно тень на сердце набегает И остро-остро колет холодком О нет, я превосходно понимаю, Что ты со мною встретилась, любя. И все-таки я где-то ощущаю, Что, может быть, порою открываю То, что уже открыто для тебя. То вдруг умело галстук мне завяжешь, Уверенной ли шуткой рассмешишь. Намеком ли без слов о чем-то скажешь Иль кулинарным чудом удивишь. Вот так же точно, может быть, порою Нет-нет и твой вдруг потемнеет взгляд, Хоть ясно, что и я перед тобою Ни в чем былом отнюдь не виноват. Когда любовь врывается вторая В наш мир, горя, кружа и торопя, Мы в ней не только радость открываем, Мы все-таки в ней что-то повторяем, Порой скрывая это от себя. И даже говорим себе нередко, Что первая была не так сильна, И зелена, как тоненькая ветка, И чуть наивна, и чуть-чуть смешна. И целый век себе не признаемся, Что, повстречавшись с новою, другой, Какой-то частью все же остаемся С ней, самой первой, чистой и смешной! Двух равных песен в мире не бывает, И сколько б звезд ни поманило вновь, Но лишь одна волшебством обладает. И, как ни хороша порой вторая, Все ж берегите первую любовь! В этом и секрет. И надо ждать развязки и мужаться. Иных решений, к сожаленью, нет. Я свято чту науку. И врач уже не врач! Врачи бывали разными всегда: И бился и сражался! И он счастливый смахивал слезу Сражаться ради счастья человечьего. Исчезают навеки, хоть верь, хоть не верь. Вот и весь разговор. А ведь как здесь когда-то кипела жизнь! С гулом техники, свадьбами и крестинами. Почему покидают тебя сыновья? Отчего твои дочери уезжают? Потому что нищают твои края! И тебя в беззакониях попирают! Так на чем же, скажите, живет Россия? И какой поразил нас суровый гром?! Что ж мы делаем, граждане дорогие? И к чему же в конце-то концов придем?! Пусть пары по скамеечкам ютятся, Целуясь между слов и между фраз, А мы с тобой не станем целоваться, Нам это все не главное сейчас! Нам, может быть, важнее в этот вечер Раскрыть себя друг другу до конца. Как жили мы до первой нашей встречи И чем горели души и сердца. Ни светлое не спрячем, ни дурное, Все увлеченья, каждый жест и взгляд. Все что ни есть решительно откроем, Пусть даже будет что-то и такое, О чем другим уже не говорят Не любопытства ради, нет, не ради! А потому, и только потому, Что искра лжи, сокрытая в засаде, Потом пожаром прорезает тьму. Все нараспашку, настежь, как в полет! Чтоб ни соринки, ни единой фальши! Вот так, и только так, как звездолет, Взлетит любовь взволнованная наша! Ведь лишь из чистых и глубоких струй Приходит к людям подлинная сказка, Где все прекрасно: И архитектор с напряженным лбом Считал, курил, вздыхал и чертыхался, Склонясь над непокорным чертежом. Но в дверь вдруг постучали. И соседка, Студентка, что за стенкою жила, Алея ярче, чем ее жакетка, Сказала быстро: Вздохнула, села в кресло, помолчала, Потом сказала, щурясь от огня: Я к вам прямо с бала У нас был вечер песни и весны, И два студента в этой пестрой вьюге, Не ведая, конечно, друг о друге, Сказали мне о том, что влюблены. Но для чужой души рентгена нет, Я очень вашим мненьем дорожу. Сейчас я вам о каждом расскажу. Но, видно, он не принял разговора: Отбросил циркуль, опрокинул тушь И, глядя ей в наивные озера, Сказал сердито: Мы не на рынке и не в магазине! Вот вам мой совет: А вот когда полюбите всерьез, Поймете сами, если час пробьет. Душа ответит на любой вопрос. А он все сам заметит и поймет! Окончив речь уверенно и веско, Он был немало удивлен, когда Она, вскочив вдруг, выпалила резко: Слегка оторопев от этих слов, Он повернулся было для отпора, Но встретил не наивные озера, А пару злых, отточенных клинков. Вы так сейчас сказали? А если у него судачья кровь? А если там, где у людей любовь, Здесь лишь проекты, балки и детали? А если он плевал, Что в чьем-то сердце то огонь, то дрожь? А если он не человек - чертеж?! На миг он замер, к полу пригвожден, Затем, потупясь, вспыхнул почему-то. Она же, всхлипнув, повернулась круто И, хлопнув дверью, выбежала вон. Весенний ветер в форточку ворвался Гудел, кружил, бумагами шуршал Но, однако, пора спросить: Почему же так нравиться всем грешить? И так странно устроен закон природы? Да, курение - зло. В этом нет сомненья! Это чуть ли не сатана! Это - грех и опасность ого какая! А Природа - нам мать! Ну, а кто изобрел эти все наслажденья? Не Природа ли с мудрой своей главой? Значит, это в ее абсолютно власти: Что позволить нам всем и чего не дать?! Вперед, кто плечисты и кто речисты! Да здравствует гласность и демократия! И как демократию понимать? Тебе объяснят горячо и дружно: Что правых бранить - хорошо и нужно. А левых - ни-ни! И не смей мечтать! И все же я верю: Радость взрослых и детворы! Долой все задачи и все задачники! Да здравствуют лодки, грибы, костры! Хорошему учатся с колыбели! Что ж, поиграли - и с глаз долой! Кончилось лето, и кончились чувства. Налево сквозь переулок В загородную рощу. Там тихое птичье пенье, Ни транспорта, ни зевак, Травы, уединенье И ласковый полумрак А вот ее почему-то Тянуло туда, где свет, Совсем по иному маршруту: Направо и на проспект. Туда, где новейшие зданья, Реклама, стекло, металл. И где, между прочим, стоял Дворец бракосочетанья Вот так, то с шуткой, то с гневом Кипела у них война. Он звал ее все налево, Направо звала она. Бежали часы с минутами, Ни он, ни она не сдавались. Так наконец и расстались. Видать, не сошлись маршрутами Ища червяков и зерна, Бродили по птичнику два петуха, Два верных, почти закадычных дружка, Рыжий петух и черный. Два смелых, горластых и молодых, Страстями и силой богатых. И курам порою от удали их Бывало весьма туговато И жизнь бы текла у друзей ничего, Но как-то громадный гусак, Зачинщик всех птичьих скандалов и драк, Накинулся на одного. Вдвоем как-никак Легче сразить врага. Но рыжий лишь пискнул, когда гусак Сшиб на траву дружка. Он пискнул и тотчас бесславно бежал! И так он перепугался, Что даже и хвост бы, наверно, поджал, Когда бы тот поджимался! Летел, вылезая почти из кожи! Грустно кончаются эти стихи! Одно только тут хорошо, петухи: Что вы на людей не похожи! Да, всем хочется быть на земле любимыми. Но большое ведь следует сберегать. И я не шучу. Даны судьбой и мне координаты: И мне иного адреса не надо. Не знаю, как и много ль я свершил? Я представляю, как все это будет: Салют в пять солнц, как огненный венец. И красота души с красивым телом Довольно редко в людях совпадает. Две красоты, и обе хороши. Вручить бы им по равному венцу! Однако часто красота души Завидует красивому лицу. Не слишком то приятное признанье, А все же что нам истину скрывать?! Ведь это чувство, надобно сказать, Не лишено, пожалуй, основанья. Прекрасно видя красоту лица, Душевной красоты не замечает. А и заметит, так опять не сразу, А лишь тогда, смущаясь, разглядит, Когда все то, что мило было глазу, Порядочно и крепко насолит. А, может быть, еще и потому, Что постепенно, медленно, с годами, Две красоты, как женщины в дому, Вдруг словно бы меняются ролями. И сквозь туман, как звездочка в тиши, Она горит и вечно улыбается. И кто откроет красоту души, Тот, честное же слово, не закается! Ведь озарен красивою душой, И сам он вечным расплеснется маем! Вот жаль, что эту истину порой Мы все же слишком поздно понимаем. Девушка смотрит пытливо в трюмо. Хочет найти и увидеть сама То, что увидел автор письма. Тонкие хвостики выцветших кос, Глаз небольших синева без огней. Вот в чем вопрос! Девушка снова читает письмо, Снова с надеждою смотрит в трюмо. Смотрит со скидками, смотрит пристрастно, Ищет старательно, но Ясно, он просто над ней пошутил. Сейчас Горькие слезы брызнут из глаз Как объяснить ей, чудачке, что это Вовсе не шутка, что хитрости нету! Просто, где вспыхнул сердечный накал, Разом кончается правда зеркал! Просто весь мир озаряется там Радужным, синим, зеленым А верь лишь глазам влюбленным! И леший вдруг словно затосковал Ну как ее выручить? Ты меня красотой смутила. И я тебе помогу! Свиданья у девушки в жизни были. Из мха и соломки он сплел ей шляпу. Был ласков, приветливо улыбался. А та вдруг подумала: Но вот невнимания не прощает Но только не простой. Он в морской фарфоровой тельняшке, С красною попоной, при фуражке И с ужасно мудрою душой. Джумбо - настоящий амулет. Если Джумбо посмотреть на свет, То проступит надпись на боку: А душа подернется тоской - Руку на попону положи, Слон смешно закрутит головой: Дескать, брось, хозяин, не тужи! И хозяин, сгорбленный, как вяз, Утром в бухте, огненной от зноя, Долго руку капитану тряс И кивал седою головою: Ты ведь русский, денег не возмешь. Ты с ним не пропадешь. Джумбо - верный спутник моряка! Вправду, что ли, дед наворожил? И с тех пор ненастье иль туман - Капитан, слоненка взяв в ладони, Важно спросит: Но сегодня к черту ураганы! Нынче не в буране, не во мгле, Джумбо с капитаном на земле В ленинградском доме капитана. И когда под мелодичный звон Джумбо танцы выполнил сполна, Восхищенно ахнула жена: Знаешь, пусть он дома остается. В море качка - смотришь, разобьется. Если он и вправду амулет, Для него ведь расстояний нет. Моряки почти не видят жен. Тверд моряк, а ведь не камень тоже Кто его осудит, если он Милой отказать ни в чем не может?! И теперь на полке у окна Слон все так же счастье бережет. А хозяйка больше не одна, Джумбо тоже терпеливо ждет Но однажды грянула беда. Люди иногда Делают нелепые поступки. То ли муха злая укусила, То ль со скуки, то ли от тоски, Только раз хозяйка пригласила Гостя на коньяк и пироги. В звоне рюмок по квартире плыл Запах незнакомых сигарет. Вот, отставив загремевший стул, Гость к ней мягко двинулся навстречу, Вот ей руки положил на плечи, Вот к себе безмолвно потянул Где-то в море, не смыкая глаз, Пишет письма капитан в тоске, Пишет и не знает, что сейчас Все, чем жил он всякий день и час, Может быть, висит на волоске. И уже не в капитанской власти Нынче абсолютно ничего. Видно, вся надежда на него, На слона, что сберегает счастье! Никогда перед бедой грозящей Верный друг нигде не отступал. Даже если мал, Даже если он не настоящий Гость уже с хозяйкой не смеются. Он тепло к плечу ее приник. Вот сейчас они сольются! Только Джумбо будто бы вздохнул, Только Джумбо медленно шагнул И, как бомба, грохнул о паркет! Женщина, отпрянув от мужчины, Ахнула и молча, не дыша, Вслушивалась, как гудят пружины, Точно Джумбо гневная душа. Медленно осколок подняла С надписью свинцовой на боку: Где-то плыли, плыли, как во сне, Пальмы, рифы, мачты, будто нити Руки - холод, голова - в огне Но спокойно гостю в тишине, Медленно и глухо: В Желтом море, не смыкая глаз, В ночь плывет хозяин амулета Только, видно, кончился рассказ, Если больше амулета нету. Как нет ни шагу без разлук. Есть лишь горсть фарфора и свинца. Хорошо, когда бывает друг, Верный до осколка, до конца! И тут протяжно крикнул головной: А это значит - отдых и еда! Вода для вас - беда! Да, видно, на миру и смерть красна. Смерть - всегда одна!.. К рассвету все замолкло А рыб вокруг - вовек не перечесть! Я не сродни полям ржаного хлеба Или привычной зелени лесной. Да я весной лишь землю покрываю, А летом слабну, сохну, выгораю. Не то что цвет каких-нибудь чернил! Не крикнул - завизжал чернильный цвет: Так спорили упрямые лучи. Все семеро красивы, Все семеро азартны и спесивы И все чуть-чуть не в меру горячи. Но тут, пробившись меж высоких туч, Неся в себе дневной, веселый свет, Упал на стену яркий белый луч, Упал и поздоровался: Вмиг даже не осталось и следа От горделивой распри, и тогда Все дружно навалились на пришельца: Как ты попал сюда? В этом спору нет. Но это и не может делать чести! К чему лететь охотно на завод, Светиться лампой в вузе, доме, классе, И незачем ссылаться на народ, Народ, он примитивен в общей массе! А ты, ты прост и ясен, ха-ха-ха! Ну разве ты искусство? Искусство, знай, понятно лишь немногим. А быть, как ты,- позор и чепуха! Эх, не понять хулителям за бранью Простейшую основу из основ: Что белый луч, сверкнув незримой гранью, Легко дает любой из их цветов! И если тех задиристых лучей, Собрав, смешать в посудине одной, То выйдет свет, что людям всех нужней: Как раз вот этот скромный свет дневной! В жизни всякое может случиться, И коль дружба у вас крепка, Из-за глупого пустяка Ты не дай ей зазря разбиться. Если ты с любимою в ссоре, А тоска по ней горяча, Это тоже еще не горе, Не спеши, не руби с плеча. Пусть не ты явился причиной Той размолвки и резких слов, Встань над ссорою, будь мужчиной! Это все же твоя любовь! В жизни всякое может случиться, И коль ваша любовь крепка, Из-за глупого пустяка Ты не должен ей дать разбиться. И чтоб после себя не корить В том, что сделал кому-то больно, Лучше добрым на свете быть, Злого в мире и так довольно. Но в одном лишь не отступай, На разрыв иди, на разлуку, Только подлости не прощай И предательства не прощай Никому: Когда повисает вокруг тишина И в комнате полутемно, Ты часто любишь сидеть одна, Молчать и смотреть в окно. Молчать и видеть, как в синей дали За звездами, за морями Плывут навстречу тебе корабли Под алыми парусами То рыцарь Айвенго, врагов рубя, Мчится под топот конский, А то приглашает на вальс тебя Печальный Андрей Болконский. Проносится множество глаз и лиц, Улыбки, одежды, краски Сейчас он с улыбкой наденет тебе Волшебный браслет на запястье. И с этой минуты в его судьбе Ты станешь судьбой и счастьем! Когда повисает вокруг тишина И в комнате полутемно, Ты часто любишь сидеть одна, Молчать и смотреть в окно Слышны далекие голоса, Плывут корабли во мгле А все-таки алые паруса Бывают и на земле! И может быть, возле судьбы твоей Где-нибудь рядом, здесь, Есть гордый, хотя неприметный Грей И принц настоящий есть! И хоть он не с книжных сойдет страниц, Взгляни! Пусть скромный, но очень хороший друг, Самый простой, но надежный друг, Может, и есть тот принц?! В осеннем дожде пузырятся лужи. А в доме мучится человек: Ну что ему было дано? Ждать милостей возле чужой постели? Пылать, сладкогласные слыша трели? И так до конца? Ну не то, не то! Ну а как иначе?! А может быть, нет? То явь, то бред Все ближе последнее одиночество Что меркнет и гаснет: Какие-то тени ползут в углы А в голосе просьба, почти мольба: Снимите с меня кандалы Он едет навечно назад Замечайте, радуйтесь, берите Радуги, рассветы, звезды глаз - Это все для вас, для вас, для вас. Услыхали трепетное слово - Радуйтесь. Радуйтесь вот этому, ему! Сколько песне суждено продлиться? Все ли в мире может повториться? Лист в ручье, снегирь, над кручей вяз Разве будет это тыщу раз! На бульваре освещают вечер Тополей пылающие свечи. Радуйтесь, не портите ничем Ни надежды, ни любви, ни встречи! Лупит гром из поднебесной пушки. Крутит, пляшет, бьет по мостовой Крупный дождь, в орех величиной! Если это чудо пропустить, Как тогда уж и на свете жить?! Все, что мимо сердца пролетело, Ни за что потом не возвратить! Пусть бормочут скептики до смерти. Вы им, желчным скептикам, не верьте - Радости ни дома, ни в пути Злым глазам, хоть лопнуть, - не найти! А для очень, очень добрых глаз Нет ни склок, ни зависти, ни муки. Радость к вам сама протянет руки, Если сердце светлое у вас. Красоту увидеть в некрасивом, Разглядеть в ручьях разливы рек! Кто умеет в буднях быть счастливым, Тот и впрямь счастливый человек! И поют дороги и мосты, Краски леса и ветра событий, Звезды, птицы, реки и цветы: И вот, когда буйствовала весна И в небо взвивалась заря крылатая, К берегу тихо пришла она — Статная, смуглая и косматая. И так клокотала земля вокруг В щебете, в радостной невесомости, Что дева склонилась к воде и вдруг Смутилась собственной обнаженности. Шкуру медвежью с плеча сняла, Кроила, мучилась, примеряла, Тут припустила, там забрала, Надела, взглянула и замерла: Ну, словно бы сразу другою стала! Волосы взбила над головой. На шею повесила, как игрушку, Большую радужную ракушку И чисто умылась в воде речной. И тут, волосат и могуч, как лев, Парень шагнул из глуши зеленой, Увидел подругу и, онемев, Даже зажмурился, потрясенный. Она же, взглянув на него несмело, Не рявкнула весело в тишине И даже не треснула по спине, А, нежно потупившись, покраснела Он мозг неподатливый напрягал, Затылок поскребывал и не знал, Что это женственность зарождалась! Но вот в ослепительном озаренье Он быстро вскарабкался на курган, Сорвал золотой, как рассвет, тюльпан И положил на ее колени! И, что-то теряя привычно-злое, Не бросился к ней без тепла сердец, Как сделали б дед его и отец, А мягко погладил ее рукою. Затем, что-то ласковое ворча, Впервые не дик и совсем не груб, Коснулся губами ее плеча И в изумленье раскрытых губ Она пораженно взволновалась, Заплакала, радостно засмеялась, Прижалась к нему и не знала, смеясь, Что это на свете любовь родилась! Друг без друга у нас получается все В нашем жизненном трудном споре. Все свое у тебя, у меня все свое, И улыбки свои, и горе. Друг без друга у нас получается все. Только счастья не получается Ну что же, не надо обид и вздохов! Тут только не спорь и жди. Смущение это не так уж плохо, Все главное - впереди! И вряд ли всерьез что-то будет значить, Когда на твои слова Она вдруг потупится и заплачет Иль даже сбежит сперва. Ведь слезы такие звучат, наверно, Как пение соловья. Слезы, ей-богу, совсем не скверно, Считай, что она - твоя! А впрочем, бывает и невезенье, Когда прозвучит ответ На фразы, полные восхищенья, Сурово и горько: И все-таки если не потеряться, А снова идти вперед, Если надеяться, добиваться, Быть сильным и нежным, то, может статься, Счастье еще придет! Но если ничто ее не встревожит И с милою простотой Она тебе дружбу свою предложит, Вот тут даже бог тебе не поможет, Простись и ступай домой! Все друг в друге практически растворяется. Ах, какой нынче добрый и мирный день! Сколько всюду любви, красоты и света! Вдруг поверишь, что было вот так всегда. И песня о том звенит: Но не в гордо-святом краю! Вот маяк вперил вдаль свой циклопий взгляд Так какой это город? И опять будет все непременно так: А к вечеру - ведь есть же чудеса - На час вдруг словно возвратилось лето. И на поселок, рощи и леса Плеснуло ковш расплавленного света. Закат мальцом по насыпи бежит, А с двух сторон, в гвоздиках и ромашках, Рубашка-поле, ворот нараспашку, Переливаясь, радужно горит. Промчался скорый, рассыпая гул, Обдав багрянцем каждого окошка. Рванувшись к туче с дальнего пригорка, Шесть воронят затеяли игру. И тучка, как трефовая шестерка, Сорвавшись вниз, кружится на ветру.
Военторг в нижнем новгороде адреса
Хурма из косточки в домашних условиях выращивание
Ооо рус тэк энергоаудит
Эдуард Асадов - Грустно-грустно и чуть устало
Россельхозбанк тутаев график работы
Сколько рассматривают визу в испанию
Норматив по электроэнергии на человека 2017
Асадов стихи про любовь
Карты марс для навигатора
Как установить windows xp на ноутбук asus
Грустные стихи Эдуарда Асадова
Сколько дисков в магнитоле
Напечатать статью в журнале вак
Как сделать ваз 2104
Грустная лирика
Через сколько тыс км менять свечи