Кто на свете всех смешнее? А все вместе это ненаучная и нескучная классификация смеха: Предисловие Смех сквозь слезы Поликлиника Особенности национальной охоты Розыгрыши Волшебники Записки сумасшедшего Забыли бога Этюды Эволюция Единица добра Мелочь Смех без причины Зелень! Уроки в школе дураков Родня Ворона История одной любви Этюды Диалог Народ и интеллигенция Мелочь Стыдливый смех Бизнес Невидимка Птичий рынок Бомж Загадка Моны Лизы Именно там Красота Этюды Давно не виделись Замолчи! Мелочь Сострадательный смех Бестолочь Какие люди есть! Важно сделать правильный вывод Расчет Ясновидец Ужасы секса Этюды Плевое дело Смысл жизни Мелочь Упреждающий смех Ни хрена себе! Легко надо жить Придурок Ноль градусов Дикий мужик Зло и гений Этюды Диагноз Трудное время Мелочь Притворный смех Последний из могикан Народное средство Золотые руки Невезучий Уроки истории из недалекого будущего Этюды Диалоги у прилавка Мужик и партии сказка Мелочь Очищающий смех Письмо Аркадию Арканову, человеку и врачу Кто там? Рождество Серега женится пародия на М. Евдокимова Прибеднился Честь мундира Этюды Разговор с мужней зарплатой Нет правды на земле Для разнообразия Мелочь Отвлекающий смех Американские фильмы Дедушкина сказка Порча Чудо Жизнь и смерть Горе-то какое! Этюды Тайна В поликлинике Мелочь. Rate this book - very good good not so good poor very poor. Rate this book 5 - very good 4 - good 3 - not so good 2 - poor 1 - very poor поставьте оценку Enter your comments or review:
Как нарисовать солдата карандашом поэтапно для детей
Батарейка аккорды как играть
Схема проводки панели приборов
Как соблазнить мужчину заговор
Краткое содержание рассказа звезда
Анатолий Трушкин
Фамилия майер склоняется или нет
Где аэродром в пушкине
Кора калины химический состав
Красиво делает минет фото
Все идет по плану cover
У нас только два времени — светлое будущее и темное прошлое. Из светлого и темного постоянно получается смутное настоящее. Тем не менее мне удалось выяснить насчет себя, что я родился есть свидетели , учился есть документы , женился со слов одной женщины. Полагаю, что в остальном биография типична: Юмористика — мое хобби. Основного своего призвания пока не нашел. Считаю, что люди без чувства юмора опасны для общества и должны быть от него изолированы. А что это ходют и ходют по залу?.. Народ же следит за нами. Перед вами голландский аппарат, там три кнопки: Собрался же цвет нации. Кто у нас по электронике?.. А что за шум в зале?.. Ну вот, видите, я был прав, процесс уже пошел, демократический процесс, это главное. Да там же должна быть. Нет, вы не туда смотрите. Пожалуйста… Нет, минуточку, вы же сказали, что у вас по ведению, а сами начали про суточные. По порядку идем, по мере поступления. У меня вот как лежат бумаги, так они и лежат… уже который день, я ничего не трогаю. В порядке поступления, я тоже так считаю. Народ не поймет нас, сметет, понимаете, со своего пути!.. Он и так смотрит, не понимает, чем мы здесь занимаемся… дуракавалянием каким-то. Но другой путь, товарищи, это — путь в пропасть. Нет, не напротив ее, а чуть ниже ее… Ее же. Тут всего три кнопки. Товарищи говорят, что здесь четыре. Товарищи, вот что, одна — это чтобы включать голландский аппарат. Разобрались — три кнопки, вы сначала нажимаете четвертую. Четыреста… А в зале у нас девятьсот сорок семь. Но аппарат не наш, товарищи, ошибиться не может. А счетчики у нас на месте?.. А что у вас?.. Вечером в Георгиевском зале Николай Иванович раздаст. Нет, минуточку, вы настаиваете?.. Депутат настаивает огласить его записку. Я думаю, что поздравляем от всей души. Двести, двести и двести. Сейчас академик с бригадой подсчитают быстренько, сколько всего, и продолжим… Сколько?.. Мне позавчера тоже сорок семь лет, от всей души ни один собака не поздравил. Сколько можно продолжать так?.. Вот сегодня сто дней, как установили голландские аппараты. Я прямо скажу, мы думали, что удастся освоить их. Был у нас такой расчет. И так пробовали, и эдак, и знаете, убедились — ничего не получается. Но мы же ж с вами не такие люди, чтобы отступить перед трудностями! Сейчас мы обогатились опытом, мы знаем уже, что там четыре кнопки: Мы сейчас вот как сделаем. Товарищи, которые в очереди к микрофону, он выключен. Я вижу, вы выступаете, а здесь не слышно. Скажите, чтобы за вами никто не занимал больше, там уже кто-то с авоськой пристроился. Товарищи, народ уже подходит с авоськами насчет мяса, мы еще ничего не сделали. Вон уже кто-то с топором подошел. Встретились тут Народ и Правительство. А тоже давно не виделись. Если бы не столкнулись, не узнали бы друг друга. На вокзале столкнулись случайно. Народ проморгался — ну надо же! Мимо кого чуть не просвистел. Товарищи же детства, вместе чего вытворяли, сейчас вспомнить стыдно. Правительство тоже было без очков. А у него зрение плюс девять — вдаль, в перспективу очень хорошо видит, лучше всех правительств. Те так, чуть вперед, на полгода, а это аж до двухтысячного видит! Что вблизи творится, не различает, конечно. Тоже бы мимо прошло, но оно носом узнало. В нос ему шибануло вдруг, думает: Чуть где неприятность — сразу замру, ни рукой, ни ногой не могу пошевелить. Хожу тут к одной. Да как сказать… обирает до последнего. За деньги чего не пообещат, а дашь — ни с чем и останешься. Более с первого дня. Сидит в уголке, молчит. Сам за нее все делаю. И достанешь, закусить нечем — кругом шаром покати. И накрапывать стало… И Правительство еще кого-то встречало, а Народ на электричку опаздывал. Так толком и не поговорили. Стою на улице, голова ясная, но кто я? Речь понимаю, сам говорю свободно, на каком языке, не знаю. Спросить боюсь, неизвестно, что за режим у власти. Если много зданий древних, величественных, если кругом памятники, статуи, фонтаны, то я в Италии, итальянец сам. Посмотрел вокруг — первое впечатление… строили или с похмелья, или вообще не просыхая, потому что криво даже по горизонтали. Точно это не Италия и не Бразилия. Тогда где я, кто я? И тут меня осенило. Просто же узнать — прислушаться к людям. Если говорят исключительно о возлюбленных, то я в Испании. Если сплошь о любовницах, то во Франции. Прислушался… Говорят только о матери. А уже у меня ностальгия по Родине, тоска смертная. Для начала определю хотя бы регион, где нахожусь. Зайду в первый попавшийся магазин. Если на прилавках мяса — бери — не хочу, а фрукты не всех времен года, то я в Центральной Европе. Если фруктов завались, мясо через шаг, а рыба на каждом, то я в Японии. Захожу в первый попавшийся магазин… захожу во второй попавшийся магазин… Да в любой магазин! Из еды — ничего и лотерейные билеты. И тут меня осенило по-настоящему. Даже не осенило, а были мне голоса. Определи сперва, в развитой ты стране или в неразвитой. Если развитая страна, то любая женщина там — гений чистой красоты. Перекрестился, огляделся вокруг — твою мать! Вообще где тут кто? Кто женщина, кто мужчина? Потом смотрю — ага, ага! Но конечно, даже с такой рысью она не гений… и даже не друг, товарищ и брат. И тут еще ото всех бед включился будильник Кашпировского, кинулся в туалет — твою мать! Сидит себе в дерьме — а где еще спрятаться? Со стороны посмотреть — дерьмо и дерьмо кругом, ничего больше нет, не видно в нем нашего человека, так хорошо спрятался он. И вот часов около трех ночи — шаги, легкие, веселые. Не иначе Удача идет. Только померещилось, будто удаляется кто-то… со спины похожий очень на Бескорыстное Руководство, да как будто дерьма стало побольше — и все. Но вот часов в семь — уже светать начало — не то шепот, не то шорох, как будто по воздуху кто идет, не идет — плывет. Кому же быть, как не Удаче? Наш человек хитер — шапку в сторону — лучше он Удачу в горсть схватит. И не мало, и не вырвется. А уж подошла она, сейчас на голову наступит. И точно — на голову что-то такое шлеп-шлеп. В ответ только — порх!.. Удача это была, нет ли? Но в горсти у нашего человека оказалось… дерьмо. А чье оно, неведомо. И вот когда, казалось бы, нет уже никакой надежды, в десять минут девятого тень легла на охотника. Он замер, не дышит — последний шанс его. И вот тень густеет, густеет, густеет, и сразу как из рога изобилия посыпало на человека — дерьмо, дерьмо, дерьмо. Столько уже, что он ни рукой, ни ногой не может пошевелить. Лишь мысли в голове бегают, да и, по правде сказать, всего одна только мысль: Разве Удача в дерьме гнездится? Тут припекать стало, и наш человек заснул с этой невеселой мыслью. А с какой проснулся — неизвестно. Очень хорошо, смело и кстати. Так будет хорошо, смело и кстати. Ну, идите, дерзайте дальше. Старший лейтенант Гаврилов, товарищ генерал! Со вчерашнего дня, товарищ генерал, по вашему приказанию в форме священника. К П С С падает на колени. Молодая была — дура. Не ведала, что творила. Бес попутал, змей горыныч гадкий. Вот он стоит перед вами. Отрекаюсь от него, батюшка, от врага рода человеческого. Врет на каждом шагу, ничего святого за душой. Отца зарежет, мать в тазу утопит. Батюшка, позволь ручку поцеловать. Это — Лубянка, товарищ генерал, внутренний дворик. Вы вчера приказали замаскировать все под лавру. Будто вышел я на улицу купить чего-нибудь… но почему-то с ведром. Из ведра курица выглядывает. Тут же подходят двое… двухметровые… босиком, но в милицейских фуражках. Садимся в машину, смотрю — господи! Я ведь в одних трусах, откуда карманы-то? Очнулся в комнате — дверей нет, вместо окон портреты руководителей, за столом трое в полувоенном, все рыжие, сам я напротив на табурете. В углу часовые, те самые, что вначале встретились… двухметровые. Нельзя ли еще стаканчик водички? Если вы человек с убеждениями, то прямо ответьте, вы с нами…. У меня второй раз в голове поехало. Он бумаги листал, листал и вдруг спрашивает:. Сейчас мы моментом все исправим. Я пощупал, правда, мокрый. Лежу на мокром, то есть действительно обмочился. То есть сон вещий!.. А может, просто скоро в самом деле начнут выяснять, кто из-за корысти, а кто по убеждению. Если бы все по убеждению были, до таких жутких снов не дошло бы. Добрый вечер, товарищи телезрители. Здоровья вам, удачи, любви, успехов в труде, всего, всего самого лучшего! А в первую очередь, конечно, большого личного счастья!.. Вот эта утопающая в вечерних лучах солнца местность — старинное русское село Мясоедово. Многое повидало оно на своем веку: Сейчас, дедушка, вы имеете гласность. Это — очень много. Можно открыто говорить обо всем, что наболело, обо всем, что у нас плохо. Раньше об этом и подумать было нельзя. Не помню, товарищи, говорил я вам или нет: А вас, дедушка, я хотел спросить: Это после войны… В магазин придешь — и деньги есть, а купить нечего. Карточки ввели на продукты, талоны были на масло там, на сыр. Спасибо, дедушка, у нас к вам остался только один вопрос. Что было шестьдесят лет назад? Вот эта местность — старинное русское село Мясоедово, а я тебя последний раз спрашиваю: Дедушка… сгинь к чертовой матери! Лучше бы я делал передачу не из села, а из города. Еще раз вас с праздником, товарищи телезрители, до свидания. Всего, всего вам самого хорошего: В общем, что-бы все было… как до хазар. Проснулись русские утром, видят — все партии, что у них были, исчезли. Сперва подумали, что на них тля какая-то напала, но тогда бы хоть шелуха осталась, а тут нет ничего. Ну и догадались, что просто их все ветром сдуло. Остались русские сами по себе, не знают, куда ногой ступить, как бы во что не вляпаться без политического-то руководства. Народ ведь и без того очень простой, только-только начал учиться есть, а то все ложкой в чужой рот попадал. Из ремесел развито было всего два: Но зато уж, правда, и умельцы были! Это тебе не блоху подковать. Такие были даже, что еще и не кончилось у них терпение, а уже они в гробу. И культурно, к примеру, русские тоже мало кого обскакали. Много понастроили памятников, а как-то тут выдался свободный день, пригляделись — господи! То есть буквально везде один и тот же человек стоит. Вот до чего это простой народ был. А как сдуло партии ветром, вовсе перепугались они до смерти, замерли, боятся шаг шагнуть в сторону. Но к обеду проголодались многие, дети по нужде запросились, делать нечего — стали искать, нет ли у них умных среди беспартийных. А чем черт не шутит! А ну как есть!! Ну хоть не круглые-то дураки. Должны быть самостоятельные люди — слух был в народе, что есть мужики и бабы, которые издревле не днем, конечно, но хоть и ночью, а делают не то, что им партии велят, а то, что им хочется. И что б вы думали? Поогляделись и тут же нашли несколько человек самостоятельных. Потом оказалось, что их много таких. Оказалось, что самые-то умные как раз никогда ни в какие партии и не лезли, а делали ночью что хотели. И стали русские жить нормально. К вечеру уже по уровню жизни догнали почти кой-какие неразвитые страны. Болтали, что ночью даже кого-то из африканцев перегнали, но это пока не подтвердилось. Сейчас одного только и боятся русские — как бы ветры перемен не надули им опять кого-нибудь в авангард. К длинной очереди у пивного ларька подошли трое военных с автоматами и повязками на руках. Устало, недобро оглядели толпу. Не успел он договорить, алкаши захлопали себя по пустым брюкам и пиджакам в поисках партбилета. Очередь дрогнула раз, другой, третий, заколебалась, целиком оторвалась от пивного ларька и двинулась навстречу автоматам. Ну, какие у тебя новости?.. Ну ты подумай, какой мерзавец. А чем мотивирует, Нин?.. Весь день на телефоне висишь?.. Ну, да… А какое ему, интересно, внимание нужно? Сыт и скажи спасибо. О чем с ним говорить-то? Кто кому гол забил? Вот именно… Да… Ну, ты меня просто убила, я сама не своя… Представляю, что у тебя в душе… Да… Представляю себе… Представляю себе… Да… Представляю себе… Я тебя не виню, Нин. Вот ты со мной что хочешь делай, а у меня к нему с самого начала какая-то неприязнь была. Вот чужой, и все, хоть ты режь меня… Что? В этом смысле, да? Так-то он хороший, сидит, молчит всегда, не мешает никому… Не каждый, конечно… И привыкла уже, вот именно. А чем он сейчас занимается, Нин?.. Который ты на ярмарке купила?.. Я у Веры точно такой же видела, только у нее за сорок рублей… Нет, за сорок, Нин, я клянусь тебе. Ей дядя подарил, у него в универсаме товарищ по университету… Нет, наоборот, в универсаме по университету… Не знаю, Нин, я спрошу. А тебе какое нужно?.. А какой фасон хочешь?.. Чтобы все по его было. Ну вот кто он после этого, Нин, человек или животное?.. Сколько вы с ним прожили?.. У вас свадьба где была, Нин?.. На всю жизнь память. Даже не знаю, Нин, что тебе посоветовать… К двери пошел?.. Думаешь, ничего уже нельзя сделать… Горе-то какое, господи. С ума можно сойти… Представляю себе… Да, в душе у тебя… Да… Представляю себе… Представляю себе… Стоит на тебя смотрит?.. А где вот он найдет такую, как ты, подумал он? Не тридцать лет, лысый наполовину. А ты скажи ему, Нин… Ушел уже?.. Поплачь, Нин, тебе легче станет… Места себе не находишь?.. Я представляю… Представляю себе, что у тебя сейчас… Да… А с другой стороны, Нин, что теперь сделаешь?.. Да, не ты первая, не ты последняя… Да… Вот именно, доля наша такая. Нин, если вернется, простишь?.. Это ты сейчас так говоришь. К Марии вернулся, она его с лестницы спустила… Нет, не обманываю, она мне повестку показывала — два ребра сломал. А потом из больницы не выходила… Я понимаю, Нин, у каждого свое. И как ты теперь?.. Может, он еще недалеко ушел? А ты в чем?.. Тебе не идет так, Нин… Нет, вызывающе как-то. Нужно серое что-нибудь… Нет, Нин, послушай меня, только серое… Так можно… Да, с шарфиком… Ну, беги… Ну, счастливо тебе. Я позвоню вечером… Хорошо, беги, ни о чем не думай… Не забуду, демисезонное… Спереди… На нет… Ну, беги, целую тебя… Спасибо… Обязательно… Я же сказала… Главное, чтобы у тебя все было хорошо… Да… Семья в первую очередь… Вот именно… Вот именно… Вот именно… Ну, беги… Что? Ну, лети… Ну, счастливо… Ну, лети… И я тебя… И я тебе… И я у тебя… Нин, если догонишь, привет ему от меня передай. Далее мгновенный — ПОИСК ВИНОВНЫХ умершие руководители, внешние враги, семиты, кооператоры и тому подобное. Если смотреть с высоты птичьего полета, откуда короткие периоды не заметны, то кажется, что вся наша жизнь — один сплошной БАРДАК. Но это не так. Кроме него есть проституция, алкоголизм, преступность, наркомания, коррупция, съезды Советов и так далее. Что же ты, непутевый сын, ничего не напишешь о себе? Небось замотался, еле языком ворочаешь? А говорил я тебе: И еще сдуру напросился на Север. Черт тебя знает, о чем ты думаешь! У нас и у дядей твоих чего только нету, а все благодаря связям. Теперь решили пожить для души, тебе рано пока об этом думать, обставься сначала. Дядя Петр прочитал Толстого, Тургенева, Чехова и пошел сознался в хищениях. Дали ему три года с конфискацией имущества. Теперь он будет к тебе поближе. В остальном без изменений. Для души решили больше не жить, здоровье уже не то. Хотим выехать на природу, прийти в себя. Дядя Сережа был в заповедном лесу на озере, вернулся как с курорта — кровь с молоком. Вечером сидишь у костра — тишина, рядом озеро дышит, и кажется, будто кто-то смотрит на тебя из леса, к себе манит. Рассказывал часов до шести утра, а в половине седьмого пошел сознался в махинациях. Дали ему пять лет с конфискацией имущества. Остались мы с матерью одни. Хочется пожить для души, но как-то боязно. А так все хорошо, всего полно. Пиши, не забывай нас. Какие у тебя новости? Что ищешь сейчас в недрах земли? Хорошую ты себе выбрал профессию! Я до слез рад, Коля, что у тебя ни кола ни двора! Горжусь тобой, сынок, так и знай! С Якиманки он, мещанин… Сахаров ему фамилия, не то Солженицын. В суматохе государственных дел Гайдар как-то не обращал внимания на состояние кабинета. Но вчера день выдался полегче, удалось поспать лишний час, и утром, как заново родившийся, он вдруг заметил, что кабинет крайне запущен. Гайдар вызвал начальника отдела кадров. Вошел добродушный краснощекий здоровяк с визжащим щенком на руках. Хоть кол на голове теши. Теперь новую моду взяли — щенками дают… Щенок пять тысяч стоит. Гайдару стало плохо, он кое-как дотащился до кресла и тут же рухнул в него, схватившись за сердце. Гайдар повеселел до того, что вызвал начальника госбезопасности, намереваясь по-своему отблагодарить врача. После второго укола Гайдар задышал ровнее, но серость с лица не сходила и речь не ладилась, хотя явно тужился сказать что-то. И столько было искренней боли в этом страдающем голосе, что сверху откуда-то разлился неземной свет и добрый-добрый голос сказал:. Гайдар тоскливо посмотрел в окно. День разгорался медленно, нехотя, как бы говоря: Шел мужик по дороге. Шел, шел, шел, шел, шел, шел, шел, шел — долго шел. Еще немного прошел — чувствует: Оборачивается мужик, видит — поляна. На поляне сидят все партии, которые у нас есть: Сгрудились тут же, стали спорить, как помочь мужику в его нужде, справится ли он сам, так ли все сделает, как надо, или он свой путь найдет неповторимый. Мигом создали комисию восемь подкомиссий , издали закон, где подробно расписали, что надо делать мужику в случае нужды права там, обязанности. В ту же секунду отправили закон к Президенту на подпись, и уже будто бы подписал он, но тут случился с мужиком детский грех. Я, если разрешите, несколько слов по поводу пластических операций на лице… как специалист в этом вопросе. Я сам — грузчик. Короче, работал у нас такой Мальков Игорь Александрович. Обыкновенный человек — радости: Проходит всего ничего, Павлова назначают премьер-министром. Я о сослуживцах Малькова даже говорить не хочу. Жена боится лечь с ним в постель. Уж она-то точно знает, что он не Павлов. Правда, этот Мальков косорылый был, у него шея не ворочалась, и он всю жизнь ко всем в профиль простоял, то есть у нее перед глазами с утра до ночи Павлов был. Проходит еще немного, и этот премьер-министр устраивает нам панику страшную с сотенными купюрами. И сразу следом ГКЧП!.. Хана бы Малькову, но он в отпуске был на охоте. Он с детства охотник. Забрался в непроходимые болота без радио. Если бы он был с радио, он бы оттуда выбираться не стал. То есть выпить все выпивали, зачем добру пропадать. Мальков чуть с ума не сошел. Сперва приняли — думали: Потом видят, перебор у них вышел с Павловыми, и не приняли его. Недели три его никто не трогает, вообще забыли, что есть такой. Человек вернулся к нормальной жизни. И тут назначают Гайдара. И оказывается, что Мальков после пластической операции — вылитый Гайдар. Народ бы споил его, но тут смотрят — цены-то!.. А что еще ему остается?.. На Западе нечего раздумывать, еще одну пластическую операцию сделал — и живи себе спокойно. А у нас же… Во-первых, еще на одну денег не хватит. А самое главное — операции, видишь, пока слабенькие очень, с них можно запросто выйти Гитлером. И тогда уже никакие болота не спасут. Вчера стою около магазина, минут за десять до открытия с перерыва. Просто так стою, мне там и делать-то было нечего, там и брать-то нечего было… у меня и денег-то не было ни копейки. Ну и ничего так особенного, на первый взгляд, стоят себе люди, следят, чтобы, кто попозже подошел, вперед не пролезли. И вот бабушка одна, совсем старая, лет сто ей, наверное. А еще ей припекло чуть. В общем, она говорит вдруг. Может, и сейчас чего-нибудь перехвачу вкусного. Давеча обещали сосиски завезти. Все на бабушку смотрят, как на Гитлера. Все же за сосисками стоят, только каждый думал, что он один знает, что обещали завезти… Каждый думал: Расстроились многие… Да все почти. Ну, я тогда мягко так говорю, никому, просто так, чтобы людей успокоить. Ну, повернулся он, мужик-то этот, и говорит:. Ну, я вижу, разговор не клеится. Еще каждый думает, как бы первым в магазин ворваться. Жертв, разрушений пока нет, но нездоровая такая обстановка, чего скрывать. Надо, думаю, срочно перевести разговор с продовольственной программы на какую-нибудь спокойную тему. Не успеешь наесться — уже помирать надо. Сказал и молчу стою… Мужик опять поворачивается, морда красная сделалась. А руки длинные у него, ноги короткие. Так какой-то… Глаза и сразу затылок у него. Ну, неважно… Морда кра-асная. А так мужик как мужик. Сразу видно, дурак от рождения. Бывает, люди переучиваются, от образования глупеют, а этот сразу. Минуты две стоял он, потом рот закрыл и говорит:. Страна богатая — народ нищий; самим есть нечего — другим помогаем; что себе позарез — продаем, что никому не нужно — покупаем. Проверили — нет, все в пределах нормы. В чем тогда дело? А в том дело, что мы — народ легкий, заводной. Нам по логике жить стыдно, как стыдно голому среди одетых. У нас без единого гвоздя все держится на тепле, на чувстве. Нам про выгоду не говори, про прибыль не надо. Про проценты, про курс доллара — нет, нам эти волчьи законы чужды. Да на, бери все за так. И еще вот тебе рыба, икра, масло, сметана, еще вот сало. Крикнул вот тут кто-то:. Артист выбегает со стулом в руках, как ребенок воображает, что ведет машину. Зрителям, указывая на стул. Главное — просто все. Дергаешь за веревку — и вперед. Я тоже обрадовался, потом думаю: Привязал к стулу веревку, выбегаю:. Надо смотаться по-быстрому за рубеж, заключить пару контрактов повыгоднее. А кто на пульте?.. Какая погода в Австралии?.. В чем народ ходит?.. И ребята-то ничего, им все равно, сниму я или нет. А министерские, вижу, против того, чтобы снимал. Что же я, там потеть должен? И вообще, у нас полная свобода. Кстати, надумали с ребятами взять вас в долю, по миллиону на брата. Вам как, в Австралии без вычетов или здесь с вычетами? Глаза прикрыть левой рукой, чтобы не вылезли от перегрузок. Минут через пятнадцать-двадцать будем на месте. Все дернули, сидят, за стулья держатся, глаза закрыты. Через пятнадцать минут открывают глаза — перед ними люди в белых халатах. А тех уже предупредили. К нам сейчас много ваших попадает, и все рады. У нас очень хорошо, замечательно. Но контракты по нашим законам подписываются в специальных машинах, пройдите все четверо. И они пошли за миллионами, а я остался с ребятами. Каждый что хочет, то и делает, на то она и есть полная свобода. Я считаю, начинать надо с человека. Главное — человека переделать. А то опять наломаем дров. Сначала всех под одну гребенку, потом всех в одну молотилку. У нас вот в районе в субботу днем выйди на улицу, урони сто рублей, отвернись на секунду — нет ста рублей!.. Где-то, может, выйди в воскресенье на улицу, брось сто рублей и иди себе там… бутылки сдавать. Обратно идешь — сто рублей на месте лежат. А у нас в будни выйди в поле, чтобы за версту ни души, положи рубль, отвернись на секунду — нет рубля. И ветра не было. Ни ветра, ни души, ни рубля. Или такая у нас особенность. Я даже не знаю, есть это еще где-нибудь. У нас в районе, если суют тебе пятьсот рублей за то, за что ты оклад получаешь, то у нас, например, берут. И оклад берут, и пятьсот берут. Не знаю, как у вас, у нас, если ровно пятьсот, берут за милую душу, если не ровно пятьсот — тоже берут. В Центре свои обычаи, на Крайнем Севере — другие. Говорят, что даже ландшафт влияет на традиции. У нас вот в районе такой ландшафт, что в магазине… с черного хода, что не дай, все берут. Хоть пулю в лоб, но с черного хода. У нас есть и редкие традиции. У нас, если на работе чего-то полно и можно вынести, то не знаю, как у вас, у нас выносят. Даже если нет никакой возможности, все равно стараются вынести. У нас, если человек день-другой ничего не вынес, он с ума может сойти. Один так свихнулся, что начал носить из дома на работу. Перепугались все насмерть, не знали: Если заразно, то ученые сказали: Если только половым, одна скорость распространения заразы, если только через рукопожатие — другая. Короче, товарищи, у меня душа болит за перестройку, но давайте учитывать местные особенности, хотя бы главные. У нас вот в районе главная особенность — если что-то тебя лично не касается, то гори оно все синим огнем! А где-то, может быть, гори оно все сизым огнем. А так я первый за перестройку! Тогда я крайний за перестройку. В одна тысяча девятьсот семнадцатом году объявился Ленин. Работал он у Всесоюзного старосты Дзержинского Якова Михайловича. Прозвище ему — Чистые руки. Очень руки любил мыть. А остальные не мыли вовсе, а он по сто раз на дню мыл. Махнет, бывало, рукой, дескать, расстреливайте без меня, а сам все равно бежит руки мыть. Наоборот — Холодное сердце, а сам все время в горячке был. А главный — Сталин. Настоящая ему фамилия Брежнев Никита Сергеевич. При нем были ленинцы, настоящие большевики, мечтатели-правдолюбы: Их всех победил Горбачев Красное Солнышко. Ласковый очень был, как солнышко, всем все обещал. Взял и переврал все на свете. Ельцин обещал трудности, голод, цены большие. И энтот сдержал свое слово! Он водку запретил пить. Пропечатано в Третьей неподдельной истории Руси. Всем памятники им мраморные поставили да гранитные. Всплыло, что и Горбачев-то — шпион английский. Почитай Четвертую Правдивейшую историю России. Они спорят, какая история России вернее — Бесповоротная пятая или Неподдельная Окончательная шестая, а я под их спор засыпаю. Ленин — это который у Белого дома носил бесплатно бревно и тем бревном нечаянно придавил Гайдара. С этого и рынок пошел. А потом во сне я скакал на белом коне с черной гривой по Красной площади, а навстречу мне, улыбаясь и намыливая на ходу руки, торопясь, шел друг всех детей Лаврентий Павлович Ульянов. Не знаю, кого и слушать. Не молода я уж шоком-то. При царизме спала… в темноте-то. А щас все перед глазами светлое будущее, ну и пялишься на него всю ночь. Будто ноги вытянула, руки сложила и лежу при дороге где-то. То ли к церкви шла, то ли к рынку переходила. Ну что же, матушка, я могу сказать вам? Ресурсы еще есть у организма. Горбатость пройдет со временем. Зрение, в общем, нормальное. Вы не туда смотрите, матушка, я справа от вас. Что бы я вам еще посоветовал? Вам обстановку надо сменить. Съездить на Гавайские острова или на Багамские. Вы последний раз где изволили отдыхать? В общем, больше положительных эмоций. И еще, матушка, вот что — пищу разнообразьте. День — молочная, день — овощи, фрукты, день — мясо, день — рыба, день — разгрузочный… голодаете. Я ведь как заладила — разгрузочный и разгрузочный. А надо, видишь, чередовать: Век за тебя Бога молить стану — тако легкое лечение прописал: Спаси тя Христос… Нешто сходить еще к йогам? У их, сказывали, и дышать не надо. У меня последняя неделя такая выдалась замечательная! Изнасиловать никто не пытался, не грабили, не раздевали. У меня как раз на неделю отгулов накопилось, и я из дома не выходила. А завтра опять на работу. Или ограбить попытаются, или изнасиловать — не знаешь, как одеваться, каждый раз проблема. Меня тут женщины послали даже в МВД поинтересоваться прогнозом преступлений, чтобы заранее знать, чего ждать. Или мы отделяемся от вас и живем автономно, или что-то делайте. Грабят уже на пороге дома. Ходим, кто с чем, сказать кому стыдно. Одна у нас вот с такой маленькой тяпкой. Пристанет кто-нибудь, она его тяпает. Другая с шилом, третья с гантелей на цепочке, у четвертой клизма с пудрой. Одна таскала с собой гарпун. Но это хорошо на крупного мужчину. Тут ей как-то попался мелкий, она тыкала, тыкала, час гонялась за ним, не могла попасть. Сейчас женщины начали раскрашиваться под окружающую среду. Но это уже опасно. Еще низкий поклон нашей легкой промышленности, такие платьица стали шить — надеваешь, и уже никто не хочет тебя ни грабить, ни насиловать. К моей близкой подруге приходит как-то ночью… муж! Она достает из-под подушки отечественное средство защиты чести… И этой сковородой!.. Представляете себе… как у нее рука устала уже в первые двадцать минут?! Клянусь, к двухтысячному наши женщины вообще забудут, что такое честь и достоинство! Не знаю, сдержат они слово. Пойду, а то уже поздно. Мне тут, слава богу, рядом. Сейчас мимо помойки, где недавно нашли расчлененный труп, сразу через сквер, где вчера стреляли из минометов, и я у себя в подъезде… где сегодня утром милиционера раздели. На дедушку стал похож. Помнишь дедушку-то, который у большой дороги жил? А и полысел ты! На папу стал похож, когда он в ЦК КПСС работал. Нельзя нам вместе на виду — бросается, что близнецы, разговоры пойдут. И, Бугор Иваныч, фильм не коммерческий про проституток, а элитарный. Не согласитесь ли продать Родину за хорошие деньги? Я вижу — все кругом чем-то торгуют: И я… не заколебался, нет! Время сейчас трудное, Василий Сергеевич. Разве можно так жить? У него же взять нечего. И люди думают над этим. Много есть интересных предложений. У каждой партии — а их более сорока — своя программа на этот счет. А у вас сорок! Должна быть двухпартийная система… две банды, и все. Я бы так сказала: Человек практически не изменился, а на вооружении у него вычислительная техника, компьютеры. Кстати, вы пользуетесь калькулятором? Верите ли вы, что когда-нибудь мы выйдем на мировой уровень? Если кто узнал меня, не надо звонить по 02, хуже будет. А мне ничего не сделают — время такое. Мы тоже в воскресенье — теща приехала с тестем — сидим после обеда, ну, как все у нас, жизнь клянем: Я открываю дверь — на пороге негр… в костюме и за ним человек шесть, один с кинокамерой. Ну, о чем мы до него говорили. Самое время мне заявление сделать, но так обидно стало за страну! Нет ли у вас воровства? И днем и ночью нараспашку, заходи любой. У нас воровство не принято. У нас на улицу выйди, положи сто рублей и иди куда надо. Обратно пойдешь — они на месте лежат. Могут на ходу с человека брюки снять. У нас, если и спадут с кого портки — никогда никто не возьмет. Уважать же не будут, руки не подадут… вообще убить могут. И не огорчайтесь так насчет воровства. Что сравнивать-то, у нас страна высокой культуры… Со временем и у вас все наладится, будет с воровством не хуже, чем у нас. Пока мы впечатлениями делились, полчаса прошло. Потом в соседние комнаты заглянули — половины вещей нет. В богатую семью мать — участковый врач, отец — участковый приходит горе. Водитель катка… сирота Герасим… малорослый, золотушный, немой парень из глухой деревни, не видел Мишу. Он и не мог видеть его — Герасим слеп от рождения. Ее замечает бывший фальшивомонетчик и сутенер, ныне депутат горсовета, сирота Альберт. Тем временем Миша лежит в больнице на операционном столе. Рентген показывает — импотенция, анализы говорят — облысение. В мастерской художника Маша становится свидетельницей раскрепощенной любви. Она и не знала, что можно так любить! И так, и эдак, и эвон как! В это время Миша бежит из морга. Еще метров сто, и он встретится с Машей!.. Но на улице Победы на Мишу с шестого этажа падает участник Великой Отечественной войны Василий Теркин. Нечего есть герою-богачу, вот он и выбросился в окно. Старый добрый хирург Илья Абрамович склонился над Мишей — неправильно срослись кости, придется снова ломать. Богачка-медсестра Зина минуту назад отнесла на барахолку последний скальпель, последнюю кувалду, последние анализы больных. Все это время Маша подрабатывает на демонстрациях. У нее два плаката: Миша, инвалид третьей степени, выползает из больницы. Но это везут не Мишу, а Машу. На одной из демонстраций она перепутала плакаты. В фойе у телевизора Миша и Маша, в телевизоре — Кашпировский. Он считает по памяти до тридцати. Борис Николаевич… Наполеон, главный шизофреник больницы, торжественно обещает, что к двухтысячному году поправятся все психи!.. Женщина, не нужно вам?.. А вот мужчина сорока с небольшим. Где вы видели лысых подростков?.. Будете кормить как следует, может быть, он еще под два метра вымахает. Интересно, почему же таких бесплатно надо отдавать?.. Шли бы вы, женщина, своей дорогой. Женщина, посмотрите, какой мужчина тихий. Боря, повернись к свету… Прошу сто рублей. Себе в убыток, да совсем времени нет стоять здесь. А уж такой тихий, знаете! Нет, врать не буду, связей у него никаких нет, достать тоже ничего не достанет. Да кто из них сейчас что может? Ну конечно, походите еще, поприценяйтесь. Только вряд ли дешевле найдете. Или такую дрянь подсунут, что потом всю жизнь плакать будете. У меня соседка на той неделе за сорок рублей взяла у цыган высокого, плотного. А он только и знает, что есть да спать. Ест и ест с утра до ночи. А так ни помочь чем, ни развеселить как следует. Что-то все мимо идут. Дай-ка я тебе хоть щеки румянами помажу. Женщины, вот спортивного типа мужчина. Вот спортивного типа мужчина! Ну, пощупайте… Да вы не мните, вы щупайте. Потом кому я его продам помятого? Что вас не устраивает?.. Так он только днем в очках, на ночь он их снимает. А вам с какой целью?.. Ну, не хотите, не говорите… Он и из-под очков орлом смотрит. Ну, как вам сказать?.. Четверть века назад он меня выкрал!.. Сейчас что же ему меня красть? Да вам с какой целью, женщина?.. Господи, еле-еле душа в теле, а все туда же. А плакать не надо. На жалость меня больше не возьмешь. Что значит — не продавай? Сам довел до этого. И не проси, не канючь. Дети здесь ни при чем. Дети взрослые, все поймут. Да я и пожалею, у меня силы уже не те, чтобы прокормить тебя. Почему это я все равно лучше не найду?.. Хуже я не найду. Женщина с козлом, проходите, проходите. Что вы его поставили на самой дороге, места вам мало?.. Я не кричу, я вам спокойно говорю. Что ты делаешь, а?! Ты зачем ноги колесом согнул?.. Ты зачем глаза закатываешь?.. У тебя дети взрослые, а ты стоишь слюни пускаешь! Зря стараешься, тебя и так за умного никто не примет. Ну, вреди, вреди, всю жизнь вредил. Выкупить, на свободу выпустить?.. Он, деточка, погибнет на свободе, не приспособлен ни к чему. Замолчи, я сказала, не трави душу! Молчи уж, не доводи меня. Мой вот этот… Про этого и спрашиваете?.. Так это рынок, милая моя. А в люди вывести?.. Такого же при входе за пятьдесят продают?.. Что же вы не взяли? Нет, семьдесят без одежды… Зачем вы говорите, что без одежды ничего не останется?.. Ну думайте, а то мне уходить пора… За семьдесят пять со всей одеждой?.. Вспоминай иногда… Это на нем рабочий костюм. Выходной есть… этот же. Он не военный, ему не надо переходить на зимнюю форму, на летнюю, можно круглый год ходить в одном. Надо же, почти сторговались. Боря, посмотри, сколько времени… Шесть скоро?.. Наверное, сегодня ничего уж не получится. Что вы на него как горько смотрите? А цену не спросили. А ваша какая цена?.. Ну, для начала хоть… Двести?.. Нет, я не к тому, что мало. Да вы успокойтесь, женщина. Идите сюда, а то народ собирается. Что уж вы такого увидели в нем особенного?.. Да тоже ведь какой попадется. Нет, конечно, одной еще хуже. Богатство богатством, а внимание, ласку не купишь. Да я не к тому веду. Это он сейчас такой стал, а молодой был!.. Он ведь меня выкрал! И тогда здоровья не было, а все-таки метров сорок на руках нес. Может, тогда уже и надорвался… Не продается он, женщина. Нет, ни за пятьсот, ни за семьсот. Что ты улыбаешься стоишь? Ну что же ты? Земля тебе пухом, предупреждала ты меня. От бизнеса польза всем. Сколько человек участвует в бизнесе — всем польза! Поэтому, конечно, у нас он может привиться только через мордобой. Вот тебе субботний случай. В пятницу началось на работе. Парторг наш… он из партии-то вышел, но все крупные праздники отмечает. А как раз только что стукнуло сорок дней кончины ГДР, буквально неделю назад. Он выставил-то три пол-литра на четверых, но нам же только завестись. Ну, и удачно так получилось — завелись. В субботу проснулся — в голове тошнит, денег ни копейки, а выпить надо, иначе жизнь в теле не удержится. Ну, взял утюг — я-то все равно глажусь раз в год, жены дома не было, ей в тот момент он тоже вроде бы ни к чему — пошел на барахолку. Продал какой-то морде за пятнадцать рублей. Правда, у мужика какая-то морда лошадиная. Я как первый раз увидел его, подумал: Продал ему за пятнадцать рублей. Походил еще немного, потолкался… Всё продают, слышь! Носки мужские, минометы, лампы перегоревшие. Как на Западе — все есть, но дорого. Пулемет десять тысяч стоит! Совсем уже с ума посходили, да? Когда это пулемет десять тысяч стоил? Ну, потолкался чуть, двинул к гастроному. Выхожу с барахолки — у выхода лошадь стоит, толкает мой утюг за двадцать пять какому-то лбу клыкастому. Ему красная цена — десять рублей! Он новый стоит пять сорок. Ты его за двадцать пять пихаещь. Надо же совесть иметь. И смотрит на клыкастого. Клыкастый этот лоб ничего не говорит, правда, ни слова. Размахивается, ка-ак двинет мне по уху. Забрал утюг за двадцать пять и ушел. А если, как мы, по уху, но десять рублей чистой прибыли, то уже бизнес. Поговорили, двинули к гастроному. У гастронома лоб клыкастый частушки поет, прихлопывает, притопывает — утюг наш толкает за тридцать пять, старается свой червонец заработать. Мы уже решили, что не всем польза от бизнеса, и тут он все-таки толкнул какому-то профессору, тот, видно, не по утюгам учился. Может, он и не профессор — просто голова набок. Мы клыкастому свистнули, пошли опохмеляться. Как выпили по сто шестьдесят своих граммов, так окончательно поняли: Кинулась в магазин, они говорят: Выхожу — какой-то дурачок, голова набок, продает в точности как наш и всего за сорок пять. Это нынче такая удача! К сожалению, товарищи, даже в наше просвещенное время мы не имеем еще точных, толковых ответов на многие доисторические вопросы. Правда ли, что любовь слепа?.. Что такое платоническая любовь? И так далее и тому подобное. Вопросов много, ответов нет, наука молчит. Но больше молчать нельзя. Пора наконец дать ответ тем, кто хочет любить, но побаивается. Если вам с этим человеком легко и каждую минуту хочется смеяться от радости, значит, вы испытываете к нему чувство юмора. Если вам хочется всякую секунду быть рядом с ним, помогать ему, заботиться о нем, значит, вы испытываете к нему… чувство жалости. Если этот человек кажется вам самым нежным, самым красивым, самым умным и вообще самым-самым, значит, вы испытываете к нему… чувство зависти. Вот уже немного прояснилось с любовью. Раньше люди ужасно как мучались. Выходит человек весной на улицу, вдруг чувствует: Любовь подкралась или грипп? Предположим, любовь, а вы глотаете аспирин. Или, наоборот, у вас грипп, а вы кинулись в любви объясняться и получили согласие. Свадьбу сыграли, дети у вас пошли… в школу. И тут выясняется, что все это был грипп. Он уже не поможет. У любви, товарищи, есть две стороны: К жизни тела относятся: Здесь первенство принадлежит женщинам. Есть еще идеальная любовь, в ней и духовная, и физическая связаны неразрывно. Скажем, если муж смотрит телевизор, а жена в это время моет пол, то это и будет идеальная любовь. И, наконец, главный вопрос. Сон в жизни человека занимает тридцать три процента времени, зарядка — один процент, работа — тридцать пять процентов, еда, дорога, отдых — по восемь процентов, то-се — четыре процента, остальное по праву принадлежит любви! Недаром, товарищи, говорят, что любовь в жизни современного человека занимает не последнее место. Последнее занимает зарядка, а любовь по своему значению стоит между зарядкой и то-се. Под самое первое апреля всей семьей пошли в кино: Перед кино журнал пустили. В магазине кладут на пол сто рублей и снимают, кто поднимет и что будет делать. Все, конечно, сразу бегут к выходу. Там их останавливают, спрашивают: Я спокойно стою в очереди, к выходу не спешу. Тогда режиссер засылает ко мне двух артистов. У нее — на руках ребенок, в драненьком весь, кукла оказалась, у него — ботинки на босу ногу. Оба аж посинели от холода. И опять крупно меня. Я смотрю на них, но видно, что не слышу, о чем речь. Наверное, о своем о чем-то задумался. Тогда артист разворачивается, ка-ак пхнет меня, я еле на ногах устоял. Тихо сразу стало и в зале, и в том магазине, всем стыдно сделалось, что совести у людей мало осталось. И тут все полезли по карманам, стали совать им кто рубль, кто пятерку. И все чуть не светятся. Сотни две те набрали. Но они не рассчитывали на такой оборот, и режиссер им ничего не говорил, стоят нерадостные. У самого семеро глухонемых детей… потому что жена-алкоголичка все из дому тащит. Спасибо теще, хоть и спекулянтка, а выручала. Но вчера… царствие ей небесное, преставилась, а хоронить не на что. А в зале ржут: Пиво с раками снится каждую ночь! А нам на хлеб не хватает. И тут как раз слух пополз, что со дня на день введут новые деньги, а какие — никто точно не знает. Ну и не помню, как это получилось. Ночью, наверное, в полубреду нарисовал две бумажки. Где двести тысяч, там у меня вместо Ленина Черномырдин, пьет пиво с раками, а где триста тысяч, Ельцин, тоже с пивом и с раками. Только у него раки побольше. На следующий день ближе к вечеру вышел на улицу… где потемнее. Вижу — стоит один попроще… в калошах на босу ногу. Подошел к нему, говорю:. Двадцать пять тысяч синеватые такие. Там, где у меня пиво с раками, у них Иван Сусанин ведет в Москву гуманитарную помощь. Дай, думаю, семьсот-то хоть рублей проверю — настоящие, нет. Как раз вижу неподалеку парень стоит, на метро крестится. То ли совсем простой, то ли издалека очень. И разменял мне, дал двадцать штук по тридцать пять рублей. Новые тоже деньги, аж хрустят. Они мне больше всех понравились — стоят тридцать пять Чубайсов с ваучерами, а посередине Миклухо-Маклай. А одна купюра попалась на сорок пять рублей. Там Бурбулис вручает Веронике Кастро Золотую звезду Героя России. Она только что с барахолки, вещи кое-какие продала… со своей работы. И тоже ей надавали новыми. Но она совсем мелкие брала, ей удобней дочери давать в школу на завтраки. Крупные деньги жена спрятала за батарею, дочери — она в третьем классе у нас — дала на завтрак четырнадцать рублей. А мне чего-то так жалко ее стало… дочь-то. Тайком дал ей еще бумажку на двадцать пять тысяч. Горько нам сделалось оттого, что жулье у нас на каждом шагу, оттого, что только среди монголов и остались простые люди. А доллары, конечно, не по семнадцать, шестнадцать, четырнадцать, а как и положено — пятьдесят да сто. Все зеленые, с водяными знаками, на всех Вашингтон… пьет пиво с раками. Только теперь как чихнешь, так по всему телу пятна и ноги подкашиваются. Она со старушкой одной сговорилась. Этот муж просыпается как-то после пьянства — видит, по комнате метается женщина преклонного возраста… в одной сорочке чего-то. Смотрит — он дома у себя. Но чего она староватая какая? У него от нервов ноги задергались. Одна спокойно лежит, спит, а одна чего-то задергалась. Щас хорошо живут с женой… недавно купили себе велосипед… в кредит. Оба очень любят кататься. У него, правда, дрожь осталась и ноги на педалях не держатся. Так что он, в основном, за седло держится, бежит рядом. Пить, конечно, бросил, а от велосипеда не оторвать его. У одной женщины муж тоже пил. Не очень сильно, правда, не до беспамятства. Он раздеться сам не мог. Так вроде в квартире запах ничего, лесной даже, а как стакан к носу подносишь, от вони спазм делается. А еще она рядом сидит, говорит:. А одна женщина, у нее муж тоже пил… не сильно, он сам раздевался. Не сразу, конечно… ближе к утру. Но он, как разденется, кровать не мог найти. И как-то в понедельник, куда только можно чего влить, влила водку. Муж приходит вечером, сел щи хлебать — там водка. Щас хорошо живут, пошили ему новое пальто… из ее старого. Конечно, умом он немного тронулся, но зато совсем не пьет… даже воду. Она на ксероксе напечатала фальшивых денег. Как за хлебом мужа, она ему настоящие дает, как за водкой — фальшивые. И он начал замечать, что как за хлебом, ему хлеб дают, а как за водкой — ему дают в морду. В какое время ни приди. Хоть ведро бери, хоть сто граммов. А что он, донор, что ли?! Всякий раз за стакан водки полстакана крови сдавать. И он невзлюбил выпивать. Щас они очень хорошо живут… даже на какую-то газету подписались… на три месяца. А одна женщина, у нее муж почти не пил, так… чисто символически — на кровать мог взобраться… Он удержаться на ней не мог. Он выпьет — бежит, выпьет — бежит. И здорово так привык! Уже жена забудет подсыпать… он все равно бежит. Просто пустой стакан на улице увидит — бежит. А не всегда же у нас рядом, правильно?.. И он на свежем воздухе стал часто бывать. И незаметно бросил пить. Смотрел, смотрел… с полчаса — нет ничего! То, бывало, рябь показывал, а тут нету и ее, одни крапины. Ну, Иван сразу пришел… под хмельком, правда. И Петр маленько под хмельком был. Да… короче, пьяные оба в стельку. Голоса нету, а рябь хорошая идет, крупная… Хоп! Прождали с час — нет! Достали бутылку… две ли. И началась тут хренатень. Иван первый заметил… И Петр первый. Они выпили по рюмке — оп! Только закусывать — чик! Что такое, твою мать?! Они наливать скорее — оп! Они закусывать — чик! А ну, какого дьявола?! И что за шутки?! Они стаканы достали, давай стаканами проверять. Они закусывают — нету ряби. Обнялись, плачут сидят… Сидят, сидят… Ага! Тут Иван кулаком и ударь по телевизору, тот возьми и взорвись. Петр ни при чем, я считаю. Он же не понимает в телевизорах. Только с какой стороны смотреть… А что там внутри? Кузьма вон Порошков весной взялся у жены роды принимать. Что ты лезешь, куда не надо?! С ножом встал у постели, пуповину чтоб резать. А та глаза открыла!.. Муж с ножом у горла! С сердцем что-то… И троих родила. Петр не виноват, я считаю… Никак он не виноват… Нет… Да, я считаю, и Иван не виноват. Он же тоже в телевизорах не понимает ни хрена. У него и своего сроду не было. Не знаю, чего он взялся чинить… Он чего не знает, за все берется. Я так считаю… все-таки Петр виноват!.. А не Иван… Петр… А кто же еще? Тем более видишь, он лыка не вяжет… Зачем звать? Какой с пьяного спрос? Белкин вон Сергей Алексеевич. Кто его одного в поле видит?.. Тут брат к нему приехал с женой. Хозяйка у Сергея Алексеевича уважительная женщина — гостям свою постель уступила, самим в сенях, значит, постелила. И спьяну не помнят, было чего, не было. Может, и не было. Тогда чего они веселые такие? Что ты делаешь, зараза?! Иван же тихонько кулаком, а ты ему со всего маху в зубы. Он тихонько, и ты тихонько. Он средне, и ты ему тогда средне. Надо же меру знать. Колька вон Веревкин весной в городе знакомца встретил. Как звать, не помнит, а вроде виделись где-то. Тот в буфет приглашает. А этот — дармоед же! Жена с им обедает, боится отвернуться… без куска останешься. У того живот схватило, он кошелек на стол, сам бегом в туалет. Колька ждет… час, другой. У Кольки денег только на обратную дорогу. Счет приносят — сорок три тыщи!.. Тут у Кольки живот свело. Я считаю, Петр виноват!.. Иван тихонько ударил, верно?.. А Петр со всей силы… А Иван тихонько… по телевизору-то. Да тоже ведь — это телевизор, а не морда. Что по ему стучать зазря?.. Чуду тебе щас покажут на трех ногах? Тимофей вон Дубков поспешил… Залез на крышу трубу поправить, а у соседа дачница загорала… лопухом прикрылась. Он и пополз по крыше, как змей. Что ты, лопуха не видал, твою мать-то?!. Лопух и лопух… Да и под лопухом-то что, ухо, что ли?.. Полз, полз, а крыша кончилась! Это ж не дорога в Москву. Вообще потом три месяца на баб не смотрел… Еще ведь что, у жены там корыто стояло — внука купать затеялась. Кипятку налила, пошла за холодной… А Тимоха тут и приполз… Ну, грудь, лицо у него не пострадали ничуть, слава богу. Ноги тоже, слава богу, целы, а остальное все… вкрутую. Видишь, как у нас, у русских, получается — никто не виноват, а у всех морды битые… Не слышно, чтобы еще где-то так. Что-то у нас только. Так я не знаю. Вспомнил тут, давно что-то Ивана Никифорыча не видать. Помер он, что ли? Их семь человек у ей, у тети Гали, всех не упомнишь. У него кто шурин? Рельсы-то у нас откуда? Картошку нам все помогала сажать. А Лешка — сын ей родной. На спасательной станции работал. Моей бабы Маши Прасковья в Хабаровске за прапорщиком… Сапоги у нас с портянками откуда? У них двое ребят: Танечка в третьем классе и Вовик в шестом. Лиду взял он, дяди Сережину, который сват нашей Зине. Их-то дети поженились весной. Забыл, на свадьбе гуляли? В универмаге она торгует… горшками. А Лида — вторая дочь. Малярша она, краска-то у нас откуда? Они с Владиком тоже друг другу как-то приходятся. У нас всех один прапрапрадед. Которая развалилась, я сам клал. С головы до колен! Аж на пятках у него конопатины. Про Ивана Никифорыча… О-о-о! Как же, как же… Нет, не вспомнил… А зеленки ведро у нас пятый год стоит, откуда оно? Это Сергей — брат мужа невестки дяди Мишиного. Он нам помогал копать, когда у тебя рука отнялась. А Виктор нам крышу стелить помогал. Несчастье тогда тоже случилось — сорвался он со стропил… самогон весь разлил. Ванька тети Ленин шурин Женьке из Маснево? А Женька через Верку, жену свою, Славке доводится кем-то?.. Он Славке доводится, доводится! А Славка сам с Чуйского!.. Вот я и вспомнил… О-о-о. Наконец-то, твою мать, прости, Господи… Вспотел аж. Иван Никифорыч, и всё… Родня чья-то… Небось уж помер давно. Сашка письмо прислал — сильно хвалят его. Начальник так сказал про Сашку мово. Выстроил всех и сказал: Самый вот который там главный у них — начальник всей тюрьмы. У Сашки с детства золотые руки. Ноги не так, а руки — что ты! Без порток еще бегал, все, бывало, в замках копался. Замок либо засов увидит — аж дрожит весь. Еще, помню, в школу не ходил, зашли чего-то к председателю сельсовета Леонтию Захаровичу. У того сейф заело. Еще в школе не учился. А уж когда выучился-то — о-о-о! У него и первый привод был за технику. Трактор угнал с прицепом… девок катать. В прицеп сколько девок-то войдет! Там, по-моему, и мотора-то не было. Он провода соединил как-то… крест-накрест, что ли. Они потом всё удивлялись в милиции. Я не сильно в технике. Мать тоже ничего такого уж особенного, кроме ведра, не видала. Откуда чего в нем? Второй привод за что был? В райцентр кто-то мотоцикл сыну привез из Японии, скоко-то цилиндров там. Ну, и тот ехал куда-то по делам, оставил на улице, цепью только к столбу привязал, два замка навесил, отошел на минуту. А с коляской мотоцикл! Тут Сашка объявился с девками. В коляску-то их тоже много войдет. Подошел без стамески, без всего… с одними девками. Тот возвращается через минуту. Через полминуты — цепь на месте, замки на месте, а Сашки с девками нету… и мотоцикла нету. Он же с секретом. И как ты быстро так? С ними быстро надо все делать, они же не любят ждать. Он и в третий раз через технику попался. С девками собрался куда-то. В кино, что ли. Девки ведь от него ни на шаг. Как мухи на гов… на мед. Он же высокий у меня, Сашка, ладный такой… в меня весь. Ну, и девки одолели его. Он же безотказный, они и пользовались, сволочи. Прохода от них не было. Ночью выйдешь на двор… ну, там покурить заодно — шур-шур в кустах. Девки под каждым кустом! Его больше к технике тянуло. Ну, и к девкам, конечно, тянуло… и к технике. Так раскорячкой и жил. И, что ли, в кино они договорились, а тут дождь припустил. А сосед у нас слева-то машину купил. На какие вот деньги он купил? Что ни день, тащит что-нибудь. Натаскал себе… на целую грыжу. А раз инвалид — машина полагается. Поехал Сашка в кино с девками… и с волкодавом. Там — пьяных ползала. Волкодав давай кусать их. А то бы Сашка на место поставил. Всегда все, что угонит, на место ставил. Ты мне скажи, что это? Всю Россию разворовали до нитки — никто не виноват, а девок в кино свозить — три года! Когда их возить, как не в молодости?.. Мне щас любую дай — на кой она мне черт?.. Хоть со стамеской, хоть без стамески — ничего не сделаешь. Начальник тюрьмы машину себе новую купил: Сашка пишет — во дворе ставит. А что там, всего-то две решетки, трое ворот. Боюсь, как бы там девок не завелось. Такая зараза тоже, проникают всюду… Как моль!