Крипер
Крипер
Крипер
В ближайшие дни сайт может обновляться с перерывами. Иногда то тут, то там на чёрном небе вспыхивала уродливая молния. Разрезав небо пополам, она снова исчезала, погружая весь мир в непроглядную тьму. Откинувшись на высокую спинку кресла, он медленно закрыл глаза и погрузился в тревожную дремоту. Сейчас ему уже ни о чём не хотелось думать. Он просто сидел и слушал размеренный шум октябрьского дождя. Там наверху, в спальне, ещё полчаса назад всё уже закончилось. Приехав с работы на два часа раньше обычного, Том увидел возле своего дома незнакомый ему автомобиль. Войдя в дом, он увидел чужие мужские ботинки, стоящие на обувной полке. Что-то внутри Тома медленно зашевелилось и похолодело, лоб покрылся испариной. В доме стояла мёртвая тишина. Хотя нет — наверху кто-то был, но еле различимые звуки заглушала дубовая дверь, ведущая на второй этаж. Поднявшись наверх, Том медленно подошёл к дверям спальни и прислушался к сдавленным стонам и тяжёлому дыханию. Приоткрыв дверь, Том увидел свою супругу с каким-то мужчиной. Они сплелись, как змеи, и не замечали ничего вокруг. Несколько мгновений Том просто стоял и смотрел, чувствуя, как волна гнева накрывает его. Не чувствуя собственных ног, Том спустился в подвал. Там он открыл сейф и достал из него крупнокалиберный охотничий карабин. Трясущимися руками Том зарядил все четыре патрона и направился с ружьём наверх. Войдя в спальню, он направил карабин на любовников, которые находились к нему спинами и продолжали доставлять друг другу удовольствие. Четыре выстрела прогремели как во сне, превратив тела любовников в кровавое месиво. Бросив карабин на пол, Том вышел из спальни и спустился в гостиную. Там он рухнул в кресло и уставился невидящим взором в тёмное окно. Звонок мобильного телефона донесся словно из другой вселенной. Достав надоедливый телефон из кармана, Том посмотрел на мигающий дисплей. Он почувствовал, как по всему телу пробежала ледяная дрожь. Пальцы окаменели и не слушались. Мобильник упорно продолжал верещать… Совладав с собой, Том нажал кнопку и поднёс телефон к уху. В трубке раздался голос его жены Айлин: Скорее всего, и Ричард будет с ней. Ключ от дома у неё есть, так что, когда ты приедешь, скорее всего, они уже будут внутри. Когда будешь возвращаться с работы, купи пару бутылок белого вина. Дорогой, ты меня слышишь? Дорогой… — Я уже дома, — ответил Том и отключил телефон. Albertia Inodorum А помните себя в детстве? Говорят, дети видят кое-что, недоступное глазам взрослых, до тех пор, пока связанные со взрослением проблемы и впечатления не затмевают детское зрение, и Существа, которые бродят по кромке между своим миром, и нашим, не отступают в тень, чтобы вновь открыться за секунду до смерти, когда единственное, что остаётся в твоём мире — только ты сам. Но я не из таких. Мне двадцать три, и я вижу этих Существ. Вижу, как они выглядывают из щелей в асфальте, на которые нельзя наступать, как преображают предметы в тёмной комнате и некоторые прохожие на тёмных улицах — они не люди. Богом клянусь, вы не увидите того, что заметно лишь детям, кошкам и умирающим. Я чую их запах, слышу, как трещат их крылья и короткий полувой-полувсхлип вырывается временами из беззубых ртов, точно они пытаются его сдержать, но не могут. Потому что, в сущности своей, они не злые. Но тяготеют к теплу тела и блеску человеческих глаз, а оттого временами не могут себя перебороть. Их ласки смертельны, а глубине тёмных провалов на месте их глаз плещется то, чего человек никогда не должен касаться, даже при смерти, даже во сне. Но дети, — дети ещё не знают, что Существа страшные, что их нужно бояться и держаться в стороне. Если ты лежишь лицом к стене и кто-то дышит тебе в спину — оборачиваться нельзя. Если в полночь дверца шкафа приоткроется и оттуда донесётся тихий сдавленный хрип — нельзя смотреть туда, нельзя подходить. Жди до утра, ибо время, когда они просыпаются — полночь. Я ничем не отличаюсь от вас, кроме, может быть, излишнего любопытства. Кажется, что такое нельзя забыть. Он стирает из памяти изломанные движения Существ, их голос, их взгляд. Радуйтесь, если вам никто не напомнит о том, что вы рассказывали родителям в детстве. А если скажет — радуйтесь, что вам не хватает любопытства и смелости, чтобы вспомнить. Честно, родители не желали мне зла. Это всё лишь детские выдумки, как они считали, благополучно позабыв о собственных встречах с Существами. И как-то, смеясь, во время семейного застолья, напомнили мне: Я не помнил, и не хотел вспоминать, о чём так и сказал родителям, после чего те переключились на какие-то совсем другие темы. Но зерно было посеяно. Я не мог вспомнить облика дяди и причину, по которой ему необходимо было быть на потолке, как и руки из-под плинтуса, но где-то в недрах подсознания ворочалось что-то забытое и тёмное. Так что после недолгих раздумий я решил попросить помощи у одного из друзей — у Данилы. Данька был идеальным кандидатом, способным, во-первых, отнестись к моей просьбе со всей серьёзностью, а во-вторых, он, окончивший психфак, на втором курсе серьёзно увлекся изучением связанных с подсознанием вопросов и проблем. Так как на квалифицированного психиатра у меня денег не было — неудивительно, почему я решил обратиться именно к нему. Положа руку на сердце — я не верил, что Данька мне чем-нибудь поможет, потому что всю эту лабуду я не особо воспринимал, справедливо полагая, что собственному мозгу хозяин. Однако Данька с непривычной серьёзностью принялся перебирать всякие варианты извлечения информации из моей подкорки. И, по-моему, Даньке всё происходящее было куда интереснее, чем мне самому — одно дело теория, другое же, пробовать навыки на практике. Захочешь вспомнить — подействует ещё как, — он в упор смотрел на меня, не мигая. Мы договорились на вечер пятницы, и в назначенное время я пришёл, прихватив пару пива. К этому моменту вся затея уже начала казаться мне откровенно бредовой, ей-богу, живём во вполне материальном мире, Данила — аспирант, я университет уже год, как закончил. Вспомню, самое большее — странную тень, которой незамутненный детский разум придал очертания какой-нибудь зловещей твари, и этим всё кончится. При условии, что Данькино колдовство вообще подействует. Его квартира встретила меня странными запахами и повисшим в воздухе кумаром. Оказалось, Даня нажёг индийских благовоний, отчего лично у меня голова разболелась почти сразу. Еле уговорил его окно приоткрыть. За пивом выяснилось, что он создаёт специальную гипнотическую атмосферу, без которой в этом деле никуда — отсюда полумрак, тяжёлый пряный запах и вытащенное на середину комнаты кресло. Я загипнотизирую тебя голосом, там пара жестов… не вникай, тебе ни к чему. Короче, как бы в двух словах объяснить… я как бы погружаю твой мозг в сон, оставляя бодрствующим нужный нам участок. Войдешь в транс, я задам тебе несколько вопросов. По пробуждении… Я не слушал его. Монотонный голос Дани уже начинал вгонять меня в какое-то амёбное состояние. Ещё эти запахи индийских палочек по всей квартире… В голове что-то пульсировало. Я тупо уставился на пузырьки в пиве, наперегонки бегущие к поверхности. Я вскинулся, прихлебнул пива. Туман медленно начал отступать, и следующие полчаса мы провели, болтая на какие-то отвлечённые темы. Только в какой-то момент Даня прервал разговор и включил какую-то ритмичную музыку, в которой я отчётливо различил барабаны и варган. Я плюхнулся на мягкое сиденье и откинулся на спинку. Болезненное пульсирование где-то в недрах черепа вернулось, так что следующий указ не шевелиться оказался весьма кстати. За его спиной курилось очередное благовоние, так что я лениво переводил взгляд с завитков дыма на лицо Данилы, потом обратно. В какой-то момент мне показалось, будто густые дымовые завихрения движутся в такт шаманским ритмам, доносившимся из колонок. Глубоко вздохнув, я опустил плечи и вдруг почувствовал себя совсем лёгким и маленьким. Ты лежишь в своей постели, у себя дома. Родители уложили тебя спать и ушли сами. Сейчас — двадцать три часа, пятьдесят пять минут. Кровать уютная, тёплая и мягкая. Ты устал и хочешь спать. Сейчас я буду считать от пяти до одного в обратном порядке, и когда я закончу — ты, пятилетний, проснёшься в своей постели у себя дома, и расскажешь мне, что ты видишь. Я сонно смотрел на расплывающийся силуэт Данилы сквозь полуопущенные веки. Плавный шаманский ритм подхватил меня и нёс, укачивая, на тёмной волне, куда-то очень далеко отсюда, пока вдруг его не заглушил ропот листвы, доносящийся из открытого окна. Я перевернулся, заворачиваясь в тёплый кокон одеяла, ощутил мягкое прикосновение маминых губ ко лбу. Весь огромный мир сжался до моей кровати, до меня, лежащего на ней в надёжном конверте из одеяла. Под подушкой лежала маленькая пластмассовая машинка. Я нащупал её и сжал в кулаке, как всегда делал перед тем, как уснуть. Кроме того, дядя отчего-то боялся машинок. И я распахнул глаза. Не было музыки, дыма, Данилы, пивных кружек на столе с засыхающими пенными разводами на стенках. А была моя комната, показавшаяся вдруг чрезвычайно большой. И я сам, в красной пижаме. Игрушечная машинка больно впивалась в ладонь острыми гранями, но я сжал её ещё сильнее, выглядывая в комнату сквозь маленькую щёлочку между двумя складками одеяла. Я неуверенно моргнул и перевернулся на спину, прижимая машинку к груди. В окна проникали короткие вспышки света от фар припозднившихся машин. Я вздохнул и заёрзал, готовясь уснуть. Что ты видишь, — прозвучал монотонный голос Данилы. Хочу спать, — ответил я. Позже Даня рассказывал, что голос мой вдруг стал тонким, как у ребёнка, какой не под силу изобразить взрослому мужику с давно переломавшимся голосом. Я не ответил, замявшись. Все инстинкты кричали, что ночью нужно спать, а не ждать тех, кто приходит вслед за полуночью. Часы в зале начали бить. Двенадцать гулких ударов прокатились по квартире и всё затихло. Я был привычен к этому звуку, ведь они звонили каждый час, и все в доме тоже привыкли к ним и никогда не просыпались. Я знал, что они приходят после боя часов и ждал их, вжимаясь всем телом в кровать, чтобы стать как можно более незаметным. Я знал, что Существа движутся, как по сценарию. Они, вопреки законам физики и логики, вполне объёмные и материальные, пролезали в щель между плинтусом и стеной и, перебирая пальцами по полу, начинали разгуливать по комнате — и я никогда, ни до ни после, не видел, чтобы пальцы на чьей-то руке двигались настолько же свободно и в любую сторону. А Руки всё удлинялись, тонкие и серые, до тех пор, пока не схватились за ножку кровати и не подползли ко мне, взобравшись, как пара цепких пауков. Пробежали по одеялу, с интересом пощупав каждую складочку и, будто не зная, как ко мне подобраться, шлёпнулись обратно на пол с глухим стуком. Следом выходил Дядя на потолке — будто тень от люстры обретала объём и поднималась, образуя мужчину с чёрными провалами глаз и широко открытым ртом, будто в крике. Он двигался, сотрясаясь в судорогах при каждом движении, и выглядел так, точно каждый сустав его тела был сломан и выкручен в невозможной для живого существа позиции. Стуча коленями и локтями по потолку, Дядя принялся ползать, глухо всхлипывая разинутой пастью. К компании присоединился Чуня. Последний жил снаружи, за окном, и слава Богу, что именно там, потому что из всех Существ он был самым страшным. В привычках Чуни было повиснуть всеми семью конечностями снаружи на стекле, приклеиться к нему своим очень длинным языком и висеть так до утра, не сводя с меня глаз. В отличие от Дяди, его глаза были большими и белыми, как будто слегка светящимися изнутри. Это всё не по-настоящему. Ты проснёшься меньше, чем через минуту. Он следит, как Руки ходят по полу и трогают друг друга пальцами. Форточку лучше не открывать, — пробормотал я под одеяло. Шорох ползающих Существ на секунду притих, будто они прислушиваясь. После чего Руки застучали ногтями по паркету, а Дядя по потолку, с прежней интенсивностью. Я вздрогнул, шмыгнул носом и открыл глаза. Сквозь слёзную муть различил силуэт Данилы, который таращился на меня с нескрываемой тревогой. А я, прозрев от давно забытых слёз, уставился на него. Ибо за спиной Дани маячил мрачный шкафообразный образ с головой на тонкой качающейся шее и двумя суставчатыми ручками, потиравшимися друг о друга. Растревоженный моим взглядом, Данила обернулся, никого не нашёл и сочувственно на меня уставился. После сеанса гипноза в моей жизни кое-что изменилось. Даня рассказал, что я ёрзал по креслу и вертелся, отвечая лишь на вопросы голосом себя — пятилетнего, а за миг до пробуждения вдруг ударился в горькие слёзы. Я же рассказал ему кое-что из того, что увидел. Пришлось, ведь я назвал Существ по именам. Но одного я не стал говорить: Так, пойдя на кухню, он буквально прошёл насквозь странную длинную женщину без лица, и совершенно не обращал внимания на мелких белёсых паучков, ползавших по его бутерброду. И это было причиной, по которой я отказался есть свой. Дети видят их до определённого возраста. И хорошо, что не видят после определённого момента, становясь взрослее. Я же нарушил естественный ход вещей и заставил себя вспомнить тех, кто тревожил меня в детстве по ночам. Теперь я знаю, за кем по ночам наблюдают кошки. И знаю, кто заставляет людей умирать от страха, вдруг проявившись. Я стараюсь не наступать на трещины в асфальте, а также не глядеть на припозднившихся прохожих, если оказываюсь на улице после полуночи. Потому что всегда есть шанс, что вместо человеческого лица под капюшоном окажется перекошенная морда, плачущая кровью. Я даю им имена, чтобы к ним привыкнуть, и стараюсь уснуть до наступления рокового часа. И ещё одно хочу сказать вам: Вы в любой момент можете случайно вспомнить, как смотрят глаза ребёнка. Ахматова Кристина Спальные районы крупных городов зачастую бывают внешне обманчивы. Днем можно видеть гуляющих детей, счастливых мамочек с колясками, ворчливых, но уже являющихся неотъемлемым атрибутом двора, бабушек в цветастых платочках. Стучат планками домино бравые дедки, попивая недорогое винишко. Но в сумерках вы увидите совсем другую картину. Густонаселенное чрево лабиринта дворов извергает в темноту все пороки человечества. В облаке винных паров садятся на детские качели зады запойных алкоголиков, близлежащие кусты привечают сторонников случайного секса, в парках с разбитыми фонарями таится реальная угроза жизни случайного прохожего. Высунув в окно сонное личико, она увидела во дворе пожилую женщину и мальчика — её ровесника, растерянно озирающегося вокруг. Мальчик полночи стоял возле груды вещей, пока престарелая женщина затаскивала тюки, коробки и стулья в свое новое жилище. Схватив старый потасканный диванчик, женщина охнула и схватилась за спину, на глаза навернулись слезы. Мальчик испуганно взглянул на бабушку и подхватил диван с невиданной для ребенка силой. Марина проводила глазами странную парочку с тяжелой ношей и еще долго не могла заснуть, вспоминая своих новых соседей. Но детская память весьма коротка, и вскоре Марина совершенно забыла о ночном происшествии и весело встретила долгожданные летние каникулы. Изредка она встречала того странного мальчика — по обыкновению, он скромно сидел на самой отдаленной лавочке двора и часами смотрел прямо перед собой, не выражая никаких эмоций. Ребенок был неполноценным — это сразу поняла местная ребятня по его отталкивающей внешности, невнятной речи и угловатым движениям. Зачастую они просто не видят, что творят их чада вне дома. Так и в этот раз, увидев слабого и безответного ровесника, многие мальчишки попытались снискать себе дешевую популярность, вечно шпыняя молчаливого соседа по дому. Марине очень не нравилось, когда бедолагу загоняли в сырой подвал, откуда несчастный ребенок потом боялся выйти до самой темноты. Она просунула голову в подвальное окошко и повторила свой вопрос. Выходи оттуда, там во-о-о-от такие крысы живут! С этого дня девочка стала грозным ангелом-хранителем несчастного Витеньки. Швыряла песком в его обидчиков, учила правильно надевать ботинки и вытирать слюни платочком. С неохотного разрешения родителей звала к себе домой пить чай с сушками и смотреть мультфильмы. Витя ходил хвостиком за своей спасительницей, и счастливая улыбка не сходила с его лица. В сентябре Марина пошла в шестой класс за руку со своим новым другом. На удивление, Витя вполне справлялся со школьной программой, но вот издевательства одноклассников и соседей всех возрастов ни на миг не прекращались. Его запирали в шкафах с учебными материалами, окунали в унитазы, рвали учебники, да и просто били — просто так, много лет, вплоть до самого выпускного. Если к концу го класса Марина превратилась в прекрасную девушку с соблазнительными формами, то чахлый Витенька внешне так и остался в образе шести-семиклассника. Гордо держа под руку свою старую знакомую, Витя гордо вышагивал к своему подъезду и, улыбаясь во весь рот, смотрел на восходящее над домами солнце. У подъезда, развалившись на лавках, пили водку их одноклассники. Родионов, тупой подражатель исполнителям современного рэпа и навязчивый ухажер Марины, был безбожно пьян. Еще двое одноклассников завели Марине руки за спину, а Родионов с блудливой ухмылкой стал поднимать подол. На Витю никто даже не обратил внимания. Истошный крик девушки прорезал утреннюю тишину дворов. В этот момент Витенька переменился. Исчезла глуповатая улыбка и добродушное выражение лица. Звериный оскал и звериная же поза на секунду отвлекли насильников. Местный дурачок превратился в жуткое, разъяренное существо. Опустившись на четвереньки, он прыгнул на грудь рэперу и вцепился зубами в горло, выгрызая артерию. Мощным фонтаном кровь вырвалась из растерзанного горла. Родионов в предсмертном хрипе свалился на грязный асфальт. Звероподобный подросток уже свалил самого крупного насильника на землю и маленьким кулачком со страшной силой крушил ребра своего недавнего одноклассника. Неизвестно, как бы закончилось это утро, если бы не прибывший наряд милиции, вызванный разбуженными соседями. Два обезображенных трупа, три пятилетних тюремных срока и одно направление в психиатрическую больницу для умалишенных преступников — вот каким был итог того злополучного восхода после выпускного вечера. Шли годы, а Марина по-прежнему не подпускала к себе парней. Просто физически не могла выносить их близость — слишком долго сглаживались все кошмарные события её школьного выпускного. Эта история слишком длинная для отображения в ленте. История, о которой пойдет речь, имела место быть в начале х годов прошлого века в одной из деревень на западе Белоруссии и аукнулась в самом начале х годов. Все бы ничего, но деревня наша располагается на стыке двух районов, так что была самой дальней от райцентра и, соответственно, от конезавода, где распределяли лошадей по колхозам. И месяца не проходило, чтобы лошадь не поносила кого-нибудь из местных колхозников — то взбесится и оглобли переломает, а то и ноги себе. Соответственно, и дедушке председатель предъявлял претензии — мол, в чем дело, не справляешься — уходи. Люди понимали, что дед ни при чём, но и помочь ему не могли. В то время жила рядом с нами престарелая соседка — бабка Евдосья, слывшая в селе ворожеей. Массово к ней не ходили, но если испуг ребенку заговорить или молоко от коровы быстро прокисает, то к ней обращались. Та пошепчет, травку попалит — и ребенок перестает заикаться, и корова спокойная, и молоко по три дня стоит, как свежее. Моя бабушка тогда еще ей не было и пятидесяти тесно общалась с ней, периодически заходила на вечерние посиделки, иногда готовила что-нибудь вкусное и приносила, чтобы угостить. В один из таких гостевых приходов бабка Евдосья сама завела тему о работе моего деда: Моя бабушка обреченно вздохнула и подтвердила, что так и есть, на что Евдосья ей сказала: И на узел нить по краям подушки не затягивай — просто распусти. Ту иглу на сороковой день отдай мужу, пусть вобьет ее в ворота конюшни. После тех слов прожила Евдосья еще почти два года ей было за восемьдесят лет , а когда пришло ее время, моя бабушка сделала все, как та и велела. Мистика, но за последующие четверть века! Однако время шло, дед вышел на пенсию, потом умер, ферма пришла в упадок, конюшню разобрали, остались лишь ворота и кирпичные опоры. Моя бабушка, памятуя о той игле, сходила и вытянула ее из ворот рассказывала, что дед так её вогнал, что она с топором больше часа достать не могла. Через несколько дней мы стали собираться домой, сели в машину, помахали бабушке рукой и поехали. Не успели отъехать и двух километров, как у нас полетел ремень. Поломка застала нас буквально в метрах пятидесяти от кладбища. Папа послал меня в деревню за буксиром, а сам, раз так получилось, зашел на могилу к отцу, брату и тете. Я машинально кивнул ей головой, а она подняла взгляд и осипшим голосом говорит: Отец сказал, что не узнал эту старушку, но когда объяснил, на какой лавочке та сидела, бабушка опешила: Ее саму похоронили дальше, на новом участке. Кстати, по словам папы, она в ту сторону и направилась. Он еще удивился — чего это она вдоль кладбища пошла, а не свернула к выходу Анатолий Шинкарев Все началось, когда я привёл свою девушку к себе домой. Дом, к слову, у нас очень старый — его строил мой прапрадед, соответственно, в нем жили мои прадед и прабабка, после них дом перешел отцу, и он поселился там с моей матерью. Они не ужились и вскоре развелись. Когда же батя привел в дом новую жену, в доме начали происходить всякие странности — сама по себе билась посуда, исчезали вещи, а потом новой жене моего отца на голову упал плафон. После этого они переехали жить к ней в Киев, и в доме стал жить я один. Первая девушка, которую я привел жить в дом, все время чувствовала себя дискомфортно — чувство тревоги не покидало её. Даже когда я на пять минут выходил в магазин за хлебом, она боялась оставаться дома одна. И, как выяснилось, не напрасно. Однажды я уехал в командировку на неделю и попросил ее присмотреть за котом. Она сказала, что будет приходить только с подругой, поскольку очень боится там находиться наедине. Первые пару дней она приходила со своей подругой Машей, и все было хорошо. Они готовили себе ужин, пили вино и уходили. А на третий день Маша не смогла составить компанию Ане, и ей пришлось идти одной. Она, как обычно, отворила двери, зашла в дом и зажгла свет, к ней тут же подбежал голодный кот и начал мяукать. Аня направилась через зал в кухню, проходя, полюбовалась собой в большом зеркале и немного поправила макияж. Потом она зашла на кухню и потянулась за кошачьим кормом, и вдруг с потолка ей, как и жене моего отца, на голову упал плафон уже новый. Аня дико испугалась и в истерике начала рыдать, потом, заметив, что на ее руках кровь, которую она стерла с лица, побежала в зал смотреться в зеркало. Когда же она приблизилась к нему, то в отражении увидела пухлую старуху, которая смотрела на нее и ухмылялась. В панике Аня выбежала на улицу и побежала домой, даже не затворив дверь. По определённым причинам с Аней мы вскоре расстались, и теперь у меня новая девушка — Катя. Мы много разговариваем и часто рассказываем друг другу о своих сновидениях. Как-то раз Катя мне рассказала, то что ей приснился мой дом, а точнее, его зал, по которому ходила пожилая пухленькая женщина. Судя по выражению её лица, она была чем-то озабочена и явно недовольна. Я бы сейчас и не вспомнил этот её рассказ, если бы не вчерашняя ночь. Вечером мы с Катей немного повздорили и, так и не помирившись, пошли спать. Посреди ночи я вдруг проснулся, чувствуя непонятное волнение. Когда я открыл глаза, мне стало жутко. Я ощущал холод, который пробрал меня до костей, хотя я и лежал под пуховым одеялом. Я обнял Катю и почувствовал, как мое тело онемело — я не мог пошевелиться. Я не мог вымолвить ни слова, не мог разбудить Катю впрочем, как я узнал позже, она уже давно не спала. Прошло какое-то время, и я снова стал хозяином своих конечностей. Тут Катя повернулась ко мне, и я увидел, что ее глаза круглые от страха. Я объяснил, что ничего не видел, но почувствовал дикий страх и меня парализовало. А Катя мне рассказала, что снова видела во сне пухлую старуху в белом халате. Она стояла над нашей кроватью и рассматривала Катю, а когда моя девушка проснулась и открыла глаза, увидела, что старуха действительно стоит над кроватью и смотрит своими страшными глазами прямо на неё. Через несколько секунд ее образ развеялся, но глаза еще с минуту продолжали оставаться видимыми и сверлили взглядом Катю, не давая ей даже пискнуть от страха. Судя по описанию внешности старухи обеими девушками, они видели мою прабабку, которая умерла, когда моя мать была беременна мной. Старушка очень хотела увидеть своего единственного правнука, но так и не дождалась моего появления на свет. Александр Мерещаков Эта история произошла со мной в июле года. Я с матерью поехал к родственникам в Чехию, в городок Оломоуц — у нас там загородный дом. После ужина я со своими двумя местными друзьями, Янеком и Томашем, пошел гулять. Оломоуц расположен среди лесистых холмов, и мы полезли на один из них. По пути Томаш начал меня пугать рассказами, что у них завелся оборотень. Я скептически отнесся к его рассказам, так как не верил ни во что сверхъестественное. Когда мы наткнулись на какие-то следы на земле, уже смеркалось, и рассмотреть их подробно было невозможно. Томаш завел старую пластинку, будто это следы оборотня. Когда мы шли обратно домой, Том шел за мной и Янеком и всё пытался нас напугать, изображая всякую муть. Вдруг он резко заорал и рванул мимо нас на огромной скорости. Мы тоже было дернулись, но остались на месте, посчитав, что это очередной розыгрыш. Но потом Янек всё же оглянулся и тут же тоже помчался вперед. Мне не хотелось оставаться в лесу в одиночестве, так что я тоже побежал со всех ног, даже не оглядываясь, и вскоре догнал парней. Добежав до участка, мы отдышались. Томаш начал хохотать — мол, я вас снова развел. Но вот страх в его глазах, неподдельный страх, который я увидел, меня немного встревожил. Мы попрощались и разошлись по домам. У нас во дворе стоят два вольера, в которых живут две сторожевые собаки породы леонбергер — Джек и Рекс. Я, напуганный странным поведением ребят и россказнями Тома, завел собак в дом. Поднявшись на второй этаж, я взял топор из кладовки и с ним в обнимку завалился спать. Проснулся ночью от ощущения, что что-то не так. Я поднялся с топчана и прислушался — внизу что-то громыхало. Я взял топор, фонарик и, как был, в трусах и тапках, спустился по лестнице вниз. Спускаясь, я увидел собак. Они прижимались спиной к лестнице и сдавленно рычали, их шерсть была вздыблена. Они казались испуганными — две огромные псины! Я почувствовал, как по телу пробежали мурашки. Напомнив себе, что у меня топор, я на трясущихся ногах спустился вниз и встал за собаками. Кухня у нас была на лоджии, за стеклянной дверью — и там кто-то был. Едва посветив туда фонариком, я чуть не закричал и резко выключил свет. Сквозь стекло я увидел силуэт: Я уронил фонарик и вцепился в загривок Джека. Про то, что у меня топор, я как-то подзабыл в панике. Замерев, я стоял и смотрел, как эта тварь разносит мою кухню. Она очень быстро перемещалась, непрестанно рыча, а потом бросилась в окно, разбив его, и исчезла в темноте Моя двоюродная сестра потом мне так описала то, что она увидела минуту спустя: Ты стоял с топором в руке и держался за Джека. Рекс тоже сидел рядом. Вы все были какие-то странные Когда я подошла поближе и дотронулась до тебя, ты как стоял, так и упал, как будто был деревянный. Я испугалась и закричала. На крик прибежали родители, они включили свет и начали приводить тебя в себя нашатырем, сперва отобрав топор. Мы пошли туда и увидели, что на кухне полный разгром — посуда и мебель на полу, перевернутые и разбитые, везде царапины от крупных когтей и грязные следы. Еда, которую оставили на столе, была наполовину съедена, наполовину разбросана по кухне. Я так до сих пор и не знаю, что это было, но склоняюсь ко мнению, что рассказы Тома и странное поведение ребят на холме о чём-то говорят. Невольно начал верить в подобные вещи. А гулять по тому холму я до сих пор боюсь даже с собаками. Феофан Наряд полиции вызвали жильцы второго подъезда пятиэтажки, которые жаловались, что в декабре месяце их одолели жирные, зеленые помойные мухи. Прибывшим полицейским соседи объяснили, что ни у кого из них в квартире помоек и свалок нет, подвал у них в доме сухой. Хотели было взламывать дверь, но нашелся сосед, который сообщил полицейским номер мобильного телефона хозяина квартиры. К нашему удивлению, хозяин ответил на звонок и буквально через полчаса приехал. Полицейским он объяснил, что в середине сентября сдал свою однокомнатную квартиру студенту — симпатичному чистенькому парнишке, приехавшему из деревни, который искренне радовался, что поступил на бюджетное отделение в институт но мест в общежитии не хватило. Сам хозяин раньше жил в этой квартире с матерью, но после ее смерти квартира постепенно пришла в запущенное состояние и превратилась в этакую типичную холостяцкую берлогу — еще не притон, но и не семейное гнездышко. Уезжая в длительную командировку, хозяин квартиры сдал ее через объявление в газете на три месяца, попросив у студента оплату вперед. Квартирант немного помялся — видно было, что с деньгами у него плоховато, — но заплатил требуемую сумму, после чего хозяин уехал, и с тех пор они не встречались и не общались. Соседи на квартиранта не жаловались, деньги получены — о чем еще говорить с квартирантом? Вернувшись из командировки буквально пару дней назад, он домой не заезжал, а прямо с вокзала поехал к подруге, где и оставался несколько дней. Полицейские пригласили понятых — тех же соседей, что жаловались на мух — и стали осматривать квартиру. Дверь квартиры никаких повреждений не имела, окна были наглухо закрыты. В самой же квартире не то что следов борьбы, но и никаких следов проживания человека не наблюдалось. Было жарко и душно от раскаленных батарей парового отопления, но царил идеальный порядок. Квартира была убрана до блеска. Плита на кухне сверкала белизной, помойное ведро было пустым и чистым Самое странное ждало полицейских в комнате. Ровно посредине комнаты на полу лежал на спине труп того самого студента. Одет в светлую рубашку, черные брюки и носки с ботинками, глаза закрыты, лицо спокойное, руки сложены на груди, как и положено покойникам. Труп был практически высохший — сказались наглухо закрытые окна и горячие батареи. Осмотрев мумию студента, судмедэксперт сообщил, что видимых признаков насильственной смерти однозначно нет и причину смерти можно установить только по результатам вскрытия — но похоже, что смерть наступила не менее двух месяцев назад. Осматривая комнату, полицейские обратили внимание на письменный стол — ровные стопки тетрадей и учебников симметрично располагались на углах столешницы. А между ними строго параллельно друг другу лежали четыре карандаша. Конечно, все предметы в квартире были покрыты тонким слоем белесой городской пыли. Складывалось такое впечатление, что студент сделал генеральную уборку, разложил все свои принадлежности ровненько по столу, после чего оделся в парадно-выходную одежду, лег на пол, сложил руки на груди и умер. Оперативник цинично пошутил, что он забыл платочек подвязать, чтоб челюсть не отпала, но остальные присутствующие на него так посмотрели, что он заткнулся. Умер ли он от голода? Но почему НИКТО не хватился его, не обратил внимания на его долгое отсутствие — ни родители если они у него были , ни одногруппники, ни педагоги в институте, ни друзья? О чем он думал, когда выравнивал стопочку тетрадей? С тех пор символ одиночества для меня — это четыре карандаша, лежащие параллельно друг другу на пыльном полированном столе. Господь всемогущий, сколько там было мух…. Julia Интересоваться историей своей семьи я стала более 25 лет назад, но не очень активно — работа, дача, дети были маленькими, и прочие текущие заботы отодвигали мое увлечение на второй план. С выходом на пенсию времени стало больше, архивы сейчас открыты — знай плати денежки за архивные справки, а хочешь — сам сиди в архиве, читай фолианты. Но время неумолимо — каждый год уходят старики, являющиеся бесценными носителями информации, которую вы не найдете в Сети, в книгах или монографиях историков. Я немножко расспрашивала свою бабушку о ее родителях, братьях и сестрах и прочей родне, об их жизни в е годы прошлого века. Как я жалею сейчас, что не записывала все ее истории!! Вот несколько историй о событиях, разнесенных во времени почти на столетие, но объединенных одной местностью, и, возможно, чем-то еще. Первую историю рассказала моя бабушка. Жила она с родителями в Забайкалье, в деревне Ж. Через реку от деревни — тот же ландшафт, но это уже Монголия. Жители деревни трудились много и тяжело, семьи были большие и крепкие — более-менее сытно жили те, кто много работал. Был в деревне Ж. Богатство свое Ховрины наживали не разбоем на большой дороге, а долгим и тяжким трудом трех поколений — держали несколько сотен голов скота, пахали и сеяли, добывали изюбрей, соболя и белку, кедровый орех, а позже, с открытием неподалеку приисков, стали скупать золотишко или менять у старателей на необходимые им товары. Позже появился у них и собственный прииск. На высоком берегу реки, рядом с переправой построили большой дом — в одной половине, расположенной в глубине двора, жил Ховрин с семьей, в другой — имеющей выход на улицу, с высоким резным крыльцом — была лавка, в которой небогатым односельчанам частенько отпускали товар в долг. В усадьбе Ховрина были и амбар, и ледники, и склады для утвари и инструмента, и множество других хозяйственных построек. Женой Ховрина была родная сестра бабушкиной матери — Елена, или, как звали ее в семье, Елька. Примерно в г. Ховрину, пытавшемуся защитить свое добро, революционеры и пламенные борцы за советскую власть, а фактически — грабители, пригрозили оружием. А ночью лавку подожгли. За несколько часов до отъезда Елька забежала попрощаться к родне. Она проклинала новую власть, разрушившую привычный уклад жизни, и грабителей, среди которых было несколько должников. Елька считала, что и подожгли лавку они же. Бабушка говорила, что Ховрины очень обиделись тогда на односельчан. Их никто особо и не искал — время было смутное, то белые, то красные, то Унгерн, то партизаны, потом первая волна раскулачивания — не до них было. Кстати сказать, они выжили, и их потомки сейчас живут в далекой стране, но это уже другая история. Крепкий и светлый дом Ховриных кое-как починили после пожара и сразу приспособили под нужды колхоза, а в е годы там был магазин. Несколько лет назад история про дом Ховриных получила свое продолжение. И вот что поведал мой родственник дед Коля, сохраняющий до сих пор трезвость ума и ясность памяти, хотя возраст его перевалил за 80 лет. В конце х годов он работал экспедитором в одной из соседних деревень и как-то в начале осени приехал в Ж. Склады продснаба находились в бывшей усадьбе Ховрина, контора размещалась в горевшей когда-то лавке. Пока грузили машину и оформляли документы, наступил вечер. Николай с водителем решили заночевать в деревне. Николай, которому совсем не хотелось тащиться на другой конец деревни, стал выспрашивать у товарища, что, собственно, он имеет в виду, но тот мялся, жался, отговаривал Николая ночевать в заежке, но никаких внятных доводов в этом бормотанье Николай не услышал и, если честно, его просто закусило. Заежка состояла из кухни и двух комнат. Если не считать русской печи, стола с табуретками на кухне и гвоздей, вбитых в стену возле входной двери, олицетворявших собою вешалку для верхней одежды, да кроватей и пары расхристанных тумбочек в комнатах, больше никакой мебели не было. Войдя в заежку, Николай увидел, что других постояльцев, кроме него, нет, но это его не огорчило — он очень устал за день и намеревался немедленно лечь спать. Заложив входную дверь на крючок, он расстелил постель, выключил свет некоторые жители европейской России до сих пор думают, что мы живем при керосиновых лампах и одеваемся в шкуры зверей, ага и мгновенно уснул. Проснулся он от какого-то щелчка, открыл глаза и сразу зажмурился — везде горел свет. Удивляясь, как такое могло получиться, он прошел по всем комнатам, выключил свет и снова уснул. Через некоторое время он проснулся от грохота. Матерясь на чем свет стоит, он выскочил из комнаты, где спал, и увидел, что в кухне возле печи развалилась охапка дров, заготовленная для просушки и растопки печи на завтра. Причем компактная кучка из поленьев не просто развалилась, а буквально раскатилась по всей кухне, как будто кто-то специально пнул ее или раскидал дрова. Николай, вспомнив намеки своего товарища, несколько струхнул. Допуская, что все эти проделки могут быть чьей-то дурацкой шуткой, он прошелся по всем комнатам, проверил окна и двери, заглянул под кровати и даже в очаг, надеясь обнаружить там хотя бы кошку — но тщетно, дом был пуст. Николай упал на кровать, пытаясь унять сильно бьющееся сердце, и уже с некоторым страхом прислушиваясь ко всем звукам. Звуки были самые обычные — чуть потрескивал старый дом, шуршал под окном листьями разросшийся куст черемухи, и вскоре он снова уснул. Уже под утро Николай почувствовал, что замерз, и решил взять еще одно одеяло с соседней койки. Он начал было вставать со своей кровати и обмер — в зыбком лунном свете он увидел простоволосую женщину лет , в длинной светлой нижней рубахе — она была сердита. Нет, даже не так — она была в бешенстве! Она рвала на себе волосы, грозила кому-то кулаками и кричала: Она металась по всем комнатам. Женщина была так реальна, что он чувствовал дуновения холодного воздуха, когда она проносилась мимо него, и от нее исходили такие волны ярости, что Николай судорожно пытался сообразить — чем он так мог разозлить незнакомую женщину и кто она? Но что она тут делает среди ночи, полуодетая, как она попала в запертый дом, почему она так дико кричит и визжит? Настоящий же ужас обуял его, когда он сквозь полуприкрытые веки рассмотрел женщину чуть подробнее и увидел, что ее чуть размытый силуэт мечется по дому совершенно бесшумно, не касаясь босыми ногами досок пола. Он поискал глазами красный угол. Из-под пустой божницы на него, лукаво прищурясь, глядел с портрета отец всех времен и народов. Комсомолец года рождения, воспитанный на лозунгах и напрочь оболваненный советским агитпропом, Николай не знал молитв. Он крепко зажмурил глаза и представил себе икону, перед которой каждые утро и вечер отбивала земные поклоны его бабушка. Строгое лицо на потемневшем от времени дереве, маленький огонек лампады — за этот образ Николай уцепился изо всех сил, остатками рассудка понимая, что творящееся вокруг него — это запредельно, и если он откроет глаза, то ОНА увидит его, и он навсегда станет частью либо этого дома, либо собственного безумия. Если он переживет эту ночь, то о случившемся не расскажет никому и никогда. Нет, он не поседел в одну ночь, не стал богомольцем, но долго и тяжело болел, на протяжении нескольких лет чувствуя себя разбитым, опустошенным и каким-то бессильным. В больницу он не пошел, так как в равной степени понимал и причину своего нездоровья и невозможность рассказать об этом врачам. Обещание, данное себе, Николай сдержал, и эту историю рассказал своим близким только спустя более 40 лет после случившегося. Испугать их очень трудно. Затем, помолчав некоторое время, она вдруг сказала: Жить в нем никто не хочет, но даже щепку со двора боятся утащить. Перепродавали его несколько раз, в нем и наши, деревенские предприниматели, и приезжие из райцентра открывали магазин — тоже пытались торговать. И ничего не получается — то мыши крупу в мешках погрызут, то вдруг консервы все вспучатся, то вода из подполья в доме прёт через крышку, то склад сгорит от замыкания проводки, то бичи какие-то обворуют, и никакое дело в нем не получается. Когда мне было 15 лет, собрались мы отдохнуть всей семьей у знакомых летом. Приехали к этим людям, покушали, пообщались Вечером, посмотрев фильм на ночь, я спросил, где я буду спать. Мне показали на комнату с храпящим дедом на полу спал он на пледе. Я лег спать, но так как я парень городской, не привыкший ко всякой скотине, то их крики за окном в сочетании с храпом старика меня сильно раздражали. В итоге ворочался на кровати до ночи, всё не мог задремать. Вдруг, к моему удивлению, все затихло — и дед храпеть перестал, и скотина замолкла. Одновременно я почувствовал, что на меня кто-то смотрит, и посмотрел в окно. Мне и до того уже было страшно, но от того, что я увидел в свете фонаря кстати, он тоже входил в список вещей, мешавших мне спать , меня кинуло в жар и холод. Я увидел у окна человека, который широко улыбался и держался руками за свой рот. Потом он начал засовывать руки себе в рот, да так глубоко, что я подумал, что он их ест. В принципе, так и оказалось — он вытащил изо рта какие-то культяшки вместо рук, с которых обильно капала кровь, и нагнулся надо мной. Обомлев от ужаса, я сделал вид, что сплю, и, невнятно бормоча, развернулся лицом к стене. Человек всё так же стоял возле меня, не исчезая — я чувствовал его присутствие. Он дотронулся влажным языком до моей головы, а точнее, до моих волос, словно собрался съесть меня тоже. К моему страху добавилось отвращение. Я начал про себя молиться, как умел, а он как засмеется в голос — мол, не поможет тебе твоя молитва. В какой-то момент жуткий гость пропал, но я боялся повернуться и в такой позе пролежал до самого утра, не засыпая. Лишь когда рассвело, я решился подняться с кровати — и тут же едва не упал без сознания, увидев на полу комнаты большую лужу крови. Больше я в гости к этим людям не приезжал. Никому ничего не рассказывал, но до сих пор, как вспомню тот смех, мне становится жутко и противно. Я, полусонный, оторвался от компьютера с мыслью: На пороге был мой знакомый, назовём его Александр — самый обычный парень, ничем не выделяющийся, мы росли с ним в одном дворе. Общаемся еще с детства, лет с пятнадцати вернее, общались. Наркотики и прочую дрянь он вроде не употребляет, да и не пьёт до белой горячки. Так вот, ко мне осенней ночью заявился Александр — растрепанный, мокрый, в заводской спецовке, он говорил какую-то невнятную тарабарщину, из которой я понял только то, что ключи от его квартиры остались у него в сумке на работе, куда он не вернется ни под каким предлогом. Потом он спросил у меня, есть ли что выпить. Одну бутылку водки спустя он поведал мне нижеизложенную историю буду пересказывать от первого лица с некоторой долей художественных подробностей. Напарник курил на проходной, прячась от мелкого дождя под козырьком. Работа же наша заключается в следующем: Мы подавали отопление, питьевую воду, откачивали стоки из канализации и так далее, и тому подобное. После чаепития предстоял обход, но напарник предложил мне сделать его одному, а он бы в это время прибрался в слесарной и заполнил журнал. На столь щедрое предложение я с радостью согласился, ибо наводить порядок и перекладывать различный инструмент и прочую утварь с места на место у меня не было никакого желания. Типичный бездумный обход по заданному алгоритму казался мне куда более соблазнительным. Осенняя ночь обрадовалась моему появлению и в знак внимания обдала порывом холодного ветра с усиливающимся дождем. Я натянул капюшон и пошлепал по грязи, следуя по отработанному маршруту, который спустя 20 минут почти подошел к своему завершению. Но одна деталь привлекла мое внимание: Я чертыхнулся, предвкушая веселый спуск в дурно пахнущий сырой резервуар в почти кромешной темноте для того, чтобы вытащить что-то липкое и мерзкое из патрубка насоса. Отключив питание и тем самым остановив работу второго насоса, я открыл крышку бака и посветил вниз фонариком. Резервуар был почти пуст — насосы едва покрывала вода, и даже сверху я видел, как около патрубка одного из них виднеется что-то темное шарообразной формы. Повесив фонарь на шею, я осторожно начал спуск вниз по хлипкой и скользкой лестнице. Спустившись на площадку для обслуживания насосов, я, слегка поморщившись и закатав рукав как можно выше, окунул руку в не самого приятного вида и запаха жижу и ухватился за то, что застряло в насосе — что-то, похожее на большой клочок ниток или шерсти. Я вытащил это наружу и осветил фонарем. Тишина, звуки капающей воды. Моя голова была будто колокол, по которому со всей дури ударили молотком. Я резко отбросил это от себя и с мыслью: Гулкое мычание прокатилось по стенкам резервуара. А на меня, слегка покачиваясь на волнах, смотрела пустыми глазами голова моего напарника. Через какое-то время, когда у меня закончился воздух в легких, я перестал кричать. Думать на дне насосной станции о том, кто, зачем, как и когда сделал это, было не самой лучшей затеей, так что я взлетел вверх по лестнице, захлопнул за собой люк и начал судорожно светить фонариком вокруг себя и вдаль. Кажется, я был один. В голове мешалась куча мыслей: Как попал на территорию, как открыл и потом закрыл люк станции?! И что мне было делать дальше? Подойти к охране и сказать, что я нашел голову своего напарника в КНС, ключи от которой были только у меня, и которая вся в моих отпечатках?.. Додумать я не успел: Когда я достал телефон из кармана и увидел, кто звонит, то по всему моему телу пробежала дрожь. За три секунды до того, как я взял трубку, в голове моей возникла мысль, которая меня слегка успокоила: Я ответил на звонок, и все мое шаткое спокойствие улетучилось в тартарары — с того конца говорил мой напарник: Давай, возвращайся скорее, я чай заварил. Связь прерывалась какими-то помехами. После пятисекундной паузы я дрожащим голосом ответил, что потерял ключи и сейчас ищу их, что скоро приду и чтобы он меня не терял, на что мне ответили: Одновременно с этим что-то застучало по стенкам КНС, поднимаясь все выше и выше, будто бежало прямо по стене, а через секунду начало неистово барабанить по крышке, сотрясая ее. Это было последней каплей. Я побежал, как угорелый, громко крича, будто это могло придать мне скорости. Адреналин бешено разогнал мое сердце, и оно было готово просто выпрыгнуть из груди. Я уже не думал ни о чем, мне просто хотелось убежать оттуда — неважно куда, главное, убежать. Я пролетел проходную, перепрыгнув через турникет и разбудив спящего охранника, который выбежал за мной и кричал что-то вслед. Не верить Александру у меня не было причин — впрочем, как и верить. Вдруг он в состоянии аффекта убил своего товарища и сейчас даже не помнит об этом?.. Саша сказал, что на завод уже должна была приехать полиция, которую наверняка вызвал охранник, и что ему никто не поверит. И домой идти не вариант — там его, скорее всего, уже ждут, да и ключей нет. Я дал ему сумку, немного одежды и денег, после чего он ретировался. Судьба его мне была неизвестна до сегодняшнего дня, пока он не позвонил мне. Не объясняя никаких подробностей, он предложил встретиться, на что я ответил, что сейчас в командировке в другой республике в глухомани, на что он ответил:
Экстремистские списки обновленные
События 12 июня 2017
Как настроить навигатор на магнитоле
Профессия дизайнер одежды описание
Журнал учета розничной продажи алкогольной продукции образец
17 признаки понятий виды признаков
Подсобный рабочий должностные инструкции
План здание кафе
Афиша колумб тюмень расписание
Приказ на подпись накладных
Сверхъестественное где сэми динв раю
Скачать гта зомби
График зависимости деформации от напряжения
Получите всеми возможными способами масляную кислоту
Как быстро доехать до нижнего новгорода