Каждый этап истории России был связан с эволюцией ее политической элиты. В дореволюционный период существовало несколько типов правящей элиты. Первым типом стали бояре, первоначально представлявшие собой высший слой княжеской дружины в Киевской Руси. Позднее ряды бояр пополнялись за счет бывших удельных князей, потерявших политическую самостоятельность, но сохранивших социальные и экономические привилегии. Боярство было аристократической по своему характеру элитой. Все бояре, и те, кто не утратил право носить титул «князя», и те, кто не имел этого титула, были владельцами передаваемых по наследству земельных угодий — вотчин. Наличие вотчины делало бояр независимыми от государственной власти и было основой их политической фронды по отношению к ней. Хотя все бояре должны были присягать на верность великому князю, а затем и царю, многие из них имели и собственные политические амбиции, что особенно проявлялось в периоды кризисов, когда верховная государственная власть слабела. Бояре осуществляли разнообразные управленческие функции в центре и на местах. Но постепенно объем функций возрастал, «управленцев» не хватало, поэтому московские великие князья стали привлекать на службу лиц, не обладавших собственными земельными угодьями. Этих людей стали называть дворянами. От бояр новый слой правящей элиты отличался тем, что дворяне служили за своеобразную плату в виде выделяемых им поместий, которые не были пожизненными и наследственными владениями дворян. Власть могла отобрать поместья, поэтому дворяне зависели от великокняжеской, а затем от царской власти и считались ее более надежной опорой, чем бояре. Когда боярская оппозиция становилась опасной, власть использовала дворян для борьбы с ней. Так было, например, во времена Ивана Грозного, когда опричный террор подорвал позиции боярской аристократии. При Петре Великом дворянство окончательно становится государствующим и в экономическом отношении классом, и основой административно-управленческой элиты Российской империи. Постепенно различия между боярами и дворянами исчезают, уходит из употребления и само слово «боярин». Петр I смотрел на дворян как на людей, находящихся на постоянной государственной службе, беспрекословно выполняющих свои обязанности как в гражданской, так и в военной сфере. В петровские времена была разработана Табель о рангах — документ, четко определивший порядок продвижения по служебной лестнице. Одновременно были упразднены различия между поместьями и вотчинами. В результате дворяне могли передавать свои владения по наследству потомкам. Петр I использовал и меритократический принцип рекрутирования правящей элиты (см. § 2 данной главы). Многие видные государственные деятели петровской эпохи происходили из низших социальных слоев и были продвинуты к вершинам власти императором за личные качества и заслуги. В послепетровское время в эволюции правящей элиты России наметились две тенденции. С одной стороны, расширение пределов государства, возрастание объема и усложнение управленческих функций требовали не только количественного роста административно-управленческого аппарата, но и изменения его качественного характера. Нужны были профессиональные, компетентные чиновники, в той или иной степени соответствовавшие модели «рациональной бюрократии» М. Вебера (см. главу III). С другой стороны, дворяне как социальный класс стремились к расширению и гарантированному сохранению своих привилегий. И когда удалось этого добиться, у многих дворян исчез стимул к постоянной государственной службе. Начался процесс дифференциации господствующего класса России на экономическую и административную элиту. Окончательно эта дифференциация так и не завершилась вплоть до Октябрьской революции 1917 г. При этом роль дворянства, сохранившего статус привилегированного сословия Российской империи, постепенно падала. В составе административной и экономической элит увеличивалось количество выходцев из иных сословий. Но в высшем слое правящей элиты дифференциация проявилась слабо, а с XIX в. в развитии этого слоя усилилась аристократическая тенденция. В продвижении на самые высокие ступени государственной иерархии фактор происхождения имел огромное, часто решающее значение. В истории России XIX — начала XX вв. постоянно присутствуют одни и те же фамилии, то есть у рычагов власти находился узкий круг сословной аристократии, в который крайне редко пробивался «выскочка» из низов, как, например, известный государственный деятель С. Ю. Витте. Представители знатных семейств не только занимали важнейшие государственные посты, но и являлись крупнейшими землевладельцами. Это обусловило отношение верхнего слоя правящей элиты Российской империи к назревшим в начале XX в. реформам, и прежде всего в аграрной сфере. Даже такой видный реформатор, как П. А. Столыпин, не смог переступить через сословно-классовый подход в реализации аграрной политики (см. главу XV). В начале XX в. закрытый характер верхнего слоя правящей элиты сохранялся, что все более входило в противоречие с процессами модернизации российского общества. Усиливалась конфронтация между старой аристократической элитой и контрэлитой, представленной либеральными оппозиционными кругами. Это противоречие оказало влияние на революционные события 1905 и 1917 гг., но не определило их окончательного итога (см. главу XVI). Победу одержало леворадикальное крыло марксистского социал- демократического движения в лице большевиков. Марксистская идеология предполагала последующую ликвидацию классов, утверждение полного социального равенства и отмирание самого института государственной власти. Данная позиция весьма афористично была выражена В. Лениным в его книге «Государство и революция»: «Каждая кухарка научится управлять государством». Вопреки марксистскому идеалу социального равенства, после прихода сторонников марксизма к политической власти, неравенство, как и предсказывал Михельс, сохранилось, хотя и приобрело новые формы. Утвердившаяся у руля государственного управления номенклатура представляла собой высший слой партийной бюрократии. Она была внутренне интегрированной и привилегированной группой, оказывавшей большое влияние на политическую историю целого ряда стран и особенно СССР. Можно выделить четыре поколения советской партийногосударственной номенклатуры. Эти поколения имели серьезные различия, и каждое из них сыграло важную роль в развитии Советского Союза. Первое поколение, которое условно называют «ленинской гвардией», состояло из профессиональных революционеров, вступивших в большевистскую партию еще до революции. Среди представителей этого поколения выходцев из рабочей среды и крестьян было очень мало. Большинство из них происходило из средних слоев. Лишь немногие из большевистских функционеров имели высшее образование, хотя все они в разное время где-то учились, а также занимались самообразованием. Значительная часть новой советской элиты первого поколения вышла из среды дореволюционной политической эмиграции. Эти люди хорошо знали жизнь западноевропейских стран, зарубежное социалистическое движение, владели иностранными языками. Но они плохо разбирались в российских реалиях, не обладали конкретными позитивными знаниями, необходимыми для управления государством, не обладали они и опытом государственного управления. Неудовлетворительные результаты первых лет деятельности большевиков, кроме прочего, объяснялись и низкими функциональными качествами правящей элиты. Но постепенно положение менялось, новые хозяева быстро осваивались на своих постах. Однако в целом «ленинская гвардия», являясь носителем дореволюционных традиций социал-демократического движения, не смогла вписаться в рамки складывающейся в Советском Союзе тоталитарной системы, основным признаком которой является внутренняя монолитность, преданность вождю. Новое поколение номенклатуры оттеснило «ленинскую гвардию» после победы И. Сталина во внутрипартийной борьбе. С окончанием Гражданской войны в разросшийся партийный аппарат влилась большая группа функционеров рабоче-крестьянского происхождения. Они имели гораздо более низкий образовательный и культурный уровень, никогда не бывали за границей, имели самое примитивное представление о марксистской теории. Победа И. Сталина, отказ от идеи мировой революции, постепенный отказ от радикального интернационализма в пользу возрождения национальных традиций стали возможны в результате явного численного преобладания второго поколения номенклатуры. «Ленинская гвардия» была значительно потеснена в структурах власти, но не устранена окончательно. В годы «большого террора» (1937-1939) репрессии в первую очередь обрушились на остатки «ленинской гвардии», но среди жертв репрессий были и представители второго поколения номенклатуры. В результате такой «чистки» освободились тысячи мест в партийно-государственном аппарате на разных уровнях. Эти места были заняты новым поколением номенклатуры, наиболее длительное время занимавшим ключевое положение во властных структурах страны. В правящую элиту пришли молодые люди, получившее образование уже в советское время. Этот процесс носил массовый характер. Следует отметить, что репрессии против представителей номенклатурной элиты выполняли в тоталитарной системе ряд функций. В условиях отсутствия реальных экономических стимулов для добросовестного выполнения своих обязанностей их заменял страх за свою судьбу. Кроме того, номенклатурная система организации государственного и партийного аппарата создавала благоприятные возможности для коррупции. При отсутствии реального контроля снизу и какой-либо гласности возможности коррупции партгосаппарата резко возрастали. Естественно, что многие представители элиты находились в постоянной тревоге за свою жизнь и судьбу. Сразу же после смерти И. Сталина наиболее популярной становится идея о прекращении репрессий и либерализации режима в целом. Номенклатура в целом поддержала процесс десталинизации. Решающая роль в наступивших переменах принадлежала третьему поколению номенклатуры, окончательно утвердившемуся на всех ступенях партийно-государственного аппарата с середины 50-х гг. XX в. Наступил «золотой век» номенклатуры, впоследствии названный «застоем». Воцарилось спокойствие для партийногосударственных функционеров, их жизнь и карьера стали стабильными и предсказуемыми. Но в обществе нарастали кризисные явления, зрели противоречия. Руководство предпочитало не замечать их. Третье поколение советской номенклатуры, придя в структуры власти в молодом возрасте, находилось там несколько десятилетий, постепенно придавая режиму геронтократический характер. Постепенно стал вырисовываться облик нового поколения, которое шло на смену находившемуся у власти. Идейные мотивы, которыми руководствовались в своей деятельности предшествующие поколения, ушли в тень, а на первое место вышли прагматизм, а иногда и откровенный карьеризм. Четвертое поколение советской элиты приобрело откровенно технократический характер. Крах прежней политической и экономической системы означал также и смену правящей элиты. Характеризуя процесс смены элит, все бывшие советские республики можно условно разделить на три группы. Одна группа — среднеазиатские республики, где партийно-государственная элита долго сохраняла свои позиции. Другая группа — республики, где бывшая партийная номенклатура в значительной степени устранена из структур исполнительной власти (например, Армения, Латвия, Эстония). Третья, самая многочисленная группа постсоветских государств, куда входит и Россия, отличалась частичной сменой правящей элиты. По данным Института социологии РАН, представители советской номенклатуры составляли в 1994 г. порядка 75 % состава высшего российского руководства (включая правительство), более 50 % партийной и 60 % парламентской элиты, около 40 % бизнес-элиты и более 80 % региональных элит. Большой удельный вес старой номенклатуры в составе тогдашней российской элиты был не случайным. Кроме прочего, это было связано с тем, что партийно-государственные кадры советского периода были носителями управленческого опыта, который отсутствовал у выдвиженцев, поднявшихся на гребне «демократической волны». Далеко не все эти выдвиженцы удержались в составе политической элиты в дальнейшем. Если сразу же после крушения прежнего коммунистического режима политическая и бизнес-элита носили достаточно открытый характер, то затем уровень открытости снизился. В конце первого десятилетия XXI в. система рекрутирования элиты в России эволюционировала в сторону системы гильдий, в то время как в начале 90-х гг. XX в. она носила скорее антрепренерский характер. Было немало случаев, когда в большую политику попадали никому ранее не известные люди, сумевшие одержать победу на парламентских выборах в своих мажоритарных избирательных округах. Переход к пропорциональной избирательной системе практически полностью перекрыл этот канал рекру- тации парламентского сегмента российской политической элиты. В годы, когда президентом России был В. В. Путин, произошли серьезные изменения в составе административной элиты, особенно ее высшего слоя. На многие высшие государственные должности назначались люди, знакомые президенту по прежней совместной деятельности. По сути, повторялась практика советского периода, когда вслед за новым генеральным секретарем в центральную власть приходили его земляки. О характере изменений в высшем слое правящей элиты свидетельствуют такие цифры. Если в 1993 г. земляков главы государства в ее составе было 13,2 %, то в 2002 г. — 21,3 %, доля военных за этот же период выросла с 11,2 до 25,1 %, а доля лиц, имеющих ученую степень, снизилась с 52,5 до 20,9 %. В начале второго президентского срока В. В. Путина в составе его команды выделялись две основные группы: выходцы из Санкт-Петербурга и представители различных силовых структур. Большинство из них продолжают работать и при новом президенте, который сам был членом «команды Путина». Важны изменения не столько в составе политической элиты, сколько в ее структуре. Для анализа нынешних российских реалий наиболее адекватно подходит концепция плюрализма, поскольку российский политический класс сегодня, в отличие от советской номенклатуры, больше не представляет собой гомогенного целого. Он распадается на множество группировок не только по идейнополитическим, но и по функциональным признакам. В связи с этим весьма важное значение в 90-е гг. XX в. имели региональные элиты. В советские времена степень интеграции номенклатуры на местном уровне была невелика, так как существовала практика движения кадров не только по вертикали, но и по горизонтали. А целью многих функционеров был перевод на ответственную работу в центр. В начале 90-х гг. XX в. положение изменилось. Перед региональными элитами открылись большие возможности, что способствовало их сплочению на основе общих корпоративных интересов. Обособление региональных элит, усиление бесконтрольности их деятельности поставило под угрозу целостность российского государства и снизило уровень его управляемости. Эта тенденция была преодолена в результате ряда мер, предпринятых в последние годы федеральным центром. Среди них — изменение порядка выборов глав исполнительной власти субъектов федерации и изменение принципов формирования состава Совета Федерации. Отказ от прямых выборов губернаторов и президентов, сделал прежних «удельных князей» более зависимыми и подконтрольными федеральному центру. Исключение же губернаторов и президентов республик вместе со спикерами региональных парламентов из состава Совета Федерации снизила роль и значение этого органа как института представительства интересов местных элит. В современных условиях для выходцев из региональных элит продолжение карьеры на федеральном уровне, как и в советское время, стало более привлекательным.
Типология политических процессов Типология:
- с содержательной точки зрения различают внутриполитичский процесс и внешнеполитический (международный) процесс. Они различаются специфической предметной сферой, особыми способами взаимодействия субъектов, функционированием институтов, тенденциями и закономерностями развития;
- с точки зрения значимости для общества тех или иных форм политического регулирования социальных отношений:
- базовые: характеризуют изменения в различных областях политической жизни, которые касаются модификации ее системных, базовых свойств (например, политическое участие);
- периферийные: выражают изменения в не столь значимых для общества областях: например, раскрывают динамику формирования отдельных политических ассоциаций, развитие местного самоуправления;
- явные политические процессы: интересы групп и граждан систематически выявляются в их публичных притязаниях к государственной власти, которая, в свою очередь, делает доступной для общественного контроля фазу подготовки и принятия управленческих решений;
- скрытые (теневые): базируются на деятельности публично неоформленных политических институтов и центров власти, а также на властных притязаниях граждан, не выраженных в форме обращения к официальным органам государственно го управления.
- открытые: демонстрируют такой тип изменений, который не позволяет предположить, какой (позитивный или негативный для субъекта) характер имеют сложившиеся трансформации или какая из возможных в будущем стратегий более предпочтительна. Иначе говоря, данный тип процессов характеризует изменения, совершающиеся в предельно неясных и неопределенных ситуациях, которые предполагают повышенную гипотетичность как свершаемых, так и планируемых действий;
- закрытые: означают тот тип изменений, который может быть достаточно однозначно оценен в рамках критериев «лучшее-худшее», «желательное * нежелательное» и т.д.;
- стабильные: выражают ярко очерченную направленность изменений, преобладание определенного типа властных отношений, форм организации власти, предполагающих устойчивое воспроизведение политических отношений даже при сопротивлении тех или иных сил и тенденций. Внешне они могут характеризоваться отсутствием войн, массовых протестов и других конфликтных ситуаций, грозящих свержением или изменением правящего режима;
- нестабильные (переходные): в них отсутствует четкое преобладание тех или иных базовых свойств организации власти, исключающих возможность качественной идентификации изменений. Реализация власти осуществляется в условиях как неравновесности влияния основных (экономических и др.) предпосылок, так и несбалансированности политической активности основных субъектов в политическом пространстве.