Тёмным утром в окне у маленького мальчика разгремелась направленная усыпить тишина.
Бесцветные лучи выкачивали свет из помещения. Не был слышен смутный писк, напоминающий сирену то ли бурмашины, то ли турбины самолёта. Короткий, прерывистый, но не отчётливо слышный. Не действующий на дыхательные пути и откупорившый поры на коже, что аж волосы гладко шерстились на теле.
Малыш укутался над одеялом и, призакрыв глаза, чувствовал внутренними органами отодвигающуюся безопасноть. Выдыхал и вдыхал. Пытался вывести из себя. Лютое отторжение ко всему неясному заставляло наблюдать как-будто за чем-то публичным. Самобичивание вступает в мир с безумием. Известность отталкивает назад.
Привиделся прелестный шум:
— Я тебя слышу...
Сердце сильно забилось снаружи. Ясно виделось, что чтобы войти в этот транс, нужно было выйти из комнаты.
Силуэт в окне напоминал что-то до боли незнакомое, что никогда не видел по радио. Загруженность мыслей стало плодом для воображения. Вогнутый круг светился тёмным светом и всасывал занавеску в окно.
— Не хочу просыпаться. Чтобы это продолжалось вечно. — произносил он в слух.
Казалось, стоит только открыть глаза, посчитать от 5 до 1, и всё бы началось.
— Не слушай меня. Я хочу лишь навредить тебе.
Он быстро встал и побежал к двери. Обстоятельства вокруг сыпались быстро. Пылинки, покрытые ярко-кровавой материей, падали и разбивались об пол, словно грады каплей воды душа собирались на потолке ванны и заплывали обратно в ясно отпалерованную лейку.
— Я понимаю, почему он так говорит со мной. И что ему от меня нужно!
Догадки радовали бессознательное. Подавляющие образы в ногах смеялись и отталкивали. Каждый шаг испускал уверенность следующем. Это был один из многих способов уйти от проблем и избегать их.
Юнец неосторожно задвинул занавеску. Тело его оттолкнуло от окна. Ужас в его устах был ощутим всем игрушкам, висевшим на полках. Он нахмурился и закрылся руками.
— Закрой глаза и смотри... — приказывал голос.
Открыл глаза и не проснулся.