Ссылка на файл: >>>>>> http://file-portal.ru/Стихи о ненависти и любви/
«Баллада о ненависти и любви» Э.Асадов
Любовь и ненависть
Любовь и ненависть
Метель ревет, как седой исполин, Вторые сутки не утихая, Ревет, как пятьсот самолетных турбин, И нет ей, проклятой, конца и края! Пляшет огромным белым костром, Глушит моторы и гасит фары. В замяти снежной аэродром, Служебные здания и ангары. В прокуренной комнате тусклый свет, Вторые сутки не спит радист. Он ловит, он слушает треск и свист, Все ждут напряженно: А он еще шутит: Где-то буран, ни огня, ни звезды Над местом аварии самолета. Лишь снег заметает обломков следы Да замерзающего пилота. Ищут тракторы день и ночь, Да только впустую. Разве найти тут, разве помочь — Руки в полуметре от фар не видно? А он понимает, а он и не ждет, Лежа в ложбинке, что станет гробом. Трактор если даже придет, То все равно в двух шагах пройдет И не заметит его под сугробом. Сейчас любая зазря операция. И все-таки жизнь покуда слышна. Слышна ведь его портативная рация Чудом каким-то, но спасена. Встать бы, но боль обжигает бок, Теплой крови полон сапог, Она, остывая, смерзается в лед, Снег набивается в нос и рот. Но только не двинуться, не шагнуть! Вот и окончен, видать, твой путь! А где-то сынишка, жена, друзья…. Где-то комната, свет, тепло… Не надо об этом! В глазах темнеет… Снегом, наверно, на метр замело. А в шлемофоне звучат слова: Держись, дружище — Тупо кружится голова… — Алло! Да что он, пацан или трус?! В каких ведь бывал переделках грозных. Кончаются в рации батареи. Их хватит еще на час или два. Как бревна руки… спина немеет…. Чтоб стать вдруг счастливейшим на земле, Как мало, наверное, необходимо: Замерзнув вконец, оказаться в тепле, Где доброе слово да чай на столе, Спирта глоток да затяжка дыма…. Опять в шлемофоне шуршит тишина. Потом сквозь метельное завыванье: Здесь в рубке твоя жена! Сейчас ты услышишь ее. С минуту гуденье тугой волны, Какие-то шорохи, трески, писки, И вдруг далекий голос жены, До боли знакомый, до жути близкий! Милый, ты сам ведь отлично знаешь, Что, если даже совсем замерзаешь, Надо выдержать, устоять! Ну как объяснить ей в конце концов, Что он не нарочно же здесь погибает, Что боль даже слабо вздохнуть мешает И правде надо смотреть в лицо. Буран окончится через сутки. Да ты не в своем рассудке! Увы, все глуше звучат слова. Развязка, вот она — как ни тяжко. Живет еще только одна голова, А тело — остывшая деревяшка. Часов через пять рассвет. Ведь ты же живешь еще! Ну есть ли хоть шанс? Как трудно последний привет послать! Что это может значить? Еще вчера я б от страха скрыла. Но раз ты сказал, что тебе не дожить, То лучше, чтоб после себя не корить, Сказать тебе коротко все, что было. Знай же, что я дрянная жена И стою любого худого слова. Я вот уже год тебе не верна И вот уже год, как люблю другого! О, как я страдала, встречая пламя Твоих горячих восточных глаз. Здесь трудно нам было бы жить счастливо. Быть может, все это не так красиво, Но он не совсем уж бесчестный друг. Он просто не смел бы, не мог, как и я, Выдержать, встретясь с твоими глазами. За сына не бойся. Он едет с нами. Не ко времени эти слова. Но больше не будет иного времени. Горит голова… И словно бы молот стучит по темени…. Судьба перепутала все пути. Не сердись и прости, если можешь! За подлость и радость мою прости! Полгода прошло или полчаса? Все дальше, все тише шумы… голоса… Лишь сердце стучит все сильней и сильнее! Оно грохочет и бьет в виски! Оно полыхает огнем и ядом. Оно разрывается на куски! Что больше в нем: Взвешивать поздно, да и не надо! Обида волной заливает кровь. Перед глазами сплошной туман. Где дружба на свете и где любовь? И ветер как эхо вновь: Все подлость и все обман! Ему в снегу суждено подыхать, Как псу, коченея под стоны вьюги, Чтоб два предателя там, на юге, Со смехом бутылку открыв на досуге, Могли поминки по нем справлять?! Они совсем затиранят мальца И будут усердствовать до конца, Чтоб вбить ему в голову имя другого И вырвать из памяти имя отца! И все-таки светлая вера дана Душонке трехлетнего пацана. Сын слушает гул самолетов и ждет. А он замерзает, а он не придет! Сердце грохочет, стучит в виски, Взведенное, словно курок нагана. От нежности, ярости и тоски Оно разрывается на куски. А все-таки рано сдаваться, рано! Откуда вас взять, откуда? Но тут ведь на карту не жизнь, а честь! Вы скажете, нужно чудо? Считайте, что чудо есть! Надо любою ценой подняться И всем существом, устремясь вперед, Грудью от мерзлой земли оторваться, Как самолет, что не хочет сдаваться, А сбитый, снова идет на взлет! Боль подступает такая, что кажется, Замертво рухнешь назад, ничком! И все-таки он, хрипя, поднимается. Чудо, как видите, совершается! Впрочем, о чуде потом, потом…. Швыряет буран ледяную соль, Но тело горит, будто жарким летом, Сердце колотится в горле где-то, Багровая ярость да черная боль! Вдали сквозь дикую карусель Глаза мальчишки, что верно ждут, Они большие, во всю метель, Они, как компас, его ведут! Встает, качается на ходу, Падает снова и вновь встает…. К полудню буран захирел и сдал. Упал и рассыпался вдруг на части. Упал, будто срезанный наповал, Выпустив солнце из белой пасти. Он сдал, в предчувствии скорой весны, Оставив после ночной операции На чахлых кустах клочки седины, Как белые флаги капитуляции. Идет на бреющем вертолет, Ломая безмолвие тишины. Шестой разворот, седьмой разворот, Он ищет… ищет… и вот, и вот — Темная точка средь белизны! От рева земля тряслась. Точка качнулась, приподнялась И рухнула снова в глубокий снег…. Все ближе, все ниже… Довольно! Ровно и плавно гудят машины. И первой без лесенки прямо в сугроб Метнулась женщина из кабины! Я знала… Все будет так, не иначе!.. Дрожа, целовала, как в полусне, Замерзшие руки, лицо и губы. А он еле слышно, с трудом, сквозь зубы: Все бред, все бред! Какой же меркой меня ты мерил? Как мог ты верить?! А впрочем, нет, Какое счастье, что ты поверил! Я знала, я знала характер твой! Все рушилось, гибло… хоть вой, хоть реви! И нужен был шанс, последний, любой! А ненависть может гореть порой Даже сильней любви! И вот, говорю, а сама трясусь, Играю какого-то подлеца. И все боюсь, что сейчас сорвусь, Что-нибудь выкрикну, разревусь, Не выдержав до конца! Прости же за горечь, любимый мой! Всю жизнь за один, за один твой взгляд, Да я, как дура, пойду за тобой, Хоть к черту! Хоть в самый ад! И были такими глаза ее, Глаза, что любили и тосковали, Таким они светом сейчас сияли, Что он посмотрел в них и понял все! И, полузамерзший, полуживой, Он стал вдруг счастливейшим на планете. Ненависть, как ни сильна порой, Не самая сильная вещь на свете! Асадов, по сей день остающийся одним из самых популярных советских лириков и с легкостью завоевывающий сердца молодых читателей, всегда тяготел к сюжетному поэтическому повествованию. В его творчестве важное место занимают баллады. Ее главный герой — летчик. Во время сильного бурана он терпит крушение и оказывается практически полностью отрезанным от мира. Единственное средство связи — рация. После аварии летчик лежит в сугробе, из-за ранения ему трудно двигаться. Для его спасения выделены люди, но поиски осложняет продолжающийся буран. С каждой строчкой баллады напряжение нарастает. Читатель постоянно задается вопросом: Поворотный момент баллады — разговор летчика по рации с любимой супругой. Женщина просит мужа собраться с силами, дождаться помощи, не прекращать бороться. На ее уговоры он отвечает отказом. Тогда ей приходится пойти на крайний шаг — на ложь. Найти выход из сложной ситуации, фактически вытащить супруга с того света женщине помогает хорошее знание особенностей его характера. Она прекрасно понимает — там, где не справляется любовь, стоит призвать ненависть. Признавшись в выдуманной измене, жена провоцирует мужа на дальнейшую борьбу. Ему настолько больно от предательства двух самых дорогих людей — супруги и лучшего друга, который якобы выступает в роли любовника, — что он собирает волю в кулак и решает победить смерть. Развивая сюжет, Асадов не забывает о характерах центральных героев. В финале читатель понимает, что летчик может оставить на земле любовь, но при этом не способен уйти из этого мира, потеряв честь. Его супруга готова ради мужа на все, даже пожертвовать своей репутацией. Придумывая измену, она сильно рискует, но поступок ее полностью оправдан. Поэт изображает сильную духом женщину, не боящуюся опуститься в глазах дорогого сердцу человека на самое дно. Для своей баллады Асадов выбирает позитивный финал — в конце любовь все-таки побеждает ненависть. В стихотворении не названы имена героев, не указан их возраст. Поэта такие подробности не интересуют. Ему гораздо важнее показать трудную жизненную ситуацию, изобразить сильные чувства, благодаря которым ее удается преодолеть. При этом характеры персонажей даются не в описании, а проявляются через поступки, спровоцированные обстоятельствами. Анализ стихотворений Восточная поэзия Истории из жизни поэтов Истории написания великих стихотворений Поэтические приёмы Поэтические рейтинги Права на авторство и плагиат Размеры, метры, стопы Разновидности стихотворений Рифма Секреты поэзии классиков Статьи — ещё несколько слов о поэзии Строфы Техника написания стихов Требования к слогу поэта. А где-то сынишка, жена, друзья… Где-то комната, свет, тепло… Не надо об этом! Тело сонливо деревенеет… А в шлемофоне звучат слова: Как бревна руки… спина немеет… — Алло! Замерзнув вконец, оказаться в тепле, Где доброе слово да чай на столе, Спирта глоток да затяжка дыма… Опять в шлемофоне шуршит тишина. Горит голова… И словно бы молот стучит по темени… — Как жаль, что тебе ничем не поможешь! Впрочем, о чуде потом, потом… Швыряет буран ледяную соль, Но тело горит, будто жарким летом, Сердце колотится в горле где-то, Багровая ярость да черная боль! Встает, качается на ходу, Падает снова и вновь встает… II К полудню буран захирел и сдал. Точка качнулась, приподнялась И рухнула снова в глубокий снег… Все ближе, все ниже… Довольно!
Что сделать чтобы избежать беременности
Любовь рудометова фото максим
Кинотеатр беларусь минск где находится
Приказ от 06.03 2015