Приключения Гугуцэ и Чубо из села Туртурика
Удача
в джинсах села на лицо раба
И где ты видишь их вокруг? Никаких девочек, конечно, не было видно в поле зрения. Его семилетней сестры Стэйси невозможно было найти взглядом ни в воде, ни на берегу. Точно так же не видно было и десятилетней соседки Саманты Коллинс. Эти мольбы всегда предшествовали его наказанию. И как обычно, безо всякого успеха. Его мама снова собиралась доказать, что она не боится использовать порядок, установленный ею в отношениях с сыном. По этому закону было законно шлепать мальчишку по голой заднице прямо на месте преступления — перед любой публикой Мама вспомнила это — и быстро нагнулась. Лицо Брайана порозовело от стыда, приобретая почти цвет плавок. Плавки, которыми мама взмахнула подобно флагу, привлекли к ним интерес окружающих людей. Публики на пляже загорало очень много — тут были и дети, и взрослые. Брайан сгорал от стыда — он вообще ненавидел, когда его выставляют голым на публике. Гневная мать и обнаженный сынишка начали их марш вниз по берегу до своего места. Прежде, чем они покрыли нужное расстояние, Брайан открыто начал всхлипывать. Форсированный марш Брайана по пляжу был замечен слишком многими отдыхающими — особенно другими детьми, явно сочувствующими мальчику. Брайану казалось, что каждый комплект глаз на заполненном людьми берегу был сфокусирован исключительно на его голый и отчасти розовый зад. Когда мама и сын достигли места, где стоял их грибок и лежали их лежаки, указав на хнычущего обнаженного Брайана, миссис Эванс сообщила мужу и миссис Коллинс: Говорят, даже ты сам не знал, где ты был, — ответил отец. Он был напуган растущей толпой, которая собиралась вокруг. Взрослые, подростки его возраста — все располагались на песке неподалеку и посматривали в сторону голого мальчика. Все собирались посмотреть, как он получит очень тщательное наказание маминой щеткой. Марш к миссис Коллинс — прямо сейчас! Это Брайан тоже ненавидел. Всякие договоры и сделки относительно его шлепания. Какой там договор — просто его родители и мама Сэмми заключили соглашение. Поскольку Миссис Коллинс только начала шлепать свою Сэмми в этом году и не имела большого опыта, то всякий раз, когда она была поблизости, ей стали давать шлепать Брайана — чтобы она практиковалась. Правда, в этой сделке было и кое-что неприятное для Сэмми. Всякий раз, когда она была должна получить взбучку, родители Брайана должны были помогать нарумянить ее голый зад. Брайан, не желая делать свою судьбу еще хуже, немедленно потянулся к миссис Коллинс, которая сидела в раскладном кресле. Она не потратила много времени на расположение мальчика на своих коленях. Голый зад находился у нее прямо под руками, и она без комментариев дала по нему первый шлепок резиновым пляжным сланцем. Жесткие шлепок за шлепком хлопали по его голому заду. Двадцать ударов, от которых Брайан рыдал, хлюпал носом и дергал ногами, а его задница начала краснеть. Этот шлепок, кстати, был значительно больнее, чем любой из шлепков сланцем миссис Коллинс. Как только папина ладонь соприкоснулась с маленькими голыми ягодицами, мальчик перешел от всхлипывания к реву. Его ноги забились, как будто он плыл по морю. Дай-ка я займусь им с моей щеткой! Вскочив на ноги, все еще вопящий Брайан немедленно затанцевал в агонии по песку. Вокруг на пляже засмеялись. Он не смог удержаться, чтобы не потянуться руками к заду — потереть его. И не давая Брайану шанс ответить, она быстро села в кресло и потянула сына через свои колени. Ее щетка начала высекать огонь из голого зада Брайана. Время от времени рев мальчика переходил в вопль. Ноги размахивали так сильно, что все удивлялись — почему он не взлетал подобно вертолету. Раз за разом щетка неумолимо обнаруживала свою цель. Наконец, миновал сороковой и заключительный удар, пришедшийся на красный зад Брайана. Как только Нэнси Эванс выпустила его, сын свалился на песок и занял положение на четвереньках. Не было никакого признака того, что наказанный быстро перестанет реветь — его слезы и хлюпающий нос говорили о том, что выдран мальчик больно. Когда девочки возвращались из моря, то увидели, что взрослые упаковали все вещи. И только Брайан, держа руки за головой, стоял лицом к морю. Самой ненавистной для Брайана частью наказания было то, что он должен встать в угол обнаженным. Так было дома, а сейчас его просто поставили попой к пляжу. Ты обойдешься без них некоторое время. Брайан позволил себе стон негодования. Эти куколки, его сестра и Негодяйка Сэмми, выбрали кафе-магазин на большом расстоянии вниз под навесом. Вероятно, они сделали это намеренно, для того, чтобы в шутку провести его обнаженным среди толпы прогуливающихся. В душевой папа любезно скорректировал температуру воды, текущей из лейки. Как только мальчик встал под эту струю, то сразу дернулся к ручке водопроводного крана: Действительно, вода была горячее, чем Брайан любил, причем значительно горячее, чем он хотел сейчас — чтобы остудить горящий зад. Когда они достигли бельевых шкафчиков, у Брайана возникла надежда одеться. Мама забрала у него плавки, но в его шкафчике лежали шорты, рубашка, носки и туфли. Может быть, надеть шорты прямо на выдранную попу — и пойти спокойно? Но открыв общий шкафчик, Том Эванс достал оттуда свою, мамину и дочернюю одежду, а потом запер дверцу на ключ. Брайан пристально смотрел, как вся его одежда исчезает в кейсе, кроме туфель и носков. Брайан быстро согласился и стал обуваться, но в одних носках и туфлях он выглядел глупо. Друзья Брайана дразнили его за то, что его ставят после порки обнаженным в угол. Это было все равно как ходить в школу, есть первое за обедом, делать повседневные работы по дому, посещать зубного врача — он делал все эти вещи, конечно, но не любил ни одной из них. И то же самое было со стоянием обнаженным. Он не любил это совсем. Для Брайана это было очень неудобно и унизительно. Но он стоял смирно и послушно, потому что очень не хотелось получить еще одно шлепание или вообще порку хлестким узким ремнем. Брайан был уверенным, что обнаружила ее мама не случайно. Рубашка эта больше напоминала короткую футболку, едва прикрывающую пупок. Она не подходила для того, чтобы покрыть его наготу. Брайан почувствовал, что краснеет. Он чувствовал себя нелепым в рубашке, туфлях и носках, но без брюк или трусов. Как они могли не понимать, что короткая рубашка сделает его еще более смущенным, чем если бы он был полностью обнаженный! И несмотря на стыд и наготу ниже талии, несмотря на выдранный зад, Брайану очень понравилась мороженое. В конце концов, мороженое есть мороженое. Родители Брайана держали его обнаженным в течение дня. При всем при том ему удалось уйти от прочих проблем и не заслужить другое шлепание. Но этот уже другой рассказ голохвостого Брайана. А сейчас — конец, пока голохвостый Брайан не дал повод к другому рассказу. Новинки месяца Мы пишем Листая старые страницы Переводы Классика жанра По страницам КМ Заметки по поводу
Учительница пятого класса Автор: Ей было около 30 лет. Среднего роста, длинные темные волосы, красивое лицо - она была очень привлекательна и не стеснялась носить короткие юбки, ибо ее ноги могли свести с ума кого угодно. Мне она очень нравилась. Особенно я любил любоваться ее ногами, когда она стояла у доски перед учениками. И вот однажды я узнал, что тот, кто будет жевать жвачки во время урока, проведет весь день под ее столом в наказание. Этот шанс оказаться рядом с ее ногами упускать было нельзя. Разумеется, я сразу же взял в рот жвачку. Прямо перед перерывом на обед учительница наконец-то заметила это и сказала мне: Теперь тебе придется провести все оставшиеся уроки у меня под столом, и ты не посмотришь фильм, который я хотела показать всем после обеда. Пообедав, я раньше всех вернулся в класс, чтобы занять мое место под столом учительницы. Я уселся там в уголке рядом с деревянной подставкой для ног. Учительница подошла к столу, посмотрела на меня и улыбнулась, затем села на свой стул, поставила обе свои ножки на деревянную подставку и начала урок. На ее ногах были элегантные черные туфли-босоножки на невысоком каблучке с застежками. Ногти на ногах были покрыты розовым лаком, и на них не было ни чулок, ни колготок. Я приблизил свою голову к ее ногам, чтобы получше их рассмотреть, и в этот момент она сняла свою левую ногу с подставки и перекинула ее поверх правой, скрестив свои ноги. Я рассматривал ее пальчики еще какое-то время, но когда я попробовал сеть в свое прежнее положение, то обнаружил, что на том месте, где была моя голова, теперь находится ее левая нога. Мне пришлось просидеть в таком неудобном положении всего лишь минуту, после чего учительница встала из-за стола, чтобы начать показ фильма. Я воспользовался этой возможностью и отодвинул деревянную подставку, которая мне очень мешалась. После этого я спокойно улегся там под столом, полагая, что когда учительница вернется за свой стол, я опять подвинусь и сяду в уголке. Свет погас и все стали смотреть фильм. Я хотел было приподняться, но что-то тяжелое придавило мое плечо и грудь. Свет кинопроектора немного развеял темноту, и я увидел, что это была ее правая нога. Только я хотел дать ей понять об этом, как ее левая нога расположилась прямо на моем лице, немного расплющив мой нос и губы. Подошвы ее туфель были толстые, и я знал, что она вряд ли чувствует мое лицо под своей ногой. Тем более, что она стала вертела ногой на моем лице и довольно ощутимо надавливать каблуком. Из моих глаз посыпались искры. Наконец, подошва ее левой ноги замерла поперек моего лица, придавив мой нос и повредив губы каблуком. В фильме заиграла музыка, и учительница начала притоптывать ножками в такт. Носок и каблук ее левой ноги ударяли меня по губам и лбу, в то время как другой ногой она давила на мои ребра. Но это было еще не все. Моя рука немного вылезла из под стола, и кто-то наступил на нее. Я услышал голос Мэри, моей одноклассницы. Она спрашивала учительницу, можно ли ей выйти. Мэри наверняка видела мою руку и наступила на нее из вредности, к тому же она же не могла знать, что учительница буквально топтала меня под столом своими туфлями. Мэри что-то попросила, и учительница подалась вперед, чтобы дать ей это что-то. При этом она немного приподнялась со стула, стоя на моем лице и груди. Мэри повернулась, стоя на моей руке, и вышла. Я чуть было не потерял сознание, но в этот момент учительница убрала с меня свои ноги и повернулась, чтобы взять что-то со стола позади ее. Не успел я перевести дух, как подошва ее левой ноги придавила мой лоб. Свою правую ногу она поставила рядом - на мой подбородок. Через мгновение она перекинула свою левую ногу через правую, скрестив их. Затем учительница приподняла ноги и расположила их так, что теперь обе ноги давили на мои губы. У меня даже выступили слезы, но не мог издать и звука, ибо мой рот был закрыт подошвой ее туфельки. И так продолжалось минут 20, пока она не встала из-за стола. Я не успел убрать свою руку, торчащую из-под стола, и учительница наступила прямо на нее. Оперевшись о свой стол, она говорила с учениками. Я попытался подняться, но не смог, так как придавленная рука удерживала меня. Через пару минут прозвенел звонок, и ученики поспешили домой. Учительница стояла перед своим столом, пока все не ушли, и только потом убрала ногу с моей руки. Она вернулась на свое место, села на стул и стала смотреть в окно. Вдруг она сняла свои туфли, швырнула их под стол прямо в меня и быстро поставила свои босые ноги на мое лицо. Она сидела и топтала его своими ножками, растирала подошвами. Минуту спустя учительница заговорила со мной. Я прекрасно это знаю. С этими словами она убрала ноги с моего лица и отодвинулась от стола. Затем, схватив меня за руку, вытащила из-под стола. Я лежал на полу на спине. Она посмотрела на меня и рассмеялась. Затем учительница подняла свою правую ногу над моим лицом и стала медленно ее опускать. Ее подошва коснулась моих губ, а пальцы закрыли мой нос, но она продолжала перекладывать свой вес на эту ногу. Молча она все больше надавливала на мой рот и нос. Наконец, встав на мое лицо, она усмехнулась и сказала: Я знаю, что тебе это нравится, потому что когда я спрашивала тебя, как ты относишься к Мэри, ты ответил, что она тебе нравится и тебе нравится все, что она с тобой делает. Еще я видела, как Элизабет стояла на твоем лице в обуви. Я нашла это очень возбуждающим и тоже захотела попробовать. Она посмотрела на меня и увидела, что я теряю сознание. Тогда она сошла с моего лица. Я найду множество причин посадить тебя под стол. Она улыбнулась, наступила мне на грудь, затем на лицо и присела, чтобы найти свои туфли под столом. Достав их, она встала на меня - одной ногой на подбородок, другой на грудь - и стала обуваться. Мне стало не по себе, когда она оторвала свою левую ногу с моего лица, чтобы надеть на нее туфельку, переложив весь свой вес на правую ногу. Боль пронзила мое лицо, когда учительница снова поставила на него теперь уже обутую ногу. Боль стала невыносимой, когда она надевала туфельку на другую ногу, но я был на небесах от счастья. Затем она застегнула застежки и усмехнулась, глядя как ее левая туфля расплющила мой нос. Потом она немного потоптала мои губы и переложила весь свой вес на мое лицо, оторвав свою другую ногу от моей груди. Учительница постояла так немного и встала на мое лицо двумя ногами. Я только слышал, как она звонит по телефону и с кем-то говорит обо мне. Пока она звонила, я вырубился и очнулся от ее легких пинков в бок. Я только что договорилась с твоими родителями, и они отпускают тебя со мной на выходные для дополнительных занятий. Мы спустились к ее машине, и она сказала, что пригласила также и Мэри, и Элизабет, и их старших сестер Терезу и Эллен на ночь. Еще она сказала, что они с Мэри все это придумали, и про наказание под столом тоже. Очнулся я в машине, я лежал на заднем сиденье автомобиля учительницы. На мне стояли ноги, давили на разные части моего тела, особо доставалось лицу, на котором стояли ноги в туфельках на шпильке и острые шпильки довольно ощутимо давили на щеку. Очнувшись, я попытался пошевелиться, но руки затекли, а тело плотно прижимали к полу три пары ног. На груди и на животе стояли сапожки на толстом каблуке, а на ногах кроссовки. По голосам я понял, что в машине вся компания — учительница, Мэри и Элизабет и их старшие сестры Тереза и Эллен. Каждый ухаб дороги причинял мне новую боль. Я был в одежде и не представлял, насколько она грязная. Девушка, ноги которой стояли на моем лице, постоянно переносила вес на шпильки, приподнимая носки туфель и опуская весь вес своих ног на мое страдальческое лицо. Слава богу, она делала это недолго. Девушка, чьи ноги стояли на моей груди, все время меняла позу, то нога на ногу, то так же, но сменив расположение ног, то обе ноги рядом. Вобщем, моей груди тоже порядочно доставалось. Девушка в кроссовках поставила одну ногу на мой член, а вторую закинула ногу на ногу. Член сильно возбудился и она, видно это ощутила через подошву кроссовка. По голосу я понял, что это Мэри. Это была Тереза — старшая сестра Мэри. Нужно же обо что-то вытирать ноги при входе в квартиру, — сказала учительница. Слушай сюда, щенок, сейчас мы все выйдем из машины. Твоя задача - вылезти раньше всех и послужить каждой девушке ступенькой. Ну все, девченки, приехали! Я что есть силы поднялся с ногами, стоящими на мне и стал выползать из-под ног. Сжалившись надо мной, девушки подняли ноги и я вывалился на улицу. Еле успев лечь на спину около той двери, откуда я вылез, как на меня уже опустились две шпильки, одна шпилька вонзилась в сосок, вторая чуть ниже ребер. Тереза повернулась и наступив на мое лицо, отошла от двери. Вылезла Эллен и встав на мое израненное их ногами тело, перенесла вес на каблуки, круто развернулась и отошла. Я еле поднявшись, прополз по асфальту выше, поцарапав спину, и открылась водительская дверь. Я увидел две туфельки на тоненькой шпильке, которые тутже опустились на мое лицо. Правой ногой учительница чуть не попала мне в глаз, но обошлось - ее шпилька разместилась на щеке под глазом. Вторая шпилька врезалась в скулу. Она взялась, видимо, за дверь и крышу машины и встала на мое лицо всем весом. Было очень больно, ведь тоненькие шпильки учительницы буквально раскалывали мое лицо, я думал, что она просто вонзится в мое лицо, как в грязь или мое лицо лопнет как арбуз. Но она буквально на секунду задержавшись, сошла с моего лица. Я что было сил встал на четвереньки и перескочил на другую сторону. Лег между дверьми и обе девушки вышли одновременно. Элизабет была в ботинках, каблук которой соединен с подошвой и они вместе составляют подошву. Она поставила ноги мне на лицо и легко, как атлет, встала на нем. В то время Мэри вылезла из машины, держа свой вес прямо на моем члене. Если бы они проводили конкурс, кто больше доставил мне боли, победила бы дружба, я весь затоптанный отполз от машины и свернулся клубочком, чтобы отойти от боли. Учительница закрыла машину, девушки вытащили сумки и пошли к невысокой 9-этажке. По пути Мэри прыгнула мне на грудь и спрыгнув, они пошли дальше как ни в чем не бывало. Я пополз за ними, в руках они несли пакеты, через которые просвечивали бутылки. Когда мы входили в парадную, учительница завела короткий разговор. А пол не умеет разговаривать. Так что ни единого слова, а то накажем тебя так, что мало не покажется. От ее смеха я поежился и пошел за девушками внутрь дома. В лифт, естественно, меня загнали первого. Я лег так, что моя голова находилась прямо у входа в лифт лицом вверх. Спина почти целиком лежала на полу лифта, а ноги я поднял по стенке лифта. Первой стали входить девченки. Каждая из них хорошенько вставали на мое лицо двумя ногами и проходили дальше. Мэри встала на живот, причиняя боль моему позвоночнику, Эллен встала на левую руку, Элизабет - на правую. Тереза встала на грудь, а учительница, которая входила последней, встала на мое лицо. Она вставала аккуратно, видно боялась убить ненароком. Она аккуратно разместила свои шпильки на мои щеки, а подошвы покоились на глазах, лбу и носе. Почти весь вес ее давил на мои скулы и зубы. Я думал, что точно беззубым останусь, не сейчас, так позже. Жила учительница на последнем, девятом этаже. Девушки, шумно смеясь, вылезли из лифта и я из последних сил тоже вылез. Учительница открыла дверь своей квартиры и пропустила меня вперед. Меня заставили согнуть ноги по-турецки и лечь ногами к входу. Кофту, в которой я приехал, тоже заставили снять и выкинули в мусоропровод. На мне была белая помятая футболка и просторные джинсы. Девушки, как на параде, поочереди стали входить в квартиру. Сначала, на правах хозяйки, зашла учительница. Она поставила ногу мне на член, так как из-за сидения по-турецки он выделялся. И перенеся вес на эту ногу, прошла дальше. Дальше на живот, шпилька глубоко утонула в моем животе, затем на грудь, причем так, что каждая ее шпилька разместилась на каждом отдельном соске. Она стала шаркать ногами, как бы вытирать их об меня, словно об грязную тряпку. Пока она приводила свою обувь в порядок, вытирая ее об меня, я оценил, как красиво она выглядела. Темные колготки, черная юбка до колен, джинсовая курточка, которая обтягивала ее стройную фигуру и белая сорочка под ней. Как только я поднял глаза на ее лицо, я увидел ее глаза, полные жестокости. Больше я ничего не увидел, она поставила ногу на мое лицо и я зажмурился от страха за свои глаза. Ее шпильки опять буравили мои щеки, только на этот раз она еще раз решила вытереть обувь. Она шаркала подошвами по моим глазам, носу, щекам, затем переносила вес на одну ногу, а другой шпилькой крутила в моей щеке, чистя ее. Наконец, удовлетворившись в чистоте своей обуви, она сошла с меня и зашла в квартиру. Ее я в этот вечер боялся так же как и учительницу, у них были самые острые шпильки. Она спокойно прокурсировала по моему члену и животу и наконец, остановившись на груди, тоже стала шаркать ногами. У нее миниатюрные ножки и подошвы ее туфель очень маленькие, так что она быстро справилась. На мое лицо она встала только одной ногой, поместив шпильку на губы, а подошву на нос, шпилькой другой ноги она стала елозить по моей щеке, вытирая его об нее. Затем она поменяла ногу и вторую шпильку так же тщательно вытерла и сошла с меня. Тереза была очень красивой девушкой и, видимо, очень вульгарной. На ней были не по погоде был слякотный ноябрь одеты короткие шортики, колготок не было и топик, подчеркивающий ее шикарный бюст. Следующей на меня взошла Эллен. Она была самой тяжелой из девушек, но это ее красоты не убавляло. Жгучая брюнетка с хитрыми глазами, она была одета в коричневые сапоги на толстом каблуке, джинсы заправленные в них, черная маечка и меховая жилетка. Она встала сразу на мой живот и стала вытирать ноги об него каждый раз ударяя об мой живот каблуком и подошвой своей обуви. Об лицо она тоже тщательно вытирала ноги, но ударять перестала, довольно быстро управившись с чисткой обуви она уступила место Элизабет. Так, наступив на мой живот, оступилась и со злости врезала ногой мне по груди. Ее каблук, соединенный с подошвой, довольно ощутимо причинили мне боль. Она снова, встав на меня, вытерла ноги об мой живот. Встала одной ногой на шею, перехватив мне дыхание, а другой ногой она стала водить по моему рту. Девушки засмеялись, говоря, что она оригинальная. А Элизабет тем временем поменяла местами ноги и уже подошву правой ноги тщательно вытирала об мой рот. Встав двумя ногами на лицо, она сошла и пришел черед Мэри. Она встала на мои ноги и присев, прыгнула довольно высоко и приземлилась точнехонько мне на живот. Она резко стала танцевать что-то из современного на моем животе, но не сильно увлекалась, тщательно поводив своими подошвами по моей футболке от шеи до пояса, она прыгнула с груди на лицо, пошаркала немножко и сошла с меня. И это только начало вечера! Давайте нашему герою дадим помыться! Даже не пикнул под нами! И родителям он должен позвонить. Обувь девушки скинули в коридоре. Я пошел за учительницей в ванну, там она дала мне заранее приготовленную футболку белого цвета с черными буквами ТРЯПКА. Я одел ее и простые шорты. Старая моя одежда была похожа на тряпку, которой мыли пол неделю. Эти ошметки она выкинула в помойку. Умывшись от грязи и крови, я прошел на кухню и мне дали телефон. У меня закружилась голова и я сел на пол с согнутыми ногами. В телефоне уже были гудки и я стал говорить с мамой. Да все хорошо, устроился, сижу, осваиваю литературу! Я лизнул ее ногу, та беззвучно хихикнула и убрала ногу. Когда та ушла, я уже повесил трубку, завершив разговор и протянул телефон учительнице. Она резала какие-то салатики, готовила мясо, резала гарнир. В процессе готовки на меня встали еще и девченки, помогая готовить учительнице. Без обуви мне доставляло это немалое удовольствие, хоть вес был тяжелым, но прикосновение их ног приводило меня в экстаз, что и отразилось на моем возбужденном члене. Элизабет прижала мой член к животу и встала на него пятками. Покатала его ногами, поигралась, перешла на живот. На ногах плясала Мэри, на лице, шее и груди стояли Учительница, Тереза и Эллен. Дышать было тяжело, так как Тереза давила на мое горло, да и Эллен не давала вздохнуть полными легкими ногами, выбивая из них воздух. Наконец, когда готовка подошла к концу, девушки решили смотреть какой-то романтический фильм. Меня же положили под диван, приподняв его и поставив на мои ноги. Учительница на правах хозяйки дома заняла царское место — присела на мой живот, а ступни поставила на лицо, потирая подошвами по моим щекам. А девчонки сели на диван, впечатав меня еще больше в пол. Я чуть было не застонал, но вспомнил об обещанном наказании и принялся обнюхивать ножки учительницы. Весь фильм они кушали, менялись местами — буквально за час каждая посидела на моем животе и ставила ноги на мое лицо. Они прыгали на диване, втаптывая меня в пол, танцуя под музыку в фильме, а Мэри, которая в тот момент сидела на моем животе, била ступнями мне по лицу, принося довольно ощутимую боль. Весь вечер мои мучительницы выпивали. Кто-то пиво, кто-то вино. И когда они уже хорошо захмелели, началась жесть. Девушки стали прыгать по мне, со всей силы впечатывая ноги в мое тело. Особенно доставалось моему лицу, они его как-будто возненавидели. Били со всей силы ступнями мне по щекам, носу, губам, лбу. Мэри с дивана спрыгнула мне на лицо. Я даже отключился на пару минут. Но долго в отключке мне не дали лежать. Девушки потащили меня, как пыльный мешок, на балкон, так как захотели покурить. Как по тропинке, по моей руке прошлась учительница и встала на мое бедро, а другой ногой на член. Элизабет и Эллен встали на грудь и живот, перенеся весь свой вес на каблуки, зная что так мне будет больнее. Мэри встала на мое лицо, а Тереза решила не переодевать обувь, поэтому в тапочках встала сначала мне на шею одной ногой, другую держа в воздухе, но потом сжалившись надо мной, она поставила ногу на ноги Мэри и перенесла на нее весь вес. Девочки стояли вдвоем на моем лице обнявшись, весело смеялись и пытались поймать равновесие. Когда им это удалось, они уже докурили, так что вся компания сошла с моего тела и пошла в комнату. Когда и я приполз, Девушки решили пофоткаться. Установив фотокамеру на треноге и направив в мою сторону так, чтобы и меня было видно, учительница поставила таймер, чтобы фотоаппарат снимал каждые 20 секунд. Сначала девушки все вместе встали на мое тело. Учительница опять по праву хозяйки стояла на моем лице, Тереза на своем любимом месте — моей шее, Мэри на члене, а Элизабет и Эллен на груди и животе. Сделав так пару кадров в разных позах и меняясь местами, они решили затоптать мою голову. Мэри, как самая смелая, встала на мое лицо, плотно прижав к нему ступни. Учительница подвинула к моей голове высокую тумбочку и держась за нее, встала на левую ногу Мэри своей левой, а правую ногу поставила на свою левую. Элли встала на правую ногу Мэри так же, как и учительница. Элизабет встала одной ногой мне на шею, а другую держала в воздухе, а Тереза встала на ногу Элизабет своей. Все это сопровождалось щелчками фотоаппарата. Сделав пару кадров в такой позе, девушки слезли с меня, но я был уже без сознания. Очнулся я от того, что Тереза встала на мое лицо. Все, что я увидел — это девушки сидящие на диване. По играющей музыке я понял, что Тереза решила станцевать девушкам стриптиз. Она делала это красиво, и ни на секунду не сходила с моего лица. Сначала она снимала кофточку, елозя ступнями по моему лицу. Когда она отбросила ее в сторону, она приподняла одну ногу, стоя одной на моем носу, губах и глазе. Эротично двигаясь, она снимала юбку. Когда и та была отброшена в сторону, она взялась за трусики. Снимая их, она присела на корточки и весь ее вес пришелся на подушечки под пальчиками ножек. Они сильно давили мне на глаза. Когда Тереза осталась голой, девушки стали хлопать и свистеть. Одевшись в халатик, любезно одолженный учительницей, она тоже села с девченками. Мэри, решив развлечься, включила электронную музыку и стала танцевать на моем лице, очень часто подпрыгивая на нем. Она прогуливалась по всему моему телу, сильно топала на член, дальше она прыгала на животе. Вобщем, мне досталось прилично. Потом девушки решили прогуляться. Я по приказу учительницы одел белые штаны, новую белую футболку и свои кроссовки. В лифт я как всегда залез первым и девушки разместились на мне. Только в этот раз Тереза разместила свои шпильки на моей левой щеке, оставляя носки висеть в воздухе, а учительница разместила свои шпильки на моей правой щеке, тоже оставляя носки висеть в воздухе. Было очень больно, у меня хрустели зубы, я чуть не вопил от боли. Слава богу, лифт приехал вниз и они сошли с меня. На улице они долго искали подходящее место и наконец когда они нашли глубокую, грязную лужу они приказали мне в нее лечь на спину. Я лег, спина сразу промокла, но им этого было мало. Они встали в лужу все и потом, как по помосту, стали ходить по мне. Сначала на ноги, потом пару шагов, обязательно наступая на член, живот, грудь и двумя ногами на лицо. Первой по мне пошла учительница. С ее сапожек текла грязь и когда она наступила на мое лицо грязь с ее подошв ручейками потекла по моему лицу. Ее шпильки вонзились в мои щеки и грязь стекала туда. Сошла она на мои руки и остановилась на моих ладонях, вонзив в них шпильки. Следующей была Тереза, ее шпильки пронизывали мое тело, оставляя царапины, в которые заливалась грязь. На моем лице она стояла долго, тщательно вытирая подошвы об мое лицо и делая глубокие царапины шпильками. Потом на меня взошла Элизабет, она вытирала свои подошвы об мою шею, вставая одной ногой на мои губы, а другой шаркала по моей шее, больно раня кадык. Наступив на нее всем весом пару раз, она еще раз шаркнула по ней и наступив на мое лицо, сошла с меня. Потом на меня взошла Эллен. Ее толстые каблуки добавили острой боли моим щекам, она краями каблука чуть ли не разрывала свежие раны еще больше. Мэри была оригинальней всех — она с разбегу прыгнула двумя ногами на мое лицо. Спрыгнула с него в лужу и снова с силой прыгнула на мое лицо. Прыгала, прыгала, прыгала раз 8 наверно прыгала — мое лицо уже было сплошным комом грязи. Она стала шаркать с такой силой, что мне казалось, что она срывает с моего лица куски кожи. Как-будто с ненавистью она стала бегать на моем лице, не сдвигаясь с места, но каждый шаг ударял сильно по моему лицу. Дальше они отдали мне мою куртку и велели проваливать домой. На следующий день, когда я пришел в школу, учительница сказала, что мое наказание продолжается и мне опять надо лезть под стол. Одноклассники засмеялись надо мной, называя неудачником. Я лег под стол на спину и подставил лицо для ног учительницы. Моя рука была вытянута вдоль ножек ее стула, и она поставила эти ножки на мою руку и села. Ноги она как на подставку поставила на мое лицо. Сегодня она была в мягких сапожках на тонкой шпильке. Она поставила одну ногу шпилькой на щеку, носком на мой нос а другую положила ногу на ногу. Она начала вести урок, была сложная контрольная и все сидела тихо. Только Мэри, которая сегодня была тоже в шпильках, подошла к учительнице, встав на мое плечо, спросила у нее что-то, крутанулась на шпильках, стоя на моем плече и пошла обратно на место. Учительница встала на моем лице и пошла гулять по рядам, смотреть не списывает ли кто. Вернувшись, она села снова на место и приказала мне облизывать подошвы ее сапог. Я слизывал пыль с одной ее ноги, а другой она больно давила мне на лоб.
Стадии общего адаптационного синдрома при стрессе таблица
Лучшее письмо образец
Смц псков прайс
Структура рекламной кампании
Музей московского кремля оружейная палата