По всем дорогам шли крестьяне с женами, направляясь в местечко Годервиль: Мужчины шли неторопливым шагом, наклоняясь вперед всем телом при каждом движении длинных кривых ног, изуродованных грубой работой: Их синие блузы, накрахмаленные, блестящие, как будто лакированные, украшенные у ворота и у кисти незатейливой белой вышивкой, раздувались вокруг костлявого туловища и были похожи на шары, готовые улететь, из которых торчали голова, две руки и две ноги. Крестьяне тащили на веревке корову или теленка. А жены, идя позади, подгоняли животных свежесрезанной веткой. В другой руке они несли большие корзины, откуда выглядывали головы цыплят или уток. Шагали они более мелко и торопливо, чем мужчины, укутав тощий и прямой стан плохонькой узкой шалью, заколотой булавкой на плоской груди, и туго повязав голову белым платком, поверх которого был надет еще и чепец. Иной раз проезжал шарабан, влекомый лошаденкой, бежавшей неровной рысью, от чего забавно подпрыгивали двое мужчин, сидевших рядом, и женщина в глубине повозки, державшаяся за ее край, чтобы ослабить резкие толчки на ухабах. На площади Годервиля была давка, толчея сбившихся в кучу людей и животных. Рога быков, высокие войлочные шляпы богатых крестьян и чепцы крестьянок возвышались над толпой. Крикливые, пронзительные, визгливые голоса сливались в сплошной дикий гам, из которого временами выделялся громкий хохот, вырывавшийся из могучей груди подвыпившего поселянина, или протяжное мычание коровы, привязанной к забору. Все это пахло стойлом, молоком и навозом, сеном и потом, издавало кислый, отвратительный запах скотины и человека, свойственный деревенским жителям. Дядюшка Ошкорн из Бреоте только что пришел в Годервиль и направился к площади, как вдруг заметил на земле маленькую веревочку. Дядюшка Ошкорн, бережливый, как все нормандцы, подумал: И он нагнулся с трудом, так как страдал ревматизмом. Он поднял с земли обрывок тонкой веревки и уже собрался аккуратно свернуть ее, когда увидел шорника Маландена — тот стоял на пороге своего дома и смотрел на него. Когда-то они повздорили из-за недоуздка и с тех пор оставались не в ладах, так как оба были злопамятны. Ошкорну стало немного стыдно, что враг увидел его за таким делом — копающегося в грязи из-за обрывка веревки. Он поскорей сунул свою находку под блузу, потом в карман штанов; потом сделал вид, будто ищет на земле что-то, — и пошел к рынку, вытянув шею и скрючившись от боли. Он тотчас же затерялся в крикливой и медлительной толпе, разгоряченной нескончаемым торгом. Крестьяне щупали коров, уходили, возвращались неуверенные, опасаясь попасть впросак, не имея духа решиться, зорко следя за продавцом, упорно стараясь разглядеть хитрость в человеке и изъян в животном. Женщины поставили возле себя большие корзины и вынули из них птиц, которые лежали теперь на земле, распростертые, со связанными лапками, с ярко-красными гребешками, и испуганно глядели на людей. Крестьянки выслушивали предложения с холодными, бесстрастными лицами и не спускали цену; или вдруг, решив уступить, кричали вслед медленно удалявшемуся покупателю:. Площадь понемногу опустела, и в двенадцать часов, когда отзвонил колокол, призывающий вознести молитву богородице, все, кому было далеко до дому, разошлись по трактирам. У Журдена большая зала была полна обедающих, а широкий двор полон экипажей всех сортов — телег, кабриолетов, шарабанов, одноколок, диковинных повозок, желтых от навоза, изуродованных, залатанных, поднимавших к небу, как две руки, свои оглобли или уткнувшихся носом в землю с поднятым вверх задком. Как раз против стола, за которым разместились посетители, ярким пламенем пылал огонь в огромном камине, обдавая жаром спины сидевших справа. Над очагом поворачивались три вертела с насаженными на них цыплятами, голубями и бараньими окороками; чудесный запах жаркого и мясного сока, стекавшего с подрумяненной кожи, возбуждал всеобщую веселость и наполнял рот слюной. Вся аристократия плуга обедала здесь, у дядюшки Журдена, трактирщика и барышника, ловкача, у которого водились деньжонки. Блюда сменялись одно другим и опустошались так же, как и кувшины желтого сидра. Каждый рассказывал о своих делах, покупках и продажах. Спрашивали друг друга об урожае. Погода была хороша для овощей, хотя и сыровата для хлебов. Вдруг во дворе, перед домом, забил барабан. Все тотчас же вскочили, за исключением нескольких равнодушных, и бросились к дверям и окнам — с набитыми ртами и с салфетками в руках. Просят немедленно доставить находку в мэрию или гражданину Ульбреку из Манневиля. Вознаграждение — двадцать франков. Потом этот человек ушел. Издали еще раз слабо донесся звук барабана и заглушённый голос глашатая. Все принялись толковать об этом событии, обсуждая, удастся или не удастся дядюшке Ульбреку получить обратно свой бумажник. Не угодно ли вам последовать за мной в мэрию? Господин мэр хочет с вами поговорить. Крестьянин, удивленный, встревоженный, одним духом опрокинул рюмку, встал и, еще больше согнувшись, чем утром, — так как первые шаги после отдыха всегда тяжелы, — собрался в путь. Мэр ждал его, сидя в кресле. Это был местный нотариус, человек тучный, важный, выражавшийся напыщенно. Крестьянин с недоумением смотрел на мэра, испуганный уже одним подозрением, павшим на него неизвестно по какой причине. Крестьянин в бешенстве поднял руку и, сплюнув в сторону, чтобы подтвердить свою честность, повторил:. Клянусь спасением моей души. Чего только не наплетут, чтобы опорочить честного человека! Но как он ни протестовал, ему не верили. Ему дали очную ставку с шорником Маланденом — тот возобновил и подтвердил свое показание. Они ругались битый час. Дядюшку Ошкорна обыскали по его просьбе. И ничего не нашли. Наконец мэр, в полном недоумении, отпустил его, предупредив, что передаст дело прокурору и будет ждать распоряжений. При выходе из мэрии старика окружили, стали расспрашивать с серьезным или насмешливым любопытством, в котором, однако, не было ни малейшего возмущения. Он принялся рассказывать историю с веревкой. Он шел, его поминутно останавливали, он и сам останавливал знакомых, без конца повторяя свой рассказ и свои заверения, выворачивая карманы, чтобы доказать, что у него ничего нет. Он негодовал, горячился, выходил из себя, в отчаянии, что ему не верят, не зная, что делать, и без конца возвращался к своему рассказу. Надо было ехать домой. Он пустился в путь с тремя соседями, которым показал место, где подобрал веревку; и всю дорогу только и говорил о своей беде. На другой день, около часу пополудни, Мариус Помель, работник дядюшки Бретона, фермера из Имовиля, вручил бумажник с его содержимым Ульбреку из Манневиля. Парень утверждал, что нашел бумажник на дороге, но, не умея читать, отнес его домой и отдал своему хозяину. Дядюшка Ошкорн узнал об этом. Он тотчас отправился по деревне и снова принялся излагать свою историю, на этот раз вместе с ее концом. Нет ничего хуже, если на тебя возведут напраслину. Весь день он толковал о своем злоключении; он рассказывал о нем на дорогах прохожим, в кабачке — посетителям, а в воскресенье — прихожанам, выходившим из церкви. Он как будто успокоился, и все-таки ему было не по себе, хотя он и не знал, отчего именно. Его слушали со скрытой насмешкой. Его слова, казалось, не убеждали. Ему чудилось, что люди за его спиной перешептываются. Во вторник на следующей неделе он отправился на базар в Годервиль только для того, чтобы рассказать свою историю. Главная Авторы Жанры Книги О сайте Обратная связь. Жанры Деловая литература Детективы Детские Документальная литература Дом и Семья Драматургия Жанр не определен Компьютеры и Интернет Любовные романы Научно-образовательная Поэзия Приключения Проза Прочее Религия и эзотерика Справочная литература Старинная литература Техника Фантастика Фольклор Юмор. Детективы Боевики Дамский детективный роман Детективная фантастика Детские остросюжетные Иронические детективы Исторические детективы Классические детективы Криминальные детективы Крутой детектив Маньяки Медицинский триллер Политические детективы Полицейские детективы Прочие Детективы Техно триллер Триллеры Шпионские детективы Юридический триллер. Читать онлайн книгу де Мопассан Ги - Веревочка бесплатно без регистрации. Книги из серии де Мопассан.
ПОЗНАНИЕ Астрология и гороскоп Астрология и гадание Биографии и мемуары Биология Деловая литература Деловая литература о банках Деловая литература о внешнеэкономической деятельности Деловая литература о маркетинге, PR и рекламе Деловая литература о менеджменте Деловая литература об управлении и подборе персонала Деловая литература о ценных бумагах и инвестициях Документальное Документальное, прочее Дом и семья Домашние животные Драма Драматургия Искусство История История Востока История Европы История России Кулинария, еда Культурология Контркультура Лирика Медицина и здоровье Мифы, легенды, эпос Научно-образовательная Научно-популярная литература Педагогика Политика Психология Публицистика Путешествия и география Развлечения и досуг Разное Религия, мистика и НЛО Религия, магия и оккультизм Секс учеба Стихи Стихи детские Стихи юмористические Спорт Спортивный бодибилдинг Спортивные карточные игры Спорт рыболовный Спорт, футбол Спорт, хоккей Статьи на разные темы Техника Учеба, обучение Учим английский Учим историю Учим математику Учим русский язык и литературу Учим физику Учим химию Философия Хобби, ремесла Эзотерика Экономика и бухгалтерия Энциклопедии, справочники, словари Этика Юриспруденция Юриспруденция, законы, акты Языкознание. Охотники поужинали; они еще не успели снять сапоги и сидели раскрасневшиеся, веселые и разгоряченные. Это были мелкие нормандские помещики — полудворяне, полукрестьяне, богатые, здоровенные, способные свернуть рога быку, когда останавливали его на ярмарочной площади. Весь день они охотились на земле эпарвильского мэра Блонделя, а сейчас ужинали за большим столом в его доме, представлявшем нечто среднее между фермой и замком. Ик говор напоминал рычание, смех походил на рев хищных зверей, а пили они, как губки; вытянув ноги, облокотившись на стол, они грелись у исполинского очага, бросавшего на потолок кровавые отблески, болтали об охоте, о собаках, и глаза их блестели при свете лампы. Все были наполовину пьяны, все находились в том состоянии, когда мужчинам на ум приходят игривые мысли, и следили взглядом за сильной круглолицей девкой, которая подавала им красными руками огромные блюда со всякими яствами. Долговязый Сежур, который собирался стать священником, а сделался ветеринаром и лечил скотину во всей округе, внезапно воскликнул: И тут взял слово де Варнето, старый пьяница, опустившийся дворянин: В конце концов я обозлился и попросил графа держать ее на цепи. И знаете, что с ней случилось? Она подохла от тоски. Но возвращаюсь к истории с моей служанкой. Вот как обстояло дело. Мне было тогда двадцать пять лет, и жил я холостяком в своем замке Вильбон. А знаете, когда человек молод, обеспечен да по вечерам после обеда изнывает от скуки, он начинает поглядывать по сторонам. Вскоре я обнаружил молоденькую девушку, служившую в Ковиле у Дебульто. Вы, Блондель, хорошо знали этого Дебульто! Короче говоря, плутовка так пленила меня, что в один прекрасный день я отправился к ее хозяину и предложил ему сделку: Он протянул мне руку: Сделка была заключена; девочка пришла ко мне в замок, а я сам отвел кобылу в Ковиль и уступил ее за триста экю. Первое время все шло как по маслу. Никто ни о чем не подозревал; только вот Роза полюбила меня, на мой взгляд, чересчур сильно полюбила. Эта девочка, видите ли, была не такая, как все. В жилах ее текла не совсем простая кровь. Она, наверно, родилась от какой-нибудь прислуги, согрешившей с барином. Короче говоря, она обожала меня. Она льнула ко мне, ластилась, называла меня дурацкими ласкательными именами, и все эти телячьи нежности навели меня на размышления. Я не из тех, кого можно околдовать поцелуями. Словом, я был уже настороже, как вдруг она сообщила мне, что беременна. Как будто кто-то выпалил мне в сердце из двустволки. А она обнимала меня, целовала, смеялась, плясала, была без ума. В первый день я не сказал ни слова, а ночью стал размышлять. Тут было не до шуток. Как же, однако, выпутаться? Если она уйдет от меня, люди сразу же что-то заподозрят и начнут болтать. Оставить ее у себя, — нельзя, вскоре все обнаружится. Но не мог же я бросить ее в таком положении? Я поговорил с дядей, бароном де Кретейлем, старым стреляным воробьем, у которого бывали приключения не с одной такой девицей, и попросил у него совета. Он спокойно ответил мне: Я так и подпрыгнул. Если ты не дурак, — найдешь, за кого. Я обдумывал его слова целую неделю и наконец решил: Тогда я начал ломать голову, искать жениха. И вот как-то раз мировой судья, с которым я только что пообедал, говорит мне: Верно сказано, что яблоко от яблони недалеко падает. Эта тетушка Помель в годы юности не отличалась добродетелью, а к старости стала прожженной шельмой. За одно экю она готова была продать душу, а в придачу и своего негодяя сына. Я отправился к ней и осторожно дал понять, в чем дело. Так как я начал путаться в объяснениях, она спросила меня напрямик: Старуха была пройдохой, но и я был не дурак и подготовился ко всему заранее. Как раз возле Сасвиля у меня было три маленьких земельных участка, на отлете от трех моих вильбонских ферм Фермеры постоянно жаловались, что они далеко, ну так я отобрал у них эти три поля, составлявшие шесть акров, а когда фермеры мои завопили, я снял с них до конца действия арендных договоров всю повинность по части домашней птицы. Таким путем дело уладилось. Таким образом я устроил маленькое хозяйство, которое стоило мне недорого, и дал его девчонке в приданое. Старуха подняла было крик, что этого мало, но я уперся, и мы разошлись, ни до чего не договорившись. На другой день, чуть свет, ко мне явился ее сынок. Я не помнил его лица. Увидав его, я успокоился: Он завел разговор издалека, словно пришел покупать корову. Когда мы столковались, ему захотелось осмотреть хозяйство, и мы отправились туда через поля. Плут проманежил меня на участке добрых три часа: Домишко стоял еще без крыши, и мошенник потребовал, чтобы крыша была не из соломы, а из шифера, потому что его-де легче поддерживать в сохранности! Ферма и ребенок в придачу. Мы пустились в обратный путь. Он еще не сказал ни слова о девушке. Но вдруг он спросил с хитрым и все же смущенным выражением лица: Это было главное, о чем ему хотелось спросить с самого утра. Он тут же с удовлетворенным видом протянул мне руку. Но зато как трудно мне было уговорить Розу! Она валялась у меня в ногах, рыдала, твердила: До чего глупы женщины! Уж если любовь засядет у них в голове, то они ничего не понимают. Никакого благоразумия, — любовь прежде всего, все для любви! В конце концов я рассердился и пригрозил выгнать ее вон. Тогда она стала сдаваться, при условии, что я позволю ей приходить иногда ко мне. Я сам проводил ее к алтарю, заплатил за брачную церемонию и всех угостил обедом. Словом, за расходами я не постоял. Возвратившись, я узнал, что она приходила каждую неделю в замок справляться обо мне. Только я приехал, не прошло и часа, как она уже явилась с младенцем на руках. Хотите верьте, хотите нет, но что-то шевельнулось во мне, когда я увидел крошку. Кажется, я даже поцеловал его. А мать превратилась в развалину, в скелет, в тень. Черт возьми, замужество не пошло ей впрок! Я машинально спросил ее: Она заплакала в три ручья и, всхлипывая, рыдая, воскликнула: Лучше умереть Я не могу!.. Она подняла адский шум. Я утешил ее, как мог, и проводил до калитки. Я узнал, что муж колотит ее, а старая сова, свекровь, не дает ей житья. Через два дня она явилась снова. Она уцепилась за меня, ползала по полу: То же самое сказала бы и Мирза, если бы умела говорить. Вся эта канитель мне надоела, и я снова исчез на полгода. Без меня она каждое воскресенье прибегала в замок.. Через неделю умер и ребенок. А муж… Ну, этот плут получил наследство. С той поры он, кажется, пошел в гору, и сейчас его выбрали городским советником, Де Варнето прибавил со смехом: А ветеринарный врач Сежур, поднося ко рту рюмку водки, с важностью заключил: Добавить свое объявление Загрузка ПОИСК КНИГ ТОП лучших авторов Либока document. ПОИСК КНИГ ТОП лучших авторов Либока.
Шпилька. Ги де Мопассан
https://gist.github.com/b2e7ff944afa6a29e2bc62db45f18f43
https://gist.github.com/ee064bac90781aa79e32e31b9a896e17
https://gist.github.com/f1730b84b3c30884d532b5a1625f8340