Сергей Довлатов «Заповедник» - цитаты из книги
Сергей Довлатов. Заповедник
Заповедник (Довлатов)
Цитаты Источники Книги Сергей Довлатов. Мудрейший 16 сентября Митрофанов зарабатывает около двухсот рублей. Нравится Комментарий В избранные Поделиться. Приобрел конверт с изображением Магеллана. На чужом языке мы теряем восемьдесят процентов своей личности. Мы утрачиваем способность шутить, иронизировать. Я сел у двери. Через минуту появился официант с громадными войлочными бакенбардами. Михал Иваныч надолго задумался. Жизнь обретает сравнительно четкие контуры. Даже неприятности кажутся законным явлением. Мудрейший 15 сентября Всем ясно, что у гениев должны быть знакомые. Но кто поверит, что его знакомый — гений?!! Имея деньги, так легко переносить нищету. Владимир Шебзухов Мнение профи Владимир Шебзухов по Чанг Инг Ю Что загнанная лошадь. ReaderFilosofiya не прочитал еще, она почти вся из афоризмов, долго из-за этого читается. Михан Какие выводы сделал от прочтения книги? Воспользуйтесь Вашим аккаунтом в соц.
Первый вариант написан в гг. Окончательный вариант опубликован в В двенадцать подъехали к Луге. Остановились на вокзальной площади. Девушка-экскурсовод сменила возвышенный тон на более земной: Мой сосед заинтересованно приподнялся: Официант, пресыщенный разнообразием жизни, молчал. Вроде бы из нашего автобуса. Старухи вздрогнули и пересели. Я услышал невнятные критические междометия. Я привыкла… Что с вами? Внутри я — конституционный демократ. Решил навсегда бросить… читать. О Пушкине говорилось дружелюбно, иногда снисходительно. Вот она, пагубная для зрения близость. Всем ясно, что у гениев должны быть знакомые. Но кто поверит, что его знакомый — гений?! До Пушкинских Гор оставалось километров сто. Я зашел в хозяйственную лавку. Приобрел конверт с изображением Магеллана. Мне чуждо сонное долготерпение рыбака, безрезультатная немотивированная храбрость альпиниста, горделивая уверенность владельца королевского пуделя… Говорят, евреи равнодушны к природе. Так звучит один из упрёков в адрес еврейской нации. И не очень доверяю их восторгам. Я думаю, любовь к берёзам торжествует за счёт любви к человеку. И развивается как суррогат патриотизма Я согласен, больную, парализованную мать острее жалеешь и любишь. Однако любоваться её страданиями, выражать их эстетически — низость Так и ждешь, что он выйдет сейчас из-за поворота… Цилиндр, крылатка, знакомый профиль… Между тем из-за поворота вышел Лёня Гурьянов, бывший университетский стукач. Жизнь расстилалась вокруг необозримым минным полем. Я находился в центре. Следовало разбить это поле на участки и браться за дело. Разорвать цепь драматических обстоятельств. Имея деньги , так легко переносить нищету…. У кого их не было?! Ведь это единственное, что по-настоящему связывает тебя с людьми…. Но что же пишут твои современники? Из него высыпалось содержимое. Вернее, содержимого не оказалось. Слова громоздились неосязаемые, как тень от пустой бутылки…. Твои безобразия достигали курьёзов. Помнишь, как ты вернулся около четырех ночи и стал расшнуровывать ботинки. Жена проснулась и застонала: А потом быстро разделся и лёг Да что тут говорить Я давно заметил, что на этот вопрос люди реагируют с излишней горячностью. А может быть, охотно согласится. Как попытку уличить человека в злодействе…. Это в первую очередь — борода Карла Маркса и лоб Ильича …. Я объяснил цель моего приезда. Скептически улыбаясь, она пригласила меня в отдельный кабинет. Я испытал глухое раздражение. Так, думаю, и разлюбить недолго. Я поймал на себе иронический взгляд. Очевидно, любовь к Пушкину была здесь самой ходовой валютой. Как для Веймара — Гёте. Они приняли на себя то, что Запад усвоил в XV—XVII веках. Пушкин нашел выражение социальных мотивов в характерной для Ренессанса форме трагедии. Он и Гёте жили как бы в нескольких эпохах. А Ренессансом звали лошадь Дон Кихота. Который тоже ни при чём! И я тут, очевидно, ни при чём!.. В заповеднике — толчея. Экскурсоводы и методисты — психи. Туристы — свиньи и невежды. И свою любовь к Пушкину. И любовь к своей любви. Утюг, заменявший гирю, касался пола. Середина потолка угрожающе нависала. Две металлические кровати были завалены тряпьём и смердящими овчинами. Повсюду белели окурки и яичная скорлупа. Откровенно говоря, я немного растерялся. И я произнёс нечто лирическое: За окном я увидел полуразрушенную баню. Этот стиль вымирающего провинциального дворянства здесь явно и умышленно культивировался. В каждом из местных научных работников заявляла о себе его характерная черточка. Кто-то стягивал на груди фантастических размеров цыганскую шаль. У кого-то болталась за плечами изысканная соломенная шляпа. Кому-то достался нелепый веер из перьев. Пушкин был их коллективной собственностью, их обожаемым возлюбленным, их нежно лелеемым детищем. Всякое посягательство на эту личную святыню их раздражало. Они спешили убедиться в моем невежестве, цинизме и корыстолюбии. Река, холмы, деревья — сверстники Пушкина. Его собеседники и друзья. Вся удивительная природа здешних мест… — Речь об экспонатах музея, — перебил я, — большинство из них комментируется в методичке уклончиво: Личные вещи, личные вещи… А по-моему, это нездоровый интерес… Я ощутил себя грабителем, застигнутым в чужой квартире. Здоровый интерес бывает только к ветчине…. Михал Иваныч надолго задумался. Я вышел на крыльцо. Тебя давно уж маханули по статье… — А… Конем их!.. Все же дай пятёрочку. Из принципа дай, бляха-муха! Покажи наш советский характер! На дело… — Какое у тебя, паразита, дело? Трудно лгать Михал Иванычу, ослаб. Туристы из Риги — самые воспитанные. Что ни скажи, кивают и улыбаются. Если задают вопросы, то, как говорится, по хозяйству. Сколько было у Пушкина крепостных? Какой доход приносило Михайловское? Во что обошелся ремонт господского дома? Кавказцы ведут себя иначе. Они вообще не слушают. Беседуют между собой и хохочут. По дороге в Тригорское любовно смотрят на овец. Очевидно, различают в них потенциальный шашлык. Если задают вопросы, то совершенно неожиданные. Готовясь к туристскому вояжу, интеллигент штудирует пособия. Какой-нибудь третьестепенный факт западает ему в душу. Курьезная выходка, реплика, случай… Малосущественная цитата… И так далее. На третий день работы женщина в очках спросила меня: В допущенной мною инверсии звучала неуверенность. Причем в июне… Я кивнул, давая понять, что нахожу это сообщение ценным. С этой минуты она не переставала иронически улыбаться. Так, словно мое равнодушие к Бенкендорфу говорило о полной духовной нищете…. Как близка, заметьте, интонация Пушкина лирике Сергея Есенина! Как органично реализуются в поэтике Есенина…. В течение года ему удалось напечатать семь рассказов и повесть. Сочинения его были тривиальны, идейно полноценны, убоги. В каждом слышалось что-то знакомое. От цензуры их защищала надежная броня литературной вторичности. Они звучали убедительно, как цитаты. Наиболее яркими в них были стилистические погрешности и опечатки: Ко дню моего приезда Стасик был изнурен недельным запоем. Я придумал исключительный финансовый трюк. Я знакомлюсь с каким-нибудь фрайером. У него машина, деньги, бля, и прочее. Мы берём одну, заметь — одну чувиху и едем на пленэр. Там мы вдвоём отмечаемся… — Не понял. Тогда я ему говорю: Фрайер прыгает от радости. Я беру шприц с чистой водой из-под крана. Делаю укол в задницу ему и себе. Фрайер с благодарностью откидывает мне четвертак. И мы расстаемся друзьями. Чувиха получает колготки за семь рублей. Восемнадцать рэ чистой прибыли. Всё было гениально задумано. Фрайер меня дико полюбил. И что ты думаешь? Фрайер сам прибегает наутро: Я бегу в поликлинику к Фиме. Так, мол, и так. Всю Псковщину обегал, еле наскрёб. Одиннадцать дней не пил…. Больше всего меня заинтересовало олимпийское равнодушие Пушкина. Его готовность принять и выразить любую точку зрения. Его неизменное стремление к последней высшей объективности. Подобно луне, которая освещает дорогу и хищнику и жертве. Не монархист, не заговорщик, не христианин — он был только поэтом, гением и сочувствовал движению жизни в целом. Его литература выше нравственности. Она побеждает нравственность и даже заменяет её. Его литература сродни молитве, природе…. Мы сидели в бюро, ожидая клиентов. Разговоры велись о Пушкине и о туристах. Об их вопиющем невежестве. Вернее, испытывал, но подавлял. Местком навязал им дешевые путевки. К поэзии эти люди, в общем-то, равнодушны. Пушкин для них — это символ культуры. Им важно ощущение — я здесь был. Необходимо поставить галочку в сознании. Расписаться в книге духовности…. И вообще, Мишина речь была организована примечательно. Членораздельно и ответственно Миша выговаривал лишь существительные и глаголы. Главным образом, в непристойных сочетаниях. Второстепенные же члены употреблял Михал Иваныч совершенно произвольно. Я уже не говорю о предлогах, частицах и междометиях. Их он создавал прямо на ходу. Речь его была сродни классической музыке, абстрактной живописи или пению щегла. Эмоции явно преобладали над смыслом. Вроде бы, это называется — сублимация. Когда пытаешься возложить на литературу ответственность за свои грехи. Мы жили бедно, часто ссорились. Не в пример моим лучшим друзьям и знакомым, он стремился быть человеком…. Он ел фаршированную рыбу, то и дело восклицая; — Потрясающая рыба! Я хотел бы иметь от неё троих детей…. Шел дождь, и я подумал: Уже лет пятнадцать я неизменно задаю симпатичным девушкам этот глупый вопрос. Три из пяти отвечают: Феномен чистого искусства… — по распространённой мысли о бесполезности искусства. Максимум стиля для репортёра — немота. В ней минимальное количество лжи…. Бывало, что я напивался и тогда звонил ей. В поразительную эпоху мы живём. Над утёсами плеч возвышалось бурое кирпичное лицо. Купол его был увенчан жесткой и запыленной грядкой прошлогодней травы. Лепные своды ушей терялись в полумраке, форпосту широкого прочного лба не хватало бойниц. Оврагом темнели разомкнутые губы. Мерцающие болотца глаз, подернутые ледяною кромкой, — вопрошали. Бездонный рот, как щель в скале, таил угрозу. Братец поднялся и крейсером выдвинул левую руку. У подножия холма темнел очередной валун. Его украшала славянская каллиграфия очередной цитаты. Туристы окружили камень и начали жадно его фотографировать. Всю жизнь я ненавидел активные действия любого рода. Я жил как бы в страдательном залоге. Пассивно следовал за обстоятельствами. Это помогало мне для всего находить оправдания. Развода, который формально уже состоялся. И который потерял силу наподобие выдохшегося денатурата. А раньше через эти щели ко мне заходили бездомные собаки. В доме полно икон… — Значит, еврей. Я боялся, что он начнёт материться. Миша долго не затихал. В его матерщине звучала философская нота. Выяснилось, что Тане необходима справка. Насчет того, что я отпускаю ребёнка. Я запомнил такую формулировку: В прихожей у зеркала красовалась нелепая деревянная фигура — творение отставного майора Гольдштейна. На медной табличке было указано: И далее в кавычках: Фигура россиянина напоминала одновременно Мефистофеля и Бабу Ягу. Портвейн распространялся доброй вестью, окрашивая мир тонами нежности и снисхождения. Даже сзади было видно, какой он пьяный. Его увитый локонами затылок выражал какое-то агрессивное нетерпение. Пить… Возникает курская магнитная аномалия. День работаешь, неделю пьёшь… Другим водяра — праздник. А для меня — суровые будни… То вытрезвитель, то милиция — сплошное диссидентство… Жена, конечно, недовольна. Давай, говорит, корову заведём… Или ребёнка… С условием, что ты не будешь пить. Но я пока воздерживаюсь. Имея деньги — предпочитает отраву за рубль сорок. Я же знаю — у тебя есть. Так зачем это хождение по мукам? Минуя промежуточную эпоху развитого социализма…. Здесь же помещались кабины двух междугородных телефонов. Один из них был занят. Блондинка с толстыми ногами, жестикулируя, выкрикивала: Ехать не советую… Погода на четыре с минусом… А главное, тут абсолютно нету мужиков… Алё! Одиннадцать дней я пьянствовал в запертой квартире. Это были не черти, а примитивные кошки. Белые и серые, несколько штук. Затем на меня пролился дождь из червячков. На животе образовались розовые пятна. Кожа на ладонях стала шелушиться. Передвигаться и действовать не было сил. Что мне оставалось делать? Лечь в постель, укрыться с головой и ждать. Рано или поздно все это должно было кончиться. Сердце у меня здоровое. Ведь протащило же оно меня через сотню запоев. Жаль, что нету тормозов. Останавливаюсь я только в кювете… Я укрылся с головой и затих. В ногах у меня копошились таинственные, липкие гады. Во мраке звенели непонятные бубенчики. По одеялу строем маршировали цифры и буквы. Временами из них составлялись короткие предложения. Это не имело значения. Может быть, в раю. Потому что рай — это и есть место встречи. Камера общего типа, где можно встретить близкого человека…. Или это слишком примитивно? Подспудный, почти сказочный сюжет Довлатова — поиски настоящего Пушкина, который откроет тайну, способную помочь герою стать самим собой. Преодолевая его, Довлатов не решает свои проблемы, а поднимается над ними. Созревая, он повторяет ходы пушкинской мысли. Чтобы примерить на себя пушкинский миф, Довлатов должен был не прочесть, а прожить Пушкина. Литература тут стала не ритуалом, а собранием аттракционов, вокруг которых водят туристов экскурсоводы — от одной цитаты к другой. Присвоенный государством миф Пушкина фальшив, как комсомольские крестины. Она вся пронизана пушкинскими аллюзиями, но встречаются они в нарочито неожиданных местах. Сергей был сильнее всего во фронтальном изображении героев. Отсутствие заранее выбранной позиции, да и вообще определённой концепции жизни подготавливало его к тем неожиданностям, которыми нас дарит неумышленная действительность. Редкий, малословный, ускользающий от внимания пейзаж Довлатова — красноречивая декларация его философии, отнюдь не только литературной. Орудуя, как часовщик пинцетом, Довлатов вынимал из окружающего нужные ему детали. Остальное шло на пейзажи. Они не помогают сюжету. В них нет значительности, намёка, подтекста. Мелкие подробности мира, они оправдывают своё присутствие в тексте только тем, что существуют и за его пределами. Пейзаж у Довлатова не участвует в действии, он просто есть. Всё, что попадает в него, не отражает лучи освещающего авторского внимания, а светится само, как на картинах Вермеера. Цитаты [ править ]. Грязные овцы с декадентскими физиономиями вяло щипали траву. Нельзя уйти от жизненных проблем… Слабые люди преодолевают жизнь, мужественные — осваивают…. На скамейке, укрывшись газетой, лежал Митрофанов. Даже во сне было заметно, как он ленив…. На фоне местных алкашей я выглядел педантом. Вечно я слушаю излияния каких-то монстров. Значит, есть во мне что-то, располагающее к безумию…. Всех связывало что-то общее, хотя здесь присутствовали не только евреи. Повести по алфавиту Литературные произведения на русском языке Произведения Сергея Довлатова. Статьи со ссылками на Википедию. Навигация Персональные инструменты Вы не представились системе Обсуждение Вклад Создать учётную запись Войти. Пространства имён Статья Обсуждение. Просмотры Читать Править История. Навигация Заглавная страница Случайная статья Текущие события. Участие Портал сообщества Форум Свежие правки Новые страницы Справка Пожертвовать. В других проектах Википедия. На других языках Добавить ссылки. Эта страница последний раз была отредактирована 10 марта в Текст доступен по лицензии Creative Commons Attribution-ShareAlike , в отдельных случаях могут действовать дополнительные условия. Политика конфиденциальности Описание Викицитатнике Отказ от ответственности Разработчики Соглашение о cookie Мобильная версия.
Power bank аукро
Срочно занять денег с плохой кредитной историей
Смазка циатим 202 характеристики
Что делать если ты беременна в 14
Презентации босова 5 класс