Психология фейсситинга
Истории переживших насилие
Удача
Пароль Регистрация Справка Пользователи Календарь Все разделы прочитаны. Я училась в третьем классе. Были у меня подружки - Юлька и Людка. Сейчас уже не помню, кому из нас пришла в голову мысль организовать воровскую шайку. Да, собственно, это и неважно. Главное, что остальные с радостью поддержали. И вот после уроков мы прячемся в туалете, пока одноклассники не разойдутся, и не прозвенит звонок на пятый урок. Потом выходим, пробираемся в раздевалку. Тогда вешалки не были закрыты, а просто стояли в ряд. И вот мы проползаем под этими вешалками, чтобы не заметили, ну и конечно, шуруем по карманам. Добычу тратим тут же в школьном буфете. Воровская жизнь продолжалось около месяца. Увлекшись своим занятием, мы совсем забыли про осторожность. Не замечали, что за нами следят мальчишки из нашего класса. Они и доложили учительнице. Нас выставили перед всем классом, объявили воровками, сняли октябрятские звездочки. В дневниках были написаны петиции для родителей. Красными чернилами, на всю страницу, с требованием явиться в школу… Дорога из школы до дома обычно занимала не более десяти минут. Но в тот день я шла, едва передвигая ноги, размазывая по лицу слезы и сопли. Раскаяние было запоздалым, и я понимала, что оно меня не спасет. Моя мама, женщина честная, строгих правил, за воровство снимет с меня три шкуры. Одна мысль о грозящем суровом наказании заставляла трепетать от страха и плакать в голос. На улице ко мне подходили сердобольные женщины, спрашивали, что случилось. Но я не могла внятно объяснить причину бурных слез. Говорить правду, естественно, мне не хотелось. Единственная надежда была на то, что мама торопится на работу и, возможно, всыпет мне по-быстрому, не особо лютуя. Когда появилась дома, мама нетерпеливо стояла в дверях. На этой неделе она работала в вечернюю смену и была порядком раздражена моим опозданием. Увидев зареванное лицо, мой пристыженный, жалкий вид, все поняла без слов. Сказала только одно слово: Я опять заревела, потому что голос мамы был многообещающим. Весь вечер я маялась от неотвратимости грозящей мне кары. Когда страх зашкаливал, я снова принималась реветь. Измученная переживаниями, рано уснула в тот вечер. Утром страхи были забыты, я сладко потянулась в кровати. Но тут вошла мама. В руках у нее был большой сверток. Она стянула пакет, под ним оказалась мокрая газета. Когда и газета слетела под резкими мамиными движениями, я увидела березовые прутья. Хватило бы на метлу для дворника. Уже понимая, что меня ждет, холодея от ужаса, попятилась. Но мама резким движением перехватила меня, бросила на кровать, задрала ночную сорочку. Ее рука уперлась выше поясницы как тяжелый гранитный столб. Раздался свист, от которого моё сердечко резко взметнулось и, казалось, застряло где-то в горле. Попу и бока обожгло резкой болью. Я завопила так, что у соседей за стенкой проснулась и оглушительно залаяла собака. Мама прижала мою голову к подушке и продолжила хлестать изо всех сил. Розги обжигали, жалили, как ядовитые змеи. Я задыхалась от немого крика, который душила подушка. Она уже совсем промокла от горючих слез. Колючая боль впивалась в попу, поясницу, бедра, ноги. От нее хотелось увернуться, оттолкнуть от себя. Беспорядочно размахивая ногами, я пыталась поймать ими хлесткий, жгучий прут и оттолкнуть его. Но мама прижала бешено бьющееся ноги своим коленом, полностью их обездвижив. Подушка начала душить меня, воздуха не хватало. Мне по-настоящему стало страшно, что мама не остановится, и я задохнусь. Этот страх даже притупил боль в исхлестанном розгами теле. Мне удалось оторвать голову от подушки и, набрав в легкие воздуха, взвыть диким зверем. Это был не просто крик боли, а вопль ужаса. Это напугало маму, она остановила порку и бросив розги, обессилено села рядом со мной. Я ревела громко, отчаянно, навзрыд, с подвыванием. У меня дочь воровка! Как людям в глаза смотреть! Эти слова гвоздем впились в мозг. Заставили понять, какой стыд испытывает мама за меня. Приподнялась села рядом с мамой. У нее было такое лицо! Я первый раз ясно поняла, что такое горе. Обняла мать, прижалась к ней. Она отстранилась, как от чужой. Я больше никогда не буду, никогда! В школу пойдешь как всегда! Пусть тебе будет стыдно! Быстро в ванную умываться! Я встала с постели. На простыне остались пятнышки крови. Мало еще за такие дела! Сидеть в классе на жестком стуле было невыносимо больно. Я постоянно ерзала, руки тянулись погладить исхлестанные, саднящие бока. Ребята замечали это и посмеивались. На перемене ко мне подошел Юрик. Мы скрылись в туалете для взрослых, где была защелка. Я задрала платье, потянула вниз колготки и трусики. Было больно и приятно одновременно. Меня мама никогда не порет. Она добрая и хорошая. И она тоже хорошая. Это был последний раз. Больше родителям наказывать меня не пришлось ни разу. Камелия Посмотреть профиль Найти еще сообщения от Камелия. Меня больше всего удивило, что мама, не отпуская головы дочери! Ну чисто вольная борьба! TM Посмотреть профиль Найти еще сообщения от TM. Но не удивлюсь, если его не взяли на конкурс. Не обращайте внимания на come-about - она не опубликовала здесь ни одного своего текста, однако это нисколько не мешает ей чувствовать себя главным литературным знатоком. Интересно, это фантазия или реальная история? Насчет показать попу однокласснику-третьекласснику - было такое, помню, не в массе, конечно, но у некоторых девочек стыдливость задерживалась вот примерно до этого возраста. И почему в Остальном творчестве. Сообщение от Too Much. Но это так… техника… Больше удивила психологическая картина. Догадки одноклассников о том, что тебя выпороли инспирированные, кстати, самой героиней - ужас как стыдно , а обнажаться перед парнем — как два пальца… Поскольку жанр определен как воспоминание, не могу высказывать свое недоумение и отношение, ибо получится буквальный переход на личности Если таковые есть, то что в жизни вы воспринимали как стыд, что в детские годы казалось вам позором? Последний раз редактировалось Камелия, Я описывала экзекуцию, как ощущала, то есть с позиции низа. А борьба была, это точно. Беспорядочно размахивать ногами, чтобы поймать ими розгу и оттолкнуть ее … редкая тактика. Даже допуская, что всякое бывает, трудно представить ее в натуре… Зато последствия очень угадываемы — немедленно схлопотать по икрам, стопам, а с учетом того, что мама держит голову дочери, и значит, находится ближе к корпусу, чем к ногам, то скорее всего схлопотать по промежности А мне очень понравился Хороший рассказ, возвращающий в детство. А, насчет критики, это же художественный рассказ, написанный по собственным воспоминаниям, а не протокол и не следственный эксперимент. Только там пишут с малейшими уточнениями и деталями. Кошка Любопытная Посмотреть профиль Найти еще сообщения от Кошка Любопытная. Проблема в том, что рассказ как раз-таки и состоит из деталей. Иногда очень трудно этого не заметить. Мне думается, этот рассказ вольно или невольно написан в стиле спанк-наив , от лица маленькой глупышки. Поэтому отдельные вроде бы несуразности его, скорее, только красят. Я бы так не смог. Первый блин не вышел комом, прочитал с удовольствием. Такие, немного наивные , но реалистические рассказы красят форум. Критики рассказа было уже много, поэтому промолчу и кусать не буду! Vamp Incognito Посмотреть профиль Найти еще сообщения от Vamp Incognito. Вполне нормально, сидеть бывает ой как больно, особенно на жестком стуле, а пот трогать полосочки, когда они ещё даже через несколько часов горячие, проводить рукой Обратная связь - Клуб - Вверх. Остальное творчество Подраздел для произведений не по основной Теме форума. Страница 1 из 2. Последняя порка рассказ-воспоминание Я училась в третьем классе. Найти еще сообщения от Камелия. Найти еще сообщения от TM. Найти еще сообщения от qwasar. Сообщение от Too Much Меня больше всего удивило, что мама, не отпуская головы дочери! Сообщение от come-about Но это так… техника… Больше удивила психологическая картина. Найти еще сообщения от piterec. Сообщение от qwasar Симпатичный рассказ. Сообщение от Офелия Я описывала экзекуцию, как ощущала, то есть с позиции низа. Сообщение от come-about Беспорядочно размахивать ногами, чтобы поймать ими розгу и оттолкнуть ее … редкая тактика. Найти еще сообщения от Кошка Любопытная. Сообщение от Too Much Проблема в том, что рассказ как раз-таки и состоит из деталей. Сообщение от qwasar Мне думается, этот рассказ вольно или невольно написан в стиле спанк-наив , от лица маленькой глупышки. Найти еще сообщения от Vamp Incognito. Найти еще сообщения от tasa. Версия для печати Отправить на email. Линейный вид Комбинированный вид Древовидный вид. Ваши права в разделе. Вы не можете создавать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете прикреплять файлы Вы не можете редактировать сообщения BB коды Вкл.
Рассказы [8] Рассказы по теме. В два последних вагона этого состава поместили женщин разных возрастов с привлекательной внешностью. Они предназначались после специального заключения комиссии для работы в качестве официанток, горничных, танцовщиц и пр. Двери этого вагона в первую очередь открыли немецкие солдаты и жестами показали, что бы все выходили. Симпатичные молодые женщины, девушки и девочки подростки легко спрыгивали на перрон, где их строили по четыре человека в ряд. Командовал всем офицер, которому помогали в этом еще несколько военных и людей в штатском. Они переводили распоряжения немцев на русский язык. Построившись, эта колона сразу начала двигаться и, вскоре, подгоняемая окриками, оказалась на широких улицах чужого города. Встречные люди с любопытством и улыбкой смотрели на пеструю женскую толпу, некоторые мужчины что-то выкрикивали и громко смеялись. Через небольшой промежуток времени колонну остановили возле какого-то военного здания, тщательно построили и объявили. Он вышел довольно быстро и стал говорить. Переводчик на чисто русском языке переводил его речь: Труд на немецкую нацию есть в высшей степени полезный для вашего развития! Потом были объявлены правила поведения и меры воспитательных наказаний, среди которых основная роль отводилась телесным наказаниям. После этого все затихли; как-то не верилось, что за малейшее непослушание каждую из прибывших будут пороть по обнаженному телу, к тому же, как правило, мужчины. Об этом, улыбаясь, по-русски, с небольшим акцентом объявила немка, одетая в строгую, по-своему красивую эсэсовскую форму. Все понурили голову, многие покраснели. В присутствии мужчин юным девушкам и молодым женщинам даже слушать об этом было жутко стыдно. Минуту постояв, по команде. Через час ходьбы, где-то на окраине города, колонну завели за высокий каменный забор и все прибывшие оказались на довольно широкой площадке перед старым кирпичным зданием. В нем разместился специальный распределительный пункт. Здесь женщинам еще раз напомнили о необходимости абсолютного послушания и сообщили, что сейчас будет проведен медицинский осмотр, а потом их поведут мыться в баню. Завтра же с утра сюда приедут хозяева, выбирать их для своих работ и развлечений. Выслушав объявления, прибывшие, тихо переговариваясь, расположились на своих вещах непосредственно у здания. Вскоре к ним подошел высокий немецкий солдат и, отсчитав пять девушек, повел их на медосмотр. Те, немного смущаясь и переглядываясь между собой, вошли за ним в здание и скрылись за дверью. Все остальные спокойно стали ждать свою очередь. Некоторые девушки стараются незаметно, после длительной дороги, привести себя в порядок: Тем временем из здания на улицу вышла предыдущая группа женщин с покрасневшими лицами и на ходу они поправляли свою одежду. Немецкий солдат, сопровождавший их, немного подождав, улыбнулся и, не спеша, отобрал следующих пять юных девушек и жестом показал, что б они следовали за ним. Вместе они зашли в здание, поднявшись по каменным ступенькам, долго шли по коридору, а потом, пройдя небольшое помещение, где работали машинистки, оказались в просторной комнате. Здесь у одной из стен стояли столы, за которыми сидели люди в военных мундирах, в белых медицинских халатах, а также люди в штатском. После того, как девушки сдали свои документы, та же немка в эсэсовской форме, которая объявляла о телесных наказаниях, приказала построится им в один ряд и, подождав немного, сказала: Первым в стопке оказался паспорт летней Вали Брусковой. Она вышла на середину комнаты. Немка подошла к ней и, глянув на сидящих за стопами, среди которых был и один подросток, мальчик в красивой военной форме, громко скомандовала: Валя, густо покраснев, стала медленно подтягивать юбку кверху. От стыда и унижения девушка заплакала, но выполнила команду: Всем, приведенным на медосмотр девушкам, стало жутко стыдно, они так и залились краской. Немка сначала приказала Вале повернуться к сидящим спиной, а потом бесцеремонно произнесла: Валя замешкалась и немка тут же сильно ударила ее гибким резиновым прутиком по туго обтянутым панталонами ягодицам. От удара по попе у девушки осталась красная полоса. Девушка выполнила команду, стала лицом к комиссии, импульсивно сжав колени, отчего панталоны упали на пол. Сидящие за столом усмехнулись, а потом и, вовсе рассмеялись, видя как в конец смущенная девушка с поднятой до пояса юбкой, пытаясь скрыть свою наготу, напрягает мышцы бедер, слегка оттопыривая попу назад. Валя, бросив держать свою пышную юбку, которая сразу прикрыла ее тело, торопясь расстегнула кофточку. Сняв ее, а потом и лифчик, девушка положила их на пол, а затем, выпрямившись, стыдливо прикрыла грудь руками. Теперь руки за голову, локти разведи, нагнись, руки за спину, голову назад! Валя безропотно выполняла все команды. У нее была большая красивая грудь, которая в наклонном положении туловища болталась в воздухе при каждом всхлипывании девушки. Немцы, переговариваясь, смотрели на нее, улыбались, что-то записывали в своих бумагах. Он был среднего возраста: Лицо казалось каменным, однако, глаза его горели веселым огоньком и он, почти не мигая, стал в упор смотреть на вышедшую ти летнюю Таню, у которой от смущения щеки стали красными, как у вареного рака. Таня, как в забытье, машинально выполнила команду. Она была в чулках и рейтузах, которые плотно облегали тело. Повернись лицом к комиссии, хорошо. Почему не носишь лифчик? Слезы текли у нее по щекам и падали на ее маленькую, симпатичную грудь, с по девичьи торчащими сосками. Таня кое-как натянув рейтузы, быстро заняла свое место в шеренге и принялась приводить свою одежду в порядок. Оля, которой месяц назад исполнилось 18 лет, не поднимая головы, вышла на середину комнаты и желая, очевидно, поскорее пройти этот унизительный осмотр, не дожидаясь команды, чуть присев, легко сняла панталоны держа их в правой руке, также быстренько подняла платье. Все увидали красивые стройные ноги, треугольник темных волос на лобке и белые не загоревшие ягодицы. За столами возник оживленный разговор. Потом один из немцев в белом халате поверх офицерского мундира вышел из-за стола, подошел к Оле, взял ее за подбородок и, повертев в разные стороны лицо девушки, сказал: Широко открыв рот, Оля выполнила требование немецкого офицера. Щеки ее стали пунцовыми, а из глаз потекли слезы. С поднятым до пояса платьем она выглядела глупенькой и совсем растерянной. Здесь Оля как-то засуетилась и долго, путаясь в белье, не могла расстегнуть на спине лифчик. Наконец, сняв его, держа как панталоны в руках, завернула одежду выше груди. Немец потрогал ее грудь, соски. Потом, повернув к себе спиной, провел рукой по талии, пощупал упругие ягодицы и, похлопав по ним рукой, сказал: Оля моментально опустила платье, стала на свое место и всхлипнула, натянула панталоны. Девочки стали помогать ей одевать лифчик. Тем временем немец вернулся к себе на место и чем-то не довольный, что было видно из его мимики, по-немецки что-то стал говорить присутствующим. Когда он закончил и сел за стол немка сердито произнесла: Кто прошел осмотр, раздевайтесь до трусов, обувь оставляйте. Чью фамилию назову быстро снимайте панталоны, бросайте их на пол, а сама бегом на середину комнаты. Так, что раздевайтесь мигом, если не хотите, чтобы ваши задницы стали такими же красными, как ваши мордочки! Оставшиеся две девушки, которые еще не прошли осмотр, стали раздеваться, складывая одежду сзади себя. Немцы смотрели на них, курили. Девочки, конфузясь, быстро через голову снимали платья, стягивали с ног чулки, расстегивали, краснея, лифчики. Вскоре они стояли в одних панталонах, стыдливо прикрывая руками грудь. Голая, в одних туфлях на высоком каблуке, она, всхлипывая, стояла, прикрывая руками грудь и судорожно то и дело сводила колени. Света медлила, сгорая от стыда, она никак не могла выполнить эту команду. Чуть разинув колени, девушка тут же с силой их сжимала. Тогда немка, не раздумывая, подошла к Свете, приказала ей подняться и, когда та это сделала, резко ударила ее по ягодицам резиновым прутиком. Боль заставляет ее чуть присесть и оттопырить задницу. Увидев, что немка опять замахивается прутиком, Света рефлекторно прикрыла ягодицы руками. Это, конечно, разозлило всех присутствующих. Один из них вышел из-за стола, взял на подоконнике плетку и, подойдя к девушке, сказал: Поднимай руки вверх, выпрями их, так. Получишь пять горячих, на будущее тебе будет наукой. Он что-то еще сказал немке и та, улыбаясь, пошла и села на стул. Потом, взмахнув плеткой в воздухе, немец приказал Свете как можно больше приподняться на носках и когда девушка выполнила его команду ударил ее по попе плеткой. Плетка со свистом хлестнула по ее ягодицам второй раз, третий. Света громко стонала и выгибалась всем телом. Ее задница дергалась из стороны в сторону, вперед, назад. Четвертый раз немец ударил с протяжкой: Удар пришелся чуть выше ягодичных складок. Девушка закричала, закинув голову назад и сильно сжимая пальцы рук над головой. От боли она аж присела, выгнув спину и выставив попу назад, но в это время плеть, хлестнув, вновь опоясала ее округлые ягодицы и Света, извиваясь и ойкая, завиляла задом во все стороны. Ярко-красные полосы четко были видны на нежной белой коже девушки. Света, моментально поднялась и, подбежав к шеренге, торопясь, натянула панталоны, а потом, продолжая громко плакать, стала одеваться. Наташа, низко опустив голову и чуть присев, сняла панталоны и прикрываясь руками, вышла на середину комнаты. Только вчера ей исполнилось ть лет и она очень волновалась и стыдилась своей наготы и половой зрелости. У Наташи была большая, по настоящему женская грудь, и красивая, широкая, выпуклая попа. Наташа смотрела вниз, не смея поднять глаз, щеки ее пылали, а молочные железы при каждом подпрыгивании метались вверх, вниз, по сторонам. Соски у девушки сильно набрякли и выделялись на колышущей груди. К ней подошел немец, молодой офицер и бесцеремонно пальцами взял девушку за соски и, глядя на ее лицо, громко произнес: Закусив губу, Наташа стала прыгать чаще, стараясь сдерживать свое половое возбуждение, но вскоре вздохи стали вырываться у нее из груди: Немцу это не понравилось. Он не спеша приподнял Наташин подбородок и отвесил ей звонкую пощечину. Выслушав ее, тот вышел и через несколько минут вернулся, неся с немецким солдатом, высокую и узкую скамью. Ее поставили по середине комнаты перпендикулярно к столам, за которыми сидела комиссия. Наташа стояла в нерешительности, тихонько всхлипывая. К ней подошел немецкий солдат, который привел девушку на комиссию, и улыбаясь взял за талию, подвел девушку к скамье, и подтолкнув, помог ей лечь на живот, головой в направлении к сидящим за столом. Наташа, еще больше покраснев, не сопротивлялась. Немец спокойно, вытянув одну, а потом и другую руку девушки, зажал их ремнями впереди ее лица. Потом такими же ремнями, прибитыми к скамье, привязал ноги. Крепления для них были по бокам скамьи и поэтому ноги девушки оказались чуть раздвинутыми. Стараясь их сдвинуть, Наташа напрягла невольно бедра, отчего те чуть приподнялись над скамьей, и та поняв, что оказалась еще в более стыдливом положении, тут же расслабилась, прижавшись щекой к скамье. Немецкий солдат тем временем взял у немки гибкий резиновый прут и, подойдя к наказуемой, вопросительно посмотрел на сидящих за столами. Те кивнули, что можно начинать. Некоторые из них вышли из-за стола, стали сзади и сбоку от лежащей девушки. С легким свистом резиновый прутик хлестнул по нежному белому телу. Сжав ягодицы, она судорожно вытягивает ноги. Наташа пытается удерживать свое тело от постыдного положения. Напрягаясь всем телом, она кусая губы, запрокидывает голову назад, судорожно сжимая-разжимая ягодицы. Немец бьет размеренно, не спеша, , он резко опускает гибкий резиновый прутик на трепетную попу. Прутик сочно ляскает по обнаженному телу, огибая его и оставляя на нем красные следы. Она стонет, ее попа вновь подпрыгивает и тут же опускается на скамью, сжимаясь и расслабляясь. Гибкий резиновый прутик сочно прилипает к оттопыренным ягодицам наказываемой девушки, ее лицо искажает боль и еще больший стыд. Немец продолжает свою экзекуцию, а девушка кричит и уже просит прощения. Боль заставляет забыть ее о том как она выглядит со стороны и широко открыв рот и тяжело дыша, Наташа во всю начинает работать задницей вверх-вниз. Это вызывает довольные улыбки у всех присутствующих членов комиссии. Они говорят что-то одобрительное немецкому солдату, который с воодушевлением продолжает пороть юную леди. Та ритмично запрокидывает голову назад. Все это очень стыдно для Наташи, ее щеки пылают, она плачет, закрывает глаза и пытается скрыть от присутствующих свои интимные места. И вот уже Наташа не в силах больше метаться по сторонам и после очередного удара, громко вскрикнув, вновь оказывается в позе с высоко оттопыренной попой, по которой немец беспощадно бьет упругими прутиком. Тогда Наталья, захватывая дыхание, максимально выгибается, поднимает широкую свою попку и раскрывает взглядам смотрящих , особенно сзади, свои самые потаенные и стыдливые места. В такой момент солдат делает небольшую пазу между ударами, давая полюбоваться всем присутствующим этой унизительной позой зрелой девушки, а потом сильно бьет ее по опускающимся, но все еще оттопыренными ягодицам. Ее попа уже вся в ссадинах и синяках, а на верхушках полушарий уже выступает кровь. Наконец-то наказание закончено, немец отвязывает руки и ноги девушки и помогает ей подняться со скамьи и опять предстать перед комиссией. Мальчик-подросток и немецкий солдат ставят скамью к стене. Не смея поднять глаза, Наташа стоит посреди комнаты, тихонько всхлипывая и переминаясь с ноги на ногу. Втяни в себя живот, голову подними, молодец! Пороть тебя надо частенько. Посжимай ягодицы, еще, быстрее! Наташа послушно выполняет все распоряжения. Она старается двигать попкой, то сгибая руки в локтях, то прижимая их к бедрам. Ее подруги молча ждут окончания осмотра. Осмотрев девушек, немецкий солдат выводит их из комнаты. Наташа, одеваясь на ходу спешит за ними. Вскоре они вышли из здания, расположись возле своих вещей и увидели, как новая партия, состоящая из девочек-подростков, отобранных на медосмотр, скрылась за дверью
Грандорф для стерилизованных кошек
Образец доп соглашения по соглашению сторон
Новости жкх одн в 2017 году
Структура отчетности аптеки
Полезные свойства семян подсолнечника